***
Утреннее солнце освещало просторную комнату. Весенний ветерок проникал в окно, развевая белый, кружевной тюль. За столом, у окна сидела светловолосая, миловидная девушка, которая что-то печатала на компьютере. У нее был слишком усталый взгляд. Она, выключив ноутбук, потерла переносицу. Ровно в одиннадцать часов раздался звонок. Блондинка ответила на него. — Да, я слушаю. — Пора, но будь осторожна, — произнес хриплый мужской голос. — Я поняла, — кивнула девушка, вставая с кресла. После этого она выключила телефон, сняла со спинки стула черный пиджак и надела его, телефон блондинка спрятала в потайной карман, взяла в руки ноутбук и быстро вышла в коридор. Там ее уже ждал светловолосый мужчина в черном костюме. Девушка, ухмыльнувшись, протянула ему компьютер. Он его взял и кивнул ей. Не сговариваясь, пара двинулась по коридору богато обставленного особняка, который пустовал. Внизу их ждала машина.***
В это самое время на окраине Москвы в больнице у кровати больного сидел человек. Все его лицо, как и тело, было изувечено. В постели лежал пожилой человек, приборы надоедливо пикали. — Как меня подкосило и в самое не подходящие время, — слабо произнес мужчина. — Вы еще повоюете, Борис Константинович, — с трудом сдерживая волнение, проговорил Илья. — Я уже повоевал, — Князев на мгновение замолк. — С сердцем не могу договориться. Биться не хочет никак. — Ничего, специалисты подлатают, забьется как миленькое, — сказал Шевцов, глядя на начальника. В этот момент один из приборов угрожающе зазвенел. — Лихо тебя разукрасили, — Князь сжал руку своего агента. — Тебя Вера вытащила? — Нет, — покачал головой повар. — Очнулся в центре города с чертовой капсулой на шее, — Шевцов отодвинул в сторону край свитера, показывая шефу след от укола. — Когда она раствориться, жить мне останется… — под взглядом Князя его лучший агент замолк, и ухмылка сошла с его лица. — Ну, вы сами знаете. — Это я виноват, все торопил с вакциной, хотел побить врага его же оружием, — задыхаясь, говорил Борис. — Перестаньте, никто не знал, что так получится, — отмахнулся Володя, покачав головой. — Вам нельзя волноваться. — Илья, Илья, — задыхаясь, начал Князь. — Пообещай, что закончишь все за меня. Достань формулу и вакцину, — больной с большой силой для умирающего сжал руку Шевцова. — Поклянись — Клянусь. Через мгновение Князев закатил глаза, захрипев. Он обессилено откинулся на подушку, раскинув руки. Спустя секунду у Бориса остановилось сердце. Тут же в палату забежали врачи, которые принялись реанимировать больного, но безрезультатно. Илья встал со стула, потер след от введенной капсулы, посмотрел на лицо умершего и, чувствуя горечь, вышел в коридор. Ему необходимо было вернуться в школу и как можно скорее, умирать не особо хотелось, хотя если подумать, то он все равно обречен.***
Школа поспешно эвакуировалась, дети шли строем по лесу, к дороге. На улице светило солнце, небо было синим-синим. Логос напоминал картину из фильма ужасов: пустые коридоры, поспешно оставленные вещи, книги, оставленные на столах и партах, открытые двери и окна. Кирилл Евгеньевич носился по пустым коридорам, стремясь найти Веру Дмитриевну, но её нигде не было, комната была пуста, в кабинете истории ее тоже не наблюдалось. Заражение произошло буквально полчаса назад. Может, она успела уйти? Или уехала в город? Надеясь на это, Воронцов вышел на улицу и бегом бросился к процессии. Побегав по коридорам школы с самого утра, Кирилл все еще не чувствовал усталости. Скорее всего, нервное напряжение давало о себе знать. В душе поднималась паника. Математик добежала до детей и сразу же увидел Митю рядом с Алисой. — Папа, папа, мы к маме едем, да? — спросил мальчик, бросившись к отцу и взяв его за руку. Мужчина принялся озираться, вглядываясь в каждую девушку