Catch me, if you can

— Куда меня везут? — настороженно спрашиваю я, смотря в окно машины на вечерний Токио. — В новый штаб, мисс Квин, — спокойно отвечает Ватари, находясь за рулем. «Ну хоть не в тюрьму» — облегченно думаю я. С нашего последнего разговора с Рюдзаки прошло еще несколько суток. Ну, точнее я так думаю, как на самом деле — неизвестно. Я все так же была дезориентирована во времени. И вообще за прошедшие дни я впервые увидела солнце и небо, и это было невероятно приятно. Не хотелось снова сесть в какую-нибудь тюрьму. — Вы не подскажете, какое сегодня число? — обращаюсь я к мужчине. — Десятое августа, — монотонно отвечает старик. Бровь дергается, и я непроизвольно начинаю пялиться на мужчину, силясь поверить его словам. И если сделать это, то выходит, что я провела в заключении ровно десять дней, хотя мне почему-то показалось, что намного меньше. Хотя, может это все из-за того, что я то и делала, что спала, что устраивала мозговые штурмы, в попытках придумать что-нибудь дельное. Но, в последнее время придумывать хитроумные планы мне удается все сложнее и сложнее. Подозреваю, ровно на столько, на сколько Эл лучше меня узнает, настолько же мне становится сложнее обвести его вокруг пальца. Хотя, теперь мои дела совсем плохи. Я призналась ему, что вор и преступница, теперь он точно мне верить не станет, но в таком случае мне не понятно, почему я все еще не за решеткой. Надеется на мою помощь (ха-ха, смешно, верь в это дальше) или подозревает, что я была с ним не до конца откровенна? Склоняюсь именно к этому варианту. Машина подъезжает к уже знакомому зданию, только уже окончательно достроенному (меня держали вообще неизвестно где). Ватари заезжает на подземную парковку, только вместо того, чтобы как в прошлый раз просто припарковать машину и направиться к лифту, он едет дальше, где останавливается перед массивной металлической гаражной дверью. Открывает окно машины и проводит какие-то манипуляции на соседней панели. Я замечаю, что таким образом он подтверждает свою личность, после чего эта дверь поднимается и машина едет дальше. Я удивленно оборачиваюсь, когда мы проезжаем мимо, понимая, что вот мои мысли про тюрьму вполне могут оказаться реальными. Волнение усиливается. Машина останавливается рядом с дюжиной других, недалеко от массивной двери с детектором, очевидно, реагирующим на металл или что-то похожее. Ватари глушит мотор и выходит из машины, открывая мне дверь. Я выхожу, неуклюже опираясь скованными в наручниках руками об дверцу машины, чтобы не упасть. Далее мы направляемся к этой двери, где старик вводит какой-то код на специальной панели, после чего на мониторе светится зеленая галочка и дверь отворяется. — В обычное время нужно сдать все металлические вещи и всю электронику, чтобы попасть внутрь, — объясняет мне Ватари, мягко беря под локоть и направляя к лифту. — Но, в настоящее время это невозможно, — улыбнётся он, тонко намекая на мои наручники. — Все еще злитесь, что я заперла Вас на кухне? — виновато спрашиваю я, предполагая, что старичок вполне реально может таить обиду. — Нет, что Вы, я способен Вас понять, в особенности после того, как выяснилось кто Вы на самом деле, мисс Квин, — вполне искренне отвечает мужчина, но при том хитро улыбнувшись. — Рюдзаки был более расстроен, узнав, что придется заказывать новый клубничный торт. От этих слов я едва ли не прыснула, совершенно не ожидавшая, что сдержанный Ватари может сказать подобное. Хотя внешне он остался абсолютно спокоен, что только усилило мои подозрения по поводу того, что этот старик вполне реально может втихую над всеми угорать. Хотя с первого взгляда верится в это с большим трудом. Мы прибываем на нужный этаж и, пройдя по коридору, попадаем в просторную гостиную, где уже расположились все остальные члены расследования, за исключением Соитиро. Оценивая обстановку, я понимаю, что все присутствующие похоже в курсе того, кто я на самом деле. Иначе объяснить эти настороженные, недоверчивые и разочарованные взгляды не могу. — Оставьте нас с Малией наедине, пожалуйста, — неожиданно просит Рюдзаки, даже и взгляда не бросив в