Волшебница

— М… меня зовут Милана, — дикие спазмы сжимали горло, заставляя лицо краснеть от такого давления. Если я ничего не предприму, то через секунду замертво упаду на пол. — А я знал. Знал, что ты только притворилась, что умерла. Моя Вероника не могла утонуть. Нет, тогда погибли только твои мерзкие дружки, — вся оставшаяся сила воли перешла в мою руку, и мне удалось перетянуть бутылку в ладонь. Он тянется, чтобы коснуться моих губ. — Отпусти! — в резко прозвучавшем голосе звучали ноты отчаяния. Что есть мочи я ударила единственной защитой по его лицу.       В стороны разлетаются осколки вперемешку с кровью и виски. Седрик с животным рыком падает на землю. В противоположную сторону от него полетела маска. Увидев его лицо, я ужаснулась: на щеке был огромный шрам. Вмиг этот мерзавец исчез из моего поля зрения: всё вокруг заслонила пелена. Перед глазами снова проносился недавний кошмар. Сейчас отчетливо вижу тех людей перед собой. Те двое — уже не тени, а я и Седрик. Но на мне совсем другое платье, а на шее сверкает кулон. Нет, получается, те мужчина и женщина — Вероника и этот монстр. Он сдавливает маме горло и выдирает ожерелье. Вот как оно оказалось в руках злодеев. Вероника защищается ножом, и Седрик падает на землю с огромной раной на лице.       Вероника и её дружки утонули? Так вот что случилось с «Eagles» — в тот роковой день они погибли. Кусочки пазла сложились в голове, значит, это не кошмары, а мои воспоминания восемнадцать лет назад с вечера на яхте. Выходит, я была там вместе с родителями. Вероника оставила порез в ночь, когда произошло кораблекрушение. И там были не просто пассажиры, а те самые «Eagles». Произошла не обычная авария с летальным исходом, а намеренное убийство. 2.0.0.1. — именно тогда всё случилось, и в том году я потеряла память. Те фотографии, все записи из тех папок сделаны в тот роковой день. А сейчас «Serpents» хотят покончить с нами! Горлышко бутылки выпало из руки. Они ведь зверски покончили с родителями и продолжают действовать такими же методами. Картина происходящего вновь предстала перед глазами. Я дрожала от жути происходящего. Хочется исчезнуть, проснуться от ужасного сна. Но это жуткая реальность, от которой не сбежишь. На полу лежит чудовище, которое избавило маленького ребёнка опеки мамы и папы, памяти, прежней жизни. Алые струи стекали с его щеки, глубоко проникая в деревянный пол. Впервые после падения Седрик сделал вдох — значит жив. Пора бежать отсюда, пока не поздно. В голове в который раз прокручивается трактовка событий. Это не просто благотворительный вечер. То, что сегодня хотели заполучить «Serpents», — наши жизни. 2.0.1.9. — это не просто время, а их обозначение года, когда они хотели убрать и нас с дороги. Нужно как можно скорее найти ребят и убираться отсюда. Как назло наушники не работают, здесь их что-то блокирует. Мчусь длинным коридором, чтобы поскорее отдалиться от этой чудовищной комнаты. Перед поворотом к дороге, ведущей в зал, стояла одна из гостей. На ней дорогое платье бежевого цвета и поблескивающая маска. Я притормозила, чтобы аккуратно её обойти, как в секунду та швырнула меня на пол. — Куда это ты собралась? — в крайнем раздражении воскликнула она. Нет, только не этот голос. Невозможно. — Силиция?! — девушка швырнула маску в сторону, и передо мной оказалась самая мерзкая и кошмарная картина. — Из плоти и крови. Неужели ты думала, что натравив на меня полицию, сможешь избавиться ото всех проблем? — демонесса со всей мощи пнула меня ногой. От жгучей боли в животе я скрутилась в клубок. — Как ты сюда попала? — глухо отзываюсь, морщась от наплывающих ощущений. Силиция нагнулась, чтобы нанести удар кулаком, но я её опередила, перекинув через себя ногами. Соперница