Ад пуст

Сквозь распахнутое окно в комнате проникал горячий, но в то же самое время тяжелый воздух, который обвивал ее ноги, словно змея. — Закройте то окно! — Пролаяла миниатюрная женщина, что ползала на коленях у ног Лианны. — И принесите мне еще булавок! Испуганная служанка поспешила удалиться из комнаты настолько быстро, будто ее ступни подожгли. Лианна вздохнула. Ее ступни невыносимо устали от того, что она стояла уже несколько часов, а ее кожу проткнули иголками, кажется, уже тысячу раз. Целую неделю команда лучших портних Королевской Гавани приходила в комнату Лианны в Девичьем Склепе, чтобы создать идеальное свадебное платье для приближающегося королевского бракосочетания. Портнихи были достаточно твердыми и крепкими женщинами, которые приносили целые рулоны различных тканей: шифон, Мирийское кружево, — а также булавки, иголки, тесемки и бисер. Для Лианны это было худшим ночным кошмаром, поэтому она мечтала, чтобы это поскорее закончилось. Однако каждое утро с восходом солнца ее буквально вытаскивали из постели мозолистые руки и грубый голос ее новой служанки. После того, как она вставала с кровати, белошвейки начинали заполнять пространство ее покоев и приступали к работе над платьем. Лианна привыкла к толстым и практичным шерстяным тканям, которые были в почете на Севере, к приглушенным цветам и теплу меха и кожи. Но не к шелковым платьицам с рюшами, о которых южанки говорили на каждом шагу, пока сами выставляли напоказ свое декольте. Однако потом главная портниха напомнила ей, что это платье было не для чаепития или ужина с лордами. А это свадебное платье для будущей Принцессы Рейегара Таргариена, которое должно выглядеть соответствующим образом. Поэтому Лианна закрывала глаза, представляя себе снег в Винтерфелле, и находилась на ногах все дни. — Ослепительно! — Произнес серебряный голос, обладатель которого стоял у входа в комнату. Ошарашенная Лианна оглянулась назад и встретилась взглядами с Королевой Рейлой. Увлеченные работой белошвейки сразу же забыли о своих обязанностях и присели в реверансе. Королева прошла вперед, кивнув им в ответ, и подошла к Лианне. — Как ты, дорогая? Впервые Лианна прибыла в Королевскую Гавань 2 недели назад, и, несмотря на это, почти все время она проводила в пределах Девичьего Склепа. Она трапезничала там и вообще была изолирована от внешнего мира, если, конечно, не считать, Гвардейцев, стоящих у ее двери. Она видела Королеву всего-то пару раз. Нельзя сказать, сколько точно. Она больше хотела провести время в компании своих братьев, чем Таргариенов. Но Лианна чувствовала какую-то связь с доброй Королевой-сестрой Безумного Эйриса. Женщина была исключительно красива, что передалось ее старшему сыну по наследству, однако она еще была милой и умной. От синяков, которые красовались на бледной коже Рейлы, Лианне стало не по себе. — Я в порядке, Ваше Величество, — пробормотала Лианна, пытаясь избежать контакта с фиолетовыми глазами Королевы. — Называй меня Рейлой, — мягко предложила женщина, — вскоре мы станем семьей. Слезы отчаяния затуманили взгляд Лианны, и она еще сильнее опустила голову. Лианна почувствовала тонкий теплый палец на своем подбородке, который настойчиво поднял его вверх. Лицо Рейлы было открытым и понимающим. — Оставьте нас, пожалуйста, — вслух произесла она. Белошвейки бросили булавки и бисер и быстро вышли из комнаты, закрыв за собой дверь. — Я знаю, что такое бояться замужества, — начала Рейла, подходя к Лианне. При таком ярком солнечном свете царапины, которой были на коже Королевы, было легко распознать. — В день своей свадьбы я пыталась уговорить отца не выдавать меня замуж за Эйриса, — призналась Рейла. — Он не был самым добрым из братьев, и я знала, что он не станет самым добрым мужем. — Казалось, царапины и синяки просто кричали Лианне, пытаясь привлечь к себе внимание. Они были красными и черными, как цвета Дома Таргариенов. — Рейегар, — заявила Рейла, смягчая тон своего голоса, — не похож на своего отца. Глаза Лианны стали шире, а сердце забилось чаще, когда она поняла, как же легко ее поймали на собственных мыслях. — Я никогда… — Не бойся, — нежным голос перебила ее