Хранилище душ

Потекли рабочие будни, каждый день был четко расписан. Утром завтрак, потом стройными рядами на строительство ГЭС. То, что Екатерина вместе со всеми не работала молотком или не красила опоры, совсем не означало, что ей нечего было делать. Мелкие царапины, рваные раны, кто-то вместо опоры ударит молотком по руке, кто-то оступится и вывернет ногу. На ее участке работало порядка ста человек, но она охотно помогала соседней бригаде, врачом у которых был Ефим Абрамович. Екатерине очень нравилось здесь, на стройке. Тут она была врачом, а не арестанткой. Здесь бурлила жизнь. Бригады были сформированы по сферам деятельности, а не по приговору. Бок о бок трудились женщины и мужчины из лагерей с ярыми коммунистами и активистами, приехавшими сюда по зову сердца. Для Екатерины было все равно кому обрабатывать раны: отличнику учебы, молодому партийцу или, проснувшемуся утром в неволе. Она мало кого знала, из ее женского лагеря тут было совсем не много людей. В основном женщины окрашивали балки, белили стены, более тяжелый участок, на котором работала Вавилова, в основном состоял из работников мужского пола, но были и исключения. - Так не больно?- Катерина забинтовывала рваную рану на ноге рыжеволосой девушки. - Нет, - девушка качнула головой, и россыпь кудрявых рыжих волос метнулась за ней. - А так? - Екатерина сильнее надавила, делая повязку более тугой. - Доктор, - девушка улыбнулась своей лучезарной улыбкой, - не больно мне, и не такие травмы случались, это ж просто царапина. Перемотайте и все, меня ребята ждут, работа из-за этой царапины встала. - Как тебя зовут? - Екатерина не обратила никакого внимания на слова девушки и не ускорилась. - Зоя, Зоя Кузнецова, ай, - Екатерина улыбнулась, порез был не большой, но глубокий, поэтому довольно болезненный. - Меня, Екатерина, - закончив с перевязкой, Екатерина снова взглянула на девушку. Она была невысокого роста, с огненно рыжими кудряшками, когда она морщилась от боли, это заставляло веснушки на ее лице бегать туда-сюда. Зоя встала, повела плечами разминаясь, схватила Катерину за руки и потрясла, - спасибо, доктор, большое спасибо! – и умчалась куда-то вверх, карабкаясь по железным балкам. Вечером, извещая об окончании работы, на станции звенел долгий громкий гудок. Катерина всегда хмурилась, слыша его. Он означал, что опять начинается арестантское время, где она - не уважаемый врач, помогающий людям, а одна из сотен заключенных. Все арестанты после гудка обязаны были переодеться в тюремную робу и собраться внизу, согласно лагерному номеру своего барака. Из первого барака на стройку отправляли только ее и Веру, виделись они только за завтраком и вечером, встречались уже на построении. Вера работала в так называемом «легком» цеху, там девушки целый день разбирали гвозди и раскладывали их по размеру в разные контейнеры. Екатерина собрала аптечку и медленно двинулась вниз по крутой лестнице, сзади ее догнали. - Доктор, а доктор, - Екатерина улыбнулась, а внутри почему-то разлилось тепло. - Мы с ребятами собираемся в кино пойти, говорят, картину новую привезли, пойдемте с нами? – Зоя обогнула ее и уже смотрела своими жизнерадостными глазами снизу вверх. - Спасибо большое, Зоя, но я сегодня не могу, - говорить причину Катерина не хотела и двинулась дальше вниз по лестнице, проходя, мимо явно погрустневшей девушки. - Ладно, может тогда в другой раз? – послышалось сверху. - Да, может в другой, - обернувшись, но уже как-то глухо сказала девушка. Через неделю рыжеволосая подошла еще раз. - Привет, - Катерина улыбнулась. - Завтра выходной, хотим на речку пойти, позагорать, покупаться, пошли с нами? – эта девушка была явно не из робких. - Зоя, - Вавилова помедлила, - я бы с радостью , но не могу я, - Катерина хотела продолжить фразу, но слова застряли у нее в горле. - Понятно, значит правду про тебя говорят –гордячка ты, ни с кем не дружишь, не общаешься, возомнила себя важнее других, - Катерина положила руку девушке на локоть, но та быстро ее скинула, - я защищала тебя, а ты вон какая, - и с этими словами, тряхнув непослушными кудряшками, ушла. У Катерины от обиды навернулись на глаза слезы. Она и правда старалась ни с кем не заводить