***
Ноги подломились, Коля сел на землю и разрыдался. Мать и правда пыталась завязать с гулянками, но каждый раз срывалась. Сначала она скрывала свои похождения, ездила к любовникам, а врала, что ночует у подруг. Потом пошли слухи, и Коля всё узнал. Мать сдалась и начала водить мужчин домой. Радости ей от них не было, она их выгоняла и рыдала в подушку. Если бы не отец, всё могло сложиться иначе. Все говорили, что она была другой до встречи с ним. Коля встал и, пошатываясь, побрёл домой. У ларька он встретил Магомета, маминого начальника. Тот стоял на снегу в домашних тапочках и ёжился под порывами ветра: — Коля, что случилось? Слышу, кто-то кричит на шоссе. Выскочил, а там Наталья бегает, ты плачешь. — Она уехала с дальнобойщиками, — ответил Коля. — Вот шайтан, ты номер запомнил? — Магомет засуетился, как будто ему было не всё равно. — У меня есть знакомый гаишник, я ему позвоню, он проверит машину. Не переживай, погуляет и вернётся. Она у тебя гулёна. Коля почувствовал потребность защитить мать: — Она не шлюха, просто по отцу скучает. Ей было так хорошо с ним, что теперь с другими плохо. Она не виновата. — Да знаю, знаю! Я десять лет её любил, а ей всё не так. Даже по-женски не реагировала на меня. Знаешь, как противно, когда ты любишь девушку, а она бесится и непонятно чего хочет? Я потом её возненавидел… — Магомет вдруг заткнулся. — Извини, Коля, я не должен был этого говорить. Но ты знай, я бы женился на твоей маме, если бы она захотела, я сто раз ей предлагал. Коля кивнул и пошёл дальше. Магомет не скотина, он не виноват, что мать заклинило. Никто не виноват. Его вот на Дичке заклинило — и что? Если Дичок исчезнет, то лучше сразу застрелиться из «парабеллума», чтобы не мучиться. Другого такого в его жизни не будет. Дичок совершенно особенный — от макушки до кончика хвоста. Обнять его, тёпленького, мохнатого, душистого, запустить пальцы в густой мех и заснуть на его плече. И чтобы утром вернулась мать. И чтобы она не плакала по ночам. И чтобы она забыла отца. Он затрепетал от счастья, вспомнив, что Дичок ждёт его в постели. Прибавил шагу, почти побежал под горку. — Николаша, внучок, иди-ка сюда, — донеслось из-за забора. Коля хотел пройти мимо, но пожалел бабку. Стоит на морозе, выглядывает через щель в заборе, а выбраться на волю не может. Наверное, дядя Костя перепрятал ключи. — Добрый вечер, бабушка. — Что, Наташка опять на блядки ускакала? А я ей говорила, надо было замуж выходить, а не мечтать о неземной любви. А ей наши парни не нравились, она всё кого-то необычного искала — вот и нашла на свою голову. — Вот вы её осуждаете, а сами?! В брата влюбились, забирали у него кусочки хлеба… Ладно, пойду я. Обнять Дичка крепко-крепко и дышать им как воздухом. Слиться в одно целое и никогда не разлучаться. — Стой, внучок, выпусти меня, а? Помирать мне пора. У меня табуретка есть, я тут залезу, а ты меня снимешь и в лес отведёшь. Уважь бабушку, сколько мне ещё мучиться, я по Ванечке скучаю, каждую ночь снится… Сквозь щель блестел выцветший старческий глаз. — А зачем вам в лес? — спросил Коля. — Вы можете и во дворе помереть. Сядьте на свою табуретку, к утру и замёрзнете. — Да не могу я во дворе помереть, я пробовала! Мне нужно в лес, я поймаю зайчика и обменяю его на смерть. — У инопланетянина? — Да не знаю я, как его зовут! Кто говорит — планетянин, кто — хозяин леса, а учёные говорят — снежный человек. Но если поймать евонного зверя, то он придёт и исполнит желание. — Из щели шёл пар