Рейла, — Я знаю эту поговорку: «Каждый раз, когда рождается новый Таргариен, боги подбрасывают монету, и весь мир, затаив дыхание, следит, какой стороной она ляжет.» Лианна кивнула, осознав собственную вину. Не она ли обвиняла Рейегара в Богороще в том, что он был драконьим отпрыском, в том что гнилая кровь текла в его жилах? Столкнувшись с его матерью, милой женщиной исключительной красоты и доброты, Лианны чувствовала себя всего лишь маленькой девочкой. — Рейегар всегда был особенным, — произнесла Королева, перемещаясь по комнате. — Меланхолик по натуре. Мой сын не жестокий, слабый или эгоистичный. Он ставит нужды других перед своими собственными. И вскоре ты станешь его женой. — Рейла взглянула в глаза Лианны, и в первый раз в них горели огоньки свирепости. — Он никогда не будет плохо обращаться с тобой. Я учила его лучшему. Горячая слеза покатилась по щеке Лианны. Создавалось такое впечатление, что она вернулась назад и стала ребенком, который познал радость детства с матерью. Рейла направилась вперед и обвила свои руки вокруг Лианны: она провела рукой по ее волосам и старалась успокоить ее каждый раз, когда она только хотела заплакать. Когда она успокоилась, Рейла выпустила ее из своих объятий и провела большим пальцем по слезинке, которая катилась по щеке Лианны. Она обхватила подбородок Лианны пальцами и начала любоваться лицом Старк. — Ты будешь хорошей партией для Рейегара, — сказала Королева с уверенностью в голосе. — И, если ты позволишь ему, я думаю, он тоже будет хорошей партией для тебя.

***

Через неделю, в день 16-летия Лианны, знамена Дома Старков были замечены на Королевском Тракте. До свадьбы оставалось совсем немного, поэтому нервы Лианны были уже на пределе. Она проводила дни и ночи, пытаясь вырыть норки в полу от волнения, причиной которого был приезд ее семьи. Безумный Король заверил ее несколько дней назад, что, если ее отец и братья не явятся вовремя, свадьба все равно пройдет в назначенный день и час, и тогда он лично займет место Лорда Рикарда и поведет ее к мужу. Мысль о том, что костлявая рука Эйриса Таргариена будет держать ее в Септе Бейлора, пугала ее. Лианне хотелось убиться, выброситься из окна башни. Когда она увидела лицо отца спустя несколько месяцев, казалось, в душе наступила оттепель. Лианна сразу же побежала к нему и запрыгнула на руки. От него пахло Севером и домом. Затем ее поймал Нед и нежно обнял ее, а потом была очередь Бенджена, который крепко сжал Лианну в своих объятиях. — Брандон? — Поинтересовалась Лианна, несмотря на то, что уже знала ответ. — Всегда должен быть Старк, — начал Рикард. — В Винтерфелле, — мягко добавила она. Она понимала и всегда знала правило своей семьи, однако ее коробило то, что ее старший брат пропустит, возможно, самое важное событие ее жизни. — Лорд Рикард, — раздался голос Рейегара, который направился вперед, чтобы поприветствовать ее отца, позади нее. — Я рад видеть Вас. Рикард выпрямился, а после чего поклонился. — Взаимно, Ваше Высочество. — Приношу извинения за отсутствие Короля. Он чувствует себя не очень хорошо сегодня. Лианна, к счастью, постоянно избегала общества Короля, однако было и такое, что ее присутствие было необходимо, например, на ужине с королевской семьей. Малоприятное занятие. Подобные трапезы длились втрое дольше, чем следовало. Эйрис требовал пробовать каждое блюдо 4 раза разными людьми, а после этого он принимал решение, стоит ли самому попробовать его. Однако не паранойя Эйриса по-настоящему пугала Лианну. Его глаза черного цвета, в которых не было ни крапинки фиолетового, казалось, постоянно смотрели на Лианну. — Я понимаю, — заверил его Рикард. — Я уверен, что Вы все устали с дороги, — мягко проговорил Рейегар. — Я приказал приготовить покои для Вас в Девичьем Склепе, где располагается комната Лианны в данный момент. Я могу сам Вам их показать, если Вы желаете. Рикард кивнул, а слуги принялись за разгрузку багажа. Лианна подалась вперед, а позади нее шли Бенджен и Нед. Когда Рейегар и Лорд Рикард остались наедине, они продолжили свой путь в Девичий Склеп. После того, как Рейегар убедился, что поблизости никого не было, он сказал: — Я