Притяжение

      Стоя перед той самой дверью, которая месяц назад равнодушно захлопнулась за моей спиной, я испытываю смешанные чувства. Пока я ехала в такси, алкогольный кураж отступил, прежняя смелость испарилась вместе с туманом в голове, и я смогла почти что трезво проанализировать, что же я творю.       А именно: на ночь глядя еду к мужчине.       С какими намерениями? Вот нажму я на кнопку звонка, и что произойдет дальше? Чего я хочу? Почему я здесь? Я же решила, что забуду обо всем и продолжу жить в мире, где Джиён — это G-Dragon, а я — это я. Надо бежать, пока не стало слишком поздно. Как однажды уже было с Бора.       И что ждет от меня Джиён?       Однако времени одуматься и уйти не остается. Тяжелая стальная дверь открывается медленно и бесшумно, и сердце на секунду пропускает удар.       Джиён. Сколько я его не видела? Чуть больше двух недель…       За это время он успел подстричься и перекраситься: вместо серебристого блонда родной черный цвет, а чуть взлохмаченная челка больше не спадает на глаза. На мой вкус так ему гораздо лучше. Хотя кислотно-зеленые волосы все равно останутся в моем фанатском сердце на первом месте.       Он похудел. Просторная белая рубашка, расстегнутая на груди, выдает чужому взгляду заострившиеся ключицы и чуть впалый живот. Он что, одним воздухом все это время питался? Или в память о травянисто-зеленой прическе перешел на фотосинтез?       А еще он смотрит мне прямо в глаза, но без привычного огня во взгляде — лишь два темных уголька тлеют на бледном изможденном лице.       — Ты все-таки пришла, — голос, тот самый голос, который я отказываюсь слушать уже вторую неделю, звучит тускло и устало.       — Да, я пришла, — такой же тихий ответ.       — Ну тогда проходи, — бесцветный голос вдруг оживает, в нем снова играют неповторимые драконьи нотки. А тлеющий ранее взгляд вспыхивает озорными искрами.       И уже не важно, зачем и почему. Не важно, что случится. Я здесь, он здесь, а впереди целая ночь. Будь что будет. С такими мыслями я переступаю порог его квартиры.       Первое, что бросается в глаза — это открытая бутылка вина и три пустых бокала на журнальном столике, из которых использовался только один. На глаз сказать сложно, стекло темное, но судя по тому, как расслабленно и вместе с тем неловко движется Джиён, парень прикончил как минимум половину бутылки.       — Ты что, пил? — удивляюсь я. Хотя с другой стороны, трезвый Джиён никогда бы меня к себе не пригласил, верно?       Парень плавно разворачивается на пятках, чуть запрокидывая голову назад, и озорно подмигивает:       — Кто бы говорил!       Хочется поддержать его игру, но вместо этого я неожиданно для самой себя отвечаю серьезно:       — У меня вообще-то был повод. Тэхо и Дара. Ты же знал, да?       — Знал, — дважды кивает Джиён китайским болванчиком, — Я их, кстати, и познакомил.       Конечно же, он.       — И за мной ты приехал, потому что прикрывал Тэхо, — даже не вопрос, а утверждение. Но глубоко внутри маленькая девочка, которую в свое время немного не долюбили, надеется, что G-Dragon приехал именно ради нее.       Джиён опускается на белый кожаный диван и откидывает голову на спинку, прожигая меня взглядом.       — Да. А тебя это задело?       Внутри все обрывается. Я неловко застываю посреди гостиной, не осмеливаясь подойти ближе. В этом ведь вся суть, верно? Меня задело, а Квону все равно. Нервно запускаю руку в волосы, убирая выбившиеся пряди с лица, и отворачиваюсь. Ммм, какой ультрасовременный у Джиёна телевизор. Интересно, что он смотрит? Дорамы? Новости? Шоу с собственным участием?       — Ну так что? — краем глаза замечаю, как GD отрывается от спинки дивана и всем телом подается вперед, ставя локти на острые колени и опираясь о ладони подбородком.       Действительно хочет услышать ответ? Да пожалуйста!       — Да, — повернувшись к нему лицом, решительно заявляю я, — Не понимаю почему, но да. Задело. Расстроило. Взбесило. Но не подумай ничего лишнего. Я твой фанат еще c дремучего 2006 года, и мне…       Джиён резко вскакивает с дивана:       — Только ты не начинай! Фанат, блять…       Мудрая женщина в такой ситуации сдержит себя, проявит мягкость и гибкость, постарается свести агрессию на нет. Но сегодня я точно не мудрая женщина, потому что на вспышку Джиёна я отвечаю резким вопросом:       — Что, великого короля кей-попа задрали фанаты? Устал от славы?       