Но теперь мы скользим к обрыву, Цепляясь за лишнее и пустое. Все эти иллюзии в наших головах Нас погубят. James Bay — Let It Go
Я просыпаюсь от запаха одеколона, желая остаться в тёплой постели и в комфорте, сопровождающей её. Но, в конечном итоге, я окончательно просыпаюсь, полная страха, совершенно не зная сколько сейчас времени и не понимая, где я. Медленно понимаю, что нахожусь в нашей бывшей спальне, понимая откуда этот запах одеколона. Сегодня суббота, поэтому я ложусь обратно, тяжело вздыхая. Но мне нужно уйти как можно скорее. Он может в любую минуту зайти в комнату. Но сейчас только шесть утра, и я не беспокоюсь, потому что обычно Луи просыпается около девяти или десяти. Я сажусь в кровати, потирая сонные глаза, стараясь окончательно проснуться. У меня нет ни зубной щётки, ни какой-либо сменной одежды, вероятно, поэтому мне следует вернуться к Гарри и Диане. Я встаю и умываюсь в ванной, собирая волосы в пучок, надевая ботинки и выходя как можно тише из спальни. Когда я понимаю, что бывшего мужа нет на диване, то чертыхаюсь вслух. Где он? Прежде всего мне нужно убедиться, что он в порядке. Я вздыхаю. — Хей, утро, — слышу его голос где-то позади, из-за чего я слегка подпрыгиваю от страха, быстро разворачиваясь. Он переоделся, вероятно, даже заходя в спальню, где я спала, чтобы принять душ. — Хей. Я просто хотела остаться, потому что не хочу, чтобы что-то произошло. Но раз всё хорошо, то я уже ухожу, — говорю быстро. Он кивает и слегка улыбается, по-прежнему выглядя усталым, но чуть более свежим. На шатене синяя толстовка и спортивные штаны, которые нравятся мне. Мне нравится, когда он выглядит более непринуждённо и свободно. Я улыбаюсь слегка сама себе. — Так, ты послушаешь моего совета? — Касаемо чего? — Посети психотерапевта, — говорю слегка неловко. — Может быть. — Нет, ты должен, — спорю. — Зачем? — Потому что, если ты этого не сделаешь, то будешь психически нестабилен перед Томасом. Это ненормально, — говорю, качая головой. — Хорошо, — он отвечает. Я сжимаю губы, поворачиваясь к входной двери. — Подожди, Райлин, — он просит, заставляя меня обернуться, чуть не врезаясь в него. Он быстро и неожиданно обнимает меня, застав врасплох. Его ладони падают на плечи, и он прижимает меня ближе. — Я, хм, надеюсь, что у тебя будет хороший день, — он тихо говорит мне на ухо, отпуская меня и делая несколько шагов назад. Я сглатываю ком в горле и киваю, выходя из дома.POV Louis
Я сажусь на диван и ставлю ноутбук на колени, вбивая в поиске Интернета офисы психотерапевтов. Я действительно делаю это. Не знаю, поможет ли это мне, но если Райлин просит, то я попробую. Всё, что я знаю о приёмах психотерапевта, это когда ты приходишь к нему и садишься напротив, рассказывая всё. Как может человек, совершенно не знающий вас, помочь? Я вздыхаю с досадой, смотря на результаты поиска. Нажимаю на первый веб-сайт, на котором видна фотография зрелой женщины. Распечатываю страницу, содержащую информацию о адресе и телефонах, доставая листок из принтера. Затем я вызываю няню и жду, пока подросток приедет. Этот парень, должно быть, уже скоро станет миллионером от количества раз, сколько я зову его подработать. Но он явно не против. Когда он приходит, то я медленно выхожу из дома, но быстро доезжаю до нужного места. Интересно, что Райлин делает сейчас, и в порядке ли она. Я надеюсь, что с ней всё хорошо. Я хочу, чтобы вокруг неё были лишь люди, которые сделают её счастливой. Кажется, Гарри и Диана прекрасно справляются с этим, в отличие от меня. Я плохо знаком с Дианой, но она выглядит милой девушкой. Гарри и Райлин слишком долго были друзьями, чтобы он отказался помочь ей. Когда я доезжаю до здания, то понимаю, что вокруг него слишком много деревьев и оно немного старое. Я не уверен, должен ли вообще заходить внутрь. Будет ли мне хорошо после этого. Наверное, скорее хорошо, чем плохо, потому что многие правда считают, что им помогают сеансы терапии. Я