приношу Вам свои извинения, Лорд Старк. Северянин с недоумением в глазах взглянул на Принца. — За что, Ваше Высочество? — Называйте меня Рейегаром, — произнес он. — И я хотел бы извиниться за все сложности с Лордом Робертом Баратеоном, которые Вам доставила наша с Лианной помолвка. Вместо того, чтобы попытаться разубедить Рейегара, Рикард заявил: — Лорд Роберт был очень зол из-за разрыва помолвки с Лианной. Он…начал питать теплые чувства по отношению к моей дочери. — Это правильно, — добавил Рейегар, открывая массивную дверь, ведущую в Девичий Склеп. Звуки разговора наполнили длинный коридор. Он повел Рикарда к первой двери справа, где уже горели огни, которые освещали своим светом комнату. Слуги сновали туда-сюда, расставляя сундуки и сумки, зажигая свечи. Когда они ушли, Рейегар закрыл за ними дверь. — Лорд Старк, так как Вы не присутствовали на турнире в Харренхоле, я не мог обсудить с Вами один очень серьезный вопрос. — Какой вопрос? — Спросил Рикард, поглощая содержимое кубка с вином, которое стояло рядом с его кроватью. — Вопрос о свержении моего отца, — незамедлительно ответил Рейегар. Глаза Рикарда загорелись, и он поставил кубок на место. — Говорить о таком — это государственная измена… — Взволнованно проговорил северянин. Рейгар кивнул в ответ. — Я знаю. Однако Королевство страдает от его правления, и он становится еще безумнее с каждым днем. Он… — Рейегар прервался. — Предает людей огню забавы ради. Я не могу позволить этому продолжаться больше. Я решил обезопасить союзы с Великими Домами, чтобы, когда придет время, у меня была поддержка, необходимая для свержения моего отца. Рикард глубоко вдохнул, почувствовав некоторое облегчение: облегчение от того, что теперь он знал, что Королевство сможет процветать, как только благородный Принц-Дракон сядет на трон. Однако он волновался за свою дочь, которая вскоре станет частью круга приближенных Короля и узнает о переменах его настроения. — У Вас есть союзники на Севере, — поклялся Рикард, преклонив колено перед Принцем. В независимости от того, присягнет ли он на верность Рейегару или нет, его дочь станет Принцессой Дома Таргариенов, поэтому это все было в интересах Старка. — Благодарю, Лорд Старк, — Рейегар глубоко вдохнул. — Ваша поддержка колоссальна. Рикард встал и выпил еще вина из своего кубка. — Когда Вы планируете занять трон? Вздохнув, Рейгар ответил ему с легкой ноткой смущения в голосе: — Как только мы с Лианной зачнем ребенка. Если вдруг что-то случится со мной в этом хаосе, мне нужен будет наследник. «Мой первенец будет Обещанным Принцем», — он запомнил слова гадалки, которая сказала это Лианне. — У Дракона три головы, однако ему нужен еще и Принц, что был обещан. -Я понимаю, — пробормотал Рикард. — Я могу положиться на Вас в том, что Вы будете защищать мою дочь в присутствии Вашего отца? Вы проследите, чтобы никакого вреда ей не принесли? Вы будете относиться к ней с уважением и добротой? - 'Конечно, не было положено задавать подобные вопросы принцу, так как право мужа — это делать с женой то, что он сам пожелает, однако, если Рейегар Таргариен хочет верности Старков, он будет заботиться о дочери Винтерфелла'. — Конечно, Милорд, — пообещал Рейегар. Я уверяю Вас, я не мой отец. Я сделаю все, что от меня требуется, чтобы обезопасить ее в Королевской Гавани. Рикард кивнул. Он никогда не слышал ничего плохого о Принце Рейегаре, а только хорошее. Он знал, что тот был начитан, а также был искусным воином, однако были различные тайны, которые не станут достоянием общественности, именно поэтому он должен быть уверен, что о Лианне будут заботиться. — Позвольте мне дать Вам один совет от отца о собственной дочери. — Рейегар кивнул, который был рад узнать хоть что-то о своенравной северянке, на которой скоро женится. Рикард продолжил. — Будьте осторожны с ней и предусмотрительны. Она с Севера, поэтому она в какой-то мере дикая. — Лорд Винтерефелла понял, что улыбается, вспоминая о маленькой девятилетней девочке, которая ездила на своей серебряном коне и кричала: «Я — Рейенис Таргариен!» — Лианна похожа на зимний шторм, — сказал он. — На него приятно смотреть, но сложно переносить.