Монстр сильнее человека?

Pov фон Кролок       Приближалась очередная зима. С полей убрали последний урожай, высокая трава пожухла и теперь громко шелестела на ветру, напоминая больше хор по умирающим. Дни стали короче и холоднее, а по ночам, порой, начинались настоящие бури — тучи полностью скрывали ночное светило, обрушивая на землю потоки холодной воды, а ветер, беснуясь, рвал ветви деревьев в лесу перед замком. В деревне в такие ночи молились особенно часто и пылко, прося Бога сохранить их жизни. Как люди глупы и наивны — даже не подозревают, что Бог их давно мертв и уже никто не слышит их молитв. С деревьев опадала последняя листва, устилая землю мягким ковром, на котором я так любил лежать в детстве, которое, казалось, было в другой жизни. А, может, так оно и было? Любил зарываться в кучи сухой листвы, прячась от мамы, которая, разумеется, знала, где я прятался, но изображала, будто совсем не подозревает о моем укрытии… И Герберт любил прятаться от меня… В глубине души я понимал, что мне этого не хватает, что было еще одной причиной моей заинтересованности Лаурой. Меня утомлял покой, в которой пребывали вампиры, эта неизменность, которая была проклятием. Я не мог меняться сам, но мог наблюдать за изменениями Лауры с близкого расстояния.       Лаура не хотела закрывать окно, каждую ночь ожидая меня, но иногда ей приходилось это делать, ведь буря вполне могла выбить стекла в распахнутом окне, и не только, и такое положение вещей угнетало девочку. -А что делать, когда наступят холода? — спрашивала она меня однажды ночью. Несколько предыдущих ночей (и дней тоже) не стихал сильный ветер и не прекращался дождь, порой с громом и молниями, так что видеться мы не могли, — Родители ни за что не позволят мне оставлять окно открытым, ведь дом будет быстро остывать. Как я смогу тебя видеть? -А ты хотела бы продолжать видеть меня? — я знал ответ, но хотел еще раз получить подтверждение из ее уст. -Конечно! Я бы ушла с тобой, будь это возможно, — с жаром воскликнула она, вскакивая с кровати, не боясь холодного пола, — Ты единственный, кто понимает меня и заботится, — она выглядела такой потерянной в тот момент, такой одинокой. Было ли в ее нынешней жизни хоть что-то, что могло бы ее остановить? Видимо, нет. У нее не было друзей, кроме животных; с братьями и сестрами ее отношения не складывались, возможно, из-за того, что Лаура в тайне завидовала им — их родители любили больше; а о родителях и говорить нечего — они никогда не ценили и не любили ее особо. Ей незачем было оставаться с ними, ее здесь ничего не ждало, и это еще раз поддерживало меня в моем решении — я все делаю правильно, — Я бы ушла с тобой, будь это возможно, — повторила она с болью в голосе. -Это возможно, если ты сама этого хочешь. -Правда? — слезы, уже появившиеся на ее глазах, начали высыхать. Лаура сделала еще один шаг вперед и вцепилась в рукава моего камзола, — Я хочу. Хоть прямо сейчас, она словно бы молила спасти ее — такой страстной была ее просьба. Но я должен дать ей последний шанс, хоть и знаю, что она им не воспользуется: -Подумай хорошо. Уйдя со мной, вернуться ты не сможешь, ты больше не увидишь ни родителей, ни братьев и сестер. Нынешняя твоя жизнь закончится и начнется совсем другая. -Я хочу, — снова повторила Лаура, и я не увидел ни тени сомнения в ее глазах. -Что ж, тогда, спи. Я приду завтра после заката. Будь готова.       Девочка, повинуясь мне, легла, закутавшись в одеяло, словно в кокон и улыбнулась мне. Я не смог не улыбнуться ей в ответ, и чуть пригладил ее рыжие, растрепавшиеся волосы. Немного осталось.       