мою сторону. Неуверенно посмотрев на меня, присутствующие все же вышли, оставив нас вдвоем. Это немного насторожило. — Присядь, — требует детектив, ложечкой указывая на кресло напротив. Поколебавшись пару секунд, я все же делаю шаги в нужном направлении, внутренне почему-то жутко волнуясь, хотя разумом понимаю, что если бы он хотел, то давно запер бы меня в тюрьме, а не привез сюда. Очевидно, что все же решетка мне пока не грозит. Сажусь напротив, скрестив ноги, и, положив на колени локти, создавая впечатление, словно и вовсе не волнуюсь, хотя на самом деле было не так. — Я обдумал твои слова, — произносит детектив, поедая мороженное в стеклянном стаканчике и внимательно его разглядывая. — И пришел к выводу, что если все сказанное было правдой, в чем я уверен на 89%, то, не взирая на нашу личную неприязнь, у нас общий враг, — он наконец-то поднимает взгляд, и я едва не вздрагиваю, понимая, насколько холодным он стал. — Но есть одно «но». Наступила пауза, и я осознаю, что мне нужно бы что-то сказать, но в голову совершенно ничего не приходит. Мне кажется, что мое положение сейчас настолько шаткое, что стоит хоть чуть дернуться и все рухнет.  — Я детектив, а ты преступница. Я просто обязан арестовать тебя и посадить за решетку, и если я не сделаю этого, то грубо нарушу все свои принципы. К тому же ты знаешь мою личность, что ставит меня под огромный удар для твоего мира, — он внимательно щуриться, смотря мне прямо в глаза. — Ты же понимаешь, что даже после поимки Киры, я не смогу тебя отпустить и дать свободу? Я внимательно смотрю на него, понимая всю серьезность его слов, только вот кое-что все же не укладывается у меня в голове. — Для чего ты мне это говоришь? Разве в твоих интересах отталкивать меня от сотрудничества? — искренне не понимая этого, спрашиваю я. Ведь он действительно мог не говорить этого, а потом в конце просто взять и кинуть за решетку, пусть даже и пообещав свободу. — Потому что в отличии от тебя, я ценю честность, — прямо отвечает детектив, и я просто физически ощущаю этот удар под дых, который заставляет меня скрипнуть зубами. — Вот только не нужно играть в «плохих» и «хороших», — недовольно хмурюсь я. — Никто не идеален, в том числе и ты. Можешь сколько угодно строить из себя мистера «справедливость», но ты и понятия не имеешь, что это такое. Ты никогда не был на той стороне, и не знаешь каково это — выживать любой ценой, — гневно шиплю я. Раньше я бы оставила эти комментарии при себе, но раз уж я решила раскрыть практически все свои карты, то пускай знает, что я думаю. Могу спорить, мои слова его задели: об этом говорят сильнее сомкнувшиеся пальцы на ложечке с мороженным и даже едва обиженный взгляд. Но детектив, как всегда, быстро берет себя в руки и совершенно спокойно выдает: — Хочешь сказать, что это тяжелая жизнь сподвигла тебя стать воровкой? — с прикрытым любопытством интересуется Рюдзаки, явно пытаясь вытянуть из меня как можно больше полезной для него информации. Я хочу сказать что-нибудь резкое, но вовремя осекаюсь. Точно, я ведь теперь не лгу. Точнее, стараюсь этого не делать. — Нет, не в моем случае, — тихо и честно отвечаю я, отводя взгляд в окно, однако замечая, как в глазах детектива вспыхнул интерес. — В любом случае, ты меня не для этого сюда притащил. Эл молчит некоторое время, явно над чем-то раздумывая, но я все так же смотрю в окно, просто ожидая его следующего хода. — Да, ты права, — наконец отвечает юноша. — Я позвал тебя сюда, чтобы предложить сотрудничество, но на моих условиях, — я слышу шкрябанье ложки по стеклу и перевожу на брюнета заинтересованный взгляд. Конечно было глупо полагать, что я смогу легко отделаться. Наверняка, детектив уже придумал неплохой план, чтобы «связать» мне руки, но притом оставить на своей стороне. Рюдзаки оставляет ложечку в опустевшей миске и отодвигает ее, кладя ладони на колени и переключая все внимание на меня. — Во-первых, ты будешь под круглосуточным наблюдением. Во-вторых, ты не сможешь покидать это здание без сопровождения, а также не сможешь ни с кем связываться, — твердо произносит он и прикусывает ноготь большого