Ад пуст

Сначала Джейме учуял запах дыма. Но не тот, к которому он привык. В этот раз запах был едким. Создавалось ощущение, что что-то горело. Нет. Он прекрасно знал этот запах, так как был вынужден вдыхать его несколько сотен раз, когда Эйрис сжигал лордов и крестьян. Это был запах дикого огня. Он был резким и ядовитым. Ланнистер сделал глубокий вдох и шевельнулся. Его доспехи отливали золотом при свете факела. Золотые доспехи для той ночи, когда Безумный Король потеряет свой трон. Как же поэтично это звучало. Двери, которая вела непосредственно к Железному Трону, не было видно из-за дыма, что сразу же начал обволакивать лицо Гвардейца. Тот выругался. Он искренне надеялся на то, что Двор будет окончен к тому моменту, когда он завершит «свои дела с оружейником». Пусть это и было ложью, которую Сир Джонотор впитал, словно губка. На самом деле он исчез, чтобы прочесть письмо, которое несколько часов назад получил Великий Мейстер Пицель. Старик был до мозга костей верен Ланнистерам, именно поэтому Лорд Тайвин доверял ему информацию об их с Принцем местонахождении. Как только Джейме собрался посетить Двор, появился Пицель, который положил сверток в открытые ножны Рыцаря. Так как юный Ланнистер понимал всю важность этого послания, он сочинил легенду о проблемах с доспехами и рассказал о ней Джонотору, а сам отправился в забытую часть двора, где они тренировались с Лианной. Там он принялся читать. Его отец писал Великому Мейстеру, что он, Принц Рейегар, его гвардейцы и небольшая армия солдат Ланнистеров ждут за пределами города. Он приказал Пицелю убедиться в том, что ворота в город были открыты, так как сегодня ночью они планировали начать штурм Замка. Сердце Джейме забилось чаще. Он надел доспехи, которые купил ему отец много лет назад, еще до того, как он замарал свою честь белым плащом, и направился в Тронный Зал. Он прослужит Безумному Эйрису еще один вечер. Ланнистер толкнул дверь и тихо прошел внутрь, хотя его присутствие осталось незамеченным из-за волнения толпы. Он ощутил резкий запах дыма от дикого огня, шлейф которого он старался отогнать от глаз и рта. Гвардеец оглянулся. Все присутствовали при Дворе: лорды, леди, рыцари, Сир Джонотор и Сир Левин, его собратья, несколько Золотых Плащей, тюремщики и… два хитроумных изобретения, назначение которых еще предстоит ему выяснить. Одним из них оказался незатейливый столб, который был использован для сжигания Лорда Карлтона, бывшего Десницы. У основание столба горело зеленое пламя, а к нему самому был привязан маленький ребенок, который истошно кричал. Зеленые и оранжевые языки пламени касались его ступней, а тот издавал пронзительные крики. На небольшом расстоянии от него на всеобщее обозрение было выставлено другое устройство, форма которого напоминала крюк, к которому была привязана веревка с петлей, в которой была красно-фиолетовая шея все еще оказывающей сопротивление Лианны. Она была полураздета, ее тело едва было прикрыто тонким куском ткани. Ее выпирающий живот в тот момент очень сильно выделялся. У ее ног лежало что-то шелковое, возможно, ее платье, которое было порезано на куски… В нескольких футах от нее находился меч. Казалось, что он был близко, однако его было невозможно достать. В его наполированном лезвии отражались языки дикого огня. Эта картина больше походила на неудачную версию суда поединком. Ланнистер почувствовал, как замерло его сердце, когда они с Лианной встретились взглядами. Ее палец пытался ослабить петлю на шее, однако все было тщетно. Она изо всех сил пыталась выбраться оттуда, пока все двор с ужасом наблюдал за всем происходящим, а Король смотрел на все это с восхищением. В тот момент, когда Гвардеец вытащил меч, он не думал ни о чем. Эфес орудия был выполнен из золота и украшен рубинами. Он ярко сиял при свете. Он бросил взгляд на обнаженное лезвие и постарался связать в голове два воспоминания. Первым было воспоминание о том, как он на земле Харренхола преклонил колено. Сир Герольд Хайтауэр улыбнулся ему. Гордый и высокий Джейме завороженно повторял клятву Королевского Гвардейца: защищать и служить Королю с того самого дня и до конца своей жизни. А