***
— Хей, Райли, собралась куда-то? — Гарри спрашивает, пока я собираюсь. — Да. Еду в свой старый дом, — говорю, чуть ли не падая с дивана. — Ох. Тогда желаю весело провести время, — он ухмыляется. Я смотрю на него, нахмурившись. — Что не так? — О чём ты? — он усмехается. — Ты выглядишь слишком самодовольно, словно знаешь что-то, о чём не знаю я, — отвечаю. — Нет, я просто счастлив, что ты не будешь сидеть весь вечер у себя в комнате. — Нет, что-то ещё в твоём взгляде, — сужаю глаза. — Иди уже, Райлин, — Гарри слегка смеётся, запрокидывая голову назад. — Какая разница, — бормочу, забирая свой телефон с кофейного столика. — Мне нравятся твои кольца, — он говорит. — Пока, Гарри, — ворчу, выходя из дома, слыша, как он громко смеётся надо мной. Я сажусь в машину, окончательно понимая, что собираюсь ехать к Луи прямо сейчас. Я хочу сказать ему о многом, хочу поговорить с ним. Я сглатываю ком в горле. Он сам понимает, что готов открыться и поговорить со мной. Он чувствует и понимает, что я могу стать ему ближе эмоционально, и он не обязательно должен закрываться, когда речь заходит о его самочувствии. Но другая часть моего сознания буквально кричит и умоляет меня вернуться, потому что зачем, ч.ёрт возьми, я хочу помочь ему? Я до сих пор влюблена в него (?) Но я приходу к выводу, что это не так. Я сказала и себе и ему, что это ложь. И он останется самим собой. Тогда зачем я что-то стараюсь менять? Зачем я захотела прийти? Зачем я спросила его разрешения? Когда-то мы дали обещание друг другу, что всегда будем говорить друг другу всё. И он не сдержал своё обещание. Вместо этого он лишь кричал на меня, сколько бы я не просила его раскрыться; но он держал всё в себе. И это больно. В течение нескольких лет это эмоционально и умственно убивает тебя. Я не знаю, что будет дальше. У него не получится. Он не изменится. Только сейчас я осознала это. Люди не меняются. Проходит ещё некоторое время, когда я понимаю, что решилась первоначально приехать к нему так легко, только потому, что видела его таким разбитым прошлой ночью, но я не могу, чтобы опять всё началось с начала. Это уже стало чертой его характера, его невозможно изменить. У меня не получилось сломать стену между с нами даже в браке с течение нескольких лет. Мы обещали доверять друг другу, но он ломал всё полностью. Я останавливаюсь возле его дома, но понимаю, что не смогу войти в него. Беру свой телефон и собираюсь написать ему. Наша последняя переписка была несколько месяцев назад. Вздыхаю с дрожью. Я запутана, как и всегда. Когда я только начинаю набирать текст, что не смогу прийти сегодня, то замечаю, что дверь дома открывается, и Томас выбегает. Луи появляется через несколько секунд и бежит за мальчиком, быстро поймав его и взяв на руки. Я улыбаюсь и смеюсь над ними, выключая телефон и убирая его обратно в сумку, быстро выходя из машины, идя к двум этим парням. — Мама! — Томас кричит, и Луи подходит вместе с ним на руках ближе ко мне. Мужчина ставит Томаса на землю, который ростом до моих бёдер, он обнимает меня сильно за ноги, зарываясь лицом в них. Я смеюсь над этим, аккуратно поглаживая его по голове. — Как ты, малыш? — спрашиваю мальчика. — Я скучал, мамочка, — он дуется, нахмурив брови. — Я тоже скучала по тебе, — шепчу с небольшой улыбкой. Перевожу взгляд на Луи, и мы смотрим в глаза друг друга. Он слегка улыбается мне. Я быстро смотрю обратно вниз, поднимая Томаса и идя вместе с ним к входной двери. — Чем ты занимался с… папочкой? — спрашиваю, смотря в ярко-голубые глаза мальчика, в которых едва заметны карие крапины. Его глаза красивы, как и у человека, гены которых передались ему. Я перевожу взгляд в пол. — Мы играли в игры. — В какие игры? — ухмыляюсь. — Иногда мы играем с моими, хм, моими солдатиками, или в настольные игры. Я всегда побеждаю папу в шашки, — он выглядит гордым, и я хрипло смеюсь, смотря на Луи, также улыбающего. — Ты выиграл у него в шашки? — Да, папа совсем не умеет играть, — Томас улыбается, морща симпатично носик. Я опускаю его на пол. — Я хочу показать тебе свой рисунок! Я нарисовал его для тебя, — он восклицает, внезапно убегая вверх по ступенькам. Я испускаю дрожащий вздох, пристально смотря на лестницу, задаваясь вопросом как, ч.