вздыхаю, чувствуя тревогу внутри, уже идя в направлении здания. Кладу ладонь на ржавую ручку входной двери, заходя внутрь. Здесь немного пахнет плесенью, из-за чего я съёживаюсь. Здесь совершенно никого нет. Я иду по коридору, следуя знакам, замечая ресепшн. Я улыбаюсь женщине за ним вежливо. — У Вас назначено? — она спрашивает низким голосом. — Нет, а должно? — Нет, — она вздыхает. — Не принимайте во внимание, что у нас нет клиентов, ещё слишком рано. Вы можете пройти без записи вон в ту красную дверь, но сначала зарегистрируйтесь. — Хорошо, — бормочу, взяв в руки ручку и бумагу, записывая на ней своё имя. Я убираю их, направляясь в сторону ярко-красной двери. За дверью небольшой коридор, и я иду по нему, проходя в единственную дверь в нём. Сначала я слегка стучу, а затем слышу тихое «зайдите» и вхожу внутрь. Низкая женщина, фотографию которой я видел на сайте, смотрит на меня с широкой улыбкой. Ярко-красная помада украшает её губы, а светлые волосы зализаны на голове, сделанные в непонятную причёску. Она выглядит примерно на сорок. — Привет. Я здесь для одного сеанса, — говорю, — наверное, — бормочу уже тише. — Тогда садитесь на диван и скажите своё имя, возраст и всё остальное, — она улыбается. Звук её голоса такой, словно она курит уже много лет, а также в кабинет пропах запахом пепла. Хотя, я тоже не против закурить прямо сейчас. Я сажусь на диван, тяжело откидываясь на нём. Меня немного пугает этот офис, но, кажется, он достаточно приватный, поэтому я могу сколько угодно жаловаться. — Ну, меня зовут Луи Томлинсон, — начинаю. Женщина кивает и что-то пишет у себя. — Мне двадцать четыре. — Дата Вашего рождения, Луи? — Декабрь, двадцать четвёртое. — Правда? Совсем перед Рождеством? — Да, — отвечаю. — Интересно, — она отвечает, и я хмурюсь. Итак? — Что ещё Вы хотите знать? — спрашиваю. — Всё, что Вы пожелаете мне сказать. Ваши проблему? — Нет, — пожимаю плечами. — Ну же, — женщина улыбается. — Кажется, Вас что-то беспокоит сегодня, Луи? — она спрашивает меня. — Моя же… — запинаюсь, прочищая неловко горло, — моя бывшая жена заставила меня прийти сюда, потому что я не справляюсь самостоятельно с тем, что творится в моей голове, и она считает, что я могу так сойти с ума. — Так и будет. — У меня есть самоконтроль, вот что будет, — вздыхаю. — Что-нибудь… ещё случилось с Вами, и Вы держите всё внутри себя? — Эм… я не думаю, что совсем, — говорю. — На самом деле, у меня началось паническое расстройство в прошлом году, — договариваю, и она приподнимает брови, пододвигаясь ближе ко мне. — Правда? У Вас панические атаки? — она интересуется. Я чувствую себя неловко из-за того, как она реагирует на мои слова. Моя жизнь не ё.банный фильм. Я вздыхаю и отвожу от неё свой взгляд, нахмурившись в раздражении. — Я не знаю. Это случается всякий раз, когда мои мысли начинают спутываться и их становится слишком много, моё дыхание сбивается, а тело напрягается само собой. Мне становится жарко. — Когда Ваших мыслей стало так много? Что их вызывает? О чём они? — Они появляются сами по себе. Это может случиться в любой момент. — И как часто это бывает? — Часто. — Можете ли Вы назвать мне конкретное количество приступов в день? — Думаю, пять, — потираю висок. Она удивлённо смотрит ан меня, уже готовясь продолжить свои ч.ёртовы вопросы, на которые у меня совершенно нет желания отвечать. Вот почему я не рассказываю об это д.