пальца. — Не взирая на то, что оба Киры на данный момент за решеткой, убийства возобновились, из чего я сделал вывод, что Кира может передавать свои способности другим людям. Раньше я только предполагал, что Лайт это Кира, но если все твои слова правдивы, то это делает его сто процентным убийцей. Но без доказательств я не могу обвинить его, к тому же, предполагаю, что Кира может стирать себе память, так как сейчас Лайт как никогда не похож на себя прежнего, впрочем, как и Миса, — заключает он, погружаясь в свои раздумья. — А ты не думал, что это все может быть только игрой, как в моем случае? — иронично усмехаюсь я, прекрасно допуская такую возможность, ведь знаю, насколько из Лайта искусный игрок. — Я думал об этом, но вот возможность того, что Миса может также искусно играть — очень мала, — фактически слово в слово повторяет мои мысли детектив, заставив удивится. — В отличие от тебя, ей сложно скрывать свои истинные эмоции и намеренья, — как-то странно говорит брюнет, и я не могу понять — это упрек или восхищение. Я склонна верить в первое, второе даже звучит слишком нелепо. — Так что же ты хочешь от меня? — задаю вопрос, не до конца осознавая, какую роль в его еще не оглашенном плане занимаю я. — То, что у тебя получается лучше всего — игру, — могу поклясться — уголок его губ едва дернулся. Я непонимающе вздергиваю бровь. — Ты не ослышалась, — усмехается детектив. — Из всего нашего общения я сделал вывод, что ты невероятно хорошо умеешь играть чужие роли. Иногда даже мне их не сразу удавалось распознать, что… удивляет, ведь обычно ложь я вижу сразу, — хмыкнул юноша. — Но перед тем, как я полностью посвящу тебя в свой план, ты должна согласиться на все предложенные мной условия. — Ты так и не сказал, что будет со мной после того, как дело Киры раскроют, — замечаю очень важную вещь я. Рюдзаки снова прикусывает палец и едва склоняет голову на бок. — У тебя будет только два выхода: отправиться за решетку в специальную тюрьму, где ты проведешь всю оставшуюся жизнь или до момента моей смерти, либо остаться работать со мной, однако все так же оставаясь под постоянным наблюдением и контролем. К сожалению, я не могу быть уверен, что моя тайна таковой и останется, а рисковать не хочу. Не будь ты преступницей — я бы не принял такое решение, но с таким раскладом доверять я тебе не могу, — заключает брюнет, чуть прищурившись и ожидая моей реакции. У меня непроизвольно дергается бровь и, ей Богу, хочется материться! Но я кое-как сдерживаю себя, понимая, что эти два выхода самые рациональные с точки зрения детектива. Он считает, что как только исчезнет угроза в виде Киры, так я тут же побегу рассказывать всему своему миру о том, кто же на самом деле такой этот великий детектив Эл. Верните меня в прошлое, и я бы именно так и поступила. Но не теперь. Не знаю, не думаю, что после того, как меня избавили от страха смерти перед Кирой, я смогла бы подставить этого человека. Хотя… не знаю. Я почему-то не задумывалась об этом. Нет, я предполагала, что после смерти Киры, я отомщу и Эл, но тогда меня еще не поймали. А сейчас ситуация поменялась. — Предлагаешь мне всю жизнь провести рядом с тобой? Возможно ты не в курсе, но предложения делают по-другому, — усмехнулась я, просто не сдержавшись, чтобы подколоть детектива, хотя возможно стоило бы. Хотя, честно говоря, мне просто захотелось разрядить обстановку, иначе я действительно могу не выдержать и в лучшем случае начну материться. В худшем — будет новая драка. — Ты всегда можешь выбрать вариант с изолятором в тюрьме, — не без злорадства хмыкает брюнет, хитро сощурившись. — К тому же, работа на закон поможет исправить твое преступное прошлое, и, возможно, когда-нибудь ты получишь право на нормальную жизнь. Держите меня семеро! Говорит так, будто я заключенная, а он судья с правом распоряжаться моей жизнью, как пожелает! Хотя… блин, так и есть. Черт. — Только не рассчитывай, что я стану звать тебя «милый», — издевательски кривлюсь я, думая разобраться с проблемами с Эл позже проблем с Кирой. — А так считай, что мы договорились. Рассказывай свой гениальный план, — фыркаю я.