Пожалеть о сказанном я не успеваю. Джиён в мгновение ока оказывается рядом и, весьма болезненно схватив за плечи, притягивает меня почти в плотную к себе.       — Король, — с отвращением выплевывает парень, будто бы само слово нестерпимо жжет язык — G-Dragon.       Хватка на плечах усиливается. Драконьи глаза горят бешенным неконтролируемым огнем.       — И все, да? Это все, что ты во мне видишь? Айдол. Лидер Big Bang. Звезда. Не человек.       Я медленно выдыхаю, стараясь обуздать свои эмоции. Эта пламенеющая ярость направлена не на меня лично. Просто накопилось. Просто наболело. Просто прорвало. Спокойно, Тэиль. Вдох-выдох.       — Да, — кажется еще немного, и Джиёну снова придется вести меня в больницу, на этот раз с переломом ключицы, — Да. Потому что, когда я наконец-то увидела в тебе просто Джиёна, ты сразу же выставил меня за дверь.       — А чего ты хотела? — парень встряхивает меня как безвольную куклу, требуя ответа, который я не могу дать даже самой себе, — Чтобы я тут же влюбился в тебя без памяти как в какой-нибудь романтической комедии? Или жестко трахнул вот на этом самом диване? — кивок в сторону — Так я могу устроить!       Неожиданный рывок, и вот уже мои ноги волочатся по полу, а левой рукой я пытаюсь отпихнуть от себя Джиёна, но тщетно: несмотря на худощавую комплекцию и потерю веса он оказывается гораздо сильнее меня.       — Ты ведь за этим пришла, да? Вам всем лишь бы… — приговаривает Джиён, заваливая меня на диван. Придавив меня своим весом, он одной рукой перехватывает мою свободную руку и, переплетая наши пальцы, вдавливает мою ладонь в дорогую кожаную обивку.       — Нет! — сопротивляюсь я, — Нет, Джиён, прекрати! Это не ты!       Да, я испугалась, это правда. Но нет того омерзения, что я испытывала с Юнсу. Наоборот, мне страшно, что все идет не так, как должно быть. Я ловлю себя на мысли, что боюсь вовсе не насилия. Я просто не верю, что Джиён дойдет до конца. Но мне страшно, что после вспышки агрессии придет раскаяние. И Джиён, снедаемый чувством вины, больше никогда не посмотрит в мою сторону. Абсурд? Я дура?       — Не я? — нервная улыбка на пересохших губах больше напоминает оскал Джокера в исполнении гениального Хита Леджера. Признаю, мне всегда нравились отрицательные персонажи, погрязшие в безумии или личной трагедии. Они казались мне глубже, интересней, притягательней, чем их экранные противники, шаблонные борцы за правду и справедливость. Но сейчас поддавшийся своим эмоциям Джиён не кажется мне пугающим или привлекательным.       «Мне его жаль, — медленно приходит осознание, — Мне его жаль, потому что мы похожи. Он словно мое отражение: запутавшийся в себе и других человек, который не знает, как самому справиться со своими чувствами.»       И я перестаю сопротивляться, полностью расслабившись под весом парня.       — Так кто я по-твоему? — спрашивает Джиён. Он все еще пышет жаром, его тело все еще прижимается к моему, а рука, рыскавшая под моей бесформенной вязаной кофтой, теперь лихорадочно расстегивает тугие пуговицы.       — О чем ты только думала, придя ночью к мужчине, ммм? — с издевкой в голосе спрашивает Квон, расправившись с пуговицами и откинув полы кофты в стороны. И вдруг замирает.       Гипс. Он видит гипс.       С шумным выдохом Джиён скатывается с меня, падая на пол и закрывая лицо руками.       — Господи, что я наделал…       А я лежу на диване, смотрю на парня и слабо улыбаюсь.       — Я думала о том, что доверяю тебе, Квон Джиён.       Он резко вздрагивает и, убрав ладони от лица, пораженно смотрит на меня.       — Еще я думала о том, что мне больно и одиноко, — продолжаю я, не отрывая взгляда от его темных глаз, — Как и тебе, Джиён. Поэтому все, да? Тебе больно? Ты как тигр в клетке, не можешь найти себе место и терзаешь себя и дру…       — Замолчи, — сдавленно просит он и перекатывается на бок, открывая моему взору ссутулившуюся спину и знаменитую татуировку на шее.       