влетела головой о стену, от чего не смогла вовремя среагировать, и я получила достаточно времени, чтобы подняться. — Я всегда буду знать твои действия наперёд, Милана. Всё время буду на шаг впереди тебя. Когда уже дойдёт? Скажем так, преждевременно нашла людей, которые помогли мне восстановить справедливость. Сейчас ты расплатишься за всё, что сделала. Надеюсь, помнишь наш уговор? — я попятилась назад, ведь очень рискованно находиться вблизи неё. Силиция дрожала, но сцепя зубы пыталась подняться. — Припомню, я не давала своё согласие. Скажи, зачем тебе это? Он ведь не любит тебя. Силиция, не мучай ни себя, ни его, пожалуйста. Давай просто мирно разойдемся. — Я заслуживаю этого. У меня никогда не было такой любви, преданности, как у тебя. Меня никто никогда не спасал, не помогал, не подсказывал. А у тебя есть всё! И это не потому что ты такая хорошая маленькая девочка, которая заслуживает счастье. Нет. Ты просто украла моё! — вдруг она со всей мощи ударила меня ногами, заставляя упасть. Ведьма нависла надо мной и влепила пощечину. — Я украла твоё счастье?! Ты разошлась с Дэниелом задолго до нашей встречи. Кроме того, он выбрал меня и во второй раз в сравнении с тобой, — ногами пытаюсь скинуть её с себя, но Силиция словно отключила человечность и превратилась в бесчувственного оборотня. — Ты просто задурила ему голову, обманула. Лживо отобрала его. Пока у меня нет ничего. Но сейчас я изменю это, — её ноги придавили меня всем весом к полу, а руки прижались к моим губам и носу, перекрывая дыхание. Я оказалась в цепкой хватке и не могу опустить взгляд вниз, чтобы увидеть место для удара. Горло со всех сторон сдавил её напор.       Руки и ноги бегло искали спасения в ударах, которые лишь резали воздух, не попадая в цель. В это время ведьма лишь усилила давление, чтобы не оставить мне и шанса вдохнуть. В жутчайшей тишине глухо отзывался мой голос, перебитый руками демонессы. Крики о помощи не помогут, также как и попытки столкнуть её, ведь это уже не Силиция, а хладнокровная убийца. Взгляд бегло искал спасения, но всё тщетно. Через несколько секунд кислорода стало критически не хватать. Глаза медленно закрывались, погружая меня в темноту, из которой можно больше никогда не возвратится. Силиция словно не в себе, а в ней ликует внутренний демон. Дьявольская улыбка расплывается на её лице. Передо мной расплывается будоражащий разум безумный взгляд, который вызвал последние мурашки. Пронзительная боль в области груди распространилась по всему телу. Отчаянно тянусь к хлипкой соломинке жизни, нещадно пиная оппонентку. Безысходно и безнадёжно вырываюсь, но не могу. Почему мне так страшно? С каких пор я превратилась в такого слабого человека? Неужели жизнь закончится так жалко вот здесь, вдали от друзей, за шаг до разгадки этой головоломки? Погибну перед последним рывком до окончательной развязки?       Вдруг сзади демонессы появился знакомый силуэт — это же Джекки. Но как друг здесь оказался? В мгновение ока он с силой отбросил оппонентку в сторону, возвратив мне доступ к кислороду. Голова как чугунная, а в ушах словно колокольня. Уайлдер, не сдерживая себя, со всей накопленной злостью швырнул Силицию в какое-то помещение и подпер дверь стулом. Несмотря на карусели перед глазами, я поднялась, но всё равно немного пошатывалась. Джекки объяснил, что ребята потеряли меня из виду, и решили отправиться на поиски, ведь в наушниках слышали лишь приглушенное шипение. Но когда Уайлдер в тех звуках распознал мой сдавленный крик, интуитивно поспешил сюда. Получается, везение вновь чуть не погубило, но в итоге спасло меня. За дверью, где оказалась моя соперница, была тишина. В тот момент мысли вернулись в нужное русло, и я вспомнила о том, что