Ад пуст

«Драконий Камень — мрачное, серое место, где только драконы могут процветать», — подумал Сир Барристан Селми утром, находясь в Великом Чертоге, когда ветер, словно кнут, ударил по стеклам. На завтраке с Королем за длинным столом присутствовали также Великий Мейстер Пицель, который сгорбился и размышлял о чем-то своем, и Вдовствующая Королева Рейла, которая будто ожила после смерти мужа. Вход в помещение охранял Сир Герольд, Лорд-командующий, а Сир Эртур и Сир Барристан заняли места в углах. Сир Джейме находился в Каменном Барабане, где охранял покои Королевы Лианны. Сир Освелл же отдыхал после ночного дежурства. Несмотря на то, что окна были высокими и большими, свет, который сквозь них проникал в помещение, был блеклым и серым и никак не вдыхал жизнь в это место. Стены были сделаны из черного камня, который сиял, словно обсидиан. Кроме того, покой этого Замка охраняли каменные драконы. «Очередной темный день в темном месте». Внезапно раздался звук, который могли издавать лишь доспехи. Он становился все отчетливее, а через несколько мгновений у входа появился Белый Плащ. Казалось, что здесь Сир Джейме Ланнистер выглядел моложе, нежели чем в Королевской Гавани. Удивительное мастерство. Барристан всегда считал, что юный Лев был слишком молод для Белого Плаща. Он не участвовал ни в каких битвах, кроме сражения против Братства Королевского Леса. Однако сейчас, зная о том, что он рискнул своей жизнью ради спасения жены Рейегара в ночь осады, Селми подумал, что, возможно, Джейме не зря носил белый плащ на своих плечах. За Ланнистером следовала Лианна, которая была ужасно худой, выражение ее лица было пустым, а ее глаза — непривычно большими. Девушка была облачена в ту же самую одежду, в котором ее нашли за день до этого на пляже: кожаных брюках для верховой езды, тунике и плаще, который некогда принадлежал ее супругу. Когда-то она была дикой, вспомнил Гвардеец, настоящей лютоволчицей. Он мысленно перенесся в тот день, когда они вместе отправились в Блошиный Конец, он вспомнил секретные проходы Красного Замка, а также и то, как Рейегар начал петь, что стало сюрпризом для его жены, то, как загорелись ее глаза в тот момент. Теперь же Лианна Старк казалась безжизненной и опустошенной. На лице Короля появилась очаровательная улыбка при виде своей супруги. — Лианна. — Он сразу же поднялся и сделал несколько шагов вперед, однако остановился, когда она заговорила. — Что он делает здесь? Голос девушки был твердым и, казалось, был способен сломать сталь. Эти серые глаза, глаза Старков, будто загорелись, когда она бросила взгляд на Мейстера Пицеля. Рейегар был в замешательстве, как и все остальные. — Я взял с собой Великого Мейстера, чтобы убедиться в том, что беременность моей матери протекает благополучно. — Он выдержал паузу и принялся изучать лицо жены, а затем сглотнул. — А также осмотреть тебя, чтобы узнать, можем ли мы вновь делить ложе. У новоиспеченного монарха не было секретов от своих Гвардейцев, Рейла тоже прекрасно знала о том, что происходит между королем и королевой, однако сам Рейегар все равно залился румянцем. Однако Лианна не выглядела смущенной в тот момент. Барристан полагал, что она должны была покраснеть, отвести взгляд, что было вполне нормальным в ее возрасте… Но она не сделала ничего из этого. Вместо этого Старк скрипнула зубами, эти полные ярости глаза внезапно превратились в камень, в сталь, в лед, который был настолько холодным, что Селми вздрогнул. Девушка посмотрела за спину Короля. — Ты не сказал ему? — Низким холодным голосом проговорила Лианна, выгнув бровь. Взгляды всех присутствующих сразу же устремились на пожилого Мейстера, который до этого момента тихо сидел. Барристан подумал, что увидел страх в его глазах, однако при скудном освещении Замка он не мог утверждать. — Рассказал мне что? — Поинтересовался Таргариен, взглянув на Пицеля. А уже через несколько секунд он перевел взгляд на свою жену. — О чем это