Я неловко перебираюсь на пол и, устроившись на месте, которое только что освободил GD, устремляю взгляд в глянцево-белый потолок. Чувствую, как справа от меня ворочается Джиён и, по-видимому, так и не найдя удобную позу на боку, отодвигает журнальный столик, чтобы растянуться рядом со мной на спине.       — Прости, — говорит он, робко дотрагиваясь пальцами до моей загипсованной руки.       — Прощаю, — легко соглашаюсь я.       Я действительно не держу на него зла. Странно, да? Потому что будь на его месте Юнсу-сонбэ, я бы хорошенько заехала ему по колокольчикам, чтоб впредь не повадно было. А Джиён… Он один из самых близких друзей Тэхо, мой кумир, я просто не верю, что он может реально мне навредить.       — Но с одним условием, — продолжаю я, — Расскажи, что произошло, и мы квиты.       — Рассказать? Нечего рассказывать, — упирается парень, устало потирая переносицу.       — Квон Джиён, — настаиваю я, все также увлеченно разглядывая потолок, — Король кей-попа. Золотой мальчик. Главный законодатель корейской моды. Пример для подражания десятков начинающих айдолов. Легенда. Может быть, я и не знаю, что ты за человек на самом деле. Для меня ты любимый исполнитель, чьи песни я слушаю почти каждый день. Но одно я знаю точно: ты не из тех, кто просто так бросается на людей. Значит, что-то случилось. Так что рассказывай.       — Зачем тебе это?       А правда, зачем? Я получу моральное удовлетворение, узнав, почему Джиён потащил меня на диван? Я ведь и так догадываюсь, в чем причина.       — Это так важно? — поворачиваюсь к парню и вздрагиваю от того, как близко наши лица находятся друг от друга, — Я здесь. И я готова тебя выслушать.       — С какой стати мне делиться самым сокровенным с чужим человеком? — задает вполне резонный вопрос Джиён, сосредоточенно наблюдая за тем, как двигаются мои губы.       — Не такие уж мы чужие, Ён-а, — дразнюсь я в ответ.       Джиён едва заметно морщится и отрывает взгляд от моих губ.       — Надеюсь, ты имеешь в виду тот факт, что я дружу с твоим братом, а не что-то еще. Потому что тогда мы вроде договорились, что забудем о…       — Сказал парень, минуту назад обещавший жестко трахнуть меня на диване, — перебиваю я.       Репер закатывает глаза и возвращается обратно к увлекательному созерцанию белого потолка.       — Я же извинился. И ты же понимаешь, что я бы никогда силой не…       — Ты мне должен, Джиён, — настаиваю я на своем, — Так что рассказывай, почему ты нихрена не ешь, ходишь хмурой тучей, пьешь в одиночестве и лезешь целоваться к кому попало?       — И с чего я должен начать? — наконец-то сдается парень, — Я говорю — ты слушаешь? Вроде как прием у психолога?       — А как ты рассказываешь о своих проблемах друзьям? — спрашиваю я, пытаясь одной рукой застегнуть кофту. Получается не очень.       Конечно, я оптимистично пытаюсь найти плюсы в том, что я сломала руку и теперь сижу дома на больничном. Например, мне не нужно вставать полседьмого и бежать на работу — в конце концов, как бы я не любила то, чем занимаюсь, а высыпаться все же надо. Но в такие моменты мне хочется просто взвыть и сломать Юнсу-сонбэ что-нибудь в ответ. Как же тяжело делать все левой рукой!       — Мы достаем из холодильника соджу… — начинает Джиён, но заметив, как я мучаюсь с пуговицами, приподнимается и аккуратно отстраняет мою руку, беря застегивание кофты на себя, — …заказываем курочку, как в старые добрые времена…       В первую секунду мне неловко от прикосновения Джиёна. Но затем я расслабляюсь, справедливо решив: раз расстегивал он, застегивать тоже ему.       — Ну, думаю, алкоголя нам с тобой на сегодня хватит. И вообще, почему мы нормально общаемся только пьяными, ммм? Скоро скатимся до уровня тихих домашних алкоголиков, — тихо смеюсь я, пока Джиён мучается с последней пуговицей.       — Шумных небритых алкоголиков! — довольно поправляет меня парень, криво ухмыляясь.       Пуговица все никак не поддается, и Джиён, окончательно сев, склоняется надо мной и старательно пытается протащить ее в тугую и узкую петлю. При этом он так очаровательно хмурится, совсем как маленький мальчик, тщательно выводящий буквы в тетради, что мне хочется его подразнить.       — Фу, мне, кстати, твоя куцая щетина не нравится, — говорю я, ожидая реакции парня, однако дракон все также воюет с пуговицей, не обращая внимания на мои слова, — Это не серьезно. Либо уж хипстерская борода, либо гладко выбритое лицо.       