***
Союзники проигрывали, терпели поражение за поражением и медленно отступали. Почему всё пошло не по плану? Разделиться — было не самым лучшим решением. Но откуда противники узнали про их внезапную вылазку? Почему они успели подготовиться и ударить первыми под самую Искру своей решимостью? Откуда у НФК-трансформеров информация, благодаря которой автоботы бьются поодиночке со страшными противниками, а десы отступают под напором врагов в ловушки? НФК-трансформеры оказались умнее. Не стоило их недооценивать ни союзникам, ни Старскриму, с помощью которого они легко воплотили в жизнь свой план: оставшиеся после объявленной Мегатроном чистки прослушивающие устройства, случайные обрывки разговоров, хорошо подготовленные воины — теперь это всё работало на них. План действовал, противники скрипели дентами от ярости и отступали. С самого начала союзников нужно было разделить — по отдельности они не представляли угрозы. Ещё важно было отвлечь Мегатрона и не дать ему координировать действия двух команд. Опытный ржавый шарк был реальной угрозой всей миссии, один неверный ход — и всё полетело бы шарку под хвост. Странным было лишь то, что Предакинг и Смоукскрин Прайм отсутствовали, и их участие даже не обсуждалось в плане. И если первый обладал огромной силой и был почти неуязвим, то второй, вроде бы, не представлял угрозы, но трансформеров, у которых к имени добавляется звание Прайма, боялись на уровне базовых настроек, и не важно, на чьей стороне был этот трансформер. Однако, выбирать не приходилось, а выяснять времени не было, и Сальвес решил разобраться с тем, что есть. Они пришли закончить эту войну и решили бороться до конца. Что ж, это был неверный ход, если кто-то и уцелеет, Сальвес собственноручно перережет Искры врагам. Но даже если они победят, то что? Кто-то всё равно начнёт новую. Всегда найдутся те, кому не понравится нынешняя власть и кто сможет собрать под своим началом других недовольных.***
— Нас зажали, нужна помощь! — крикнула Арси, не имея времени, чтобы отвлечься и передать сообщение по внутренней связи. Они с Нокаутом, спина к спине, яро рубились с врагами. Блестящий вишнёвый медик с громким треском отломал чужой манипулятор, молча пожертвовав полировкой на грудной броне. — /Попытаюсь пробиться к вам, держитесь/, — тотчас передал Брейкдаун, кроша противников. Он рубился в другом конце коридора с тремя НФК-трансформерами. Мрачно хмыкнув, дес вмял противника в стену. Позволить Нокауту умереть? Да ни за что! Пусть подавятся! И только предоставился шанс прорваться, как ещё два трансформера перегородили путь. Но их сразу же сшибли с ног. — Иди. Я с ними разберусь, — Балкхед быстро глянул на союзника и добродушно улыбнулся, как умел он один. Балкхед сможет за себя постоять. А вот у Бамблби с Шоквейвом дела обстояли лучше. Их попытались разделить, но ничего из этого не вышло, и шипящие от досады НФК- трансформеры отчаянно пытались потушить их Искры. Странно, но изначально, по плану, Бамблби был в группе с Арси и Нокаутом. Похоже, не только у автоботов всё шло не по плану. Бамблби оказался шустрым, вёртким и быстрым ботом, его дополнял закованный в толстую броню Шоквейв с огромной пушкой и быстрым анализом ситуации. Объединившись, пара бывших заклятых врагов оказалась «не по зубам» противникам. Лорд десептиконов спокойным холодным взглядом окинул поле битвы, примерно рассчитав возможности и силы команд, и направился в главный зал, не глядя прострелив кому-то Искру в упор. Поквитаться, размазать кулаком по полу наглый фейсплейт Сальвеса — ради своей команды, ради Кибертрона, ради… Оптимуса и его команды. Да даже ради «питомцев» автоботов! Хотя, так Мегатрон про них уже не думал. Десептикон шагнул вперёд, смыкая броню в боевой режим. Пустота. Никого нет. Осмотрев огромный тёмный зал ещё раз, Мегатрон увидел корпус Старскрима на полу и сжал денты в ярости. Вот откуда причины их сегодняшнего боя, как ожидаемо. Он сам хотел прикончить предателя и не просто пригрозить, а навсегда вырвать его Искру. — Мегатрон. Какой приятный сюрприз, — Сальвес улыбнулся, как всегда выходя из тени где-то совсем рядом, неслышимый до нужного ему момента. — Как тебе дезактивированный Старскрим? Сам ты его прикончить не смог, и это пришлось сделать мне. Но прости, что лишил тебя такого удовольствия. — О, не беспокойся. Твой дезактивированный корпус доставит мне намного больше