дружбу, была мила, и всегда готова прийти на помощь, но не больше. Ефим Абрамович слег с температурой, и ей дали в нагрузку его участок. День был пасмурным, с утра накрапывал дождик и дул сильный ветер. Но стройка должна была идти, невзирая на погоду. На технику безопасности закрывали глаза ради конечной цели. Высота станции должна была достигать 30-ти этажного здания, сейчас рабочие-высотники трудились, примерно, на высоте пятиэтажного дома. Катерина стояла на платформе первого этажа и высоко поднимала голову, где-то там, на высоте, трудилась и Зоя. Девушка почему-то постоянно думала о рыжеволосой. Ей хотелось подойти к ней и все объяснить. Сказать, что она не высокомерная, не гордячка, а просто не может ходить c ними, дружить с ними, так как она не такая, как они. Она не свободная. - Ты что, идиот? А если кто-нибудь разобьется на смерть? Хочешь, чтобы за это я отвечал? – Катерина слышала, как ругались два начальника, они приходили на стройку около обеда, раздавали поручения, и их не было видно до следующего дня. - Егорыч, первая смена опережает нас на два показателя, ты хочешь, чтобы тебя выгнали с позором, как загубившего стройку века? Высотники работают очень медленно, им на пятки уже наступают инженеры, которые начинают писать жалобы в Москву о затягивании сроков строительства, ты за это хочешь отвечать? Ничего им не будет, там бравые ребята, да и ветер не такой уж сильный, - в этот момент прямо мимо двух мужчин пролетел и с ужасным звуком ударился о железную платформу чей-то ботинок. - Ты как хочешь, а стройку я останавливаю, - тот, видимо, кто был Егорычем, направился к громкоговорителю. Сверху послышались крики, все, кто стоял внизу, пытались разглядеть хоть что-то, но ничего не было видно. - Помогите, доктора, - крики стали складываться в слова. Катерина, не долго думая, побежала к лестнице, ведущей в небо. Ей дорогу перегородил мужчина. - Ты что, дура? Куда лезешь? Хочешь разбиться, стой тут, мертвый доктор им не поможет, займешься тем, кто спустится живым. - Скорее, позовите доктора, девушка разбилась, - крики были слабыми, но их прекрасно слышали все, кто стоял внизу. Девушка в бригаде была одна. Катерина отпихнула руку мужчины и, протолкнув себе путь через собравшихся внизу зевак, ринулась к лестнице. - Оставь ее, эта из арестантских, сдохнет и поделом, - мужчина остановил Егорыча и стал смотреть, как быстрые женские ноги скрываются в тумане. Катерина ползла и ползла вверх, в голове били молоточки, хоть бы успеть. Через каждые несколько метров лестница упиралась в железную платформу, на которой можно было перевести дух. Высотники варили железный каркас, на который строители уже насаживали облик станции, а инженеры тянули какие-то кабели. Чем выше забиралась Катерина, тем сильнее был ветер, она уже с силой впивалась в железные прутья лестницы и, преодолев третью платформу, наконец, увидела. Девушка лежала, распластавшись на полу, ее рыжие волосы выбились из под косынки, а вокруг нее стояли три молодых человека, которые обвязывали ее тело веревками. - Я доктор, что произошло? Катерина сделала глубокий вдох и, упав на колени перед рыжеволосой, стала нащупывать пульс. Пульс был, слабый, но постоянный, она выдохнула с облегчением. - Начался очень сильный ветер, мы приняли решение, что нужно спускаться. Толик шел последним и, неудачно поставив ногу, подскользнулся, у него слетел ботинок, который попал прямо в голову Веснушке, она потеряла равновесие и упала прямо на платформу, высота была примерно метра четыре, - рабочий, который это говорил, еще раз дал подзатыльник огромному бугаю, который стоял без одного ботинка. Высота падения и правда была не большая, но железный пол, вот что было самым опасным, одна нога была вывернута, скорее всего сломана и, наверное, еще сотрясение мозга, Катерина прокручивала в голове все варианты. - Я наложу на ногу шину, нужно ее спустить вниз как можно скорее, обматывайте ее, - Катерина вынула из аптечки жгут и небольшую дощечку, которую предусмотрительно брала с собой на стройку каждый день. Жгут был наложен, девушка в сознание так и не приходила. Напарники обмотали ее тело веревками, один стал спускаться вместе с ней, остальные держали