Пуговица наконец-то сдается под натиском Джиёна: звезда халлю сияет так, будто бы только что завоевал золото в Олимпийских играх. Однако дракон не был бы драконом, если бы оставил мой выпад без ответа. Но ответ в этот оказывается совершенно неожиданным.       Парень довольно улыбается, а затем, повернувшись ко мне спиной, хватает за ногу и начинает стягивать с меня носок.       — Эй, ты что делаешь? — возмущаюсь я, пытаясь высвободить ногу. Он же, стянув носок, принимается за штанину джинсов — закатывает ее как можно выше, благо на мне бойфренды, а не скинни.       — Ну как же? — оборачивается ко мне Джиён с коварной улыбкой и игривым блеском в глазах, — Ты мою небритость раскритиковала, теперь я твою небритость покритикую.       Осознав, что он имеет ввиду, я начинаю брыкаться и извиваться с удвоенной силой, но меня все равно душит смех.       — Ха-ха, не могу, щекотно!       — Тебе ноге щекотно? — удивляется Квон, вскидывая брови. Воспользовавшись секундной заминкой я все же вырываю ногу из его рук и несильно пинаю его в бедро.       — Хи-хи, вот тебе, изверг. А мы отклонились от темы. Что случилось?       Джиён обреченно вздыхает и ложится обратно рядом со мной.       — Ты же знаешь, меня отвергли, — его голос звучит буднично и деловито, словно мы обсуждаем не его раненные чувства, а курс воны к доллару.       — И все? — теперь уже моя очередь удивляться. Чтобы взрослый парень развел такую драму из-за простого отказа? Либо я многого не знаю о мужчинах, либо за этим стоит нечто большее.       — А этого мало? Со мной такого еще ни разу не случалось, — мрачно интересуется Джиён, поворачиваясь на бок ко мне лицом.       — Неужели тебя отвергли в первый раз? Реально? — никак не могу успокоиться я.       — Ага, — на полном серьезе подтверждает Квон. Карие глаза, обычно светлые и искрящиеся, кажутся двумя темными омутами. Я разрываю зрительный контакт и вновь обращаю взгляд к потолку.       — Дэбак! А как же все ваши грустные песни и шуточки Сынри на тему твоих неудачных отношений? — тут же пытаюсь найти логическую неувязку.       — Так отношения завязывались легко, а потом скатывались на дно. А сейчас…она отказалась со мной встречаться. Хаи улыбалась, смеялась, охотно проводила со мной время. А потом выбрала другого, — отвечает Джиён. Он возвращается обратно на спину и разглядывает потолок вслед за мной.       — И это ранило твою гордость? В этом драма? — осторожно задаю наводящий вопрос, стараясь не спугнуть парня, только-только настроившегося на откровенность.       Квон шумно вздыхает, потягивается, а затем неожиданно берет меня за подбородок и разворачивает мое лицо к себе.       — Это ранило моё сердце, — его пальцы холодные, почти что ледяные, и держат осторожно, но крепко, не отвернуться. Правильно, Тэиль. Раз начала копаться в чужой душе, имей смелость смотреть человеку в глаза. Я переворачиваюсь на бок и пододвигаюсь ближе.       — Я думал, что нашел ту самую, Тэиль-а. Светлую, чистую, веселую, красивую… — нас с Джиёном разделяет всего несколько сантиметров, но я чувствую, что сейчас он как никогда далеко. Я осторожно касаюсь его руки на моем лице, медленно отстраняя и переплетая наши пальцы.       — Знаешь, она отличается от других. Она…она настоящая. Смеется, когда ей смешно, грустит, когда ей грустно. Говорит, что думает и никогда об этом не жалеет. После стольких лет в шоу-бизнесе это не может не притягивать. Вся эта грязь, лицемерие, вечная погоня за успехом… А она…она… — Джиён запинается и замолкает.       Мне больно или обидно, что он так говорит о другой? По логике вещей, это должно меня задеть, но не задевает так, как раньше. Потому что Квон Джиён, с тоской и любовью говорящий о Ли Хай, это на самом деле я.       Я на секунду зажмуриваюсь, но перед глазами все равно стоит образ Бора. Чон Бора. Яркий, смелый и неожиданно нежный. Уверенный, что море ему по колено, а весь мир вращается для него. Мой.       Расцепив наши пальцы, я резко поднимаюсь и, перегнувшись через парня, тянусь к журнальному столику, на котором все еще стоит недопитая бутылка вина.       — Ты же решила, что нам хватит? — спрашивает Джиён, садясь рядом со мной и подставляя бокал.       — Ага, — разливая вино, соглашаюсь я, — Но с другой стороны на трезвую голову я бы к тебе не приехала.       Пригубив вино не чокаясь, мы молчим. Каждый из нас погружается в свои мысли, в которых нас ждут любимые, которые больше никогда не будут с нами. Никогда.       Чон Бора, какой же ты дурак…       На глаза наворачиваются непрошенные слезы. Нет-нет-нет, я не собираюсь рыдать перед Джиёном! Так, соберись, Тэиль. Давай. Вдох-выдох. Подавив пьяное желание всплакнуть, я отворачиваюсь и спрашиваю, пока парень не заметил мои покрасневшие глаза:       — А ты уверен, что Ли Хай та самая?       — Уверен, — голос парня звучит твердо и непоколебимо. Вот теперь я завидую!       — Знаешь, когда мне было восемнадцать, я была уверена, что жить не смогу без Бора, — признание вырывается так легко, так естественно…       — Бора? — удивленно спрашивает Джиён. Наверняка он не ожидал, что меня тоже прорвет на откровенность. Тем не менее, он ставит бокал на столик, пододвигается ближе к дивану, опирается на него спиной и вопросительно смотрит на меня, ожидая продолжения.       — Моя первая любовь, — поясняю я, опять поправляя челку.       — Ну, первая любовь всегда такая, — пожимает плечами парень и тянется обратно за бокалом.       Я возвращаюсь взглядом к так полюбившемуся мне потолку. И что теперь сказать? Как передать словами, что чувствовала я, что чувствовали мы? Я ведь пыталась донести это до Тэхо, но даже с ним у меня не получилось. Брат все равно ненавидит Бора.       — Нет. Эта была особенной, — после минуты молчания продолжаю я, — И вовсе не потому, что случилась со мной.       Нервно тереблю пуговицу — ту самую, с которой так долго возился Квон.       — А почему? — теперь Джиён осторожно задает наводящие вопросы.       — Потому что это был Бора, — отвечаю я, закусив губу, — Он…он был всем. Сначала моей главной головной болью: дразнил и доставал меня, а я бесилась и бегала от него. Потом — центром моей вселенной, моим солнцем. Он видел меня, понимаешь? Не старшую из близнецов Кан, не тень Тэхо. Просто меня. Он единственный в нашей школе не был очарован братом. Честно говоря, он его терпеть не мог.       Джиён хмыкает в бокал, отпивая вина. Я оборачиваюсь и с подозрением щурюсь:       — Что, не веришь, что есть люди, которые не подвластны чарам Кан Тэхо?       Джиён улыбается и пожимает плечами.       — Ну, ты еще не видел нашу бабушку!       — Ты отвлеклась от темы, — спокойно замечает парень, внимательно смотря на меня. Неужели Квон Джиёну и правда интересно слушать про мою первую любовь? Чудеса! Но мне надо с кем-то поделиться. В последнее время эта горько-сладкая история моей юности отчаянно просится наружу, а я никак не могу облечь ее в слова.       — Бора раз и навсегда избавил меня от чувства стеснения и неуверенности в себе. Я была королевой, он был моим королем, и вместе мы могли все.       — А дальше? — подталкивает парень, касаясь моего плеча.       — А дальше… — делаю последний глоток: вот мы и прикончили бутылку вина. Рука дрожит, выдавая мое внутренне состояние, поэтому, когда я пытаюсь поставить бокал, он сперва ударяется ножкой о край стола. Джиён тут же мне помогает, обхватив мои пальцы своими.       — Первая любовь рано или поздно заканчивается, верно? — опускаю голову, пряча глаза за челкой, — На то она и первая… Значит будут и вторая, и третья, и четвертая…       — Ты не веришь в любовь на всю жизнь? — прерывает мои рассуждения Джиён, так и не выпустивший из своих холодных пальцев мою руку.       — На всю жизнь? А разве это не выдумка писателей и сценаристов? — горько усмехаюсь я.       — Как пессимистично ты настроена… — тянет GD, отпуская мою руку из своей. Он ерошит мои волосы, заставляя встрепенуться и посмотреть на него.       — А ты? — недовольно спрашиваю я: парень превратил мою и так растрепанную прическу в настоящее воронье гнездо.       — А что я? — мягко отвечает парень, — Я хочу верить, что где-то там есть женщина, моя женщина. Просто моя, понимаешь? Она примет меня настоящего, и мы разделим пополам все горести и радости…       — Идеалист ты, оказывается. И мечтатель. Ты аниме смотришь? Нет? А я вот смотрю. В одном из моих самых любимых один герой говорит: «Любовь — это равноценный обмен». Ты хочешь, чтобы тебя принимали? А что ты даешь взамен?       