***

— Ты… ты ведь не серьезно?.. — с надеждой спрашивает Лайт, тряся своей конечностью с наручником практически так же, как и я месяц назад. Эх, ностальгия. Прям дежавю. — Ты больше месяца держал меня в камере, заставил моего отца создать впечатление, словно он действительно пытается убить нас с Мисой, а теперь ты сажаешь меня на цепь! — беснует младший Ягами, который действительно изменился до неузнаваемости. — Как ты все еще можешь меня подозревать?! — Прости Лайт, но так надо, — сохраняя невероятное спокойствие, отвечает детектив, стоя напротив Лайта, но, как обычно согнувшись в три погибели. В комнате находятся абсолютно все, даже Миса. — Тот факт, что Кира каким-то образом управлял вами — очевиден. Я должен убедится, что вы — это действительно вы. — И как нам тогда с Лайтом ходить на свидания, если ты будешь постоянно рядом? — недовольно замечает Миса, топнув ножкой. — Я буду не один, а с Малией. Мы сможем устраивать двойные свидания, если для тебя это так важно, — все так же спокойно отвечает Рюдзаки, бросив на меня мимолетный взгляд. Миса переводит недовольный взгляд на меня, сидящую на диване и зажатую между Аидзавой и Соитиро. И, кажется, нервы двух мужчин уже на пределе от истерик блондинки. Я костерю себя, что согласилась на эту идиотскую идею подыграть Рюдзаки и снова стать его девушкой, чтобы обезопасить себя, а также попытаться вывести на чистую воду хоть одного из Кир. — Твой парень просто жуткий извращенец! — заявляет мне девица, будто я и сама не в курсе этой вещи. — Как ты можешь с ним встречаться?! Да и тебя совсем не смущает, что мы с Лайтом будем наблюдать, как вы целуетесь, или вы за нами? Я пожимаю плечами, активно делая вид, что меня вообще тут нет и я не хочу во все это ввязываться. И вообще, о чем она думает? Какие поцелуи, мы тут дело Киры расследуем, как бы между делом. Да и если вдруг Эл опять начнет переигрывать, то достанется ему знатно, об этом я уж позабочусь! Ловлю взгляд детектива, который вроде бы спокоен, но я быстро догадываюсь, что он от меня хочет. Еще и подыграй ему, блин! — Мы отвернемся, — без обиняков выпаливаю я, вздрагивая, когда рядом сидящий Аидзава вдруг не выдерживает и резко вскакивает, хлопнув по кофейному столику руками. — Да какая любовь, поцелуи, свидания?! Мы тут дело Киры расследуем, а не в детский сад играем! — все присутствующие удивленно пялятся на него, когда мужчина подходит к Мисе и без церемоний выставляет ее за дверь. — Лайт, не забудь про свидание! — верещит девица, перед тем как взбешенный полицейский захлопывает за ней дверь. — Вы слишком суровы, Аидзава-сан, — усмехаюсь я, собираясь добавить еще что-то вроде «они же не виделись больше двух месяцев» и т. д, но затыкаюсь, встретившись со злобным взглядом мужчины, который только этим говорил, что вышвырнет меня следующей. — Ладно, молчу, — примирительно поднимаю руки. — Вы действительно встречаетесь? — неверующе интересуется Лайт, переводя взгляд то на меня, то на Рюдзаки. — Да, — отвечает Эл и как он это умеет — быстро переводит стрелки, — а у вас с Мисой все серьезно? — Э-м, нет. Это она на меня вешается, я тут не при чем, — сконфуженно отвечает парень. — Но похоже, что она тебя сильно любит, — задумчиво произносит детектив, по обычаю закусывая большой палец. — Я могу попросить тебя воспользоваться этим и попытаться узнать у нее что-нибудь про Киру? В том, что она второй Кира, или была таковым — 100%, и поэтому она может вывести нас к первому. Я с любопытном наблюдаю за развитием событий, отлично понимая, что вот сейчас Рюдзаки зачем-то играет на публику, ведь он уже отлично знает, что первый Кира это Лайт. Только вот зачем он тогда