вы? Спросил Мейстер, что заставило Рейегара повернуться. — Ваше Величество, — мягким тоном произнес он, — мои искренние извинения, я думал, что Ее Величество уже рассказала Вам об этом. Старк рассердилась, ее взгляд стал острым, она сжала руки в кулаки. Создавалось впечатление, что она была готова или заплакать, или заколоть старика. — Рассказала мне о чем? — Незамедлительно потребовал ответа Рейегар. В тот момент Барристану показалось, что он увидел в Короле Эйриса. Не того сумасшедшего и жестокого мужчину, которым тот стал после восстания Сумеречного Дола, а очаровательного юношу Эйриса, который когда-то разбивал девичьи сердца. — Продолжай, — холодно отрезала Королева, — расскажи ему. Расскажи своему Королю то, о чем ты поведал мне до моего отъезда из Королевской Гавани. От злобного тона у Гвардейца волосы встали дыбом. Воздух вдруг стал каким-то тяжелым и трескучим, как перед раскатом грома. — Я полагал, что Ваше Величество уже знает, — сказал Мейстер дрожащим голосом. — Я осмотрел Королеву Лианну в день похорон Вашего ребенка, чтобы узнать, продолжалось ли кровотечение. Рейегар нахмурился. — И? — Я… Мне жаль, мой Король, но она никогда больше не сможет иметь детей. В тот момент мир, казалось, погрузился в тишину, все звуки в один миг куда-то пропали. За окном не раздавалось пение птиц, не было слышно и звуков доспехов, у всех присутствующих перехватило дыхание. Барристан был на службе у трех Королей и состоял в Королевской Гвардии уже несколько десятков лет, и этот драгоценный опыт подарил ему кое-что: способность чувствовать настроение монарха. В тот момент Таргариен был в замешательстве. Он был шокирован, он не мог поверить в это. И, кроме того, он был зол. — Что, — прошептал он, — ты только что сказал? Пицель, казалось, тоже уловил настроение Короля. — Ваше Величество, Королева Лианна никогда больше не сможет иметь детей. — Селми был удивлен тому, что старик все-таки смог сказать об этом вслух, несмотря на свое волнение. Рейегар вновь нахмурился, было видно, что дракон внутри него начал пробуждаться. — Как такое возможно? — Низким голосом проговорил он. Глаза Мейстера стали такими же широкими, как блюдца. — Осложнения после выкидыша слишком сильны. Это было на позднем сроке, кроме того, на это повлиял и дым, и удушье, из-за чего теперь ее тело разрушено. — Нет, — пробормотал Рейегар, который все еще не мог поверить в это. — Да, — мягким тоном продолжил Пицель, — телу и чреву Ее Величества был нанесен непоправимый урон. — Непоправимый, — повторил Король, который, казалось, не понимал значения этого слова. — К превеликому сожалению, мой Король. Урон уже нанесен. Ничье семя никогда не закрепится в ее чреве. — Я, вообще-то, здесь! — Старк моментально среагировала, слезы покатились по ее щекам. Селми подумал о том, что было просто невыносимо сложно слышать о своей судьбе во второй раз, тем более в присутствии других людей. Таргариен повернулся и взглянул на супругу, его фиолетовые глаза блестели, их уголки наполнились кристаллами слез. Невооруженным взглядом было видно, что его охватила паника: его мышцы были напряжены, он вытянулся, однако его руки тряслись. — Ты не сказала мне, — задыхаясь, произнес Рейегар. Создавалось ощущение, что его кольнули чем-то острым в живот. Слезы капали из глаз Лианны, ее подбородок дрожал. Это напомнило Барристану о том, что ей было всего лишь шестнадцать, что она было всего лишь девочкой, на плечи которой свалилось тяжелое бремя. — Что-то подсказывало мне, что ты уже знал об этом. — Старк отвела взгляд. — Я полагала, что это и послужило причиной того, что ты отослал меня сюда. Король сразу же покачал головой. — Я отправил тебя сюда выздороветь, а не сгнить. Я… Я… — Казалось, он не мог вымолвить ни слова. — Прости, — прошептала Лианна. Таргариен сразу же бросил пронзительный взгляд на Пицеля. — Насколько Вы уверены в ее… состоянии? Как Вы узнали, что мое семя никогда не приживется в ее чреве? Старик дал убедительный