Вернувшись в замок, я проверил все еще раз. Ее комната стараниями Магды была прибрана и едва ли не блестела, камин там не гас пару дней, чтобы прогреть стены и изгнать холод веков. На кровать легли новые простыни, подушки и одеяло, заказанные заранее. Платяной шкаф был освобожден от гор хлама, бывшего когда-то одеждой, и сейчас был пуст, в канделябрах высились новые свечи, еще ни разу не зажженные. Спустя года был обнаружен истинный цвет ковра — изумрудно-зеленый. На окнах появились целые, не истлевшие портьеры, а стекла были вымыты, так что из них открывался прекрасный вид на лес и на деревню далеко внизу. Даже зеркало было очищено от паутины и действительно отражало. Все было готово к прибытию Лауры. Даже Магда и Альфред старались вести себя более… по-человечески.       Спал я плохо, никак не мог выбросить из головы предстоящий заключительный акт этой пьесы. Я не волновался, может, лишь слегка. Но напряженное ожидание не давало покоя.       Я подскочил, едва солнце скрылось за горизонтом, предоставив власть вечерним сумеркам, предрекающим приход ночи. Герберт следил за мной, прекрасно понимая, куда я собираюсь и кого приведу за собой.       Я обратился из нетопыря недалеко от их дома и, поправив камзол, направился к домику, смотря в давно знакомое мне окошко в комнате на чердаке. Лаура стояла у окна, выглядывая наружу. Заметив меня, она удивленно вскинула брови, видимо, не ожидая, что дух ночи придет за ней, словно обычный человек. Но уже спустя секунду она отскочила от окна, и я услышал быстрый топот маленьких лапок по лестнице.       Лаура выскочила на улицу, едва успев накинуть какую-то шаль. Она остановилась прямо передо мной и в нерешительности смотрела на меня, не зная, я перед ней, или просто кто-то очень похожий. -Не переживай, Лаура, — произнес я, мягко касаясь ее руки. Кожаные перчатки лишь отчасти скрывали холод моих рук, — Ты не передумала? -Нет! — она расплылась в улыбке и активно покачала головой, смотря на меня, словно на Бога или колдуна, — Я готова. -Тогда иди в свою комнату и не выходи оттуда, пока я сам не приду за тобой, хорошо? — я не хотел, чтобы она слышала, как я буду предлагать ее родителям продать мне ее, не хотел, чтобы она слышала, как ее родители будут проклинать меня, не хотел, чтобы она из и уст услышала слово, обозначающее мою суть: «вампир». Я все ей объясню сам, когда мы будем далеко отсюда, в замке. -Хорошо, — кивнула Лаура, еще раз улыбнулась мне и поспешила в дом. Я выждал с полминуты и последовал за ней.       Родители ее были в гостиной. Ее мать, женщина молодая, но располневшая от частых беременностей, сидела в кресле, штопая рубашки. Мужчина, сидевший здесь же, был лет на 10 старше, видимо, отец Лауры, качал на руках младшего сына. Эта выборочная любовь всегда удивляла меня. И дело не в том, что младшему нужно было больше заботы, нет. Дело было в полном пренебрежении по отношению к старшей дочери, к Лауре.       Увидев меня, женщина подскочила с кресла, скинув с колен корзинку с нитками, на ее лице отразился первобытный ужас, ужас того, кто прекрасно понял, кто перед ним. Лицо мужчины довольно скоро стало зеркальной копией лица жены. Такой привычный и обычный страх. -Вампир, — пролепетали они почти в унисон, едва шевеля губами. -Можете выдохнуть, сегодня я пришел не за вами, — холодно объявил я, не испытывая ни малейшей жалости к этим людям, — Только Лаура. -Что? — пискнула женщина и, могу поклясться, выдохнула с облегчением, услышав, что я не буду их трогать. В животных больше материнского инстинкта и заботы о потомстве., чем в людях. И они смеют возвышать себя… -Мне нужна только Лаура. -Вы думаете, мы просто так отдадим тебе свою дочь? Чтобы ты растерзал ее? — мужчина положил сына в колыбель и попытался скрыть страх за наглостью. -Сколько? — прервал я его. У меня не было никакого желания слушать их лживое благородство. -Лаура не вещь, — пролепетала женщина с сомнением. Я лишь вздохнул — глупая, пустая отговорка для тех, кто хочет показаться лучше, чем есть на самом деле. -Вы