Парадокс любви

      У Нацу было просто превосходное настроение: в лицо дул прохладный, но все еще теплый осенний ветерок, пряно пахло листвой. На шее болтался фотоаппарат, а правую руку приятно оттягивал букет белых тюльпанов, пахнущих остро и сладко одновременно. А на губы, то и дело наползала счастливая улыбка, только при одной мысли, что через каких-то пять минут он увидит свою Люси. Свою солнечную девочку, как частенько он называл её, потому что с её губ не сходила улыбка, даже если было очень тяжело.       Быстрым шагом несясь мимо центральных улиц своего города, на Нацу нахлынула лёгкая ностальгия: вот небольшой фонтанчик, где они с Люси часто сидели — она увлечённо что-то читала, а он как всегда развалится на коленках, которые мягче любой подушки. А здесь что у нас? Кафе, где они ели мороженное, было самым любимым местом, именно тут произошёл их первый поцелуй. Как же тогда удачно совпало, Люси вовремя испачкалась мороженным, а салфеток рядом не оказалось, вот он и предложил альтернативу, в качестве себя, и недолго думая, припал к устам шокированной девушки.       Хартфилия ему нравилась всегда, ещё с первого класса. Когда, её, совсем ещё малышку, привела за руку старшая сестра, в сопровождении родителей. Как никак, а их маленькая дочурка поступила в первый класс! Нацу помнил, даже голубые шелковые ленточки в золотистых волосах, на которых играло озорное солнышко, и в широко раскрытых карих глазах плескался восторг от всего происходящего. И вдруг, девочка резко обернулась и заметила его взгляд, как же он покраснел тогда, стоял словно спелый помидор на грядке, но Люси приветливо улыбнулась и помахала рукой, и тогда он понял, что пропал, навсегда попав в плен этой улыбки.       Но, тут он резко притормозил, увидав яркую неоновую вывеску «billiards», куда нередко наведывались братья. Не сказать, что они играли на большие ставки, так просто учили его, но когда отец узнал об этом… они, все трое получили такого нагоняя от отца. Но, что говорить было весело просто проводить беззаботно время с Акнологией и Зерефом. Жаль, что это время безвозвратно ушло.       Нацу помнил этот день очень хорошо, будто всё случилось вчера. Он как обычно сидел в своей комнате, корпя над ненавистной домашней работой, уже подумывая о том, чтобы слинять куда-нибудь подальше. Как вдруг, на втором этаже послышались крики и ругань, переросшие в драку. Сердце билось как оголтелое, пока он добежал, перепрыгивая за раз по пять ступенек подряд. И, ворвался он как раз вовремя, братья вцепились в друг друга, чуть ли не в глотки. Лица пылали от ярости, что он еле-еле оттащил их. — Ты… ты как ты мог?! Ты же мой родной брат! Как ты посмел! — гневно кричал Акнология, весь натянутый словно струна, которая вот-вот лопнет. — Да что я сделал, что ты на меня набросился? Ты совсем с ума сошёл! — Что вообще здесь происходит?! Кто-нибудь мне объяснит? — вклинился в диалог Нацу, всё ещё удерживая старшего брата, который, казалось, его совершенно не слушает. — Ах, ты не знаешь, подлец! Ты спал с Анной, моей Анной… — Что?! Ты, точно съехал с катушек! Что ты выдумываешь, я бы никогда в жизни не взглянул на невесту брата как на любовницу! — А это тогда что? — доставая из кармана пачку фотографий, он швырнул их в Зерефа.       Брюнет неловко словил фото, но всё равно большая их часть разлетелась по комнате, словно разноцветный бумажный дождь. — А это ещё что? — шокировано выдавил Зереф. — Этого не было, откуда вообще эти фотографии? — А ты как-будто не знаешь? Скажи ещё, что не участвовал в этом! — Конечно же нет!       Прихватив с пола злосчастный предмет, Нацу чуть не присвистнул от изумления: на всех снимках Зереф и Анна, полуобнаженные в объятиях друг друга! — Что за шум и ругань?! Вас слышно с улицы! — раздался девичий голос. — Ой, а что за бардак вы устроили?       И, Мавис стала резво подбирать фото, совершенно не обращая внимания на раскаленную обстановку. Пока она хорошенько не рассмотрела происходящее на них. Рот её ошеломленно приоткрылся, глаза расширились, и солёные горькие капли полились ручьем. — Этого просто не может быть, — не веря своим глазам, прошептала Мавис, вновь рассыпая треклятые снимки, разбившие столько судеб. — Мавис, это не правда, — почти прорычал Зереф, хватая девушку за плечи и тряся, как безвольную куклу.       