собиралась сделать до встречи с этой ведьмой. В спешке, еле сдерживая гримасу отчаяния, рассказала Джеку обо всем произошедшем. В то же время в голове мелькали тревожные предположения: удастся ли нам спастись или мы повторим судьбу своих предшественнников? Напарник с неприсущим ему беспристрастием позвал остальных из команды сюда, чтобы вместе бежать. Через несколько минут ребята были на месте. Не успели мы толком поделиться произошедшем, как Мерритт ошарашил нас ужасной новостью: люди Седрика перекрыли выход на палубу. Мы заблокированы здесь, и черт возьми, эти люди хотят повторить события восемнадцатилетней давности. Передо мной всплыл момент из сна в комнате с верёвками и большим иллюминатором. Получается, это единственный выход. Мы не можем быть полностью уверенными в том, что здесь будет такое же помещение, в том же месте. Но этот корабль слишком сильно напоминает тот, с самых худших кошмаров. Что-то подсказывает мне: это могут быть воспоминания из детства, ведь я — единственная, кому удалось выжить той роковой ночью.       Мы без оглядки, не чувствуя под собой ног, метнулись на нижнюю палубу. Десятки дверей проносились перед глазами, как в том кошмаре. Сбитое, прерывистое дыхание режет легкие. А перед нами стояла одна задача — выжить. Раз за разом мы заглядывали в комнаты с отличающимися дверьми. Но всё тщетно. Вдруг на очередном повороте я отчетливо расслышала отдаленные голоса — это были головорезы. «Их нужно найти любой ценой», — стальные и до мурашек устрашающие голоса. Мы с испугом посмотрели друг на друга. Теперь нам придется ещё и прятаться в месте, где неизвестна ни планировка, ни расположение комнат, к тому же от людей, которые готовы убить по первому зову. Джек резко свернул на спуск к нижней палубе — выход с дверью. Я мчалась за ним по лестнице, одновременно прислушиваясь, не приближаются ли враги. Парни спустились первыми и сразу забежали в одно из помещений. Они перетащили небольшой диван к двери, чтобы растянуть время, пока нас настигнут преследователи. Мы откровенно молились, скрещивали пальцы, взывали к небесам, чтобы это оказался единичный путь сюда.       На этом этаже блёклое освещение, словно из фильма ужасов. Дрожь пробила тело, ведь кажется, что сейчас из-за угла выпрыгнет какой-то маньяк. Но я отлично помнила это место, и за поворотом, как и во сне, оказалась знакомая металлическая дверь. Мы с ребятами бросились внутрь, и тогда же по всему коридору раздался гул — кто-то со стороны лестничной клетки ломится сюда. Парни стремительно двигали небольшой шкаф, чтобы перекрыть вход внутрь комнаты, а мы с Лулой выбили окно. Оно маленькое, но размером побольше классических корабельных иллюминаторов, достаточно для того, чтобы с приложением усилий вытолкнуть человека. Вдалеке из оболочки воды выглядывают камни. Получается, враги подплыли сюда с расчетом на «несчастный случай». Прыгнуть отсюда в океан может быть смертельно опасно, ведь неизвестно, скрываются ли твёрдые породы под толщей волн. Но оставаться в этом месте также рискованно, значит нужно искать решение. Не говоря ни слова, Мерритт рванул к верёвкам и перевязал одну из них вокруг талии Лулы. По его плану мы будем медленно опускать её вниз, чтобы Мэй в случае чего ногами почувствовала камни под собой. Мне с Джеком пришлось пропихивать Лулу через дыру, в то время как Дэниел и Мерритт держали канат. Несколько минут спустя она уже держалась на плаву и вернула нам крепление. В тот момент сюда начали вторгаться головорезы. Следующей по очереди вниз была я, но мне хотелось остаться, чтобы помогать ребятам обороняться, ведь так они будут привязаны к придерживанию. Но Дэнни силой закрепил верёвку на мне и потянул меня к спасительному выходу. Я не отпускала