затем воспоминание о том, когда Принц Рейегар пригласил его на конную прогулку в Королевском Лесу. «Я рассчитываю на Вас, — произнес Таргариен. — Не только в качестве моего союзника, но и в качестве человека, который будет охранять мою жену». Кронпринц взглянул на него своими глазами цвета индиго и продолжил: «Берегите ее, Сир Джейме, несмотря ни на что». Это был случай из разряда «несмотря ни на что». Ланнистер знал, что он должен был испытать внутренний конфликт, когда принимал это решение. Это было ясно, как белый день. Чтобы повиноваться своему отцу, повиноваться своему Принцу, спасти Принцессу, ему необходимо будет убить Короля, которого поклялся охранять. Ему придется стать Цареубийцей. Рыцарь сделал шаг вперед, когда в центральную дверь ворвался мужчина, который пытался пробраться сквозь толпу к Железному Трону. Он знал, что тот был пиромантом, о чем говорило его зеленое одеяние. — Ваше Величество! — Покричал вошедший. — Ворота, Ваш сын. — Он буквально задыхался. — Говори быстрее! — Прорычал Эйрис, которому удалось заглушить крики мальчика. Столб, к которому был привязан ребенок, начинал рассыпаться из-за огня. — Ваш сын, Принц Рейегар, — поспешил сказать пиромант. — Он въехал в городские ворота в сопровождении солдат Ланнистеров и самого Лорда Тайвина, облаченного в доспехи. Принц-Дракон солгал, Ваше Величество! Сердце Джейме ёкнуло. Король издал нечеловеческий крик, который больше напоминал рык дракона. — Джонотор! Собери солдат. Дай им все то оружие, что есть в оружейной. Им придется поставить на место дракона. «И меня тоже», — пронеслось в голове Ланнистера. Гвардеец сразу же поспешил пройти через двор, теперь на пути Джейме стало еще меньше препятствий. Горящий столб упал. На полу оказались пепел и обугленные кости мальчика. В воздухе ощущался неприятный запах горелого. В мгновение ока дикий огонь вспыхнул на мраморе, словно разъяренное животное. Лорды и леди, присутствующие в Тронном Зале, закричали, а пламя становилось все сильнее, приближалось к ним и жаждало новых жертв. Толпа повернулась, началась давка, каждый старался избежить не самой завидной участи. Эйрис кричал, чтобы они прекратили, однако никто не слышал его. Люди постарались протиснуться в дверь, все старались скрыться от Короля и дикого огня. На мраморном полу находились останки ребенка, а Старк все еще предпринимала попытки вырваться, ее взгляд был затуманенным и потерянным, казалось, что она совсем не слышала все того шума, что царил в помещении. Джейме было необходимо спасти ее. Но для этого ему было необходимо убить Короля. — Роззарт, — воскликнул Таргариен, который был заворожен разрастающимся пламенем. Большинство из присутствующих покинуло Тронный Зал, однако их крики были по-прежнему слышны, огонь продолжал полыхать. Ланнистер не знал, будет ли когда-нибудь потушен этот пожар, но он прекрасно знал, что ему необходимо было спасти Лианну. — Мой сын предал меня, — прорычал Безумный Король, — вместе со львом. — Казалось, никто не обратил внимание на то, как Джейме обнажил свой меч. — Подожгите запасы дикого огня, — приказал Эйрис Роззарту. — Мой сын узнает, что значит пробудить дракона. Джейме знал, что ему нужно было действовать сейчас, пока Десница еще не принялся исполнять приказ безумца, занимавшего трон. Ланнистер сделал несколько шагов вперед, его доспехи сверкали на свете. Роззарт, который кинулся к двери, не обратил никакого внимания на Джейме, который подошел со спины и вонзил лезвие меча в шею мужчины. Сразу же хлынула струя темной крови, которая испачкала его и его доспехи. Дикий огонь продолжал распространяться, в помещении становилось невыносимо жарко, едкий дым было сложно вдыхать. Однако у него получилось поднять меч и удалиться от трупа пироманта. Эйрис повернулся на звук, он был в ярости, что было видно невооруженным глазом. Ланнистер почувствовал гордость за себя: Эйрис когда-то забрал у него свою жизнь, надев на него Белый Плащ, а теперь пришло время платить по счетам. Король хотел убежать, но по причине собственной слабости из-за полного отсутствия аппетита, далеко он не ушел. Джейме вонзил меч в спину Таргариена. Это было