ёрт возьми, буду говорить с Луи. — Я, хм, — начинаю, смотря на Луи, который смотрит на меня с любопытством, — я сделала ошибку, решив приехать сюда. — Ты же знаешь, что не должна была спрашивать разрешение для приезда? — он спрашивает. — Да, но я должна просто… уйти. — Райлин, нет, — он тут же говорит, нахмурившись. — Не… не отталкивай меня снова. Что, ч.ёрт возьми, ты делаешь? — он горько смеётся. — И ты ещё спрашиваешь, что я делаю? Заметь, ты и твоё поведение — единственная причина, почему всё разрушилось. — Я уже понял, что со мной не так, и работаю над этим. Я стал лучше. — А что будет, когда что-то пойдёт не так, что не понравится тебе? Ты снова начнёшь кричать на меня, да? — спрашиваю в отчаянии. — Нет, я… — Ты не можешь измениться. — Я… — Нет, не можешь, Луи, — перебиваю. — Не можешь! — Ч.ёрт возьми, Райлин! — он вдруг кричит. — Я умираю без тебя! Я скучаю по тебе. Я хочу, чтобы ты была здесь. Со мной. Пожалуйста! — он кричит. Я оборачиваюсь, смотря на лестницу, убеждаясь, что Томаса ещё нет. Нервно вздыхаю, поворачиваясь спиной к шатену. — М-мы не можем ругаться в доме, — говорю тихо, смотря в пол. — Уж прости, давай тогда выйдем на улицу! — Луи продолжает кричать, размахивая руками. — Луи, — я вдруг тоже кричу, сжимая ладони в кулаки. — Заткнись! — Я хочу, чтобы ты вернулась, Райлин, — он заикается, проводя рукой по лицу. — Луи, перестань говорить о вещах, о которых совершенно не знаешь. — Почему ты вдруг перестала верить всем моим словам? — Потому что я просто, — останавливаюсь, закрывая глаза. Я не уверена. — Я не хочу, чтобы всё началось заново, — признаю. — Я не хочу снова влюбиться в тебя, чтобы всё пошло по кругу. — Какому кругу? — Я только что говорила об этом, Луи. Только всё наладится, как что-нибудь произойдёт и… — Ничего не изменится. Я больше не буду относиться к тебе как к д.ерьму. Я осознал свою ошибку, и мне жаль. Я готов говорить это снова и снова. — Действия значат больше, чем слова. — Ты целенаправленно избегаешь меня, Райлин, — он говорит, когда я оборачиваюсь. — Где Томас? — спрашиваю. — Не игнорируй меня, — он просит. — Луи. Он пошёл за рисунком, где он? — спрашиваю, идя к лестнице и быстро поднимаюсь. Слышу, что Луи делает точно также, тяжело вздыхая. Когда мы поднимаемся, то я замечаю маленького мальчика, сидящего на полу возле стены у лестницы. Я плотно сжимаю губы, чувствуя себя виноватой, быстро подходя к плачущему сыну, садясь на колени перед ним. — Дружок, что случилось? — спрашиваю тихо. Он притягивает свои коленки к груди. — Ругаетесь, — он шепчет, — всегда.POV Louis
Я поднимаюсь за Райлин и вижу сына, прижатого к стене. Чувствую внезапную боль в груди. Я сглатываю и тру глаза, также чувствуя сильную усталость. — Почему? — Томас спрашивает. — У нас с твоим папой есть проблемы, с которыми мы должны разобраться, но всё будет хорошо, — Райлин любезно улыбается, и я внезапно чувствую себя слабым. Б.лядь. Почему она заставляет меня чувствовать себя подобным образом? Почему она заставила меня влюбиться в неё? Почему я испортил всё? — Почему бы тебе, малыш, не пойти спать? — она шепчет. — Ладно, но всё точно хорошо? — он спрашивает. Я слабо улыбаюсь сыну, когда Райлин берёт его на руки. — Да, — она тихо смеётся, уходя с сыном в его спальню. Я прислоняю своё тело в стене и закрываю глаза. Хочу, чтобы всё было хорошо в наших отношениях, но становится лишь хуже. Я продолжаю всё портить своими действиями и словами, хоть мне и нужно вести себя по-другому. — Хорошо, — слышу её голос и вздох, открывая глаза. Она проходит мимо меня вниз по ступенькам, а я иду за ней быстро. — Увидимся завтра, Луи, — она говорит, я чувствую себя так, словно моё сердце не бьётся. Я готов начать говорить. — Можешь ли ты остаться? — хриплю, после этого прокашливаясь. Я звучу немного жалко. — Нет, — она вздыхает, взяв в руки сумку. — Я ухожу. И я пришла к выводу, что мне нужно двигаться дальше. Нам обоим нужно двигаться дальше, а не платить другим девушкам, чтобы они поиграли с нами в любовь, — она говорит, и я замираю. — Ты уже знаешь? — спрашиваю тихо. — Да, и ты — и.