ответ. Слезливое лицемерие никогда не будет приветствоваться при дворе Рейегара. — Я встречал женщин с подобными проблемами, Ваше Величество, осматривал их с тех самых пор, когда был помощником в Цитадели и учился у более опытных Мейстеров. Они научили меня этому. Я занимаю должность Великого Мейстера уже почти 40 лет, я служил Вашему Дому с момента правления Короля Эйгона Пятого. Я лично следил за здоровьем Вашей матери после выкидышей, но ни один из них не нанес настолько серьезного урона ее здоровью. Подобный выкидыш на позднем сроке оказывает пагубное влияние на женское здоровье, Ваше Величество, что и случилось в случае с Королевой Лианной. Переживания и травма привели к тому, что теперь она никогда не сможет забеременеть. После этих слов девушка горько заплакала, однако ее плач был тихим. Рейегар, казалось, находился где-то в пограничном состоянии между ненавистью и шоком. — Ребенок, которого мы предали огню и похоронили, был нашим последним, — проговорила Королева. — Единственным, которого я когда-либо смогу выносить. Тем не менее что-то озарило лицо Таргариена. Просветление, осознание. — Пророчество, — сказал он, выпрямившись. — У дракона три головы. Лицо Лианны исказилось. — Пророчество? Это действительно то, о чем ты хочешь поговорить сейчас? Древнее пророчество, которое может оказаться неправдой? — Настоящее пророчество, — раздраженно поправил ее Король. — Пророчество, о котором говорила тебе та гадалка. Мэгги-Лягушка… — Коварная, лживая стерва, — прошипела в ответ Старк. — И не более того. Она хотела лишь продать юной девчонке ложь. — Но… — Но ничего, Рейегар, — Лианна заплакала. — Это реальные проблемы! А не какие-то препятствия во сне. — Принц, что был обещан, — выпалил Король. — Песнь Льда и Пламени. Лицо девушки блестело от слез. — Я не твой Лед, Рейегар, как бы ты того ни хотел. Я всего лишь девочка, девочка, которая больше никогда не сможет выносить ребенка до конца своих дней. — Ты — мой Лед, — продолжал настаивать на своем Рейегар. — Ты — Старк из Винтерфелла. — Твой Лед — это всего лишь символ, — бросила она ему, — я не единственная девушка в этом мире, в жилах которой течет зима. Ты забываешься, Рейегар, но тебе нужно посмотреть фактам в лицо. - Лианна резко смахнула кристаллы слезы со своего места лица. Слезы Таргариена красиво смотрелись на его щеках. — Мы ничего не сможем поделать? Ничего не сможет помочь моему семени закрепиться в ее чреве? — Спросил Король, повернувшись к Пицелю. — Может быть, какие-нибудь травы из Эссоса, отвары, мази, что-нибудь? Старик в ответ лишь покачал головой, цепь, висевшая на его шее, издала характерный звук. — Нет, Ваше Величество. Цитадель может помочь многим, но, к сожалению, не бесплодным женщинам. На этой земле нет таких трав, которые бы могли все это исправить. Боги приняли решение, и мы теперь вынуждены смириться с этим. — Я вынуждена смириться, Вы имеете в виду, — прыснула Старк. — Только я вынашивала этого ребенка, и моему здоровью нанесен урон. Казалось, что дракон внутри Таргариена был готов пробудиться в тот момент, когда он медленно перевел взгляд на супругу. — Если бы ты только послушала, — бросил он. Сир Барристан никогда не слышал, чтобы Рейегар говорил подобным тоном. — Если бы ты отправилась на Драконий Камень в первый раз, как я того и хотел, тогда, быть может, быть может, наш ребенок бы все еще рос внутри тебя. Слова, что он произнес, были обидными и холодными и только напомнили Лианне о ее просчете. Она принялась рыдать, от ее всхлипываний сердце разрывалось на части, было невыносимо становиться свидетелем всего этого. Джейме, который все это время находился рядом с ней, вздрогнул. Король выглядел так, будто хотел забрать свои слова обратно сразу же после того, как произнес их. Королева Рейла, сидящая за ним, пребывала в состоянии шока, она даже прикрыла рот рукой. — Я была глупа, — сквозь слезы произнесла Лианна, — я была наивна, и я должна была отправиться на