удовольствия, — оскалился Мегатрон, бросаясь на врага. Сальвес засмеялся. Подсечка, удар и искры от скрещенных лезвий. — А как там Оптимус? Ах, нет, Немезис? Он всё ещё жив? Думаю, что да: автоботы не убьют лидера и не позволят кому-нибудь это сделать. Как мне их жаль, наивно верят, что ещё есть способ вернуть Оптимуса Прайма. Какая глупая надежда… Ей поддался и ты, Мегатрон, не так ли? Предводитель десептиконов с рыком увернулся от взмаха чужого лезвия и разрядил пушку в сторону врага, с наслаждением услышав короткий вскрик боли. Он не желал больше слушать это и не желал признавать уже известную ему правду. В самом длинном коридоре корабля кипела страшная битва, здесь сложно было разобрать, где друзья, где враги, но странные вещи происходили каждый клик: врагов Арси постоянно спелёнывало вязкой и прочной как сталь паутиной; мех, посягнувший на плечо разведчика, меньше чем через клик простился с расплавленной выстрелом Искрой; зажавший в угол Эйрахниду мех упал навзничь, когда острый конец обшивки корабля со свистом разорвал его пополам. Всякий хлам в виде пластин обшивки, искрящих внутренностей, частей брони и падающих плит с потолка со свистом летал в воздухе в разные стороны. Трансформеры уворачивались, уклонялись, пригибались, высекали дожди искр из корпусов противников и яростно ругались. Троэн и Ультра Магнус собирались незаметно пробраться к главным компьютерам и отключить боевые и жизнеобеспечивающие системы корабля, но всё опять пошло не по плану. Боты застряли на подступах к главному залу, где бились насмерть Сальвес и Мегатрон, и теперь пытались продвинуться хоть на шаг дальше. Противники хлынули на них с двух концов коридора, зажимая в кольце. Хорошо, что вместе с Троэн был Ультра Магнус. Он дрался лучше неё и успевал приглядывать за не такой опытной фемкой. Шоквейв с Бамблби громили противников вместе с кораблем, но, пожалуй, самой грозной парой можно было называть дуэт Уилджека и Саундвейва. Эти двое так сработались, что им врагов приходилось искать. Арси что-то насмешливо шипела по внутренней связи, Брейкдаун ошеломлённо отступал, когда они разметали его соперников, а Бамблби радостно трещал о чём-то. Не оставляло сомнений, что это позже станет главной причиной смешков в их сторону. Но пока им были рады и присоединялись, а про потом все они будут думать позже. Люди остались на базе. Попытки Мико поговорить со Смоукскрином провалились, суперброню благополучно спрятали подальше. Было странно, что её никто не использовал. Раф, Джек и Зорина были у компьютера. Эскивель предложил вновь использовать трюк с зоной тени, но против этого выступил Саундвейв. Решение грозного и внезапного мрачного кона никто не решился оспорить, и Раф остался ни с чем. Связист десептиконов поразил окружающих ещё одной чертой в поведении — он тоскливо оглянулся кругом, поднимая плечевые блоки и передёргивая каждую пластинку на спинной броне. После этого сник уже сам Раф, не слушая увещиваний Джека. Зорина рассказывала Ретчету об особенностях корабля, на что медбот отмахивался, поглощенный ходом битвы. Мелкие хитрости, которые смогла вспомнить Зорина, уже не могли помочь им. Всё решала сила и скорость. Джек просто был моральной поддержкой. Парень не отрываясь смотрел на щелкающего инструментами, а потом всеми пальцами по очереди Ретчета, потом тормошил сползшую на пол от осознания своей бесполезности Зорину, хлопал по плечу унылого Рафаэля. Мико и Селена капали всем на нервы, но на удивление не накаляли обстановку своими безобидными короткими замечаниями. Вдруг неожиданно, послышались тяжёлые шаги, явно принадлежащие кому-то крупному. И едва ли это был Предакинг. Люди встревоженно поднялись один за другим на ноги.***
Немезис слабо, на пробу потянул цепи, сдерживающие его за плечи. Они, протяжно проскрипев, резанули корпус. За последние дни эти цепи ощутимо ослабли от его рывков. Сконцентрировав силы, он рванулся вперёд. Цепи затрещали, откидывая его назад. Яростно дёргаясь, Немезис едва не завыл от досады, но вдруг ощутил свободу. Главный узел развязался, и автобот рухнул на колени, выставив перед собой руки. В несколько движений освободив сервоприводы, он поднялся, чуть покачнувшись, и направился к двери, ставя вывернутые шарниры на место. Высокий статный автобот, крадучись, шёл по главному коридору. По-хорошему надо было вырубить все лампы — уж слишком он заметная и громкая фигура — но