Джиён опять тянется к моей голове, я пытаюсь увернуться, но он все равно добирается до моих волос и продолжает уничтожение остатков моей прически.       — Айгу, Тэиль-я. Не учи меня прописным истинам. Мне в конце концов скоро тридцать, я не юнец, который в отношениях думает только о себе и своем удовольствии.       — Ну уж прости, — фыркаю я, отбиваясь от его рук, — Ты для меня — загадка. Я имею ввиду, я знакома с GD много лет. Но с Квон Джиёном я знакомлюсь сейчас.       — Ха! G-Dragon! — зло усмехается парень и отдергивает от меня руки как ошпаренный.       — Ты жалеешь, что стал знаменитым? — задаю я ожидаемый вопрос.       — Нет, — отвечает Джиён, не задумываясь ни на секунду, — Я мечтал об этом с детства и до кровавого пота вкалывал, чтобы стать тем, кем являюсь сейчас.       — Тогда… «Бойтесь своих желаний, они имеют обыкновение сбываться?» — предполагаю я, с трудом выпутывая волосы из погибшего от рук Джиёна пучка — проще снять резинку и заплестись заново, чем пытаться поправить такое.       — Вроде того, — медленно отвечает Квон, внимательно наблюдая за моими действиями: как всегда, одной рукой у меня получается медленно и неуклюже, — У всего есть обратная сторона. И обратная сторона славы…изматывает. Выжимает все соки. Жить под огромным давлением тяжело. Как бы просто и банально это ни звучало, по-другому не скажешь. Тяжело и изматывающе. Огромная ответственность, ожидания поклонников, финансовые обязательства. Мы же люди. Я тоже человек!       Он пододвигается ближе ко мне и выхватывает из руки резинку. Его пальцы ловко собирают рассыпавшиеся пряди вместе, поднимая волосы к макушке, а мне хочется мурлыкать от удовольствия, как кошке, которую хозяин чешет за ушком. Несмотря на очевидное раздражение в голосе парня, он действует уверенно и очень аккуратно. И где только научился делать хвостики и плести косички?       — А вы видите во мне воплощение своих фантазий и беспощадно клеймите за малейшую ошибку. Чем выше забрался, тем больнее падать, да? Я не хочу оступаться, не хочу лететь вниз. Но порой мне кажется, что легче самому сделать шаг в неизвестность, чем удержаться на вершине.       — Тогда держись, — отвечаю я, прикрывая глаза и чуть откидываясь назад, пропустив мимо ушей обидное вы.       — За кого? В этом то и проблема.       Джиён затягивает резинку на волосах и, довольный собой, возвращается на прежнее место.       — За друзей, — говорю я, так и оставшись сидеть к нему спиной, — У тебя замечательные друзья, знаешь? Я тебе завидую. У меня вот только Нана и Тэхо…       — Тэхо…- мечтательно тянет Джиён, беря меня за плечи и разворачивая обратно, — Знаешь, а я всегда завидовал вам. С самого начала ты не одна, и он не один.       — Это и благословение, и проклятие. Да, мы были вместе всегда. Но где заканчивается он и начинаюсь я? Бора был первым, кто разделил нас. Он…       Из кухни вдруг слышится грохот, а затем тихое поскуливание.       — Что это? — вздрагиваю я, с испугом смотря на парня.       — Гахо проснулся, — объясняет Джиён с какой-то почти отеческой гордостью.       И вот из кухни к нам уже на всех порах бежит собака, цокая лапками по полу. Я никогда не разбиралась в породах, но с первого взгляда могу сказать, что Гахо не просто какая-то Жучка, а обошелся хозяину в кругленькую сумму. Поджарый, изящный, гладкошерстный и, по всей видимости, очень дружелюбный к незнакомцам, потому что первым делом он устремляется ко мне, игнорируя хозяина. Даже не притормозив, чтобы меня обнюхать, он тут же лезет передними лапами ко мне на колени и тянется облизать лицо.       — Ой, какое тюдесное сусество! — воркую я, поглаживая собачью морду и строя умилительные рожицы, но одновременно с этим стараюсь не дать псу обслюнявить меня, — Айгу, какая прелесть! Я конечно кошатница, но ты настоящий красавец. Красавец, да? Красааавец…       Джиён счастливо посмеивается над разворачивающейся перед ним картиной. А затем сам тянется к собаке, поглаживая своего любимца по спине.       — Все равно. Ты и Тэхо — самые близкие люди, что бы ни случилось.       