со светлыми волосами, и в каждой он видел возлюбленную. Но подходя ближе, понимал, что её нет нигде. — Пап, — Митя бежал за математиком. — Мы к маме? — Да, да, к маме, — отмахнулся Воронцов, стремительно приближаясь к преподавателям. — Кто-нибудь видел Веру? Я не могу ее найти. — Вера помогала нам с Володей в расследовании, — сказал темноволосый мужчина. — Володя попал в засаду, Вера пошла его вытаскивать, они остались под завалом. Сердце пропустили удар, внутри что-то оборвалось. Нет, не может быть. Она вернется. Мария, идущая неподалеку, побледнела, закрыв рот рукой. Кирилл чувствовал страх, поднималась паника. — Вы пришли нам помочь? — спросила Алиса Ткаченко, когда перед учениками вышли люди в военной форме. — Алиса! — вскрикнул Виктор, подхватывая девочку на руки. — Я майор Раевский, территория является зараженной зоной, покидать ее запрещено, — громко произнес мужчина. — А то что? — спросил Максим Морозов, выходя вперед. — Перестреляешь нас? Раевский начал стрелять в землю перед ним. К школьнику подбежала Маша, которая вцепилась в его руки. — У меня приказ стрелять на поражение, — изрек военный. — Возвращайтесь в школу, — добавил он. — Но там вирус, — произнес Виктор, держа Ткаченко на руках. — Вы закрыты на карантин, приказ не обсуждается, — холодно выдал Раевский. Толпа двинулась назад. Кирилл всю дорогу думал только о ней, он даже в мыслях не мог допустить подобное. Она занималась расследованием, она одна отправилась за напарником, и она попала в беду. Хотелось, конечно, верить, что с ней все в порядке, что она просто уехала в город или же находится в лесу, но тревога в душе только усиливалась. Сколько она протянет внизу, под завалом? Если ей не хватит воздуха, если она тяжело ранена? Или быть может, она уже мертва? Воронцова одолевали страшные мысли, он всеми силами пытался держать себя в руках. Дойдя до школы, Виктор приказал ученикам идти в комнаты и проветрить их, Маша отправилась мыть полы с хлоркой. Должно было состоятся срочное собрание в учительской. Кирилл еще раз пробежался по коридорам школы и заглянул в комнату Веры. Он надеялся, что все это чудовищная ошибка, что Назарова просто была в душе и не знала об эвакуации. Но нет, ее нигде не было. Хотелось бросился в подземелья и предпринять хоть что-то. Но сначала собрание. Математик вошел в учительскую, когда все уже были в сборе. Елена сразу же враждебно на него уставилась. Воронцов, проигнорировав этот взгляд, подошел к учительнице столу и опустился на свободное место. Стул напротив него пустовал, на собраниях там обычно сидела Вера. — Военные смогут синтезировать вакцину, пока есть время, — проговорила Елена Сергеевна, не вполне понимая, о чем идет речь. — Это настоящее биологическое оружие, созданное для уничтожения людей, — проговорил Кирилл, отвлекаясь от своих тяжелых мыслей. — Но можно же найти лекарство, — упрямо возразила Крылова. В этот момент дверь кабинета отворилась и в помещение быстро вошла Анна. Ольшанская подошла к столу и, собравшись с мыслями, произнесла: — В моем классе зараженный, — присутствующие с ужасом уставились на нее. — Это Матвей Рощин, — изрекла учительница. — Счет пошел, у нас есть сорок восемь часов прежде, чем мальчик умрет, — сказал Павел. Кирилл не вслушивался в разговор преподавателей. В голове все еще обрывочно звучали фразы: «Вера помогала нам в расследовании», «они остались внизу». Душа разрывалась от осознания того, что он может ее потерять. Вера очень удивительный во всех смыслах этого слова человек. Она даже после убийства Крылова не отдалилась от него. Снежанна так бы не поступила. — Спуститесь вниз и посмотрите масштабы завала, нужно его разобрать, счет идет на часы, — изрек Поляков после того, как Елена объявила, что теперь он вновь директор школы. Виктор как-то странно