Червь
14 октября 2017 г. в 19:18
У самых дверей часовни команду ожидало препятствие в виде стражника с лицом сколь плоским, столь же высокоинтеллектуальным. Очевидно, в свободное от непосредственных обязанностей время он исполнял роль комического героя.
— Обождите! — рявкнул он, перегораживая проход. — У Его Высочества Эвенона мистическое откровение.
С одной стороны, хотелось побыстрее отделаться, а с другой — Эймерик был очень рад возможности перекинуться парой слов с товарищами. После того как они выудили Нимми из темницы, на ушах с переменных успехом ездил то Медир, то увязавшаяся следом Ядвига. Сейчас же оба сопровождающих сосредоточились на том, чтобы сдвинуть невозмутимого стражника и дорваться-таки до возмутительно свободных ушей Его Высочества.
Первой, однако, тему для разговора нашла Эни:
— Ты не встречал Аванди? Она была с нами, но после того как Скиннер отправил нас сюда, я её не видела.
Пока воображение Эймерика рисовало всевозможные жуткие картины — лидировала та, где Аванди, прикованная к письменному столу, записывала под диктовку статуи с лицом матери — дверь часовни открылась. На пороге стояли двое. Один, крепко сложенный мужчина со взглядом великомученика и общим видом облитой сахарным сиропом эльфийской статуи, очевидно, был сам принц Эвенон: не просто же так Медир и Ядвига рухнули на пол в поклоне. При виде его спутницы у бравой четвёрки мигом пропали прежние вопросы, зато появилась парочка новых.
— Вы здесь! — Аванди кинулась им навстречу и юркнула за спину Эни, — Пожалуйста, объясните этому господину, что я не упавшая с неба святая!
— Технически, для этого мира вы, юная леди, являетесь чем-то вроде, если учесть, что вы дочь Богини, которая их создала, — как бы невзначай заметил Киандалл, делая вид, что разглядывает фрески у входа. Принц приложил руку к груди и отступил на шаг назад, благоговейно взирая на «дочь Богини»:
— Я догадывался, разумеется, что ты — не простое дитя: обыкновенным девочкам не свойственно возникать из воздуха прямо над алтарём! Вестимо, ты явилась той лучезарной путеводной звездой, в которой мы найдём вдохновение, дабы спасти мир наш от разрушения!
— От разрушения? У вас ведь вроде бы обычная война с силами зла и спасение принцессы.
Увидев Нимруила, принц Эвенон — на сей раз неподдельно — схватился за сердце, и Эни поспешила воскликнуть:
— Мы пришли вместе с ней! Исправить всё, помочь, ну и так далее.
Его Высочество, будь он нормальным человеком, позволил бы себе облегчённый вздох. Но, будучи книжным персонажем, он резко сменил тему, и вместо облегчения возникла в его голосе неподдельная скорбь:
— Вы правы, казалось бы: чего страшиться, коли что ни год, то Зло подымает уродливую голову, и вновь и вновь продолжается битва, а я стремлюсь сквозь мрак и смерть навстречу моей прекрасной возлюбленной? Знайте: на сей раз всё совершенно по-другому, и беда куда страшнее нависла над нами…
— Разумеется, — буркнул себе под нос Киандалл, — как будто иначе кто-то купит книгу.
Принц Эвенон то ли не услышал его слова, то ли и вовсе не понял. Он ограничился тем, что продолжил свою тираду:
— Случалось прежде, что похищали мой драгоценнейший самоцвет, мою чудесную Дикарозу; но зло, укравшее её, ушло за Великий Сумеречный Лес. Так отчего же, скажите мне, отчего столь тревожные знаки вижу я, устремляя взор к Вересковым Полям?
Он с вершин своего драматизма посмотрел на Эймерика и его товарищей, очевидно, ожидая какой-то подходящей к случаю реакции. К несчастью для себя, дождался лишь будничного:
— Итак, мисс «Похищена в трёхсотый раз и всё ещё не параноик» утащили в одну сторону, а что-то неладное творится с другой, я правильно понял?
Вместо принца ему ответила Аванди:
— Да. Великий Сумеречный Лес лежит к востоку, а Вересковые Поля на севере.
— А что это за знаки, а? Может, ложная тревога? — робко предположил Эймерик. Туманные глаза принца стремительно загорелись: он явно ждал этого вопроса:
— Идёмте же: я покажу вам! На крепостную стену, скорее: дорого каждое мгновение!
Эймерик уже привык к резко меняющейся обстановке, и даже не почувствовал головокружения, когда пейзаж изменился. Вдобавок, куда-то пропали Ядвига и Медир. Наверное, это и правильно: их сбагрили другому сопровождающему, к чему лишние персонажи со своей реакцией! Единственное — почему они остановились здесь, у подножия лестницы, ведущей на пресловутую стену? Неужто нельзя было сразу наверх?!
