Тени Земракана

      Несмотря на многочисленные вопросы, посыпавшиеся со всех сторон, Киандалл хранил невозмутимое молчание. Заговорил снова он только тогда, когда особняк господина Скиннера окончательно скрылся из виду.       — Как ни прискорбно, дорогие друзья, я не сумел определить разновидность магии, с помощью которой нас пытались одурачить.       — А что, есть варианты? — Нимруил посмотрел по сторонам, словно ожидая погони, и его беспокойство невольно передалось Эймерику. Надо же, волнуется! Обычно-то у них всё бывает наоборот: трусливый воришка озирается, бывший циркач успокаивает…       Де Тролло хлопнул в ладоши — как будто и без того на него не смотрят абсолютно все!       — Разумеется! Это может быть обыкновенная иллюзия, причём стоит учитывать, что даже здесь возможны два случая: в первом женщина, которую мы видим, иллюзорна целиком и полностью, либо всё-таки есть некая реальная дама, с которой мы говорили, с помощью иллюзии получившая облик госпожи Арьи…       — Погоди-ка! — Эни остановилась и внимательно посмотрела на возлюбленного. — Ты же вроде говорил, что к предмету или человеку под воздействием иллюзии нельзя прикоснуться, не нарушив магический баланс, верно? Но господин Скиннер, если мне не показалось, клал руку ей на плечо, когда мы ещё не ушли. И ничего. Так что иллюзии можем смело отбросить.       В ожидании очередного подкола Эймерик покосился на Киана, но тот лишь развёл руками:       — Готов признать свою ошибку и склониться пред вашей внимательностью, моя милая леди. Тогда остаются ещё два варианта. Первый: у неё была давно потерянная сестра-близнец. Жизнь у бедняжки не сложилась, когда на её пути появился господин Скиннер и предложил занять место госпожи Арьи…       — У мамы не было сестёр! — пискнула Аванди. Абсурдная версия Киандалла возымела небольшой положительный эффект: девочка, до того придавленная сперва обидой, а затем — страхом за судьбу матери, перестала плакать.       — Тогда последнее: химера.       Выдержав паузу — так ему казалось эффектнее — де Тролло продолжил:       — Материал для химеры замешивается, как тесто для пирога. Затем добавляется немного крови того, чей облик ей хотели бы придать, ну и всяких мелочей вроде камня для укрепления кожи, шипов диких роз, но это по вкусу. Важно другое: если замешать химеру только на крови, без добавок, она будет неотличима от своего, хм, донора. Разумеется, речь исключительно о внешнем сходстве. Пустая оболочка, которую можно набивать по своему усмотрению.       Завершив монолог, он сорвал травинку и принялся её задумчиво покусывать. Мол, я всё сказал, теперь ваша очередь думать. Эймерик не менее задумчиво куснул палец:       — Ладно, пускай он и вздумал заменить госпожу Арью химерой! Где нам искать настоящую?       Диалог прервал тихий всхлип со стороны Аванди:       — Если для химеры нужна кровь, он мог… мог… — и девочка разрыдалась. Киандалл похлопал её по плечу:       — Не надо меня утешать! — она вывернулась из-под руки. — Я прекрасно знаю, где живу и что это за земля! В самом деле удивительно, что я так долго не понимала, на что могут быть способны окружающие. Надо его убить. За маму.       Чудеса в решете: в широко распахнутых глазах сверкал ведьминский огонь, и вместо заплаканной малышки Эймерику вдруг почудилась яростная тёмная колдунья. Он даже на всякий случай попятился — вдруг и ему достанется под горячую руку? Но де Тролло, кажется, не впечатлился:       — Потушите своё пламя, юная леди: я более чем уверен, что ваша матушка, по крайней мере, жива.       Пуф! — и вместо ведьмы вновь возникла потерянная девочка. Быстро же у неё меняется настроение!       — Есть лишь один, вернее, одна, способная создать живую химеру, не нуждающуюся в постоянной подпитке: Хозяйка Мёртвых, Элоен Мелдар. Все же остальные чародеи, избравшие столь нелёгкий путь, вынуждены держать донора в непосредственной близости. Я бы ещё добавил — в хорошем состоянии, ведь смерть означает отсутствие источника крови для поддержания химеры. Без крови же она легко и непринуждённо распадётся на фрагменты через неделю-другую… неловкая, согласитесь, будет ситуация, если «госпожа Арья» вдруг обратится в кучку грязи.       — А эта… Элоен… Ты не думаешь, что она могла слепить химеру для господина Скиннера? — Нимруил скрестил руки на груди. Киандалл беспечно отмахнулся:       — Да будет вам известно, на этот случай я и упомянул имя сестры. Стал бы Скиннер бояться её вмешательства, если бы за его спиной стояла столь могучая сила? Уж молчу о том, что наша драгоценная Хозяйка Мёртвых, да будут её дни не короче, чем вечность, уж точно не из тех, кого можно купить за деньги или дамские романы.       