В тишине раздался звонкий шлепок, и на лице молодого человека красовался красный отпечаток от женской руки. — Не смей меня трогать! Ты думаешь я дура? Да? Или слепая, но я пока доверяю своим глазам! Какой же ты кобель, а Анна? Хороша подруга! — Прекрати нести бред, у нас ничего не было! — практически взревел тот, и был удостоен ещё одной пощечины. Мавис вырвалась и понеслась прочь, чертыхаясь Зерефу пришлось догонять беглянку.       Нацу с тревогой взглянул на Акнологию, который был словно и неживой, весь понурый, посеревший, словно постаревший на несколько десятков лет. — Прости меня Мавис, я не хотел, чтобы тебя это коснулось… прости, — тихо шептал тот, закрыв глаза.       Так за воспоминаниями, младший Драгнил не заметил, как подошёл к небольшому дому своей возлюбленной. Покачав головой, сгоняя остатки грусти, он улыбнулся и постучал. Дверь, словно по мановению волшебной палочки, сразу же открылась, но вместо Люси перед ним появилась маленькая девочка. — Привет, ты парень Люси, да? — серьёзно спросил этот маленький белокурый ангел, одетый в смешную пижамку с медвежатами, с хрустом откусывая от огромного зеленого яблока, оценивающе окидывая его взглядом блестящих зелёных глаз. — Э-э-м… я, ну да. — Нацу, это ты? — послышался голос из глубины дома. — Да, Люси это твой парень пришёл. — Ванесса! — проворчала Люси, наконец появившись и одаривая всех своей милой улыбкой. — Это тебе, — Нацу протянул букет. — Спасибо, — приняв цветы, девушка вдохнула их тонкий аромат, затем прижала к груди. — Ничего так, красивый, — протянула девчушка. — Нацу, это моя племянница — Ванесса. — Привет, а я Нацу, — широко улыбнулся Драгнил, протягивая руку, которую малышка тут же пожала. — Ванесса покажи Нацу свою новую комнату, хорошо? А я поставлю цветы в вазу. — Хорошо, пойдём, — хватая того за рукав, ребёнок буквально потащил за собой на второй этаж.        Схватив телефон, Люси помчалась на кухню, попутно набирая на бегу знакомый номер. Гудки… гудки… гудки, уже действовали на нервы, так что Люси уже дергалась. — Анна, да возьми уже трубку. — Да. — Наконец раздался долгожданный голос. — Ну, слава Богу, ты ответила! Хочу тебя предупредить, сегодня пришёл Нацу, познакомился с Ванессой. — И как? Он что-нибудь спросил? Узнал? — Нет, он не догадался! — Люси, только не оставляй их наедине слишком долго, я скоро приеду!       Нацу казалось, что он попал в персональный плюшевый медвежий рай. Вся комната была заставлена, хотя нет… она была усыпана медведями всех мастей и размеров. Здесь были и белые из фетра с черными глазками бусинками, и бурые мишки с красноватой шерсткой, и даже, ужас он разглядел ядовито-жёлтого медведя, которого предусмотрительно запихнули в дальний угол комнаты. Небольшой светлый шкафчик и маленькая кроватка, застеленная светло-лиловым постельным бельём и занавески в тон.       Но взгляд юноши привлекло нечто совершенно другое: снимок, в затейливой серебряной рамке, выполненная явно вручную, настолько изящная, что удивительнее становится от того, что она делает в детской. — Нравится? Это мама подарила, сказала, что от бабушки досталось. — Можно посмотреть? — Ага, — кивнула Ванесса.       Осторожно подняв хрупкое изделие, Драгнил пристально уставился на его содержимое. Анна и Ванесса весело улыбались и обнимали друг друга, но вот что поразило его, так то, что малышка не похожа на мать, вся женская половина Хартфилия были будто на одно лицо, хотя всё же черты лица, разрез глаз как у Анны. Но, вот остальное: платиновые волосы и взгляд такой пронзительный, словно не маленькой девочки. Она напоминала ему кого-то, разгадка буквально перед его носом, Нацу чувствовал это всеми фибрами души. — А ты на папу похожа? — Ну, да… наверное, я никогда его не видела, — помрачнела Ванесса, бровки сразу же нахмурились, а уголки губ угрюмо опустились. Это была самая больная тема для ребёнка её возраста. — Эй, не хмурься, а то морщины появятся! — А вот и нет, мне только семь!       «Мне только семь» — эхом пронеслось в голове Нацу. — Ну как, всё показала? Тогда идём пить чай, я как раз печенье испекла, правда пришлось прятать от некоторых особ… — Люси! — недовольно проворчала девочка, выбегая за дверь. — Пойдем, — на долю секунды блондинка прижалась к возлюбленному. — Что ты застыл? — Скажи, Люси… — Да? — Ванесса, дочь Акнологии?