Монстр сильнее человека?

Pov Граф.       Я сначала услышал экипаж, а после почуял того, кто в нем ехал… А мне казалось, что я смог навсегда отбить у него желание охотиться на вампиров… Какие люди бывают упрямые. -Лаура, иди в дом, — приказал я, не желая подвергать решительность девочки испытанию. -Но граф… — заныла Лаура, которую уже терзало любопытство. Она подергала рукав моего камзола и смотрела на меня снизу вверх с мольбой в красивых невинных глазах. Ну что мне с ней делать? Как можно ей отказать? -Хорошо, спрячься за гобеленом в библиотеке, я скоро приду туда, — я аккуратно стер капельку от расстаявшей снежинки с ее щеки. На моих руках не было больше кожаных перчаток, но Лаура не боялась моего прикосновения, не отстранялась. Девочка кивнула с улыбкой и маленьким смерчем убежала в сторону замка, взметнув ярко-рыжими кудрями.       Я остался перед замком, намереваясь поприветствовать старого знакомого — профессора Абронциуса, которого, видно, прошлое ничему не учит… Зачем он снова приехал? Едва ли он знает о Лауре, хотя… ему могли сообщить жители деревни. Но, даже если он не знает о ней, то, увидев здесь человеческое дитя, всеми правдами и неправдами постарается увести ее отсюда, даже против воли, считая, что я мог обмануть ее и запутать. Я не могу допустить этого — Сара и в половину не была так значима для меня, как значима сейчас Лаура. Она сделала мою жизнь жизнью, и теперь я не смогу вернуться к прежнему существованию       «Экипаж» оказался санями, запряженными откормленной лошадью. Ей правил человечек, в котором я с трудом угадывал знакомого профессора. За эти годы он сильно изменился — похудел, осунулся и даже, казалось, посерел. Старость и какая-то болезнь сжигала его, сжигала уже давно, так что осталось ему немного.       Я знал — о его прибытии уже знали остальные. Скоро из замка вышел Альфред. Он с жалостью смотрел на своего учителя, а когда профессор попытался вылезть из саней, бросился помогать. -Ах, мальчик мой, — как прежде забормотал профессор, опираясь на руку бывшего ученика, — спасибо, спасибо. -Где малявка? — за моей спиной уже материализовался Герберт. Несмотря на его незаинтересованный тон, он волновался — ему тоже не хотелось отпускать Лауру. -В библиотеке, за гобеленом. -Не боишься повторения? -Лаура другая, она уже выбрала свою жизнь, — я был уверен в девочке, не доверял лишь профессору.       Я прошел в замок, зная, что незваный гость с помощью Альфреда последует за мной — Лаура нетерпелива, вполне может невовремя покинуть свое укрытие, а я пока не намерен показывать ее чужаку.       Она была в библиотеке, пряталась в указанном мной месте — за большим гобеленом, висящем на стене, закрывающим небольшую нишу. Ее сердечко возбужденно стучало — ей пришлась по нраву эта таинственность.       Я опустился в любимое кресло, которое стояло как раз напротив этого гобелена, предоставляя профессору место напротив, спиной к спрятавшейся Лауре, что давало ей возможность еще и подсматривать за происходящим, чем она не преминула воспользоваться. Альфред подвел профессора к креслу. Я подождал, пока гость устроится на своем месте, прежде чем начать разговор: -Мне показалось, что в прошлый раз мы разрешили наши… противоречия. Я удивлен, снова увидев Вас в своей обители. Мне хотелось бы знать причину… — я говорил предельно вежливо, не забывая о манерах, — Не стану лгать — Вы постарели и теперь едва ли сможете вбить осиновый кол в сердце кому-нибудь из нас, так что приехали Вы не для охоты. Тогда зачем?       Профессор сидел молча, обдумывая то, что собирался сказать. Была ли у него конкретная цель, когда он собирался в дорогу? Лаура нетерпеливо выглянула из-за гобелена, смотря то на меня, то на затылок профессора, то на Альфреда и Герберта, застывших статуями чуть в стороне. Она знала о профессоре в общих чертах, знала, что целью своей жизни он избрал изучение вампиров и их уничтожение, но, как ни странно, преуспел только в первом — в теоретическом изучении нашего вида. -Да, граф, в правдивости Вам не откажешь, как и в тактичности, — вздохнул, наконец, профессор, — я уже слишком стар, как Вы обратили внимание, серьезно болен, о чем Вы тоже, должно быть, знаете. Мне осталось немного, это понятно. И я прибыл сюда, ставя перед собой две цели. Во-первых — предупредить, — профессор не изменил своей тяге к точности и размеренности, — в некоторых городах появились охотники на таких, как вы. Это не старики-профессора и юнцы-ассистенты, которые имеют весьма посредственное представление о том, как можно убить вампира. Это молодые, сильные воины, вооруженные и очень опасные.       До меня доходили неясные слухи о так называемых «охотниках», но я их считал не более, чем бредом сумасшедших, а профессор, хоть и странный, сумасшедшим все же не был.        Сообщение обеспокоило меня, но не на столько, чтобы потерять рассудок от страха — это глушь, затерянная деревенька, замок стоит в лесу, а местные жители боятся нас достаточно сильно, чтобы хранить молчание. -Во-вторых, — продолжил профессор, — я хотел просить Вас об одолжении, — меня заинтриговала эта фраза — что ему может быть нужно от меня, того, кого он так стремился уничтожить? Однако, я не подал вида, что меня заинтересовали его слова, — позвольте мне стать одним из вас.       