на него взглянул. В кабинет забежала перепуганная Маша, которая еле держалась на ногах. Кирилл взвился на ноги, с тревогой на нее глядя. В какое-то мгновение он подумал, что нашлась Вера, но его хрупкие иллюзии разрушились сразу, как она заговорила: — Друзья Максима нашли в лесу людей, мужчину и женщину и маленького ребенка, которому всего несколько месяцев, — брюнетка откинула назад спадающие на лицо волосы. Павел с Виктором переглянулся, а после все ринулись в коридор, где на диванчике, у лестницы сидел русоволосый мужчина тридцати пяти лет и миловидная, красивая девушка с иссиня-черными кудрявыми и длинными волосами, которые спадали до плеч. Она прижималась к груди незнакомца, тихо плача. Но, что гораздо важнее, у нее на руках был крохотный младенец с черными волосами. Когда учителя подбежали к ним, мужчина вскочил, закрыв собой даму. — Кто вы такой? Ваше имя? — вопросил Виктор Николаевич, буравя взглядом неизвестного, который нахмурился, пригладив светлые волосы. — Меня зовут Виктор Николаевич Поляков, я директор этой школы, — преподаватель литературы протянул ему руку, но тот никак не отреагировал. Павел, который позже подошел к ним во все глаза уставился на троицу, будто бы не веря своим глазам. — Меня зовут Степан Дмитриевич Назаров, — с усмешкой изрек мужчина, сверкнув серыми глазами. Кирилл Воронцов, услышав фамилию, вздрогнул. — Вижу это у вас семейное — не подавать руку для рукопожатия, — сказал математик, не веря своим глазам. Может он ошибся? — Не понял, — удивился Назаров, устремив на него тяжелый взгляд. — Степан, но ты же умер, — опомнился Лобанов. — Ты как бы тоже, — отмахнулся мужчина. — Добро пожаловать в клуб недомертвых, тебя как хотели? Пристрелить, сбросить откуда-нибудь… — начал Павел, усмехаясь глазами, но его перебил сам чудом выживший. — Или поджарить живьем, — на лице у Степана засияла улыбочка, а в глазах — лукавый огонек. — Что же мы только обо мне, я хочу вас познакомить, — он повернулся к притихшей девушке. — Это Анастасия Егоровна Разина, моя жена, а это мой сын, — улыбнулся Степан, взяв на руки красивого мальчика с кудрявыми черными волосами и серыми глазами. Мужчина поцеловал карапуза в щеку. — Я так понял, что вы знаете мою сестру, где она? — Стёп, Илья попал в засаду, Вера пошла его вытаскивать, оба, скорее всего, под завалом, — с сожалением в голосе произнес физрук. Назаров побледнел и потер правую руку. В этот момент присутствующие заметили, что под спортивной мастеркой, в районе плеча расползается кровавое пятно. — Что это? — вопросил Поляков, в этот момент Степан Дмитриевич пошатнулся. Кирилл хотел придержать его, но тот отшатнулся от его рук, как-то странно на него взглянув. — Не стоит ко мне прикасаться, — едва слышно произнес он, прикрыв глаза. — Меня просто задело пулей, когда я выбирался с подземелья, за нами гнались, а потом прогремел взрыв, — пояснил Степан. — Рану нужно обработать, — сказал Виктор Николаевич. — Я сделаю это сам, пуля прошла на вылет, не волнуйтесь, нам нужно отдохнуть, и начать разбирать завал, счет идет на часы, — усмехнулся Назаров. — Кирилл Евгеньевич, проведите Степана Дмитриевича в бывшую комнату Петра Морозова, а я помогу Анастасии и малышу, — подала голос молчавшая до этого Елена, смерив Воронцова колючим взглядом. — Идемте, — сказал математик. Они пошли по коридоры в комнаты учителей. Следом пошел Павел, скорее всего, хотел поговорить с приятелем. Кирилл сразу же заметил, как держался Степан в его присутствии. Хотя он был ранен, но виду не подавал, шел, расправив плечи и вздернув подбородок. Ничего не говорило о том, что он ранен. Абсолютно ничего. — Степан, в школе разбилась пробирка с вирусом, ты знаешь, о чем я. Наши общие друзья в очередной раз хотят захватить мир, — мрачно произнес Лобанов, открывая