это делает — мне не известно. Возможно для того, чтобы посмотреть на реакцию Лайта. — Прости, но даже для такого дела я не могу играть чувствами других людей, — вполне искренне отвечает парень, заставив меня удивленно дернуть бровью и уставится на него. Теперь, кажется, я понимаю, что Эл имел в виду под словом «изменился». Да, Лайт действительно изменился. Будучи Кирой, он делал все возможное, чтобы убрать с себя подозрения и как бы «задобрить» детектива. Теперь этого и в помине нет. Кажется, теперь Лайт не намерен идти «на поводу» у брюнета и будет отстаивать свою точку зрения во что бы то не стало. Неужели он действительно каким-то образом стер себе память?.. Из-за того, что был поздний вечер, Рюдзаки отпустил всех по домам, сказав, что теперь они будут жить в этой штаб-квартире постоянно, и потому полицейские могут перевозить свои вещи, если хотят. К слову, мои уже перевезли, и даже подобно Мисе выделили целый этаж (Господи, да у меня в жизни таких хором не было!)! Уже позже, сидя в своей комнате, я пила чай и читала книгу, думая о том, что мне все-таки не мешало бы связаться с Фил. Я протянула руку к запястью, к желтой резинке. Об Эл и Кире еще не известно всему миру только потому, что я жива. Если сигнал с этого пульсометра, который отслеживает моя сестра, прекратится или оборвется, то таймер даст ход. Будут сутки, чтобы сообщить Фил, что я в порядке, в ином случае она загрузит то видео в сеть, и сообщит всему миру, кто скрывается под буквой L, и именем Кира. Я усмехаюсь. Все же не прикрыть свою задницу я не могла. И просто дикая удача помогла мне все еще сохранить эту «резинку», и подозреваю, все из-за того, что Фил отлично постаралась, и теперь никакая металлоискательная система ее не обнаружит. В том числе и та, что находится на двери при входе. Не хотелось бы, чтобы из-за чьей-то прихоти мне пришлось бы ее снять, и спустя сутки мир «случайно» узнал две страшные тайны. И именно эта желтенькая штука — визитная карточка сохранения моей жизни. Если окажется, что Лайт на самом деле не потерял память, а просто хорошо притворяется, то это будет отличным поводом для шантажа. Он не сможет убить меня, ведь тогда весь мир узнает о нем. А Эл не сможет посадить меня за решетку или «привязать» к себе, когда все это закончится, ведь тогда о нем тоже узнают. Не могла же я так просто согласиться на его условия и лишить себя свободы! Я могла бы уже начать шантажировать его, но почему-то мне хочется верить, что все обойдется и без этого. Ведь этот пульсометр — мой последний козырь, не хотелось бы раскрывать его раньше времени. Неожиданно в дверь постучали, и я отвлеклась от своих мыслей. Спустя секунду заходит Ватари и молча протягивает мне телефон, становясь за спиной и ненавязчиво наблюдая. Перевожу взгляд на экран, где вижу сообщение: «Оно было там?» Мда, теперь, когда Лайт постоянно находится с Рюдзаки рядом, поговорить мы можем только так. И, как ни странно, на русском. Так, на всякий случай. «Нет, Рюка там не было. Но я не уверена на счет второго бога смерти, который должен находится рядом с Мисой» «Держи меня в курсе, если оно появится» После этого стоящий за спиной Ватари и внимательно наблюдающий за тем, что я пишу, забрал телефон и, пожелав доброй ночи, — удалился. Я хмыкнула и перевела взгляд за окно, где красовался прекрасный ночной город. Ситуация принимает очень интересный поворот, и даже я не знаю, к чему это все может привести. Мне остается лишь надеяться, что теперь договорившись с Эл, мы сокрушим Киру, а в самом конце у меня останется последний козырь, чтобы я смогла сокрушить и самого детектива. В конце концов он все еще мой враг. Все еще…