Герберт чем-то поперхнулся, Альфред как-то сдавленно икнул, правая бровь Лауры удивленно поползла вверх. Я на пару мгновений потерял способность контролировать выражение своего лица. Я ждал чего угодно, но только не этого. Человек, потративший лучшие годы (и не только лучшие) на изучение и уничтожение вампиров, просит сделать его таким… -Вы, верно, шутите, профессор, — произнес я, когда смирил удивление настолько, что смог, наконец, говорить, — сделать Вас вампиром? -Нет, я не шучу, граф фон Кролок, — голос его был тверд, решение он принял давно, — я действительно желаю стать вампиром. -Скажите — для чего? — я искренне не понимал мотивов этой странной просьбы. -Я стар, скоро умру, но столького еще не сделал, хотя мог бы, будь у меня чуть больше времени. Кроме того, я мог бы изучать вампиров будучи одним из них…       Почему я не могу придумать предлог, чтобы отказать? И почему меня вообще беспокоит предлог? Молчание затягивалось, а я не мог не только ответить на свои вопросы, но и продолжить разговор… -Надеюсь, Вы не ждете сиюминутного ответа. В нашем небольшом обществе я не имею права единолично принимать такие решения, — Герберт замаскировал свой смешок под кашель, еще более странный для вампира. Лаура смеялась беззвучно — она хорошо успела изучить правила нашей семьи и знала, что все решения принимаются единолично мной. Но в этот раз я действительно хотел узнать их мнения, которые, как я надеялся, помогут мне принять правильное решение. Даже Магду спрошу. -Конечно, я все понимаю и ни в коем случае не тороплю Вас с ответом.       В этот момент Лаура неудачно переступила с ноги на ногу, оступилась и, тихо вскрикнув, растянулась на полу, едва не сорвав гобелен. Я закрыл лицо рукой — неуклюжесть людей всегда большая проблема…       Разумеется, профессор услышал и крик и шум падения, поэтому тоже обернулся на упавшую девочку. -Добрый вечер, — протянула Лаура, все еще не поднявшись. К ней тут же подошел Альфред и подняв ее, точно пушинку, поставил на ноги. -Дитя? Дитя-вампир? — профессор обернулся ко мне. В его глазах ясно была видна внутренняя борьба — интерес исследователя боролся с презрением к тому, кто мог совершить такое, кто мог обратить в вампира беззащитного ребенка. -Вы ошибаетесь, профессор, — медленно проговорил я, жестом прося Лауру подойти ко мне, что она тут же исполнила, оказавшись в круге яркого света от огня в камине и трепещущих огоньков свечей, — теперь Вы видите? Она еще человек. -Но зачем Вам человеческое дитя? — профессор не понимал моих мотивов, как я не понимал его, — Вы забрали ее из семьи, заперли здесь, в тишине и темноте… -Граф спас меня, — тут же начала защищать Лаура, — я сама ушла за ним и ни о чем не жалею.       У профессора, я видел, руки чесались совершить «доброе дело» в очередной раз, но благоразумие восставало против новой игры. -Граф не сделал мне ничего плохого, — продолжала Лаура убеждать, — он учит меня, защищает, каждый день беспокоится обо мне. -Но Вы живете среди вампиров, — осмелился напомнить ей профессор. -Ну и что? — усмехнулась в ответ Лаура, — я вижу, как они относятся ко мне и не важно кто они — вампиры, люди или кто-либо еще.       Лаура была решительно настроена — она уже выбрала свою судьбу и шла по своему пути и никому не позволит свернуть ее с дороги, профессор понял это и смирился. Он заинтересовался жизнью Лауры в замке, ее ощущениями от такого соседства. Но наш гость устал, поэтому я поручил Магде проводить его в гостевую комнату и вернуться.       Как только профессор покинул кабинет, Герберт устроился на софе, притянув к себе Альфреда. Лаура села ко мне на колени и оперлась спиной на мою грудь, я почти неосознанно стал гладить ее волосы. Вернувшаяся скоро Магда, встала у камина. -Что будем делать? — Герберт не умел долго молчать, поэтому первый прервал паузу. -Каково твое мнение? — спросил я. -Я думаю, стоит выгнать его и дело с концом. Он хотел убить нас, — счел нужным напомнить Герберт, — с какой стати мы будем дарить ему вечность? -Да, и твой Альфред помогал ему, — беззлобно заметил я. Сын скривился, еще ближе прижал Альфреда, будто его кто-то хотел отобрать, и замолчал. -Альфред? — я, как и обещал, спрашивал мнение каждого. -Профессор не злой, он не убил ни одного вампира, вся его работа сводилась к теории. В изучении немертвых была вся его жизнь, поэтому он явился сюда, отказался от вражды, опустился до просьбы. Насколько я знаю, родных у него нет. Я не хочу, чтобы он умер и, тем более, в одиночестве, — грустно закончил Альфред. В нем еще столько человеческого… -Магда? -Я не вижу причин отказать ему, — нерешительно и тихо заметила девушка. -Лаура? Девочка вздрогнула и удивленно повернулась ко мне. Ее ноги, которыми она беззаботно покачивала, остановились. Она не ожидала, что ее спросят, но девочка стала частью нашей семьи, ее мнение для меня было очень важно. -Мне жаль его, — еще тише, чем Магда, заметила она, — Он пришел сюда в последней надежде, осознал свои ошибки и признал их. Я думаю, его можно простить.       Лаура была добра. Слишком добра ко всем. Но именно поэтому, помимо прочего, я отметил ее, именно поэтому она осталась, а не сбежала, веря, что в каждом есть хотя бы крупица добра, даже в нас, порождениях тьмы. И к ее мнению я намерен был прислушаться более, чем к мнению остальных. И все это понимали, молча принимая мое решение.