Долгими днями и ночами на островах Ларандии Эймерик тренировался, чтобы в будущем стать идеальным переговорщиком, и сейчас приобретённые навыки подсказывали: де Тролло недоговаривает. Звучит так, словно они с неведомой Элоен прекрасно знакомы, и знакомство это отнюдь не из приятных.       Дело шло к вечеру: и куда только подевался целый день? Вот уже подтягиваются к домам те, кого в Аблуаре можно было бы окрестить «тёмными личностями»: ведьмы в тёмных балахонах, угрюмые мужчины, покрытые шрамами, а рядом другие, юркие и подозрительно улыбчивые — явные коллеги-карманники. Да и пейзаж далёк от идиллии: безобидные днём кусты дыбятся угрожающими колючками, и тут и там распускаются ночные цветы, источающие «аромат» тухлого мяса. А они всей компанией сидят во дворе, кормят собой мошкару и всё никак не могут определиться с дальнейшими поисками. Кажется, Аванди, пусть и более кротко, чем раньше, предлагала изловить господина Скиннера и пригрозить ему самыми страшными карами из всех возможных, пока Эни говорила что-то о том, что нельзя опускаться до его уровня.       — А может, я просто скажу вам пароль? — наконец, предложила Аванди. — Если вы говорите правду, и госпожа Кэрра — ваша сестра…       А ведь действительно! Даже странно, что Киандаллу не пришла в голову столь очевидная мысль. Хотя судя по тому, как он поперхнулся, идея восторга не вызвала:       — Так уж вышло, что у меня с сестрой вышел небольшой… инцидент. Положа руку на сердце, я почти уверен, что она не станет помогать вам, юная леди, если не увидит для себя выгоды.       — Так, стоп! — Эймерик вскинул руки над головой. — А нам — нам она поможет? Там-то ей какая выгода?       С одной стороны, не по-геройски на свои проблемы внимание тянуть. А с другой — они затем и приехали, нет? Не спасать всех встречных обездоленных, а справиться хоть как-то с собственной обездоленностью. Де Тролло глубоко вздохнул:       — Позвольте, друзья мои, поделиться с вами притчей, которую рассказала мне повстречавшаяся в странствиях жрица Рула. Жил-был в одном маленьком королевстве, славившемся обилием высококачественной древесины. И как-то раз пришла в его земли страшная напасть: огромные орды бобров. Прежде лесорубов добирались они до деревьев, уничтожали молодые ростки. Тогда решил король, что следует зверей как следует напугать, и для этого поджёг лес. Только когда бобры убрались восвояси, опомнившийся король понял, что стоит на пепелище. Тяжёлые времена требовали тяжёлых решений, но были ли они действительно столь тяжелы?       Попав в перекрестье недоумённых взглядов, он прокашлялся и откинулся на спинку стула:       — Я это, собственно, к чему. Лезть к Кэрре с каждой мелочью равносильно тому, чтобы подпалить свой собственный лес. Надеюсь, улавливаете тонкую параллель?       — Улавливаем. И ждём, какие у тебя есть предложения, — Нимруил поднялся и принялся медленно ходить туда-сюда, словно готовился сорваться с места по первому же слову. Ещё не успело с губ Киандалла, уже напустившего на себя тоску усталого мыслителя, слететь: «Ну почему снова я?» — как его перебила Эни: — Кровь для химеры нужна часто, правильно? Тогда ведь всё очевидно! Госпожа Арья там. В особняке.       Повисла гробовая тишина, и Эймерик в который раз задался вопросом, почему сам об этом не подумал. Её Высочество решительно сдвинула брови:       — Я имею в виду, он не стал бы прятать её далеко. Если каждый день ходишь в одно и то же место, тебя легко могут отследить, обнаружить, а если это твой собственный дом, никто не удивится. Она там, в подвале, на чердаке, в запертой комнате… Где-то!       Ещё пару мгновений в тишине слышались лишь отдалённые крики и волчий вой из дома напротив. Шуршали под крышей мелкие мотыльки, пробуждаясь от дневного сна. Первым отмер Нимруил:       — Думаю, ты права. Мне не показалось, что этот Скиннер из тех, кто любит привлекать внимание.       Ничто так не терзает, как помахавшее ручкой осознание собственной бесполезности. Эймерик вскочил и взмахнул обеими руками, как если бы возомнил себя прекрасной бабочкой. Или, если судить по цвету плаща и времени суток, скорее, одним из славного мотылькового племени.       — Делов-то! Отвлечь хозяина и химеру, а кто-нибудь осмотрит дом…       И только поймав на себе выразительные взгляды товарищей и Аванди, Эймерик запоздало сообразил, что только что подписался под, вероятно, самым опасным контрактом в своей жизни. Контрактом, который любовно проштампован, всеми безмолвно одобрен и расторжению не подлежит.       Воистину, молчание — золото.