диот, — она вздыхает. — Прости, — шепчу, не зная, что ещё можно сказать. Мой мозг отказывается работать. — Ты сожалеешь о многих вещах, не так ли? — она смотрит на меня перед самым выходом. Я чувствую прилив слабости и онемения, словно у меня больше не осталось чувств; словно я умру, если она даже просто не дотронется до меня. Я жалкий. Ч.ертовски жалкий. — Позволь мне сказать ещё кое-что, Луи, — она продолжает. Я хочу вечно слышать её голос. Молчу, смотря на девушку. — Всего два слова. Двигайся дальше. И всё. Я смотрю в пол. «Это не просто. Не просто, особенно, когда я влюблён в тебя, Райлин. Когда всё, что мне нужно — это ты. И я понял, что даже если буду двигаться дальше, мои мысли всегда о тебе, даже если я один у себя в комнате. Я хочу тебя». Но я не могу сказать этого. Так или иначе, уже слишком поздно, она никогда больше не поверит мне. Она думает, что я лгу. — Луи, е.бать, — она шепчет. Мысленно задаюсь вопросом, почему, ч.ёрт возьми, она подходит ко мне ближе, когда, начинаю чувствовать у.ёбское головокружение, и мне становится жарко, но я молчу. Её рука слегка касается моей. — Луи, успокойся, — Райлин смотрит мне в глаза. Смотрю на свои руки и вижу, как они сильно трясутся, а кулаки сильно сжаты, но меня быстро отпускает. У меня приступ паники. Я не хочу, чтобы она видела меня в таком состоянии. Мне это не нужно. Я хочу, чтобы она видела только добро во мне. Не то, каким я стал. Постоянно сердитый мужчина, испытывающий стрессы и панические атаки, просящий деньги у собственного отца. Это всё, чего я достиг. Я полный неудачник. — Просто уходи, сейчас, — прошу, качая головой. — Ты не должен оставаться в таком состоянии один. С Томасом, Луи. Это не безопасно для вас, — она шепчет. — Забери Томаса, — говорю тихо, едва вообще выговаривая слова, когда моё дыхание становится тяжелее. — Пожалуйста, — слышу собственный шёпот. — Луи, сделай кое-что для меня, — она просит. — Посмотри на меня и внимательно слушай. Я перевожу взгляд на её глаза, стараясь при этом успокоиться, но мои мышцы словно напрягаются лишь сильнее. Чувствую, как она подводит меня к дивану. Облизываю сухие губы. — Сходи к психотерапевту, группу поддержки, просто к доктору. Куда-нибудь. Я хочу, чтобы с тобой всё было хорошо, понимаешь? — она спрашивает. Она по-прежнему заботится. — Кивни, если ты понял, — она говорит, и я киваю. — Я оставлю Томаса с Гарри, — она продолжает, и я снова киваю. — Хорошо, — Райлин вздыхает, — иди сюда, — она шепчет нежно, и я чувствую её прикосновения на своей коже. Она обнимает меня и сажает на мебель осторожно. Сила моего дыхания спадает, и я чувствую, как постепенно расслабляется моё тело. — Поспи, Луи. Пожалуйста. Ты истощён, — она тихо говорит.POV Rauline
Луи вдруг крепко хватает меня за руку. Он выглядел сегодня искренним. Он сильно потеет, всё ещё тяжело дыша. — Прости за это, — он шепчет. Я чувствую, словно кто-то воткнул мне в сердце нож. — Не извиняйся за это, Луи. Ты не виноват. — Я хочу быть другим. Я хочу быть лучше для тебя, чтобы ты смогла остаться, — он говорит, пока я кусаю нижнюю губу. — Хорошо, Луи, — шепчу, кивая. Он быстро отпускает мою руку. — Уходи, пожалуйста, — он просит. Но я не собираюсь уходить. Я остаюсь здесь. — Хорошо, — говорю зачем-то, вставая, тяжело дыша. Я как можно тише ухожу на второй этаж.