Драконий Камень, как ты того и хотел. Мне следовало послушать тебя. Но я люблю твою семью и просто не смогла оставить их одних наедине с их мучениями. Но я заплатила за это глупое решение в сто раз больше, из-за которого я понесла наказание, которое будет сопровождать меня на протяжении всей моей жизни. Ты даже не знаешь, как сильно я жалею о том, что сделала. Мне жаль не только из-за себя, но и из-за тебя и нашей дочери. В моем сердце дыра, которая никогда не будет заполнена. Прости. Рейегар через считанные секунды оказался рядом с супругой и заключил ее в объятия до того, как она смогла возразить ему. Возможно, его объятия были слишком сильными для такой худой девушки, но она все равно приняла их. — Прости, прости, прости, — монотонно повторял Таргариен. Все присутствующие молча наблюдали за тем, как обнимались Король и Королева. Ни у кого не было желания говорить об очевидном: какая же эта Королева, если она не в состоянии подарить своему супругу наследников? — Прости, — вновь произнес Рейегар. — Я не это имел в виду. — Горе душило его. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? Только назови, и я сделаю это. Я сделаю все, что угодно, все. Лианна шепотом озвучила свое желание, однако оно эхом разнеслось по всей комнате. — Позволь мне отправиться домой. Рейегар подался назад. Он посмотрел вперед и заметил взгляд Сира Барристана, который стоял за Старк, а затем вновь взглянул на жену. — Что? — Позволь мне отправиться домой, — вновь проговорила она. Таргариен сделал два шага назад. — Домой. — В Винтерфелл, — она по-прежнему хныкала, когда супруг начал отдаляться от нее. — Но, — пробормотал он в ответ, — твое место рядом со мной. Твой дом там, где я. Девушка взглянула на Короля полными печали глазами, чего Селми за свою длинную жизнь не видел никогда. Казалось, этот взгляд так и говорил: «Мы оба знаем, что Королеве нет места в Замке, если у Короля нет наследников». — Позволь мне встретиться с моей семьей, — прошептала она. Когда Рейегар буквально застыл на месте, она быстро подошла к нему и опустилась перед ним на колени, словно была простолюдинкой. — Пожалуйста, — умоляла Лианна со слезами на глазах, которые водопадом катились по ее лицу и шее, — позволь мне поехать в Винтерфелл. Позволь мне вновь увидеть отца и братьев, позволь мне быть со своей семьей, когда на свет появится ребенок моего брата. Позволь мне увидеть белоснежный снег и вновь ощутить дуновение холодных ветров. — В горле образовался ком, который не давал ей продолжить говорить. — Позволь мне вновь увидеть мою Богорощу, позволь мне встать на колени перед настоящим Чардревом и помолиться моим Богам, Старым Богам. — Королева взглянула на мужа, выражение ее лица было милым и печальным одновременно. — Пожалуйста, Ваше Величество, позвольте мне отправиться домой. Таргариен принялся быстро моргать, он никак не ожидал услышать свой титул из уст своей любимой супруги, которая сейчас была разбита. Барристан мог с уверенностью утверждать, что ей было сложно называть мужа «Вашим Величеством», однако она переступила через себя, чтобы привлечь внимания Короля к своей просьбе. За это Гвардеец ее и уважал. — Не проси меня об этом, — тихим голосом произнес Рейегар. — Только не об этом. — Ты же сказал, что я могу просить все, что угодно, — низким тоном напомнила ему Королева. — Пожалуйста… На лице Таргариена была видна вселенская печаль, когда он смотрел на Лианну, однако он так и не вымолвил ни слова. А затем, казалось, внутри него что-то щелкнуло, и он широкими шагами миновал сидящую на полу Королеву и вышел из Великого Чертога, оставив ее. Рейла сразу же подошла к ней и обняла ее, крепко прижав девушку к своей груди. Через несколько мгновений Сир Барристан уже следовал за Королем из комнаты в комнату, рядом с ним также были Сир Герольд и Сир Эртур. Через какое-то время они оказались у двери, ведущей в покои монарха. Таргариен зашел туда и закрылся. Он не выходил оттуда три дня.