его руку, но индюшка коснулся моих губ со словами: «Я тебя люблю. Всё будет в порядке», — и затолкнул в узкую дыру. Хотелось взобраться обратно наверх, кричать ему как можно громче, но канат медленно опускался вниз. В секунду раздался сильный грохот, и верёвка стремительно потянулась вниз. Слышу вопль Силиции о том, чтобы они отпустили крепление. И тишина. А потом громкий ответ Дэниела: «Никогда!». Через секунду раздаются выстрел и пронзительный крик Джека. «Ой, как жалко. А он был милым», — и тупой звук мощного удара, вперемешку с голосом демонессы. Канат трясётся и опускается ниже. А дальше — ещё один удар, сопровождаемый окриком. Вмиг натянутое крепление скрутилось в комок, и я полетела в воду. Со свистом лечу и слышу последнюю фразу: «Что же, любимый, так ты всех друзей и потерял».       Ледяная вода окутывает тело и обволакивает в свои смертельные объятия. Как только сила удара опустила меня максимально вниз, начинаю что есть духу грести наверх. От нахлынувшего желания выбраться на поверхность, даже глотаю воду в попытках всплыть. Не вижу ничего вокруг от пузырьков воздуха, появляющихся всё больше и больше. Руки и ноги отчаянно двигаются, но что-то не дает сдвинуться ни на сантиметр, что-то удерживает меня. На ноге запуталась верёвка, что зацепилась за камень. Вокруг всепоглощающая темнота, а воздух постепенно заканчивается. Пытаюсь развязать узел, но почти ничего не вижу и действую вслепую. После безуспешных попыток снова плыву вверх, чтобы хоть так отцепиться. Но слишком сильно тянет этот клубок ко дну. Слишком глубок этот океан жизни. Слишком жесток, ведь теперь я оказалась одна. Мои друзья и любимый — все они там, наверху. А я наедине с собой, как не существовавшая тень, тону под толщей воды. Ведь тогда, когда хочется полной грудью вдохнуть кислорода, что есть сил, мало взмаху уже сломанных крыльев. Руки и ноги перестали двигаться, теперь я опускаюсь всё ниже и ниже. — Ты никогда не останешься одна, — голос из ниоткуда. В темноте блеснул лучик света, и я увидела силуэт женщины. — Но я же утонула здесь, в одиночестве, — она приблизилась ко мне, и я рассмотрела её — это Вероника. — Доченька, моя маленькая, — теплая рука погладила мою голову, — ты никогда не была и не будешь одна. Мы с папой всегда рядом. — Вы ведь умерли много лет назад, а я даже не знаю, кем являюсь на самом деле, не помню вас и саму себя. — Ты — мой ребёнок, маленькая частичка меня. Ты — Милана Уильямс. И даже если ты меня не видишь, это не значит, что я не рядом. Я всегда в твоем сердце и разуме. Чтобы всё вспомнить, осознай сама, кто ты. Прислушайся к себе, — она приобняла меня и уверенно посмотрела в мои глаза, — А сейчас возьми мою руку. У нас совсем мало времени. — Спасибо… мамочка. Я люблю тебя! — И я тебя, — как только наши ладони соприкоснулись, всё вокруг озарил яркий свет. Я поднималась вверх, возвращаясь на поверхность.       И вот я снова сделала вдох, откашливая воду. Сбоку меня придерживала Лула. Как только я отдышалась, подруга попросила плыть за ней в сторону корабля, на котором ждет помощь. По словам Мэй, преследователи нас не заметили и посчитали мёртвыми, но всё же нужно двигаться осторожно. Мы переплыли за каменную пещеру вдалеке от вражеского судна и сели на выступ, чтобы отдохнуть и подождать на подмогу. Но говорить о том, где ребята и что мы будем делать дальше, совсем не хотелось. Лишь то, как волна бьётся о скалы, нарушало тишину между нами. До обеих ещё не дошла суть произошедшего. Но я знала горькую правду того, что случилось после спуска, ведь слышала всё, доносившиеся из той комнаты. Самые худшие мысли возникали от вспоминания тех звуков. Что если парни погибли? Эти ужасные люди могли запросто забрать их жизни. Нельзя думать о плохом. Вскоре к нам подплыл корабль, с которого спустили шлюпки. Из дальнейших событий помню лишь перепуганное лицо Дилана и отрешенный взгляд Лулы. Я не могла говорить. Ком в горле не позволял вымолвить и слова о них.       