веревки и потихоньку спускали девушку вниз. Катерина ждала их внизу, прикрикнув на толпу зевак отойти подальше, и принести носилки. - Где я? - девушка открыла глаза, Катерина встрепенулась. Как только Зою спустили вниз, ее тут же направили в окружную больницу. Егорыч, под свою ответственность, разрешил Екатерине поехать вместе с девушкой, приставив к ней одного охранника, который уже второй час дремал в коридоре. - В больнице, только не вставай, - Катерина аккуратно надавила на плечи девушки, опуская ее обратно на подушку. - Я упала? – Катерина кивнула, - помню только сильный ветер, сбивающий с ног, потом удар и темнота, - Вавилова взяла с тумбочки стакан с водой и поднесла к губам больной. - Ты давно тут сидишь, со мной? – Катерина убрала стакан на место. - Ты была без сознания четыре часа, у тебя сломана нога и сотрясение мозга, но в целом, можно сказать, тебе очень повезло, - рыжеволосая взяла девушку за руку. - Это ты меня спасла? – Екатерина, встряхнув головой, освободила руку и присела напротив. - Я просто оказалась рядом, тебя спасли ребята из твоей бригады, они настоящие герои, - сзади послышался кашель, это конвоир напоминал, что ей нужно возвращаться в лагерь. - Мне пора, - Вавилова встала и пошла к выходу. - Подожди, посиди со мной еще немного, - глаза, цвета зеленого луга, смотрели умоляюще, но Екатерина только тяжело вздохнула и пообещала навестить ее завтра. Но ее обещанию сбыться было не суждено, Ефим Абрамович так и не выздоровел, и как бы она не просила начальника смены, отпустить ее на несколько минут проведать больную , тот был непреклонен. Через три недели, перебинтовывая очередного горе-строителя, Катерина увидела, как в составе одной из женских бригад, с бутылкой кефира и булкой, шагала рыжеволосая девушка. Жива, здорова и уже работает, значит поправилась, железная хватка, которая почему-то держала сердце Екатерины все это время, стала ослабляться. Но Веснушка, как про себя стала называть ее Вавилова, только мельком взглянула на доктора и прошагала мимо, даже не поздоровавшись. Уже несколько дней Катерина все никак не могла подступиться к девушке, которая, при виде ее, всячески избегала их встречи. Мимо Катерины промчались двое рабочих, потом, в том же направлении, побежали девушки. Катерина окрикнула их, - что происходит? Куда все бегут? - Драка, говорят, кто-то в первом боксе подрался, - Вавилова подхватила свою сумку с медикаментами и помчалась за всеми. На саму драку она не успела, видела только, что в плотном кольце, сбитый с ног, лежал какой-то рабочий, а рядом стояла рыжеволосая девушка, из чьей разбитой губы на землю капала кровь. - Отстань, - Зоя оттолкнула руки доктора, которая, даже не посмотрев на раны мужчины, подбежала к девушке. - Зоя, у тебя кровь, - Катерина еще раз попыталась прикоснуться к девушке, но та сплюнула кровь и, расталкивая зевак, пошла на выход. - Кузнецова и Обызин, ко мне в кабинет, живо! – из неоткуда нарисовался начальник стройки, которого все видели очень редко. Мужчина еле поднялся, и Катерина увидела огромный синяк под глазом, он наливался кровью, и его глаз уже почти наполовину был закрыт. - Ну, Зойке влетит, уже не первый раз она задирается, но как она ему вдарила, ты видел? – рабочие расходились и искоса поглядывали на доктора. Прогремел сигнал, оповещающий конец рабочего дня, все потянулись к выходу. - Вавилова, - Катерину окрикнули, - иди сюда. - Во первых, сейчас пойдешь и поможешь этим драчунам, а то они кровью закапали мой кабинет, во вторых, вопрос о поведении Кузнецовой вынесли на собрание партии, завтра выходной, попрошу тебя привезти, чтобы ты послушала, какие страсти из-за тебя тут кипят. Катя на ватных ногах двинулась в кабинет, в разных концах комнаты, смотря исподлобья, получившие неплохую взбучку, сидели повздорившие. - К нему сначала, у него хуже, - сказала рыжеволосая и хмыкнула. У молодого человека глаз заплыл совсем, и струйкой изо рта текла кровь, он выплюнул кровь в урну, оказалось, ему выбили два зуба, которые и кровоточили. Катерина обработала ему глаз, наложила повязку и, дав настойку ромашки, отправила полоскать рот. - Можно? – Вавилова не дождалась разрешения и, смочив вату лекарством, промакивала