***

Казалось, что дни и ночи больше не имели никакого значения, каждая секунда была лишь очередным момента жалкого существования Рейегара Таргариена. Никто точно не мог сказал, сколько он просидел в своих покоях в одиночестве и полнейшей тишине, не реагируя на стук в дверь, принятие пищи или ванн. Ванна слишком сильно напоминала ему о ней… Король передвигался только для того, чтобы выпить воды, сходить в туалет и лечь в постель. Но сон был таким же тревожным, как и часы после пробуждения, в его голове не было тех снов, тех, которые были наполнены их с Лианной детьми, у одного из которых были темные волосы, а у двух других — серебристые. Они снились ему каждый день на протяжении нескольких месяцев, но в тот день, когда он узнал о… недуге возлюбленной, все прекратилось. Это был душераздирающий, болезненный знак. «Ваше Величество, Королева Лианна никогда больше не сможет выносить ребенка». — Взволнованный голос пожилого Мейстера вновь раздался в его голове, хотя в этот раз Рейегар уже не был зол. Великий Мейстер не был виноват в том, что тело Лианны пострадало настолько сильно после того, как она потеряла их ребенка. Эта смерть — дело рук его отца. Все дороги вели к Эйрису. Рейегар сильно сжал челюсти, хотя слезам это не мешало катиться по его лицу, ее взгляд был опустошенным, когда он разглядывал мрачное небо. Если Лианна не могла больше вынашивать детей, то тогда она не была его Льдом. А если она не была его Льдом, то к чему это их вело? Их союз был построен лишь на том, что она была его Льдом, а он — ее Пламенем, и теперь он был разрушен последствиями одной роковой ночи. Однако ночь уничтожила то, на чем держались их отношения, а теперь осталась только их неразбериха. «Куда мы будем двигаться теперь?» — Король боялся ответа на этот вопрос, поэтому и не мог произнести его вслух. На третий день своей изоляции от внешнего мира Рейегар поднялся с постели, его ноги тряслись, но он все же подошел к двери и открыл ее. На посту стояли Сир Барристан и Сир Эртур. — Позовите мне мою мать. Через несколько минут Рейла уже была в покоях сына. Фиолетовый шелк отлично смотрелся на ней. Ее взгляд был полон сострадания и печали. Она сразу же заключила его в объятия и крепко прижала его к себе, как и делала всегда, когда он был ребенком. — Мой милый мальчик, — вздохнула женщина, — мне так жаль. — Все не так, — прошептал он. — Я не могу отпустить ее, мама, не могу. Рейла сделала шаг назад и положила руки на лицо своего первенца. Она провела большим пальцем по его щеке. — Я потеряла так много детей за все эти годы, но ты был моим первенцем… И если бы я потеряла тебя, то я бы просто обезумела от горя. Лианна… страдает. И теперь, когда она знает, что никогда не подарит тебе ребенка, никогда не будет держать в руках своего ребенка, никогда не увидит, как он растет… — Я хотел бы вернуться назад, — печальным тоном произнес Король. — Я хотел бы убить отца своими руки. Рейла нахмурилась после этих слов. — Не говори так. Ты можешь желать того, что тело Лианны излечилось, но никто не должен быть отцеубийцей. Ни один другой грех так не силен, как этот. Несмотря на то, что Рейегар прекрасно понимал, что мать была права, он все никак не мог остановить темные, жестокие фантазии, в которых он убивал своего отца. Пока хорошие сны его оставили, он представлял лишь то, как убивал своего отца тысячу раз. И каждый раз это было по-разному. — Что мне следует делать? — Он просто хотел вновь оказаться юнцом, на которого еще не обрушился весь мрак этот мира, когда он еще не был мужчиной, а всего лишь мальчиком, когда разум отца еще был в порядке, а мать не страдала. Казалось, женщина с трудом подбирала слова, которые хотела сказать сыну. — Я не буду говорить о Лианне плохо. — Я этого и не хочу, — ответил он. — Просто… теперь я являюсь Королем, а она — Королевой, и у нас нет детей. У меня нет других наследников, кроме Визериса и того ребенка, которого ты носишь под сердцем. Если что-то случится, не дай Бог, и наш Дом будет стерт с карты Вестероса, Железный Трон перейдет к Роберту Баратеону. Я не могу допустить этого. И пророчество… Королевства… Прекрасное лицо его матери исказилось. — Долг королевы — дарить королю сыновей и наследников, чтобы