Каким-то образом я оказалась в каюте и без лишних церемоний с мокрой одеждой завалилась на кровать. Да, я всё вспомнила. И даже то, как пятилетний ребёнок прыгал в воду, не понимал того, что больше никогда не увидит маму и папу. Маленькая девочка считала, что это игра то ли в прятки, то ли в догонялки. Тогда иллюминатор был крохотным, но достаточно для того, чтобы спастись худенькой и крохотной девочке. Я помню то, как заглянула в щель двери и увидела Седрика с мамой. И не понимала, кто этот человек, который вскоре в один миг сломал мою судьбу. Но также знаю о расследовании, которое вели родители. Мне больно перебирать воспоминания, ведь в детстве я считала, что они в один прекрасный миг придут, чтобы забрать любимую доченьку, не осознавала, что навсегда потеряла настоящих маму и папу, а сейчас пришло понимание. Тогда я проснулась дома у крестной и, заглушая подсознательную боль, заставила себя забыть свою жизнь и поверить в придуманную ей историю. Мне хотелось оградить себя от понимания того, что ту сказку больше не вернуть, а вокруг жестокая реальность. Как бы не было больно, родителей уже не нет, но друзей могу и должна спасти. Мне нужно двигаться дальше, чтобы не дать Седрику и его единомышленникам разрушить новые судьбы, чтобы восстановить справедливость. Теперь моя задача как-то вытащить ребят из лап «Serpents». К нашему делу добавилось ещё одно — незаконченное расследование «Eagles». Понадобится найти те материалы и изучить их. Пока что на нашей стороне есть то, что нужно противникам, — чипы. Но что мне мешает в ходе переговоров разрабатывать доказательства многолетней давности? Получается, нужно найти информацию, которую они обрабатывали. Последняя просьба мамы была найти и рассказать обо всем Чизи — единственного из «Eagles», который не пошел в тот вечер на расследование. У него остались все документы и записи. Но где его искать спустя столько времени?       С этими раздумьями я погрузилась в сон. Не знаю, сколько времени прошло, но меня разбудил Дилан, ведь мы уже пришвартовались. Это место даже близко не похоже на Нью-Йорк или его пригород. Корабль приплыл к какой-то Богом забытой рыбатской деревеньке. На пристани уже стояла Лула, и мы подошли к ней. Подруга озадачено посмотрела на шефа, словно мысленно поддерживая моё недоумение. Но пока я решила сохранить молчание и не расспрашивать Родса. Командир отвел нас в один из потрепанных, старых домиков. Он полностью деревянный, с немного прогнившими досками при входе. На улице всё поросло растениями и высокой травой, а за зданием находился колодец. Внутри дома была прихожая, плавно переходящая в гостиную с дряхлым диваном и буржуйкой. Сбоку расположена кухня с тумбой, духовкой, газовой плитой, поцарапанным холодильником и умывальником. Посредине комнаты стоял стол с двумя стульями. Сбоку — такая себе минималистичная ванная комната. Но зачем мы здесь? Дилан лишь отрывочными фразами констатировал то, что я и так видела, мол: «Это прихожая, вот кухня…». И последнее помещение — одна маленькая комнатка с двумя кроватями, небольшим телевизором со времен двадцатого века и шкафом. Нота недоумения между нами всё нарастала, и посмотрев на Лулу, я увидела такую же реакцию. — Вы будете жить в этом доме. Я оставляю вам деньги на неделю и два телефона, а также немного ваших личных вещей. Продукты в холодильнике, но если не хватит, то купите здесь на рынке. Если что спрашивайте соседей или звоните мне. Я постараюсь приехать… в ближайшее время, — эта