от её дыхания, деревья поскрипывали от мороза. — В тот раз я попросила жизнь, но я же не знала, что мне надоест, мне было шестнадцать лет, я помирала от голода. А сейчас попрошу смерти. Коля задумался. — А какие звери евонные? — Те, которые невидимые, — уверенно сказала Серафима. — А те, которые обычные, — те людские, от них только мясо да шкура, больше ничего. — Невидимые?! Ну правильно, кто-то же хлопает крыльями и шуршит валежником. — Ну да, их же полно в лесу, ты молодой да проворный — попробуй поймай. — И за ним придёт хозяин леса? — Ну да, огромный такой, глаза как лампочки и длинный хвост! И спросит: «Че-го ты хо-чешь?», а ты не зевай, загадывай желание, не то он будет ходить за тобой как привязанный. Не может он забрать зверя и уйти, он должен желание исполнить — закон у них такой. Коля шарахнулся от забора.***
Бежать под горку легко, кроссовки скользят по грунтовке, ветер свистит в ушах. Яркие звёзды освещают путь и зубчатую громаду леса на краю посёлка. Он же спрашивал! «Чего ты хочешь?» — «Ничего не хочу». Два раза спрашивал! И оба раза бесился, когда слышал ответ. Конечно, любой бы взбесился, если бы пришлось сидеть в дровянике вместо того, чтобы идти домой. Получается, он не мог уйти, пока не исполнит Колино желание. Пусть Коля не поймал невидимого зверя, но он подобрал самого… Кто же он такой? Детёныш хозяина леса? И где его дом? Уж точно не в Овсяновке или Ченчуках. Под холмом мерцало что-то светлое. Оно двигалось туда-сюда, словно кто-то ходил в одежде со светоотражателями. Какое счастье, что он ничего не хотел от Дичка, кроме… Стоп! А почему сегодня Дичок не спросил: «Чего ты хочешь?». Сегодня Коля не ответил бы: «Ничего». Сегодня у него было много разнообразных желаний: «Я хочу погладить твой хвост», «Я хочу тебя поцеловать», «Я хочу трахнуть тебя пять раз подряд». Дичок легко мог получить свободу, если бы задал свой вопрос. Но он не задал. Ведь Коля мог сказать: «Я хочу быть с тобой». Я хочу быть с тобой, потому что не могу без тебя жить. Ну, или что-то похожее, что отрежет Дичку путь назад. Коля притормозил. Всё просто: Дичок боится, что из-за Колиной любви не сможет вернуться домой. Внутри похолодело. Бедный Дичок, подстреленный зверёныш, загнанное в угол лесное чудо. Надо было сразу сказать: «Я хочу велосипед», и пусть бы он шёл домой. Наверняка его там ждут. Родители, братья, сёстры. Возможно, кто-то близкий — кто-то, с кем он ложится не от безвыходности, а по любви. Светлое пятно над дорогой оказалось забинтованной ногой. Белая повязка мерцала в темноте, а сам Дичок растворялся в сиянии звёзд и сумраке, наползавшем из леса. Он стоял на дороге и смотрел, как Коля спускается с холма. Его шерсть распушилась, наэлектризовавшись от мороза, глаза сверкали призрачным голубым светом, а хвостом он взметал позёмку. Совершенно нездешнее существо. Тяжело дыша, Коля остановился напротив Дичка: — Я знаю, кто ты. Мы можем поговорить? Дичок неопределённо пожал плечом. — Ты не можешь уйти, пока не исполнишь моё желание? Ты в ловушке, да? Боишься, что я загадаю тебя? Молчание. Ветер перебирал длинные пряди на голове Дичка. Коля тоже содрал капюшон и подставил ветру свою шевелюру — в мозгу сразу же прояснилось. — Я не сволочь, Дичок. Я тебя отпущу. Давай, спроси меня, чего я хочу, а я скажу, что хочу… — Коля запнулся, велосипед — это глупо. — Что хочу поцелуй на прощанье. Один поцелуй — это не слишком? Или сам скажи, что мне загадать, я всё сделаю. — Нужно просить то, что реально