разбитую губу девушки, которая смотрела куда угодно , только не на доктора. - Поговорим? – Катерина села рядом с рыжеволосой, но, не успев продолжить, увидела удаляющую спину, скрывшуюся в дверном проеме. - А она не хило меня приложила, не баба, а зверь, - вернулся молодой человек, видимо, увидев себя в зеркало, был немного шокирован. Катя не спала всю ночь, думала о разном: о своем муже, о родителях, о ребенке, о Зое. Постоянно, в ряд с любимыми и родными, врывались мысли об этой девушке. Утром, прямо к ней в комнату, без стука, зашел лейтенант, Вера взвизгнула, а Катерина натянула одеяло до самого подбородка. - Вавилова, что ты там устроила на стройке? Почему я должен краснеть и выслушивать выговоры от начальства, меня все утро песочили и, спрашивается, за что? За драку, у меня в голове не укладывается. - Я ни с кем не дралась, наоборот, помогала, - она не успела закончить. - Она не с кем не дралась, а из-за кого, спрашивается, драка была? Из-за тебя, вот и тихоня. Давай, живо одевайся, придется в свой выходной везти тебя на собрание. Прибыли они на собрание, когда уже со сцены гремели какие-то призывы, зал был забит битком, люди стояли в проходе. - Зоя, как ты, уважаемый человек, передовик труда, комсомолка, коммунистка, начальник партийной ячейки, могла пасть так низко? Ты разве не понимаешь, что тебя за такие дела могут из партии исключить? – зал зашумел, люди начали вскакивать с места и что-то кричать выступающему. - Тихо-тихо, ладно, может я перегнул. - Илья, - пусть Зоя сама объяснит, зачем затеяла драку! – послышалось из зала, и все закивали, Катерина превратилась в слух. На сцену поднялась рыжеволосая, и зал замолчал. - Вот вы тут собрались, чтобы меня наказать, так и наказывайте, - крикнула девушка, - если я посчитала , что поведение Обызина не достойно комсомольца, он за это уже получил, а пересказывать его слова я не буду, потому что это низко, - зал зашумел, послышались выкрики с места: о недостойном поведении, о том, что она ставит себя выше других, но сошлись на том, что нужно послушать и вторую сторону, вызвали молодого человека. - Вот скажи, Иван, что ж ты такого сказал, что Зоя решила, что ты вдруг стал не достоин звания комсомольца? - продолжал председатель заседания. - Дело было так: когда я подошел к девчатам из второй бригады, они как раз обсуждали травму Зои, которую она получила на высоте, - все закивали, Зоя была для многих примером отваги и храбрости, - так вот, я услышал, что Зоя сказала, если бы, мол, Вавилова не поднялась к ней, то она может и умерла бы и до больницы не дотянула, - все закивали, поступок Катерины тоже вызывал у всех уважение. - Ну, я и сказал, что она офицерская подстилка и контра, и не особо бы радовался, если бы стал обязан ей жизнью, - Катерина сжала кулаки, а зал начал гомонить так, что закладывало уши. Я сам бы ему врезал, какое-ты право имеешь, а еще комсомолец, гнать его из партии, Зое дайте слово, - со всех сторон доносились голоса. Зоя подняла руку, и все замолкли. - Я считаю, что советский гражданин, коммунист и просто мужчина, не имеет право такие мысли высказывать вслух, мы живем при строительстве коммунизма, сейчас возводим самое великое строение во всем мире, каждый из нас и мы все вместе, дышим, живем, просыпаемся каждое утро ради идеи построения нового общества, где все равны, где человека оценивают только по его преданности идеям социализма и желанию работать на благо нашей страны. И человека, который оскорбляет другого человека, такого же как и он, - тут ее перебили. - Она не такой же человек, как и я , я по зову сердца работаю на стройке, а она - каторжная, и от слов своих я не отступлюсь, контра она, вот кто, - у выступающего совсем заплыл глаз, и голос был немного шепилявым из-за отсутствия нескольких зубов. Было видно, как Зоя замерла, она, видимо, не знала об этом, но зал уже жил своей жизнью, к молодому человеку сразу подбежали другие рабочие и стащили его со сцены, к Зое подошел председатель собрания и, положив руки на плечи, что-то говорил. Вавилова дернула лейтенанта за рукав и сказала, что ей не хватает воздуха, пошла к выходу. Всю дорогу до лагеря они молчали, лейтенант был угрюм, а Катерина плакала.