пауза напрягла меня ещё сильнее. Почему он должен разгребать всё где-то там один, когда мы с Лулой будем отдыхать здесь? — Дилан, но почему ты оставляешь нас в этой глуши? Мы ведь хотим помочь освободить ребят, — мой голос звучал хрипло и почти срывался от переизбытка чувств. — Милана права. Мы — команда. И спасать ребят должны вместе, а не по отдельности, — решительно поддержала меня Лула. Я видела, как растерянно чувствовал себя Дилан. Он сдерживался изо всех сил, чтобы не показать истинные эмоции, сохранить хладнокровие. Понимал, что не уберег и подставил нас на рожон. — Это окончательное решение и обсуждению не подлежит. Вы будете сидеть здесь столько, сколько понадобится. Из-за моей неосторожности и непредусмотрительности мы оказались в такой ситуации. Сейчас я обязан уберечь хотя бы вас, — шеф строго посмотрел на нас, сморщив лоб. Его вид был таким безжизненным, чужим, как никогда прежде. — Но Дилан! — воскликнула я, не веря своим ушам. Неужели он так отчаялся, что не понимает, что не справится один. — Я сказал всё! — гаркнул он, со всей силы хлопнув дверьми.       Мы с Лулой так и остались стоять в этой сырой спальне. Ноги сами подкосились, заставляя осесть на пол. Черт его побери! В то время, когда нужно быть сплочённей прежнего, он бросил нас здесь как ненужное бремя. Как можно не осознавать того, что без нас ему не справиться? Ко всем проблемам добавилась ещё одна — в этом месте мы словно парализованы: живем без какой-либо пользы для Джека, Мерритта и Дэниела. При вспоминании их имен что-то в сердце ёкнуло. Это наша общая ноша, бремя — можно называть как хочется, но смысл один. Случившиеся — беда всех всадников, каждого из нас, а не вина руководителя. Равноценно виновата я и Лула, также как и Родс, ведь мы вместе принимали решение пойти на маскарад в тот злосчастный вечер. За окном уже потемнело, а небо терзали жуткая гроза и проливной дождь. Такое же состояние творилось у меня на душе. Может если бы я осталась, то смогла бы помочь? Возможно они не отстаивали бы это глупое крепление — и никто бы не пострадал? Да, мы попали бы в плен, но ведь без ранений или ещё хуже…       Наверное, никто бы не узнал меня сейчас, в таком виде. Сижу растрёпанная, в рваном, перепачканном в грязи, мокром вечернем платье, поджав под себя босые ноги. На лице размазанная косметика и обречённость. Почему обрев утерянную память я потеряла всё? Волосы сбились в космы, а когда-то сияющие от счастья глаза были пустыми. Звук бьющегося о землю дождя забирал ощущение быстротечности времени. И как бы я не старалась убедить себя в том, что нельзя страдать, не могу. Мне больно до такой степени, что хочется выйти на улицу и безнадёжно кричать, сжечь всё вокруг до тла и перевернуть этот мир с ног до головы. Ведь только я хоть на миг почувствую мелькающее счастье, как в жизнь ворвется новая беда. Из раздумий меня вывела присевшая рядом Лула, которая так же подавленно опустила взгляд. Её зарёванное лицо говорило само за себя. Подруга протянула мне кружку с чаем и натянула на нас колючий, но греющий плед. Устало выдохнув и потупив взор, я посмотрела на своё отражение в напитке, сжав стакан дрожащими пальцами. На данный момент самым главным было то, что хотя бы не оказалась одна. Я бы не смогла выдержать этот груз в одиночестве. Последние события просто выбили землю из-под ног. Мысли о том, что необходимо принять всё произошедшее как неизменную реальность, заставляли испытывать волнение, огромную долю страха, отчего в груди всё сжималось до ноющей, тупой боли. Однако этого не избежать, как бы мне ни хотелось. Сейчас я старалась не думать, не разбирать по крупицам недавнее прошлое, но едкие мыслишки пробирались в разум, вновь пронзая нейтральность. — Нам