Гахо наконец-то надоедает мое внимание, и он устраивается между мной и Джиёном, положив морду на колени хозяину. Тот перестает улыбаться и расфокусированным взглядом смотрит куда-то в пустоту, ритмично поглаживая сонного пса.       — Знаешь, ты права, — спустя минуту молчания начинает Квон, — Хо и Дара были вместе. Здесь. У них так мало свободного времени, а Диспатч не дремлет. Карьера твоего тонсена в зените, Дара определяется со своим будущим — любовный скандал им обоим ни к чему.       — И ты как добрый друг их прикрываешь? Устраиваешь им свидания в собственной квартире? — интересуюсь я, но как-то уже беззлобно. Злость на обманщика-брата уже давно перегорела, оставив после себя усталость и разочарование.       — Да. В таком случае любые совместные фото можно списать на посиделки с друзьями. Я сам через такое проходил. Худшее в жизни айдола — это не работа 24 на 7. Пока молод и здоров — все посильно. Хуже всего с личной жизнью, в которую лезут все, кому не лень. Лезут и осуждают, критикуют, обвиняют, поливают грязью…       — Ты считаешь, что я такая же? — перебиваю я парня с серьезным видом.       — Что? — опешивший Джиён смотрит на меня с выражением детской наивности на лице.       — Ты раньше сказал: «Вы видите во мне воплощение своих фантазий и беспощадно клеймите за ошибки». Меня ты тоже к таким фанатам относишь? — спрашиваю я, подтягивая к себе колени и обнимая их рукой.       — Нет, я не… Я так не думаю. Ты же… — растерянный Джиён выглядит очень мило, я даже улыбнулась бы, если бы мне не было немного обидно.       — Сестра Тэхо? — подсказываю с иронией в голосе.       — Ах, как с тобой сложно, — GD с легким раздражением запускает руку в волосы.       — А с кем легко? У тебя свои болевые точки, у меня свои.       — Хорошо, — экспрессивно кивает Джиён, — «Сестра Тэхо» теперь под запретом.       Я благодарно улыбаюсь.       — Отлично. А я забуду о том, что ты кумир миллионов — будешь просто моим…ммм…другом?       Джиён замирает, серьезно обдумывая мое предложение.       — Другом? Давай. Почему нет? — соглашается парень, возвращая улыбку.       А я…       Я счастлива. Внутри разливается тепло, и это вовсе не из-за выпитого алкоголя: просто мы с Джиёном теперь друзья. Настоящие. Без невидимых стен и захлопнутых дверей.       — А ты веришь в дружбу между мужчиной и женщиной? — тут же задаю беспокоящий меня вопрос.       — Да. Я конечно не Хичоль, но друзей-девушек у меня хватает. Разумеется, Черин, Бом, Минзи, потом Хису, Лидия Пэк, мой стилист, Джуён из After School… — начинает загибать пальцы Джиён, икоса поглядывая на меня со смешинкой в глазах.       — Хватит-хватит, поняла, — не замечаю, как уже звонко смеюсь, — И что, ты ни с кем из них не спал?       Джиён с видом оскорбленной невинности кладет руку на сердце и в упор смотрит на меня:       — Нет.       Хихикая, я легонько пинаю его ногой.       — Ладно-ладно! — не выдерживает GD — Но только с одной. Или c двумя. Но это был чисто дружеский секс.       — Пфф… Чисто дружеский секс? Ха-ха, Квон Джиён! Это как? — смеюсь уже так сильно, что сползаю по дивану обратно на пол.       — Йа! Это было давно и почти не правда, — отпирается парень, нависая надо мной.       Теперь он похож на живого человека: некогда землисто-белое лицо окрасил здоровый румянец, а в глазах появился прежний блеск. Вот это G-Dragon, которого я знаю, а не его бледная исхудавшая тень. До чего же доводит карьера айдола!       Кстати, говоря об айдолах…       — Слушай, по поводу дружбы между мужчиной и женщиной… Мне нужен твой дружеский совет.       — Что, вот так прям сразу? — выразительно приподнимает бровь Джиён, — Я к такому не готов, я сегодня не брился.       — Эй, ты о чем подумал, извращенец? — звездному принцу YG вновь прилетает от меня ногой, — Я серьезно. Я тут, когда в баре одна сидела, написала СынЮну…       — СынЮну? Нашему Кан СынЮну? Не знал, что вы общаетесь…       Потирая ушибленное бедро, Квон растягивается рядом со мной на полу, сгоняя Гахо с насиженного места. Задремавший пес удивленно вскидывает голову, зевает, а затем перебирается ко мне под бок.       — Особо не общаемся. Не перебивай. Ну так вот. Ты не взял трубку, и я написала СынЮну. Он почти сразу ответил, завязалась переписка, и я вот теперь сомневаюсь… Это проявление дружеских отношений? Или СынЮн ожидает большего?       