Money // l.t.

— Луи! — я кричу, вбегая в дом. Чувствую бешеный пульс, словно сердце сейчас выскочит из груди. Я ч.ертовски беспокоюсь за него, это больно. Не понимаю, как могла так сильно взволноваться, но ощущение, что я сама вот-вот сойду с ума. Не знаю, должна ли слишком сильно воспринимать это близко к сердце, но зная, что Луи психически нестабилен, моё сердце буквально разорвётся сейчас. Это заставляет меня хотеть быть возле него. Мне хочется находиться рядом, успокаивать и утешать его, убеждаясь, что он в порядке, потому что я сойду с ума, если с ним что-то случится. Всё это уже слишком. Зашло слишком ч.ертовски далеко. Замечаю за собой, что думаю о нём всё своё свободное мнение, умирая внутри. Что, ч.ёрт возьми, не так со мной? Мне снова хочется отношений с ним, вот что. Я думала, что сильнее этого, но, видимо, это не так. И вот я стою и кричу его имя, задаваясь вопросом, где он и в порядке ли он. Я просто хочу, чтобы он вышел сейчас и накричал на меня как обычно. Понимаю, что никакого ответа нет, поэтому бегу вверх по лестнице, резко останавливаясь, замечая Луи на полу, прислонившегося к стене и прижавшего колени к груди.  — Луи, — шепчу, подходя к мужчине медленно. Было бы лучше, если бы это всё был сон. Я предпочла, чтобы сейчас выскочили люди из какого-нибудь шоу подстав с камерами, но нет… Я вижу своего бывшего мужа на полу, алая кровь покрывает его руку, пока он пусто смотрит на стены. Это, б.лять, никакое ни шоу, а реальная жизнь. Я хрипло сглатываю ком в горле, подходя ближе и садясь на пол рядом.  — Луи, — шепчу снова. Он переводит взгляд на меня, наши лица в нескольких сантиметрах друг от друга. — Луи, — повторяю в третий раз, но на этот раз громче. Я смотрю на его руку, удивляясь количеству крови, когда замечаю золотое обручальное кольцо на безымянном пальце. Снова смотрю в его голубые глаза. — Что произошло с рукой? — спрашиваю, хотя знаю очевидное. Он лишь смотрит на здоровую руку, пока я хмурюсь. Если бы я знала, что всё так кончится, то явно бы старалась помочь ему сильнее. Я могла усерднее следить за его состоянием, зная его проблемы. Я бы осталась и помогла ему, несмотря на его протесты.  — Я не знала, что всё, связанное с твоим отцом… с твоими родителями, может так повлиять на тебя. Я не хочу, чтобы ты страдал душевно, — говорю ему. Луи что-то бормочет в ответ, но я не слышу. — Что? — спрашиваю, наклоняясь ещё ближе к нему, из-за чего он снова смотрит на меня.  — Это не всё, — он говорит немного громче.  — Что «это»? — говорю мягко, не желая, чтобы он тут же закрылся.  — Я полностью разочаровался в своей жизни, — он качает головой, слегка улыбаясь.  — Нет-нет, это не так, Луи, — хмурю брови.  — Я вряд ли успешен в работе, ужасен в отношениях, в нашем г.рёбанном браке. Я превратил жизнь своей жены в настоящий ад, — он горько усмехается, отчего по моей коже проходят мурашки. — Всё, что мне хочется — это пить каждый день, пока я не сопьюсь, я не могу по другому, я даже не в состоянии с собственным сыном… Райлин, — Луи снова смотрит мне в глаза. Слегка приоткрываю губы, видя в его глазах лишь боль. — Не нужно на меня так жалостливо смотреть, — он качает головой, — потому что я в порядке, но, — он делает паузу, глубоко вздыхая, снова продолжая, — пожалуйста, отвези Томаса подальше от меня, прежде чем я окончательно упаду и убью себ…  — Прекрати, Луи! Прекрати! — я вдруг кричу, по моим щекам скатываются слёзы от его слов. Он моргает, не понимая моей реакции. — Ты прекрасный отец и прекрасно справляешься на работе. Боже, ты только что получил повышение. Ты облажался в своём первом браке только потому, что не хочешь открываться. Тебе больно, но ты держишь всё внутри, затем выливая всю эту агрессию на людей, которые заботятся о тебе! Но ты молод! Мы учимся на ошибках, Луи. Не говори мне ерунды, желая, чтобы я забрала Томаса. Ты заслужил немного счастья в жизни, хорошо? И Томас в том числе, он тоже заслуживает счастья. Луи ничего не говорит, в недоумении от моих слов. Я не знаю, что ещё сказать. Поэтому я притягиваю его за шею ближе к себе, целуя в губы, слегка постанывая при контакте. Я пробую также свои собственные слёзы, когда отстраняюсь, замечая, что он тоже плачет, смотря в пол. Он закрывает глаза, облизывая губы, отворачиваясь от меня.  — Прости, — он шепчет, и я на самом деле удивлена. Дёргаю за рукав, чтобы он посмотрел на меня, чего он не делает. Я касаюсь пальцами его подбородка, приподнимая мужскую голову, заставляя посмотреть мне в глаза. Я вытираю слезу, скатывающуюся по его щеке.  — Твои отец и мать нелёгкие, — снова начинаю, вздыхая и понимая, что дрожу, — но ты не поддался их давлению и теперь работаешь в другом месте. Твою работу ценят, Луи, и ты больше не пропадаешь на работе всё время, — говорю. — Ты прекрасен, ты красив. Ты просто немного сломался внутри, но это можно исправить, — говорю тихо, и мы смотрим в глаза друг другу.  — Я люблю тебя, — он отвечает спокойно, и я расширяю глаза. — У меня есть вечность, и я собираюсь доказать тебе свои слова, — он говорит, его голос мягкий. Затем он обнимает меня, его руки поглаживают мою спину, успокаивая, и я невольно закрываю глаза, наслаждаясь. Я обнимаю его в ответ, чувствуя, как он уткнулся лицом в мою шею. Это первый раз, когда мы, в течение длительного времени, не кричим друг на друга во время разговора. После мы встаём, и я помогаю ему, смывая кровь в ванной и обрабатывая руку, чувствуя, как трясётся моя собственная рука, и как бешено бьётся сердце. Его обручальное кольцо всё ещё на нём, в то время, как моё лежит в чемодане в моём временном доме. Я сглатываю, стараясь улыбнуться, но слёзы подходят к моим глазам, всё ещё смотря на его кольцо. Кольцо, которое я когда-то надела на него. Почему он не снял его? Я не хочу, чтобы он страдал, и я позабочусь и приложу максимум усилий, чтобы он был счастлив.

***

Томас тихо смеётся, пока я сижу возле него на полу, а мальчик рисует мой портрет.  — Ты выглядишь очень мило, мамочка! — он восклицает, заставляя меня хихикать, а я стараюсь посмотреть на его рисунок, но он тут же убирает его подальше. — Не подглядывай, — он выглядит таким серьёзным.  — Я и не подглядывала, — качаю головой, рассматривая сына.  — Я всё видел, мама, — Томас игриво угрожает. Я смеюсь над ним, поворачивая голову и замечая, как Луи заходит в спальню сына. Он прокашливается.  — Хм, вы готовы? — он спрашивает. Я киваю и смотрю снова на маленького мальчика.  — Пап, я нарисовал мамочку, — Томас говорит, вдруг вставая и шумно подбегая к Луи. Мужчина хихикает, смотря на рисунок. Он смотрит то на него, то на меня.  — Очень здорово, Томас. Ты передал всю её красоту, — Луи усмехается, поглаживая мальчика по голове и отдавая рисунок. Закатываю глаза и встаю, отряхивая штаны.  — Я знаю, папочка, — Томас оборачивается на мгновение. В этот момент Луи кладёт свои руки мне на бёдра, сужая глаза и рассматривая мальчика с небольшой весёлой улыбкой.  — У него твоя уверенность и дерзость, — смеюсь тихо. Шатен также смеётся и пожимает плечами.  — Хей, художник, давай собираемся, и мы съездим кое-куда, хорошо? — Луи говорит, и Томас громко смеётся, убирая рисовальные принадлежности.  — Мы можем быстро поговорить? — спрашиваю мужчину. Он поджимает губы и кивает головой, и мы оба выходим из комнаты, закрывая за собой дверь. Я вздыхаю. — Мы не можем снова жить вместе, — говорю, и он непонимающе смотрит на меня. — Ты ведь понимаешь? — хмурюсь от его молчания.  — Почему? — он тихо спрашивает, не разрывая наш зрительный контакт.  — Я хочу, чтобы наши отношения наладились, но я не могу тут же вернуться сюда, — говорю, и он медленно кивает.  — Хм, — он хмурится и кусает нижнюю губу, отводя взгляд в пол. — Ты всё ещё, хм, — он замолкает, сглатывая, — любишь меня? — он немного морщится. Я вздыхаю от его вопроса.  — Я не знаю, — качаю головой. — Я хочу сказать «нет», но прекрасно знаю, что всё ещё думаю о тебе, и мне хочется находиться неподалёку от тебя. Просто… я сама не знаю, мне нужно время.  — Тогда… друзья? — он спрашивает.  — Нам не обязательно называть это так, но если так будет спокойнее твоему сердцу, то пожалуйста, — говорю, тыкая слегка его в грудь, из-за чего он улыбается, кладя свою руку поверх моей. Я удивлена своей игривости, но убираю свою руку. — Да, мы друзья.  — А что насчёт лучших друзей? — Луи ухмыляется сильнее.  — Я подумаю об этом, — улыбаюсь, отходя.  — О нет, подожди-подожди. А что, если лучшие друзья для радостей жизни? — он идёт за мной, пока я спускаюсь по ступенькам. Я смеюсь от его вопросов. Я рада, что он всё ещё умеет улыбаться. — Ох, е.бать, точно, друзья с привилегиями! — он практически кричит от восторга. Я лишь смотрю на него с широкой улыбкой.  — Дорогой Луи Томлинсон, быстро заткнись, в доме ребёнок.  — Ну, я сомневаюсь, что он знает, что это такое, Райлин, — он всё ещё весел и скрещивает руки на груди.  — Да, но если он придёт ко мне и спросит, кто такие друзья с привилегиями, я сожгу все твои футболки Adidas, — говорю, и глаза Луи расширяются, и он тут же закрывает рот, из-за чего я победно улыбаюсь. — Я серьёзно.  — О серьёзности. Я был у психотерапевта, Райлин, — он говорит, и я немного в шоке. Уже? Это произошло намного быстрее, чем я ожидала. Смотрю в пол.  — И как всё прошло?  — Хм, мне не понравилось, — он отвечает, как я и предполагала.  — Почему? — я должна знать.  — Она говорила о том, что я не хочу слышать, — шатен отвечает, и я снова смотрю на него, в то время как он смотрит в пол. Мы стоим у входной двери, ожидая, когда Томас спуститься.  — Что именно? — надеюсь, это не причина того, почему Луи звонил мне и просил забрать Томаса, а затем сделал это д.ерьмо. Он выглядел сломленным. Он был сломлен. Вот почему мы оба чуть не сошли с ума.  — Он сказала, что я сломал тебя, — он говорит тихо, опираясь спиной о стену. Тёмные волосы спадают на лоб, обычно они зачёсаны назад, но не сегодня. — И о том, что я никогда не смогу исправить отношения между нами. И что ты не хочешь быть с кем-то, кто разбил твоё сердце и что… я должен, хм, двигаться дальше, чтобы отвлечься, — он, наконец, смотрит на меня.  — Ты не сломал меня. Я сильна.  — Да, — он слегка улыбается, и я киваю.  — У тебя был кто-то за последнее время? — Луи спрашивает. Я понимаю, что нет, и это странно. Но мне правда не хочется отношений с кем-то ещё.  — Нет, — отвечаю, нахмурившись. За что я цепляюсь? Почему всё ещё думаю о нём? — А ты? Я про настоящие отношения.  — Нет, — он на мгновение смотрит на меня и отводит взгляд, и я слегка улыбаюсь ему. Почему он не двигается дальше без меня? — Почему ты поцеловала меня? — он вдруг спрашивает, и я раскрываю слегка рот, не зная, что ответить. У меня нет ответа. Может быть, потому что я хотела этого поцелуя? Пожалуй, да. Но я не хочу говорить ему об этом. Вздыхаю.  — Я просто не знала, что ещё сделать, — эта также правда.  — Ох, — он улыбается.  — Я готов! — детский голос Томаса слышится, и он бежит вниз по лсетнице.  — Аккуратнее, — я напугана, что он может упасть от такого темпа бега. Он подбегает ко мне и Луи. Мужчина берёт его на руки, и мы выходим из дома, чтобы сходить куда-нибудь. Мне нужно больше проводить времени с Томасом и также тайно отвлечь Луи.