ерьме. Мне не комфортно от этого. Я не хотел приходить сюда. Независимо от моих желания, я делаю это для Райлин, надеясь, что это поможет нам, но ничего не удастся. — Больше восьми, если честно, — говорю более честно, зная, что с каждом днём их число только растёт. Я начинаю обдумывать как часто это происходит. Это везде: на работе, где я должен прятаться по кабинкам туалета, чтобы успокоиться; дома, когда я готовлю, убираюсь, стою в душе или просто сплю. У меня не получается закончить большинство дел, которые я начиню, из-за этого. Я стараюсь больше играть с Томасом, потому что заметил, что игры с ним отвлекают меня. — Вы когда-нибудь пробовали отвлечься? — женщина спрашивает, будто читая мои мысли, но мне не хочется говорить. — Я играю с моим трёхлетним сыном. — Вам помогает? — Да, этого недостаточно? — Трёхлетние дети быстро устают, и рано ложатся спать. Что вы делаете всё остальное время? — Я не знаю, — пожимаю плечами. — Вы когда-нибудь пробовали отвлекаться с помощью книг? — У меня не получается сосредоточиться на них, — пожимаю плечами. — Так что да, я пытался, — фыркаю. — Кажется, Вы немного рассердились. Верно, Луи? — Нет, на самом деле, нет, — отвечаю. — Вы уверены? Меня правда раздражает многое, и я злюсь также на это многое, но я не сердитый. Я не сержусь на мир в целом. Я зол на своих родителей, которые давят на меня всю мою жизнь, которые всегда говорили, что я недостаточно хорошо. — Я не сержусь, я разочарован, — говорю. — Тогда вы отвлекаетесь физическим трудом? Ты работаете не на дому? — Я очень много работаю в последнее время. — По Вам видно, Вы очень худой, — она улыбается. Да, наверное, но я не отвечаю. — Попробуйте бокс. Он заставляет людей чувствовать себя лучше, освобождая от стресса. Вы можете беспощадно бить грушу, выпуская пар. Можете даже рычать или кричать при этом. Понимаете? — женщина спрашивает, и я вздыхаю. — Да, возможно. Я постораюсь, — пожимаю снова плечами. — Хорошо-хорошо. Но нам нужно повгорить о чём-то ещё, что беспокоит Вас, верно? — Эм, — кусаю губы. — Похоже, Вы сдерживаете себя. Не делайте это, по крайней мере не здесь. Как и сказала Ваша бывшая жена, Вы можете сойти с ума. — Да-да, знаю, — фыркаю, кивая быстро. — Вы считаете, что это началось из-за Вашей жены? — Да, когда она ушла. — Что именно произошло? — женщина интересуется. — Пожалуй, это и есть причина, почему я здесь. Я никогда не говорю никому о своих чувствах, мне кажется это глупым и эгоистичным, но в конечном итоге… весь мой гнев выпускается на неё. Я пытался вернуть её, но она отказывается, потому что, как минимум, не верит всем моим словам, когда я говорю, что скучаю по ней и жду. Она не хочет этих отношений хотя бы потому, что боится, что всё начнётся заново. — Похоже, Вы сломали её тогда, Луи. Я замираю на диване, смотря ошарашенно на женщину. — Что? — шепчу. — Вы сломали её, — она слегка усмехается, словно злой д.ьявол, словно всё, что ей нужно — разрушить мою жизнь. — Это только правда, но, кажется, Вы не можете принять её, — она говорит, и я чувствую своё сердце у себя в горле. — Не нужно мне говорить этого, — говорю, стараясь собраться с мыслями. Я сглатываю ком в горле. — Не пытайтесь затуманить мои мозги, — фыркаю. — Но это правда, Вы сломали её, и Вы знаете это. Вы просто не хотите признавать этого, и… вероятно, лучше даже не пытаться вернуть её обратно. Хотите узнать почему? — она спрашивает, но я молчу. — Потому что человек, которому причинили боль, никогда не будет в состоянии оправиться. Вы только сделаете ей больнее, окончательно разрушив её жизнь. Я хмурюсь и смотрю вниз на свои руки. Они дрожат. Только не здесь. Не сейчас. Слова этой женщины влияют на меня отрицательно. — Я только говорю правду, Луи, потому что Вы должны знать её, чтобы, наконец, осознать всё и прийти к выводу, что нужно делать дальше. Может быть, Вы должны… двигаться дальше? Найти кого-то другого. Любовь заставляет человека отвлечься, понимаете? — Прекратите говорит это, — плюю. Они обе сказали мне, что я должен двигаться дальше, но я не могу. — Прекратите говорить мне, что я должен двигаться дальше, — говорю низким голосом. Этот п.