так же просто, как и разрезать торт. «Кто-то подумает, что короли были сделаны из чего-то иного, — размышлял Рыцарь, — однако они такие же, как и все остальные. Мешки из мяса, костей и крови». Внезапно Ланнистера осенило, и он вспомнил про то, что Эйрис был одержим идеей возродить драконов. Он свято верил в то, что, как только он умрет, а его тело будет предано огню по обычаям Таргариенов, он возродится, переродится в могущественного дракона, который уничтожит своих врагов. Джейме будет необходимо перерезать ему глотку, чтобы удостовериться в том, что этого никогда не случится. Он согнулся и поднес меч к горлу, но прежде, чем он приступил к этому, он почувствовал боль в щеке и упал на пол. Что-то большое и грузное упало рядом с ним, Гвардеец зарычал и постарался отодвинуться как можно дальше от этого. Кровь капала на его левый глаз, из-за чего он не мог нормально видеть. Однако он заметил, как Сир Левин поднял над ним свой меч. Такого расклада Джейме никак не предполагал. Собрав все силы в кулак, Ланнистер приподнялся и ударил дорнийца по колену. Тот не удержал равновесия и упал на мраморный пол. Джейме неуверенно поднялся на ноги и взял свой меч, который обронил, когда Мартелл атаковал его. В голове была каша, в висках стучало. Он откашлялся, но дым безжалостно заполнял его легкие. Зеленые языки пламени подбирались к Лианне все ближе и ближе. «Не умирай, — мечтал он, его глаза застилали слезы, — ты не можешь умереть!» Левин очнулся и принялся осматриваться по сторонам, затем его пальцы потянулись к вискам. Ланнистер сразу же перерезал ему горло, чтобы он не предпринял больше никаких попыток его остановить. Он совсем не помнил, как сделал то же самое с Эйрисом, а также и то, как оказался рядом с Лианной. В один момент он убивал дорнийца, а уже в следующий он стоял на коленях рядом с Принцессой, тело которой было на полу, однако ее шея по-прежнему находилась в петле. Ланнистер быстро перерезал веревку окровавленным мечом, и голова девушки упала на пол. Петля и маленький кусочек веревки так и остались на ней. Тронный Зал был ярко-зеленым из-за полыхающего огня. Таким же зеленым, как желчь, таким же раскаленным, как ад. Дикий огонь — очень опасная вещь, которая поедала помещение. Он уже уничтожил тело Роззарта и собирал проделать то же самое с телами Левина и Эйриса. Ланнистеру было сложно смотреть через столб едкого дыма, но если он покинет Тронный Зал сейчас, то сможет отыскать дверь. Голова гудела, однако руки слушались его, он поднял хрупкое тело девушки и прижал его к своей груди. Она была или без сознания, или уже мертва. Пусть она была худой, Джейме она казалась тяжелой, потому что вся его энергия испарилась. Он сделал шаг, затем еще один и неуверенно побрел сквозь огонь и густой дым. Ему казалось, будто он проглотил тысячу маленьких кусочков стекла. Он откашлялся, а после заметил кровь на волосах Лианны. Рыцарь не знал, как долго они шли до двери. Они миновали Железный Трон и оказались у двери, за который царил полнейший хаос, люди издавали душераздирающие крики. Люди разбегались в разные стороны, однако Джейме не обращал на них никакого внимания. Он шел и спотыкался, ставил сначала левую ногу, а затем правую. Шаг, еще один, еще один, еще один… Дальше он направился в Башню Белого Меча. Круглая комната с белыми стенами никак не пострадала от Безумного Короля. Там было невероятно тихо. Ланнистер наткнулся на стол из Чардрева, за которым стояло семь стульев. Он вместе с Лианной свалился около стола. Джейме хотел закрыть глаза, он хотел пить и дышать чистым воздухом. Он хотел уснуть навсегда, однако заставил себя снять латные рукавицы и нащупать пульс девушки пальцами. Он терпеливо ждал, эти моменты были самыми страшными в его жизни, а затем он почувствовал его. Сердце хоть слабо, но билось. Ланнистер бы улыбнулся, если бы не был таким уставшим. Лианна была жива, и теперь он мог отдохнуть. Когда он лег на пол, сразу же бросил взгляд на нее. «Так много крови, — подумал он, — почему ее бедра в крови?» Гвардеец накрыл ее тело своим: его грудь была на ее спине, руки крепко обнимали ее, его ноги были на ее ногах. А затем он уснул.