хочешь, — хрипловатым мелодичным голосом сказал Дичок. — Иначе не сработает. Наконец-то он заговорил! От этого голоса в груди сдавило. Что ж он так долго молчал? Или это ещё один закон — не вступать в разговоры с людьми? — Если я попрошу то, что реально хочу, ты никогда не вернёшься домой, — честно ответил Коля. — Или вернусь, но не один. Так просто? Коля шагнул к нему, заглянул в блестящие глаза: — Ты можешь взять меня с собой? — Могу, если ты этого хочешь. — А ты? Ты хочешь этого? — от волнения Коля задрожал. — Мне нужно, чтобы ты тоже хотел, иначе я не согласен! Дичок положил руки ему на плечи: ― Я тоже этого хочу. Я не в ловушке, Коля. Сначала я злился, что ты меня держишь, а потом понял, что не хочу уходить. — Он назвал его по имени! Он смотрел на него с нежностью. Он говорил о своих чувствах. — Если бы ты в третий раз сказал, что тебе ничего не нужно, мне пришлось бы уйти. Поэтому я не спрашивал. Хотел побыть с тобой ещё немного — столько, сколько получится. Звёзды качнулись и закружились над верхушками сосен. Его любовь взаимна. Уйти с ним в его мир — туда, где живут невидимые зайчики, стоящие бессмертия. Спать в его объятиях каждую ночь, запускать пальцы в густую шерсть, познавать его сущность, любить его неземную красоту, ласкать его тело. — Но теперь я должен тебя спросить. — Спрашивай! — сказал Коля. — Я отвечу! Дичок сжал его плечи: — Чего ты хочешь? — Я хочу… Темноту над холмом разорвал свет фар. На них неслась громадная фура с включённым дальним светом. Водитель заметил их и длинно просигналил. Дичок толкнул Колю на обочину к дому, а сам отпрянул в другую сторону — туда, где лес подступал к самой дороге. Гудя и подпрыгивая на ухабах, машина пронеслась мимо. За ней тянулся метельный вихревой след, он ударил в лицо колючими снежинками и вонью бензина. Коля посмотрел вслед фургону. Красные габаритные огни стремительно исчезали в арке из корявых берёз. Куда он едет? Там же нет ничего, Прорезная улица — тупиковая. Через километр грунтовка растворится, превратившись в лесную тропинку. Что он здесь потерял? Он посмотрел на Дичка. Тот стоял неподвижно, уронив руки вдоль тела. Их разделяла белая река дороги, и моста между ними не было. Коля вдохнул так глубоко, словно это был последний вдох в его жизни. И выдохнул: — Я хочу, чтобы мама вернулась. И чтобы она больше не страдала. Ну, понимаешь, она же плачет каждую ночь, мужики эти бесконечные, которые ей не подходят, пьяные разборки, похмелье. Даже Магомет от неё отказался. Я хочу, чтобы она была счастлива. Кончики шерстинок на Дичке загорелись золотистым огнём. Воздух вокруг него посветлел. Он улыбнулся настоящей человеческой улыбкой — грустной, понимающей, нежной. Кивнул и пошёл к лесу. Под его ногами шуршали палые листья и потрескивали ветки. Коля рванул за ним, споткнулся и больно упал на лёд: — Прости меня, Дичок! Я люблю тебя! Я всегда буду любить только тебя! Дичок не обернулся. Он шагал вперёд, медленно истаивая в потустороннем свечении. Ветер донёс до Коли запах цветущих деревьев, но не яблонь или груш, а каких-то незнакомых — может быть, апельсиновых или персиковых. Уши наполнились щебетом невидимых птиц. Потянуло теплом — таким сухим и солнечным, какого никогда не бывало в их краях. Откуда здесь персики, солнце и соловьи? Они не из этого мира, они просачиваются из светлого кокона, который окутывает Дичка. Дичок исчез, не дойдя до кромки леса. Коля свернулся калачиком на грунтовке, уткнулся носом в разбитые колени и заскулил.