Ответ пришёл в следующий миг, когда вскрикнувшую Аванди окатило грязной водой из ведра.
— Простите, простите! — молодая служанка с короткими золотистыми волосами всплеснула руками, и только чудом не заехала шваброй по лицу облитой девочки. — Я не хотела!
— Ты совершенно невозможна! — принц, мигом утратив всякое сходство с эльфийской статуей, сжал кулаки. — Как посмела ты осквернить этими помоями дитя самой Богини!
Он занёс руку, как если бы собирался ударить служанку, но между ними предсказуемо влезла Эни:
— Это вы-то — принц? Вы, тот, кто позволяет себе поднять руку на невинную девушку?! По мне, такой поступок достоин разве что опустившегося деревенского пьянчуги!
— Это она всегда так говорила или уже от местных заразилась? — растерянно шепнул Эймерик, на что Киандалл лишь развёл руками. Нимми, как обычно, предпочёл промолчать.
Его Высочество, переведя дыхание, разжал кулак:
— Прошу простить, ежели моё поведение выглядит неуместным: я не тот, кто позволил бы себе ударить леди без причины. Однако же взгляните: неужто вы не понимаете, кто перед вами?
Эймерик присмотрелся, изучая девушку на предмет наличия рогов, хвоста или ещё какого признака, позволяющего её бить. В глаза бросилась разве что необычайная реалистичность. Если остальные встреченные герои книги походили на выверенные до последней буквы шаблоны, то служанка выглядела совсем настоящей: неидеальное лицо, слегка искривлённый нос, волосы острижены неровно — явный результат самостоятельной стрижки вслепую. Ого, да это же крупная родинка прямо на щеке! Нет, это всё равно не объясняет, что такое сверхъестественное они должны были узреть. А чего это Аванди так замерла — что-то поняла?
Прежде чем принц продолжил, служанка подхватила ведро и торопливо юркнула в боковой проход. Господин проводил её крайне недоброжелательным взглядом:
— Проклятая… Всё, что можно, она превращает в руины! Я добр, но, видит Богиня, даже моему терпению может прийти конец.
— Мы вроде на стену шли? — Киандалл демонстративно закашлялся, — Если с миром всё так плохо, то, может, стоит поспешить, а не тратить время на обсуждение прислуги?!
Мир вновь изменился, и Эймерик облегчённо вздохнул: невидимая движущая сила, управлявшая выдуманным миром, сжалилась и избавила их от долгого и нудного подъёма. Как же высоко! Наверное, все ноги бы стоптали, будь это по-настоящему. Здесь, наверху, дул лёгкий ветерок. Солнце, как приклеенное, по-прежнему висело где-то слева. Эйм отвёл взгляд от застывшего небосвода, посмотрел туда, где должны были простираться Вересковые Поля — и испуганно икнул.
Горизонт терялся в тумане.
Отчего-то сразу стало понятно, что дело тут не в погоде и не в особенностях ландшафта. Возможно, уж слишком густым и плотным был туман: в воздухе словно повисли клочья тёмно-серой ваты. А, может, пробудилось природное чутьё, вопящее «опасность!» в пару раз громче обычного. Погодите, там что-то шевелится? Эймерик моргнул, думая, что ему показалось, но нет: длинный, вытянутый силуэт мелькнул там, в глубине, и тотчас скрылся снова. Мамочки!
Принц устремил свой скорбный взор к далёкой угрозе:
— Там, у границы Вересковых Полей, творится нечто ужасное. Увы, мы даже не знаем, что именно: из тех двух отрядов, что мы послали к границе, вернулся лишь один солдат. Совершенно обезумев, он кричал: «Червь… Червь!»
После таких диалогов в книгах всегда следуют драматические паузы, чтобы можно было как следует прочувствовать момент. Эймерик чувствовать момент и, как следствие, пугаться до обморока не хотел.
— И что вы планируете делать? Надо, наверное, отряд собирать из бравых воинов, оружие там покруче заготавливать…
— Как мы можем готовить оружие, ежели неведомо нам лицо нашего противника? — Эвенон развёл руками. — Мы не знаем, с чем предстоит бороться и на что оно способно: средь тех чудовищ, что населяют просторы нашего мира, это нечто совершенно неведомое!