роклятый психотерапевт не знает и половину того, через что мы прошли вместе с Райлин. — Хорошо, Луи, — она вздыхает. — Подумайте об этом. Попробуйте бокс и найдите себе кого-нибудь ещё, возможно, через сайт интернет-знакомств? Отвлекитесь. В конце концов, забудьте о ней. Но даже алкоголь не позволяет мне забыть о неё. Даже прикосновение чужих губ не позволяет мне забыть вкус Райлин. Даже ощущение мягкой, нежной кожи другой девушки не позволяет мне забыть о Райлин. Даже самая яркая улыбка на этой планете не позволит мне забыть о ней и сойти с ума. Встаю с дивана и быстро выхожу. Я буквально бегу обратно на улицу, чтобы сесть в машину с тяжёлым вздохом разочарования. Я плотно сжимаю руль, смотря в смертельной тишине в лобовое стекло. Чувствую, что мои глаза горят, а горле образуется комок. Меня тошнит. Я чувствую себя так, словно меня только что избили. Испускаю внезапное, разочарованное рычание и кладу лоб на руль, закрывая глаза. Мои плечи начинают дрожать, и тихие всхлипы вырываются из сухих губ. Какого х.рена сейчас происходит? Почему я, б.лядь, сижу и плачу? Я и.диот. — Прости, — шепчу. Не знаю, зачем говорю это и кому. Возможно, всем, даже себе. Но я не все. Мои отношения не удались с родителями, женой и даже трёхлетним сыном. Я не смог поладить с собственным лучшим другом, Гарри. Я предпочёл работу, а не его, лишь желая получить одобрения отца, что так и не удалось. Мои эмоции являются невыносимо сильными прямо сейчас. Они словно демоны, забирающие мою душу, и я не могу избавиться от них. Она забирают всего меня. Мои демоны забирают меня, и я не знаю, как остановить их. Я поднимаю голову вверх и смотрю в зеркало, моё лицо бледное и невыразительное, сухие слёзы застыли на щеках. Я шатко выдыхаю, вытирая лицо рукавами. Затем я выезжаю со стоянки, снова отправляясь по дороге.POV Rauline
— Хей, где ты была прошлой ночью? — Диана спрашивает, когда я входу в гостиную из спальни, чтобы сесть возле неё на диван. Сейчас только восемь, а Гарри наверняка на собеседовании. — Хм, я была у Луи. — Ох, ну, ты в порядке? — Ди спрашивает, и я моргаю. — Да, всё хорошо. Но я немного беспокоюсь, — говорю, мне удобно разговаривать с ней. Она хороший друг. Смотрю на экран телевизора, внутри надеясь, что Луи в порядке. Я надеюсь, что с ним всё хорошо. Я должна вернуться и проверить, всё ли хорошо с ним. Проверить Томаса. Девушка выключает телевизор и поворачивается ко мне. — Что случилось, милая? — она спрашивает, слегка улыбаясь. Я смотрю на неё, выдавливая улыбку. — Состояние Луи беспокоит меня. — То есть? — слышу искренность в её голосе. Нас вдруг прерывает телефонный звонок, и я быстро достаю телефон из кармана, замечая номер Луи на экране. Я собираюсь ответить. — Это он, — говорю. — Ответь, — она просит, расширяя глаза. Смотрю в сторону и быстро отвечаю, прикладывая мобильный к уху. — Алло? — рассматриваю свои колени, соскабливая в нервозности лак с ногтей. — Алло, — он отвечает, его голос звучит странно, так мягко и что-то ещё… — Что происходит? — спрашиваю, закусывая нижнюю губу. — Могу я задать тебе вопрос? — он спрашивает, и я замираю. — Хм, да, — отвечаю, и он молчит несколько секунд. — Я был оскорбительным? — Оскорбительным в каком плане? — хмурюсь, стараясь сохранять спокойствие. — Слова, — он выдыхает. Я не отвечаю сразу, но уже открываю рот, когда он дополняет. — И только честно, пожалуйста. — Я не уверена, Луи. — Разве я не заставляю тебя постоянно плакать из-за собственных моих слов? Разве тебе не хочется сбежать? Разве я не заставляю тебя захотеть умереть? Его вопросы ошарашивают меня, и я понимаю, что что-то не так. — Иногда ты злишь меня и мне делается грустно, — решаю ответить. — Ты уверена, что это всё? — Эм, — вздыхаю, — иногда мне хотелось уйти. — Хорошо. — Почему ты спрашиваешь меня об этом? — Думаю, ты должна приехать и забрать Томаса, Райлин. Как только сможешь. — Почему, Луи? — спрашиваю, быстро вставая. — У тебя снова панические атаки? — Не знаю, возможно. Я уверен, что это именно они, — он заикается. Что с ним происходит? Я поворачиваюсь, смотря на Диану, уже стоя сама перед входной дверью, она шепчет мне «иди», и я как можно быстрее выхожу, спеша к машине. Когда я больше не слышу голоса Луи в телефоне, то убираю телефон, замечая, что он отключил звонок.