Джиён как-то подозрительно молчит, окидывая меня с ног до головы оценивающим взглядом.       Я протягиваю ему телефон.       — Ну? Твое экспертное мнение? — не выдерживаю я. Такое чувство, что он эту переписку наизусть учить собрался!       — Эх, — вздыхает он, мысленно придя к какому-то выводу.       — Эх?       — Значит, за сегодня ты аж двух друзей мужского пола завела? Быстрая ты! — притворно дуется парень.       — Квон Джиён! У меня между прочим тут настоящая проблема! А ты…! — теперь уже я хватаюсь за сердце и строю из себя оскорбленную невинность.       — Ладно, если серьезно, то сложно сказать. Я близко с Winner не общаюсь, но у них скоро камбэк, так что не думаю, что он заинтересован в серьезных отношениях, — рассуждает Джиён, задумчиво водя пальцем по нижней губе. Разумеется, этот провокационный жест у него выходит непроизвольно. Но моему мозгу умысел и не требуется — в голове тут же всплывают нехорошие картинки.       Любитель дружеского секса, твою мать… Так, нужно срочно переключиться на что-то другое. Первый день нашей дружбы, а мне уже лезут в голову недружеские мысли. Все, возвращаемся к животрепещущей теме Кан СынЮна.       — Вот-вот! Я тоже так решила. Значит, можно спокойно общаться? — старательно изображаю энтузиазм в голосе, — А то вдруг я дала мальчику ложную надежду?       — Мальчику? — ухмыляется Джиён, наконец-то убрав пальцы от лица, — Он всего на два года моложе тебя. И вообще, не парься. И не думай слишком много. Сложится что-то между вами, не сложится — это дело десятое. Он тебе нравится?       Вопрос застает меня врасплох. Нравится ли мне Кан СынЮн? Он симпатичный и здорово играет в бильярд. Но стоит ли что-то начинать? Ведь все закончится также, как с Чхве Юнсу, и всеми теми, кто был до него.       — Не знаю. Мы слишком мало общались.       — Так общайтесь сейчас! — Джиён ободряюще хлопает меня по плечу, — Узнайте друг друга поближе, и тогда уж решайте, а нужны ли вам отношения.       Я невинно хлопаю глазками. Квон меня сейчас сватает СынЮну? Вот так номер. Если честно, я ожидала, что он будет убеждать меня бросить эту затею, раз я в Кана не влюблена. Встречаться с айдолом — удовольствие не из приятных. Он же сам говорил, как туго приходится в индустрии развлечений с личной жизнью.       — Айгууу… Ты как дитё малое. У тебя кроме твоего Бора вообще опыт с мужчинами был? — всплеснув руками, спрашивает Джиён.       — Йа! Конечно! — опять пинаюсь в ответ. Наверное, утром на лодыжке Квона будет красоваться сочный синяк. Парень в ответ щипает меня за предплечье, и я подпрыгиваю ужом на сковородке.       — Квон Джиён! — мои щеки горят от выпитого алкоголя, откровенных разговоров и праведного возмущения.       — Кан Тэиль! — парадирует меня парень, широко улыбаясь своей дразнящей драконьей улыбкой.       Игру в гляделки выигрывает он, потому что смотреть на его умильную физиономию и не смеяться попросту невозможно. Фыркнув напоследок, я закатываю глаза и признаю поражение:       — Ладно, прости. Но не щипайся больше, ладно? Терпеть этого не могу.       — Больше не буду, — с серьезным видом обещает G-Dragon, при этом протягивая мне мизинец для детской клятвы.       Серьезно? Обещание на мизинце?       С секунду я с недоверием кошусь на парня, но потом все же соединяю наши пальцы.       — Тэиль-а… — тихо зовет Джиён, вновь сбросив маску детской непосредственности в один миг.       Мне вдруг кажется, что сейчас должно произойти нечто важное, судьбоносное.       — Да?       Не расцепляя наши мизинцы, Джиён спрашивает:       — В следующий раз, если мне будет одиноко, и я позвоню тебе, ты приедешь?       Вот оно…       — Да, — отвечаю я, облизывая пересохшие губы — Мы ведь теперь друзья.       — Обещаешь? — вкрадчивый шепот, полный надежды.       — Обещаю.       Тишина. Но на этот раз не давящая, а по-домашнему уютная. Под боком сопит спящий Гахо. На кухне тикают огромные настенные часы. Мое сердце бьется как сумасшедшее.       А за окном мокрый снег сменяется проливным дождем: вместо беззвучно тающих в воздухе снежинок крупные капли с силой бьются о машины, балконы, крыши домов, смывая с города зимние оковы и знаменуя приход весны.