укрепить династию. Королева, которая не в состоянии вынашивать детей, не исполняет свой долг перед Королевством. — Рейегар мог с уверенностью утверждать, что женщине с трудом далась эта реплика. — Долг, — повторил он, понижая тон своего голоса. — А как насчет любви? — Его сердце обливалось кровью. Рейла выдохнула. — Любовь прекрасна, мальчик мой, но она стоит на втором месте для королев и королей и среди них встречается достаточно редко. — Она провела ладонью по щеке сына. — Эта юная девочка слишком много настрадалась для своего возраста. Король опустил голову, его грудь пронзила невыносимая боль. — Мне нужно поговорить с капитаном моего корабля. Рейла кивнула и собиралась направиться к двери, но в последний момент обернулась. Она достала сверток и передала его сыну. — Прилетел ворон из Королевской Гвардии. Сир Эртур не позволил бы Мейстеру Пицелю побеспокоить тебя из-за этого. Рейегар принял его, внимательно изучил печать, которая говорила о том, что это было послание от Десницы. Мать поцеловала его в щеку, а затем удалилась из комнаты, оставив после себя дверь открытой. — Эртур, — воскликнул Король. Гвардеец сразу же появился в проходе, его аметистовые глаза казались блеклыми при свете дня. — Ваше Величество? — Приведи ко мне Сира Джейме. Когда Дейн ушел, Рейегар сорвал печать с письма и развернул его, чтобы прочесть послание от Тайвина Ланнистера. Очевидно, Леди Серсея прибыла в столицу ранее, чем ожидалось, вместе со слугами Дома Ланнистеров и вещами. Она ожидала поручений в качестве фрейлины Лианны. Таргариен скомкал письмо и бросил его на пол. У него совсем не было времени, чтобы подумать о Серсее Ланнистер, которая уже находилась в Королевской Гавани. Было сложно перестать размышлять об этом, когда в его покоях появился Джейме Ланнистер, ее близнец. Он был высоким и стройным. У него были золотистые волосы и зеленые глаза, и, конечно же, он был таким же прекрасным, как и его сестра. Желто-зеленый синяк, который постепенно сходил на нет, только подчеркивал цвет волос и глаз Рыцаря, которые контрастировали с его белыми доспехами. Два золотых льва удерживали белый плащ на его плечах. Король повернулся и направился к своему столу. Джейме закрыл дверь и подошел к нему ближе. — Лианна попросила меня о поездке на Север, — резко начал Рейегар. В этом не было необходимости, так как юный Лев стал свидетелем того, что произошло в Великом Чертоге несколько дней назад. — Да, Ваше Величество, — шепотом сказал Ланнистер. — Если она поедет, Вы поедете с ней, — произнес Король. Гвардеец ничего не сказал и без движения стоял на месте. Таргариен прищурился. — Не имеет значение то, что вскрылось пару дней назад, она и я все еще связаны клятвами, которые мы произнесли перед богами и людьми. Ее жизнь важна, и она будет в Ваших руках на Севере. Джейме серьезно кивнул, его зеленые глаза ярко сверкали в темной комнате и больше напоминали крохотную жизнь, которая зародилась на бесплодной земле. — Конечно, Ваше Величество, я сделаю все для того, чтобы защитить ее. Король сжал челюсть. — Вы доказали, что Ваши слова являются истиной, — тихо проговорил он. В глазах Рыцаря загорелись огоньки, но он ничего не сказал. Он стал по стойке смирно и смотрел на своего Короля. Лев был юным и высокомерным, самоуверенным и полным рыцарства временами, однако если он и был хорош для чего-то, то однозначно для Лианны. Таргариен перевел взгляд. — Оставьте меня. Ланнистер повернулся на одной ноге и поспешил удалиться, но, когда он уже коснулся ручки двери, раздался холодный голос Рейегара. — Ты любишь ее? Он пристально смотрел на спину Джейме и заметил, как тот выпрямился после этих слов. Гвардеец замер на несколько секунд, а после повернулся, ее глаза были широко распахнуты, а челюсть — сжата. Он не вымолвил ни слова, да в этом и не было необходимости. Рейегар смог прочитать его ответ и без слов, глаза и тело Льва выдавали все: ее взгляд был напуганным, губы — сжаты, а руки, которые коснулись ручки двери, тряслись. Ответ можно было узнать, просто взглянув на Джейме Ланнистера. — Ступайте. Сейчас же, — медленно проговорил Таргариен ледяным тоном, несмотря на то, что внутри него пробуждался дракон. Ланнистер убежал, поджав хвост.