можете согласиться отдать мне ее за деньги, либо за жизни ваши и ваших детей, коих у вас, помимо Лауры, семеро. Если вас хоть чуть беспокоит ее судьба, девочке ничего не грозит, я лишь дам ей образование, которое вы ей дать не сможете, — я небрежно бросил кошель, полный монет, на стол. Тот громко звякнул, привлекая к себе внимание. -Зачем Вам учить ее? — спросила женщина, посматривавшая на кошель, так соблазнительно звякнувший пару мгновений назад. -Это уже не ваше дело. Лаура теперь моя забота, а вам стоит забыть о ней. -Но что мы скажем соседям? — боязливо спросила женщина, видимо, обращаясь уже к мужу, поэтому я спокойно поднялся на второй этаж, оставив «родителей» пересчитывать плату за свою дочь. Pov Лаура       Я не понимала, почему мой друг не забрал меня ночью, а сказал мне приготовиться к вечеру. Но я не стала возражать и спрашивать — я ему верила.       День я провела как всегда — пересчитывая собранный урожай, раскладывая овощи и фрукты по ящикам, но в голове безостановочно кружилась мысль — что он задумал? Я не сомневалась, что он придет. Вещей у меня было не много, все они уместились в один мешок, сиротливо примостившийся на полу у кровати. Кошек, моих любимиц, мне пришлось отдать в хорошие руки людей заботливых и добрых. Больно было прощаться с ними, но оставить их в доме или взять с собой я не могла.       С приближением вечера, еще до захода солнца, я все время смотрела на улицу из окна кухни, где готовила ужин. Я понимала, что раньше он не придет, но все же… Но я была так счастлива, что меня, наконец, заберут отсюда, заберет мой друг.       Как только солнце скрылось, я не отходила от окна в своей комнате, ожидая его появления. И увидела его — он появился словно тень среди пустых полей. Мужчина шел неспешно, плащ развевался от ветра, предвещающего еще одну неспокойную ночь… Он был как человек, что еще раз напомнило мне о его реальности. Я медлила лишь долю секунды, после чего выбежала на улицу и подбежала к нему. Его голос был мягок и тих, он попросил меня вернуться в свою комнату и ждать его. Неужели… он хочет поговорить с моими родителями? Но зачем?       Я сделала так, как он просил. В конце концов, родители не могут запретить ему, он все сделает по-своему, как посчитает нужным, так что бояться нечего. Но ожидание все равно было мучительно. Я сидела на кровати, покачивая ногой в такт какой-то песне, крутящейся в голове.       Скоро мужчина пришел ко мне в комнату, довольный. словно кот. Ясно было, что все шло так, как было задумано… как он задумал. Я поднялась на ноги, чувствуя, как колени дрожат в такт той самой песни и как сердце сбилось с ритма, предчувствуя скорые перемены, но страха не было, не было сомнений. Я сделала шаг вперед. Pov фон Кролок.       Лаура с ожиданием смотрела на меня, будто я мог уступить ее родителям, будто мне нужно было их разрешение. Это было формальностью, чтобы девочку не искали и не пытались осадить замок. -Ну, ты готова уйти? — Лаура кивнула и подняла с пола мешок. Обычный, небольшой полотняный мешок, — Это все твои вещи? — в ответ она смущенно пожала плечами. Да, я должен был догадаться — ее родители не богаты (были), но чтобы настолько? Уводя Лауру за собой, я действительно спасаю ее от незавидной участи превратиться в еще одну женщину, которая ничего не ждет и которую ничто не ждет.       