дверь в комнату Петра Морозова. Блондин побледнел, устремив взгляд на физрука. Если страх и был, то он скрывался глубоко внутри. — О, эта комната была же занята, — хмыкнул Назаров, переступив порог апартаментов. — Хозяин комнаты исчез в неизвестном направлении, думаю, он не будет возражать. Тебе нужно отдохнуть, — пояснил Паша. — Тут неплохо, — вынес вердикт Назаров, проходя к окну. Лобанов удалился, а Воронцов сверлил новичка внимательным взглядом. У него не укладывалось в голове, что это брат Веры. Он, должно быть, отлично ее знал. — Что-то не так? — блондин вопросительно поднял бровь. — Все в порядке, просто у тебя тоже способности, да? — спросил математик, внимательно глядя на мужчину. — Да, — кивнул тот, усмехнувшись. — Я так понимаю, что сестренка рассказала тебе о своем главном проклятии? — Да, — кивнул Воронцов, вспоминая тот разговор перед зимними каникулами. Как он мог тогда так просто уйти? Ведь его тянуло к ней, кто бы знал, что все так обернется. Кирилл думал, что сбросит с себя чары любви, но нет. Его в эти сети затянуло по самую макушку, и шансы выбраться уменьшались с каждым днем, стоило только ему посмотреть на нее. Каждый раз, проходя мимо Веры, приходилось делать волевое усилие, чтобы не заговорить с ней. — Удивительно, считай себя избранным, — хмыкнул с насмешкой Степан. — Она обычно про такое никому не говорила, — добавил он. Математик же тяжело вздохну. Какой из него «избранный»? А вот идиот отличный. — Слушай, давай потом поговорим, у меня голова болит страшно… — Да, конечно, — кивнул Воронцов и вышел из комнаты. Степан прикрыл глаза и сел на кровать. Мужчина чувствовал себя не лучшим образом, ну да ладно. Боль ему приходилось часто терпеть, особенно во время тяжелых заданий. Все-таки всегда был риск быть убитым шальной пулей. А умирать он никак не планировал, тем более таким молодым. Назаров ухмыльнулся, просто чудесно, что он здесь. Вообще все пошло псу под хвост с этим вирусом. Разумеется, он боялся заразиться этой дрянью, как говорилось ранее, Степан считал себя совсем молодым в свои тридцать семь лет. Мужчину ранили в подземелье, он там нашел свою, как думал ранее, мертвую жену. Так еще и сынок нарисовался. Странно, что Настя не потеряла ребенка тогда, как она вообще выжила? А как выжил он сам? Чудо, да и только. Что-то часто эти пресловутые чудеса происходят. Особенно в жизни Степана Назарова. Блондин поднялся в кровати и скинул с себя мастерку и белую, окровавленную рубашку. Рану обработала заботливая женушка, и на том спасибо. Мужчина открыл шкаф с вещами Морозова, взял рубашку, кинул ее на кровать, после этого принялся перевязывать рану. Наспех наложенные бинты были пропитаны кровью. Было больно, но терпимо, все –таки обезболивающие все еще действовало. Спустя пятнадцать минут он уже бы готов к свершением и натянул рубашку Петра. Она, конечно, была великовата, но не сильно. Все-таки вовремя Петру Алексеевичу подарили абонемент в психушку.***
Очень сильно болело все тело. Черноволосая женщина поморщилась и приоткрыла глаза. Помещение было ей незнакомо. Небольшая каморка без окон, скрытая листьями и старой занавеской дверь, стол на котором стоит чайник и кружка. Где это она? Яна Токарева застонала и потерла пальцами виски, прикрыв глаза. В голове начали всплывать образы: лес, расследование, убийство Крылова, Кирилл Воронцов и Прометей. Вадим Уваров в нее выстрелил. В школе, возможно, вирус. Чудесно просто. — Полностью разделяю ваше мнение, Яна Николаевна, — раздался спокойный, уверенный голос. Раненная подняла голову, и ее глаза расширились от удивления. — Вы сказали фразу вслух, — проинформировали ее. — Где я? — только и спросила Токарева. — Не важно, но мне нужна помощь. — Что я получу взамен? — вопросила следователь. — Жизнь, — лаконично ответили ей.