***

Спустя два дня размышлений Король решил навестить свою жену, покои которой находились в Каменном Барабане. Рядом с ней сидели три леди. Они что-то живо обсуждали и смеялись, пока Старк смотрела на стену, не обращая внимания на их разговор. Когда в дверях появился Рейегар, беседа сразу же прекратилась. Леди встали и присели в реверансе, однако Королева так и продолжила сидеть и смотреть в одну точку. Ее глаза были такими же красными и печальными, как и пять дней назад. Таргариен почувствовал, что от этого его душевная боль стала острее. — Миледи, могу ли я поговорить со своей женой наедине? Девушки сразу же поклонились и поспешили убежать из комнаты, оставив там семейную пару и удушающее напряжение. Король занял свободный стул и взглянул на Лианну. Она была настолько худой, что ему казалось, что он мог обвить ее талию одной лишь рукой. Ее лицо было осунувшимся, бледным и уставшим. «Цвет глаз моего сына был бы таким же», — печально подумал он. Его голос, нарушивший тишину, казалось, разрезал ее, словно меч. — Я отпущу тебя в Винтерфелл. Глаза девушки после этих слов загорелись, слезы все застилали их. — Что? Рейегар повел челюстью, ему стало труднее дышать. Он знал, что ему будет сложно принять это решение, однако озвучить его было никак не легче. — Я позволю тебе увидеть семью. Я уже отправил ворона в Винтерфелл с посланием, в котором говорится о твоем прибытии. Старк от удивления приоткрыла рот и буквально вцепилась в стул. — Правда? Это не какая-то шутка? Король сердито посмотрел на нее и опустил взгляд. — Я бы никогда не стал шутить с тобой, Лианна. Ее плач был бесшумным из-за все еще больного горла. — Спасибо. — Он понимал, что в тот момент ее подбородок дрожал, а слезы по-прежнему катились по ее щекам. Будет ли еще такой день, когда все будет в порядке? Это когда-нибудь пройдет? — Ты уплываешь утром на «Ужасном». Он доставит тебя до Белой Гавани, где ты получишь лошадей и провизию, которой будет достаточно, чтобы добраться до Винтерфелла. — Слезы безжалостно заставляли его ощущать боль в горле и грозились показать то, насколько ему не нравился весь этот план. Горе, словно волна, накрыло его в тот момент, когда он встал со стула и направился к выходу, но до того, как он успел подумать о чем-то другом, его сердце вновь разбилось на тысячи маленьких осколков. — Рейегар, — тихим голосом позвала его Королева. Таргариен сразу же замер и обернулся. Она была красивой, разбитой и печально одновременно в тот момент. — Мне жаль. Он, нахмурившись, кивнул. Как все могло полететь в тартарары так быстро? — И мне тоже. Он повернулся и ушел. В ту ночь ему снился Харренхол, где все только начиналось. В его сне была она. Лианна в доспехах, части которых не сочетались друг с другом, ее ребра в синяках, их танец на пиру, упрямое выражение ее лица, когда он возложил на ее колени венок из зимних роз. Впервые за неделю ему снился хороший сон, но, когда он проснулся, все исчезло.