Я забрал у нее из руки мешок, который мне показался легче пуха, и взял ее за руку. Ощущение маленькой ручки в моей заставило меня почувствовать себя снова живым и вернуться в прошлое, где за мою руку так же доверчиво держался маленький беловолосый мальчуган, мой сын…       Мы покинули дом, который был темницей для вольной светлой души, и сквозь лес, напрямик, не ища обходных троп, направились к замку. Для Лауры это путешествие было полно чудес, ведь тьма таила много сюрпризов, много тайн, не ведомых живущим при свете. На ветках притаились золотоглазые совы, они глухо ухали, провожая нас взглядом. Серые волки пели луне унылую песню. Среди деревьев проскочила ярко-рыжая лисица, обернувшаяся на нас издалека, и следующим прыжком скрывшаяся из вида. Кабанье семейство похрюкивало где-то неподалеку… Все это было ново и удивительно для Лауры, она оглядывалась по сторонам с искренним удивлением и восхищением в глазах. Она не выказывала признаков усталости, шагая вровень со мной, крепко держась за руку. Это путешествие стало для нее настоящим приключением, и она наслаждалась им.       Наконец, мы вышли к главным воротам, которые были распахнуты. Дом, милый дом. Но вот Лаура почему-то насторожилась и замедлила шаг, недоверчиво оглядывая тяжелые каменные стены, высокие башни и темные дыры окон. -Нам точно сюда? — спросила она с сомнением, — Мне говорили, что в замке на холме живут вампиры.       Вот о чем я не подумал.Конечно, ей уже успели наболтать о вампирах, точно указать, где мы живем. А меня она считает духом ночи, отчего-то забыв, что это еще одно название таких, как мы. Похоже, события придется ускорить. -Да, они правы, — ворота закрылись за нами, отрезая ей путь назад, как я и предупреждал. Она вздрогнула и обернулась, но после вновь посмотрела на меня: -Но ты же не… — в ее глазах появилось понимание. В ее голове совместилось все, что она знала о вампирах, со всем, что она знала обо мне. Лаура хотела сказать, что я солгал ей, но лишь поджала губы и отвела взгляд — я не лгал ей, лишь изменил название, — Теперь ты убьешь меня? — она отступала от меня, хотя знала, что от вампира не спастись. -Нет, я не за этим забрал тебя и привел сюда, — я говорил спокойно и мягко, убеждая ее, что не желаю ей зла. -Тогда зачем? — она тяжело дышала, и слезы готовы были пролиться по ее щекам, но она закусила губу. -Тебе нужно успокоиться, Лаура. Ты взбудоражена и не поймешь всего, — я сделал лишь шаг к ней, но она сорвалась с места и побежала, не разбирая дороги. Я лишь устало вздохнул — казалось, что все будет так легко, но милое дитя подкинуло мне сюрприз. Хотя, чего еще можно было ожидать? Она хотя бы не устроила истерику, а отреагировала вполне адекватно. -Отнеси это в ее комнату, — я передал мешок подошедшей Магде, направляясь за ребенком. Ей некуда отсюда бежать, так что я не сильно торопился, однако найти ее мне удалось только через четверть часа в обществе, как это ни странно, Альфреда. Я, видя, что они заняты беседой, прерывать ее не стал, лишь отступил в темноту, чтобы Лаура не видела меня, и прислушался: -И он привел меня сюда, — Лаура сидела на корне клена, вертя в рука листочек. Она, видимо, только что рассказала молодому вампиру свою историю. Альфред не проявлял агрессии и проявлял истинное участие. Он заметил мое присутствие, но вида не подал, продолжая стоять, упершись спиной в ствол. -Он разве был когда-нибудь жесток или резок по отношению к тебе? — спросил он. Девушка покачала головой, — Вампиры не такие бессердечные, какими кажутся иногда. Просто никто никогда не пытался нас понять. Мы умеем чувствовать, Лаура. И с годами все сильнее, — Альфред сел на корень напротив нее, — Граф очень изменился с тех пор, как встретил тебя. Ты дорога ему. -Ты жалеешь о прошлом? О той жизни, которую потерял? — спросила Лаура, видимо, найдя в этом вампире отголоски себя самой, своих чувств и ощущений, своей жизни. -Я обрел много больше взамен, ответил Альфред с задумчивой улыбкой, — Не бойся, Лаура, все будет хорошо. Pov Лаура       Не может быть! Родители были правы — как же я глупа! И ведь некого винить, кроме себя — граф фон Кролок (да, я знала титул и фамилию вампира, наводившего ужас на всех жителей нашей деревни) не лгал мне, ведь вампиров называют духами ночи, они обращаются в нетопырей и живут неподалеку. Да, молодец, Лаура! Пришла сама в логово кровопийц, еще и дорогой наслаждалась. И ведь пути назад действительно нет — ворота захлопнулись и не выпустят меня. Одно дело верить, что вампиры не такие злые, жалеть их и сочувствовать, и совсем другое — оказаться у них на обеде в качестве главного блюда.       