Парадокс любви

      Анна с лёгкой грустью смотрела на плоды своих трудов: безупречно отглаженная бордовая скатерть, на середине стола - цветочная композиция из белоснежных лилий. Серебряные столовые приборы, поблескивали в неярком свете свечей, салфетки в кольцах, фарфоровая посуда. И, ужин, приготовленный девушкой, был под стать такой сервировке - радужная форель на гриле с овощным гарниром, салат из шпината с моцареллой. Охлаждённая бутылка белого вина, а на десерт - тирамису.       Ужин дожидался лишь гостью и хозяина. Ещё раз, окинув взглядом стол - всё ли в порядке, Анна направилась в кабинет за Акнологией, но раздавшийся звонок нарушил её планы. Тоска сжала её сердце - это наверняка Эйлин! Внутри Анна сжалась в комок, ка бы ей хотелось убежать из этого ада, но взяв в себя в руки, она открыла входную дверь.       Перед ней стояла очень красивая женщина, в роскошном тёмно-фиолетовом платье из парчи, с золотистыми узорными вставками по бокам. Густые огненно-рыжие волосы упругими локонами спускались ниже талии и гарнитур из лиловых аметистов подчеркивал её яркость. Но, искусно накрашенное лицо, застыло в немом удивлении. — Что ты здесь делаешь? — высокомерно поинтересовалась Эйлин, проходя в холл. — Я... — Добрый вечер, дорогая, — прервал Анну, появившийся Акнология. — Ты как всегда великолепно выглядишь. Забыл тебя предупредить: я нанял Анну, и сегодня она будет прислуживать нам. — Здравствуй. Я давно говорила, что тебе нужна прислуга в таком большом доме, — с улыбкой ответила девушка. — Но ты поступил даже лучше.       Казалось, что на Анну, эти двое совершенно не обращали внимания, разговаривая между собой они направились в столовую. Сгорая от стыда и унижения, она застыла словно каменное изваяние.       Отодвинув стул для Эйлин, Акнология сел напротив, дерзко улыбаясь ей. — Анна, ты можешь приступать к своим обязанностям, — особенно выделил он последние слова.       Еле шевеля ногами, девушка подала дымящийся, издающий приятный аромат, грибной крем-суп. — А можно побыстрее? — раздражённый голос Эйлин вибрировал.       Внутри Анны всё забурлило от гнева, но она молча продолжила своё дело. — Ах, принеси мне полотенце для рук. — Суп остыл, подогрей его. — Принеси стакан воды с тремя кубиками льда и кусочком лимона. " Чтоб у тебя там все похолодело" — подумала Анна, протягивая стакан.       Наконец с первым было покончено, а форель подана, девушка вздохнула с облегчением. Остался лишь десерт и уборка, а затем она сможет отправиться домой. Обнять Ванессу и Люси, принять ванну и лечь спать. — Разлей вино, — раздавшийся голос Акнологии, заставил её вздрогнуть.       Всё так же вздрагивая, блондинка наполнила бокал мужчины, а затем Эйлин. Но, той показалось, что сегодняшних унижений было недостаточно, и когда Анна стала разворачиваться, небрежным движением руки опрокинула бокал на себя. — Что ты себе позволяешь, дрянь?! — гневно закричала рыжеволосая, в ярости вскочив со своего стула и замахиваясь на побледневшую Анну.       Но ударить она не успела, Акнология, с быстротой гепарда, оказался рядом с Эйлин, легко перехватил её руку. — Не стоит, этого делать милая, — в мягко звучащем голосе проскользнула угроза. — Анна иди на кухню. — Ты защищаешь её?! — Я отвезу тебя домой. — Но... как же... — Идем, — проговорил он, ложа руки на плечи и выводя упирающуюся девушку из дома.       Вернулся Акнология через двадцать минут. Столовая была приведена в порядок и никаких следов хаоса не было видно. Анна была на кухне, развернувшись спиной ко входу, она смотрела куда-то в окно. Раздался судорожный всхлип, и сердце его сжалось, сколько бы он не твердил себе, но ожесточится по отношению к ней, до конца не смог. — Эйлин больше тебя не потревожит, на сегодня можешь быть свободна. — Не потревожит? — в обманчивой тишине голоса девушки, слышались истерические нотки.— Это всё из-за тебя! Если бы ты не вмешивался, я бы не терпела таких унижений! Ты решил превратить мою жизнь в ад, чтобы я горела за то, что не делала!       Последние слова она практически выкрикнула ему в лицо. Зеленые глаза мужчины опасно блеснули и в два шага он оказался возле Анны, схватив ту за руки одной рукой, другой он схватил её за подбородок, заставляя взглянуть в глаза. — Вот значит как ты заговорила, ты просто маленькая сучка, решившая поживится за мой счет!       Гнев, алой завесой, наполнил девушку. Вырвавшись она хотела залепить ему звонкую пощёчину, но этого не случилось. Снова перехватив инициативу, Акнология яростно впился в губы Анны. Последняя стала извиваться и брыкаться, но мужчина крепко держал её.       Этот поцелуй был жестокий, призванный наказать непокорную. Искусанные, почти до крови, девичьи губы не поддавались этому натиску. Но как велико искушение сдаться на милость этого непостижимого мужчины, чтобы ещё, хоть один раз почувствовать себя желанной.       И она подчинилась, сказав себе, что один поцелуй ничего не будет значит. Нежные губы раскрылись, и мужчина властно проник в её рот. Анна застонала, отвечая ему, чувствуя, как Акнология прижимает к себе всё ближе и ближе... " Нет, нет, нет! Что ты делаешь, остановись Анна!" — кричал внутренний голос.       И наваждение спало, отпрянув от него. Грудь её вздымалась, волосы растрепались, щеки горели огнем, словно в лихорадке. — Не смей ко мне прикасаться, никогда! Слышишь! Я ненавижу тебя!       И Анна унеслась, словно ураган, мимо Акнологии, оставляя его в полутьме и в сомнениях.