обеим сейчас плохо. Я бы даже сказала гадко, горько и отвратительно настолько, что всё внутри сжимается и отнимает воздух. Но нужно пережить это рядом, а то самокопание в одиночестве ни к чему хорошему не приведёт, — вполголоса сказала она и понуро опустила плечи. — Сколько бы мы не жалели, страдали, рыдали — в общем, что бы мы не делали, результат будет один — никакой. — Значит, нужно что-то делать! — Лула резко воскликнула, словно вскипела от осознания масштаба всего, что нам досталось благодаря врагам и решению Дилана. На что я лишь пессимистически покачала головой. — Я не узнаю тебя. Не ты ли всегда боролась до последнего? Верила в хороший исход, что бы не произошло? — Лула, я своими ушами слышала выстрел, звуки ударов и слова о том, что Атлас потерял всех своих друзей! И это всё произошло из-за того, что они не хотели отпускать канат, чтобы спасти меня! Ты понимаешь, что я стала причиной возможной гибели одного из ребят?! — слёзы рынули ручьем. Я не выдерживала этого груза вины, который давит из каждого угла комнаты. — Если бы на твоем месте была я, они поступили бы также. Если бы спускали Джека, Мерритта или Дэниела и ворвались враги ты бы тоже не отпускала верёвку до конца. И не говори так: они живы и будут жить, — взгляд медленно опускался вниз, пытаясь абстрагироваться от неё. Но Мэй дернула меня за руку, чтобы привлечь внимание. — Даже если и так, мы беспомощны. В Нью-Йорке осталась последняя зацепка в этом запутанном деле. А мы с тобой остались в этой глуши. — Дилану известны лишь детали, которые я рассказала, а у нас с тобой вся информация. Деньги нам оставили, значит завтра будем искать способ добраться, — я одобрительно кивнула в ответ и глотнула горячий напиток. Это всё, что нам остается предпринять.       Ни свет ни заря мы проснулись и наконец привели себя в порядок после непростых суток. Насколько мне удалось заприметить ещё вчера, специфика этой деревни заключается в том, что каждый домик расположен вблизи другого. Так что мы решили расспросить соседей о нужной информации. Первые несколько жилищ оказались пустыми. После безумного ритма мегаполиса с тысячами спешащих людей здесь словно постапокалиптическое поселение. Мы прошли ещё где-то километр и действительно засомневались в том ничего ли не произошло ночью. Но возле деревянной пристани сидел старец, который всматривался в бушующий океан. Исперещенные волнами кожи руки крепко держали удочку. А сам он сгорбленно сидел на раскладном стульчике в предвкушении долгожданного улова. Его волосы давно усыпаны сединой, а лицо покрыто паутинкой морщинок. Первой к нему подошла Лула. Дедушка словно задремал и не слышал её вопросы. Но как только я дотронулась до его плеча, он резко схватил мою руку. Безумные глаза старика пронизывали мой взгляд, от чего страх бросил тело в тремор. Подруга пыталась оттянуть руку от него, но рыбак намертво вцепился. Стеклянные глаза безумца нагоняли ещё большего страха, а он пытался перетянуть меня на себя. Я сорвалась на крик, чтобы хоть как-то повлиять на него. Лула сзади пыталась освободить меня и звала на помощь, но вокруг непроглядная глушь без единой живой души. — Скажи как зовут — и отпущу! — в его резком голосе прозвучало совсем нескрываемое нетерпение. А на лице расползлась ужасающая улыбка, открывающая вид на пожелтевшие, испорченные зубы. — Милана! — старик с силой согнул пальцы с ещё большим напором, от чего я не смогла сдержать крика. — А её, её как?! — другой трясущейся рукой он указал на Мэй и выпучил глаза. — Лула. А теперь отпустите её! — с напором грозно приказала она. — Милана-Лула. Лула-Милана. Милана! Лула! Лула! Милана! — как мантру проговаривал этот ненормальный. Он не отпустил, а лишь ослабил хватку. Но этого хватило для того, чтобы подруга выхватила меня.       