Я бежала, не разбирая пути, только бы не внутрь, ведь в границах этих мрачных каменных стен мне никогда не скрыться. И, хоть я понимала, как глупо вообще бежать куда-то — надежды на спасение все равно нет, вампир все равно догонит, поигравшись со мной, как кошки играют с мышами — но я бежала просто потому, что не хотела сдаваться, не хотела так легко отступать.       В очередной раз обернувшись, проверяя, нет ли прямо за моей спиной графа, я на кого-то налетела и почти упала, если бы не тонкие, но сильные руки — холодные руки — поддержавшие меня. Я начала вырываться, понимая, что попала в лапы, но тихий голос, другой голос, незнакомый, просто просил меня успокоиться, как взбесившегося зверька: -Тише, тише, не крутись ты так, не то упадешь, и будет больно и обидно, а мне граф голову оторвет.       Я взглянула на моего спасителя. Это был в общем-то мальчишка, лет, наверное, 18, с светло-каштановой шевелюрой, темно-зелеными глазами и очень бледной кожей, как у всех вампиров. Но выглядел он не таким холодным, расчетливым и древним, каким был граф. Вероятно, он недавно стал таким. -Привет, ты воспитанница графа, так ведь? Лаура, кажется, — он улыбался только губами и, видимо, чтобы не пугать меня видом клыков, пытался не сильно открывать рот при разговоре. Я неуверенно кивнула. Воспитанница? Вот уж не знаю, могу ли так называться, а вот ужином очень может быть, — Я Альфред.       В нем было что-то знакомое мне, знакомое по себе. Это побудило меня рассказать ему свою историю, ища поддержку, которая была мне так необходима…       Он усадил меня на корень старого клена, выглядящего издалека как скрюченная фигура древнего чудовища с костлявыми паучьими лапами. Альфред слушал меня, мою исповедь. Я не жаловалась, объявляла о своей глупости. Но он сказал мне то, что однажды говорил граф — вампиры не такие плохие, не надо вешать ярлыки, основанные на чужих россказнях, ведь граф ничего плохого мне не сделал и, видимо, не собирался. -Ты жалеешь о прошлом? О той жизни, которую потерял? — спросила я у него. Он недавно был человеком, его воспоминания о человеческой жизни еще не стерты… -Я обрел много больше взамен, — ответил Альфред улыбнувшись и подавая мне руку, чтобы помочь подняться. Может, у графа есть красавица-дочь, которую любит Альфред? -Что мне теперь делать? Я убежала от графа и устроила такую сцену. Вероятно, он разочарован… — я тяжело вздохнула. Да, показала себя не с лучшей стороны. Аплодисменты тебе, Лаура! В конце концов, он стал моим другом, так какая разница — вампир он или нет? Это вампир приносил мне книги, это он шептался со мной по ночам, хотел бы убить — убил бы без этой долгой игры, но я жива… -Уверен, он не разочарован, только расстроен немного. Просто… извинись, — посоветовал Альфред, — Если хочешь, могу проводить тебя до библиотеки — граф сейчас, скорее всего, там. -Буду благодарна за помощь, — я чуть поклонилась и улыбнулась.       Я шла за Альфредом, беспокойно оглядываясь по сторонам. Мне повсюду слышались странные звуки и виделись расплывчатые тени. Замок был древним, помнящим события, знающим тайны…       Жизнь моя изменилась навсегда. И я сама решилась на это, сама пришла в этот дом, сама дала согласие на это, сама сказала, что хочу уйти. Я не буду теперь плакать и жаловаться, не буду жалеть о прошлом, а приму новую жизнь с распростертыми объятиями, какой бы она ни была и скажу графу «спасибо». Я буду жить и улыбаться и смиренно принимать то, что посулит мне судьба