тогда его бы сразу скрутили. Меньше всего он хотел сейчас встретить Мегатрона или Предакинга, поэтому шёл не спеша, прислушиваясь. Белая оптика яростно сверкала: теперь Оптимус противится ему, борется за «свой» корпус. И в этом виноват его разведчик! Эта жёлтая выскочка! Немезис страстно хотел свернуть шею разведчику, представляя, как будут разрываться чужие магистрали, но пока не встретил его в коридоре, заходить же в кварты было опасно. Дойдя до главного зала, автобот замер в удивлении. В зале у компьютеров был лишь Ретчет. «Куда делись все автоботы и десептиконы?» — мелькнуло у него в процессоре. Услышав позади себя тихий шорох, он стремительно обернулся и тут же оказался прибитым к стене. — Неси его сюда, Предакинг, — тяжело провентилировал медбот, даже не обернувшись. Автобот шипел и извивался, тщетно пытаясь врезать противнику: Предакинг всё же был сильнее Прайма. Подняв бота, словно большую неудобную игрушку, он отнес его в зал и поставил перед Ретчетом. Джек печально искал в исказившемся фейсплейте знакомые чёрточки. А их было много: когда Оптимус думал, он сводил углы рта вниз и его оптика блекла, расширяясь; когда он едва сдерживал ярость, то серых губ кибертронца вообще не было видно, а крошечные пластинки, отвечающие за мимику, перестраивались в жуткий оскал, от которого не только врагов, но и соратников бросало в дрожь. Все, кто видел по-настоящему злого Оптимуса, помнили лишь его огромную оптику, в которой горел ледяной огонь самой преисподней. — Смоукскрин, лучше тебе идти в свой отсек, — бросил только что вышедшему в зал молодому боту Ретчет, копаясь в ящике. Он готовился парализовать на время нервную систему скрежещущей дентами жертве, чтобы отвести обратно в камеру. Автобот, словно не слыша его, медленно шёл к стоявшему Прайму. Тот с жадностью хищника смотрел, как завороженная жертва сама идёт на клыки. Юный Прайм тряхнул головой и остановился. Теперь он сомневался. Смоук знал, что нужно делать, но не знал, что после этого будет с ним. — Хорошо, — выдохнул бот, отключая оптику. Так оказалось легче унять страх. — Оптимус, доверься мне. Грудная броня бота раскрылась, открывая часть Матрицы, дарованную самим Праймусом. Осколок Искр Праймов светился ярко-синим, словно понимая, что его ждёт. Системы Смоукскрина вдруг скрутило неконтролируемым страхом дезактива. Процессор в миг перегрелся, перед оптикой чуть помутнело, а броня со скрипом попыталась сойтись обратно. Вот, что его ждёт. Надо же. — Нет, — Немезис вдруг отпрянул и охрип на секунду. В следующий миг у всех троих зазвенело в аудиосенсорах от его вопля. Люди похватались за уши. — Нет! Не смей! НЕТ! — орал, как ненормальный, автобот, отчаянно вырываясь. Предакингу пришлось перехватить его покрепче за манипуляторы, держа мёртвой хваткой. Немезис же судорожно бился всем телом, с неподдельным страхом наблюдая за молодым Праймом. Свет ламп в зале словно стал слабее, когда юного бота окутал свет Матрицы Лидерства. Сколько бы не сопротивлялся Немезис, он не смог удержать свою грудную броню и с ужасом смотрел на фиолетовую Матрицу в своей груди. Он вновь завопил и неистово задергался, стоило Смоукскрину подойти чуть ближе. Смоук же хмурился, сосредотачиваясь на том, чтобы передать ему свою часть матрицы. — Это мой корпус! — визжал Немезис, уже чувствуя свой конец, но не смотря на это, он яростно сражался ещё и с Оптимусом внутри, не желая признавать своё поражение. — Нет, Смоукскрин! Не смей этого делать! — никто не смог понять, кто сказал эту фразу: Немезис или Оптимус. Смоукскрин в отчаянии рванулся к нему ближе, падая на содрогающийся корпус наставника с предсмертным ужасом в оптике, и всех ослепило яркой вспышкой. Ретчет и Прекакинг отвернулись, прикрыв оптику руками. Мико что-то взвизгнула. Осколок Искр, медленно освободившись от искры молодого бота, вдруг со скоростью пули влетел в Матрицу под хрип красно-синего автобота. Неожиданно всё закончилось, свечение померкло, и старшие боты повернулись к Праймам. Броня Смоукскрина со стуком захлопнулась, и бот рухнул, как подкошенный. Старший Прайм обессиленно откинул голову и упал бы, если бы Предакинг его не держал. — Смоукскрин? — медбот застыл на месте, когда Прайм, едва успев закрыть грудную броню, бросился к своему ученику, бесформенной грудой лежавшему на полу. Подхватив бота на руки, он помчался в медотсек. — Ретчет. — Иду! — Ретчет не мог так