Прокашлявшись, Киандалл шагнул к краю стены. Будто не замечая высоты, он вскинул руки и торжественно завёл:
— О владыка Гвенвиаль, дыхание и сердце самой природы, подкрепи силу ветра дыханием своим и позволь открыться сокрытому…
Эймерик схватился за Нимруила: он ещё помнил, что следует за этими словами. Ох, сколько же раз они пожалели о том дне, когда на далёких и родных островах Ларандии попросили Киандалла разогнать облака! Поднявшийся ураган не стихал несколько часов; вчетвером они сидели в хижине, прислушиваясь к натужному скрипу ставен и невозмутимым рассказам де Тролло о некоей девочке, которую вместе с домом унесло ветром на другой край земли…
Но сейчас ветер даже не думал усиливаться. Выждав для порядка с минуту, Киан пожал плечами:
— Как ни прискорбно, друзья мои, вынужден признать: моя сила в этом мире не действует. Что ж, это было предсказуемо, но попытаться стоило.
— Тот солдат, единственный вернувшийся, — нарушил воцарившееся молчание Его Высочество, — говорил, что существо сие опасно ещё и тем, что до него невозможно дотронуться. Клинок, поразивший его, ломается, словно игрушка; огонь гаснет, словно не желает и приблизиться к чудовищу. Людей, коснувшихся его, ждёт участь страшнее смерти, ибо превращаются они в деревянных кукол!
Нам неведома та сила, что способна уничтожить его; богиня же молчит.
Снова наступила тишина. Все смотрели вдаль, туда, где в тумане ворочалось незримое нечто, именуемое Червём. Эни поёжилась, толком неясно, от страха или от налетевшего прохладного ветра:
— И что же вы будете делать?
— Отправлюсь за моей принцессой через Великий Сумеречный Лес, как положено, — после небольшой паузы ответил Эвенон. — Прежде любое зло, что поражало наши земли, стояло за её похищением. Быть может, в дороге я узнаю, что кроется в тумане и найду то оружие, что способно одолеть Червя…
— То есть, вы просто уйдёте? — Эни даже подпрыгнула от возмущения. — А если, пока вас не будет, туман поглотит город и всех жителей?! Разве не положено в таких ситуациях думать о своей стране, а не об одной-единственной принцессе?!
— Успокойтесь, моя милая леди; вероятно, всё не так ужасно, как вы себе вообразили, — Киан похлопал возлюбленную по плечу, — Здесь ведь останется король или королева, верно? Человек, что возьмёт на себя оборону Исадоры?
На лице принца отразилось мучительное раздумье.
— Королева умерла, когда принц был совсем юным, — пискнула Аванди, — а что до короля… В тронном зале из сиденья трона торчит Меч Королей. Тот, кто не извлёк его, не может назваться королём и будет носить титул принца даже после гибели предшественника. А прежний король умер несколько лет назад, по ошибке выпив яд, подсыпанный в вино Дикарозе одной из придворных завистниц…
— Столько проблем из-за одной принцессы! — Киандалл даже руками всплеснул, не забыв отодвинуться поближе: вдруг принц пожелает немедленно вызвать его на дуэль за оскорбление чести его дамы! К счастью, Эвенон погрузился в свои сладостные мечты и его не услышал:
— О да! Явление дочери Богини — знак, что мне надлежит немедля отправиться в дорогу. Быть может, загадка в том, что следует продвигаться ночью, уподобившись тёмным тварям, и тогда не случится беды… Дождись меня, моя прекрасная принцесса: я иду! — Его Высочество, всем видом доказывая, что с эльфийскими статуями его роднит не только облик, но и содержимое головы, поспешил вниз.
— Да стойте же! — Эни попыталась ухватить окрылённого любовью принца за рукав, но не успела. Они остались на стене в гордом одиночестве.
— Я так думаю, искать его бесполезно, — Нимруил устало потёр виски, — Он уже привык, что спасение принцессы решает все проблемы. Во имя Владык, мне теперь ещё больше стыдно за тот спектакль.
— Вы правы, о мой голубой в квадрате друг, — Киан протянул руку, как будто оценивал расстояние до тёмного облака, — Быть может, у вас найдутся также и мысли, что именно нам следует делать?
— Надо поговорить с Люри.
Поначалу Аванди говорила тихо, стесняясь даже звука собственного голоса, но, чем дальше она развивала мысль, тем ярче прорезались в нём решительные нотки:
— Та служанка, которая меня облила — помните? Это Люри. В предпоследней книге на неё наложили страшное проклятие, и теперь она обрекает на неудачу всё, к чему прикасается. Из-за проклятия она едва не убила Дикарозу, поэтому Эвенон обозлился. Она наверняка поможет найти маму — а уж мама этого Червя в узел завяжет!
О да. Понадеяться на ту, чьи неудачи закреплены, так сказать, на законодательном уровне, звучало отличным планом. С другой стороны, есть ли выбор? Остальные, очевидно, думали так же, потому как и Эни, и Нимруил принялись озираться в поисках «служанки». Киандалл хлопнул в ладоши:
— И в самом деле, должен же кто-то спасти это Королевство Дырявого Трона! Кстати, насчёт вашей матери, юная леди, у меня есть одно предположение…