***

То утро было холодным и блеклым. Моросил дождь, когда последние вещи Лианны и Джейме грузили на черный корабль. Небо было окрашено в светло-серый оттенок, на нем виднелись полоски облаков. Цвета ее Дома. Это был знак от ее Богов. Рейегар никак не мог понять, во что была одета Королева, так как она крепко прижала к себе плащ, который он подарил ей. На ее голову был накинут капюшон, а на ее спине красовался трехглавый дракон. Она прощалась с Рейлой и Визерисом, который плакал, держась за ее ногу, и умолял ее остаться. Плач ребенка лишь сильнее расстраивал девушку, поэтому вскоре мать просто забрала его. Капитан подошел к Королю и посмотрел на небо, буквально через несколько мгновений капли дождя начали стекать по его лицу. — Мы готовы отплывать, Ваше Величество. Таргариен запаниковал, желание все отменить было слишком велико, однако он сумел сдержать его. — Очень хорошо. Доставьте ее до Белой Гавани в безопасности, и в будущем Вы будете обеспечены достаточным количеством золота. Мужчина кивнул в ответ. — Конечно. Конечно. — Он сразу же отдал приказ команде, чтобы все собрались на палубе. Лианна пристально смотрела на мужа, она выглядела несчастной и печальной, воодушевленной и опустошенной одновременно. Она сильнее прижала к себе плащ, когда подул холодный ветер. Пора. Король шел к ней, словно человек, идущий на эшафот, ужас и печаль укоренились внутри него. Он прекрасно знал, что все взгляды были устремлены только на них, казалось, что они буквально проникали под кожу. Лианна тоже понимала это, ее глаза бегали по сторонам. Он нежно взял ее подбородок большим и указательным пальцами, заставив ее посмотреть ему в глаза. Они были ясными и серыми, словно лед и сталь, и выглядели большими и невинными на ее лице. Таргариен отогнал от себя неловкое чувство неуверенности, которое могло парализовать его, и подался вперед, чтобы поцеловать супругу в губы. Они дважды делили ложе, касались обнаженных тел друг друга, целовались, ругались и вместе путешествовали по Королевству. «Если она не должна быть моей, тогда почему она будоражит мое сознание?» — Возмущенно подумал Король. Когда они отстранились друг от друга, Старк посмотрела вниз. На ее бледной коже появился румянец. Рейегар сильно сжал глаза. — Счастливого пути. Лианна сразу же взглянула и слегка кивнула. — И тебе тоже. — Она неуверенно прикусила губу. — Когда ты отправишься в Королевскую Гавань. — Через несколько дней он покинет Драконий Камень на «Гордости Дрифтмарка» и поедет в столицу, к своему Трону. Внезапно раздался громкий звук горна, из-за чего они оба вздрогнули. «Настал момент, — осознал он. — Она уезжает». Ужасная истерия, которая охватывала, заставляла его сердце бешено биться. Его дыхание становилось учащенным. Внезапно его щеки и шея начали гореть. Лианна печально улыбнулась ему и вскоре вернулась на палубу. Все происходящее напоминало ему их последнее прощание, хотя в прошлый раз Драконий Камень должен был стать местом зарождения новой надежды и восстановления. Приступ паники, одолевший Таргариена, заставил его пребывать в состоянии забытья и полнейшей слепоты. Когда он вновь вернулась в сознание, «Ужасный» уже отчалил от берега и принялся разрезать водную гладь. Несмотря на то, что корабль был выкрашен в черный цвет, он без труда смог отыскать Лианну, которая тоже отчаянно пыталась найти его. Король почувствовал, что взгляд супруги был устремлен на него, он казался таким же холодным, как и нож, приставленный к горлу. Судно набирало скорость, которая с каждым мгновением становилась все выше. Попутный ветер способствовал этому. Через некоторое время корабль еще сильнее удалился от берега. Рейегар пытался подавить собственное беспокойство, его чувства подсказывали ему, будто все это было неправильно. Ветер, словно кнут, бил его и поднимал пряди его волос. Боковым зрением он заметил, что его мать, брат и Гвардейцы смотрели на него и ждали… Королю казалось, будто он был обездвижен, капли дождя капали на его кожу. Создавалось ощущение, что его ноги пустили корни в землю предков. Его окружал резкий запах пепла, соли и дождя. Во рту был кислый привкус, его руки безжалостно тряслись. Теперь корабль был настолько маленьким, что ему было сложно отыскать на нем даже белый плащ на плечах Сира Джейме. Одинокая слеза скатилась по щеке Рейегара, однако она быстро смешалась с каплями дождя. Вдруг он вспомнил, как встретил Лианну впервые, юную девушку с пламенем в душе, облаченную в сталь и честь. Сердце Таргариена разорвалось на части. «Я влюблен в тебя», — подумал он в тот самый момент, когда «Ужасный» уже совсем исчез с горизонта, окрашенного в черно-серый оттенок. Капли дождя продолжали падать.