Мы принялись бежать во всю прыть, не оглядываясь назад. А сзади лишь слышался его неистовый крик вперемешку с бешеным смехом. Теперь желание выбраться из этого места стало необходимостью. Мы остановились лишь очутившись в гостиной нашего дома. Лула сразу же заперла входную дверь на два щелчка, а я позакрывала все окна. У меня зуб на зуб не попадал, а руки безостановочно тряслись. Мэй присела возле меня и приложила ладонь к области сердца. Сегодня наша компания точно не сунет свой нос даже во двор. Что если он последовал за нами? Что нам делать? Так, нужно сообщить об этом Дилану. Нужный номер я помню наизусть, но на той стороне провода занятая линия. Отлично, только этого не хватало! Одни в неизвестной местности, без любой защиты, с маньяком по близости, отрезанные от внешнего мира. Подруга предложила завтра пойти в другую сторону деревни, где скорее всего должен находиться рынок. Там со стопроцентной вероятностью будут люди, которые объяснят, как уехать хоть куда-нибудь отсюда. Мы всё время сидели в гостиной, к вечеру так и уснув на диване.       Утро следующего дня опять началось довольно рано. После классических собираний мы всё же решились выйти на улицу. С разных сторон дома незаметно выглядывали нет ли опасности извне. Территория, кажется, была чиста, так что хоть и с внутренней опаской, наша парочка двинулась быстрым шагом к цели. В этой части селения дорога была получше, так же как и сама местность. Заходить в чьи-то дома мы больше не осмеливались, тем более беспокоить рыбаков. Но совсем скоро издалека послышался шум голосов. Впереди действительно находился крохотный базарчик. За прилавками стояли миловидные женщины, а с покупками носились мамочки с детьми и бабушки. Мы подошли к одной из продавщиц, которая с удовольствием поделилась с нами информацией. Как оказалось, та часть городка уже много лет пустует, из-за того, что жилища в той стороне в двадцатом веке покупали состоятельные американцы. Ведь это место когда-то считалось самым элитным для дачи благодаря хорошему улову. Но времена изменились, и тут остались лишь дети и внуки старожилов. А вот автобусы, которые отвозят к автовокзалу ближайшего города, приезжают через день в девять утра к остановке немного дальше рынка. Как нас заверила продавщица, вчера он как раз увез её знакомую. Отблагодарив женщину, я дала ей немного денег, и мы с Лулой направились домой.       Нам повезло, и никаких новых приключений на свои головы и пятые точки больше не находили. По привычке мы заперлись на семь замков и расположились на диване. Решение уехать отсюда было принято единогласно и не подвергалось какому-либо обсуждению. Мэй предложила оповестить шефа обо всем, так как это вынужденные меры. Но на другой линии опять занято. Почему же он не отвечает? Может, здесь связь плохая? Или же что-то произошло?       До наступления темноты мы готовили себе перекус в дорогу, собирали вещи и даже посмотрели какое-то шоу по телевизору. Усталость после плохого сна на твердом диване, на котором с каждой стороны давят пружины, дала о себе знать мгновенным засыпанием. Ночью я внезапно проснулась от посторонних звуков. В доме было темно, а свет не хотелось включать из-за спящей Лулы. Казалось, словно что-то стучит по стенам. И этот звук то отдаляется, то приближается с интервалом в несколько минут. Я тихо сползла с кровати и краем глаза взглянула в окно. Но на улице никого не было. Недовольно зевнула и про себя отругала организм за ложную тревогу перед нелегким днём. Ночная рубашка зацепилась за маленький гвоздик в стене, и я с ещё большим раздражением принялась отдирать её. Как внезапно за окном начал приближаться темный силуэт с чем-то в руках.