сдерживать свои эмоции, как Оптимус, и с заметным волнением поспешил за ними. Предакинг, оставшись в зале, уселся на пол. — Состояние стабильно. Он отдал тебе большую часть своих сил и энергии вместе с Осколком! — медбот судорожно щелкал пальцами по клавишам, проверяя состояние Смоукскрина, лежащего на платформе. Мощный красно-синий автобот стоял в стороне, чтобы не мешать, сложив манипуляторы на массивной грудной пластине и хмурясь. — Оптимус, это же ты? — с некоторой опаской спросил очевидное медбот. — Никогда не предполагал, что Смоукскрин может пойти на такой безответственный поступок, — сухо произнес бот. — Что, прости?! — опешил Ретчет, оборачиваясь. — Он вернул нам тебя! — Матрицу Лидерства никогда не заряжали чистой энергией вот так. Она легко могла взорваться и утащить ваши Искры с собой, — прерывисто перебил его высокий автобот, явно нервничая. Медботу оставалось лишь молча смотреть, как он шагает из угла в угол. — Невероятно, что он сам остался актив! — Успокойся, Оптимус, — попытался утихомирить Прайма рыжий автобот. — Ретчет, где моя команда? — неожиданно обернулся к нему Оптимус. — На корабле НФК-трансформеров, ловят Сальвеса, чтобы отомстить за тебя, — печально провентилировал медбот. — Я говорил Мегатрону, что это не лучшая… — Предакинг! Со мной, — гремел голос Прайма уже в коридоре. Вихрем вылетев из медотсека, он теперь спешно набирал координаты. Переместившись на корабль врага, мехи оглянулись. Они стояли в пустынном коридоре, но отовсюду неслись звуки битвы. Кивнув автоботу, Предакинг бросился на первой развилке налево. Оптимус же побежал направо. Впереди он услышал звон металла и грохот, а после увидел и дерущихся. Мегатрон развалился на полу, придавливаемый сверху чужим сервоприводом. Сальвес замахнулся на него лезвием, но внезапно перед оптикой гладиатора мелькнула знакомая красно-синяя броня, и тяжесть с груди исчезла. Оптимус, сбив плечом противника на пол, протянул ладонь союзнику и рывком поставил его на серво. — Рад видеть тебя, Оптимус, — они вдвоём набросились на Сальвеса. «Внимание, Оптимус Прайм вернулся, » — решил порадовать автоботов Мегатрон. Оптимус даже не отреагировал на это, продолжая беспощадно колотить противника. Его кулаки, со свистом разрезая воздух, мяли броню предводителя НФК-трансформеров. Давно он не был так зол. Автоботы начали быстро передавать друг другу это сообщение. Они словно обрели второе дыхание, новой силой обрушившись на врага и сметая всё по пути. Разрушители мощным торнадо прошлись по нижним коридорам корабля. Бамблби, сам того не ожидая, оказался в одном коридоре с Оптимусом и едва не врезался в него. Радостно улыбаясь, он с воинственным кличем бросился на двух противников, ловко уворачиваясь от ударов и нанося свои. Сальвес понимал, что эта битва проиграна: повсюду его воины терпели поражение, противников по силам словно стало в двое больше, хотя к ним прибавился лишь Прайм. Медленно отступая, НФК трансформеры понимали своё поражение. В главном коридоре корабля к Прайму и Мегатрону прибавились уже двое автоботов и трое десептиконов. Неожиданно, Сальвес заметил молодого желто-чёрного автобота, рубившегося одновременно с двумя его войнами, подошедшего близко, смертельно близко. Фейсплейт меха исказил самодовольный оскал, он двинулся к нему. По его знаку воины отступили, набросившись на фемку, тоже яростно сражавшуюся довольно близко. Но разведчик был гораздо ближе. — Бамблби, берегись! — понял мысли Сальвеса Оптимус, окликнув верного воина, но опоздал. Разведчик автоботов увлеченно сражался, забыв о своей безопасности, видя лишь корпуса противников и нанося удары по ним. Вдруг, мехи, с которыми он дрался, отступили. Бамблби удивленно остановился. Но когда позади него раздался голос Прайма, и бот ощутил холодное острое лезвие у собственного горла, он всё понял. Тихо убрав бластеры обратно в манипуляторы, он медленно поднял руки на уровне груди: лезвие противника плотно прижимало магистрали на шее, грозя перерубить их одним неосторожным движением. Медленно развернув разведчика к врагам фейсплейтом, Сальвес довольно оскалился, придержав того за плечо. — Би! — бросилась к нему Арси, но Мегатрон удержал её за плечи. — Чего ты хочешь? — холодно спросил Оптимус, опуская оружие. — Уйти отсюда актив, Прайм, — усмехнулся мех, медленно отступая назад вместе с заложником. — Но этого я возьму с соб… Не успел он договорить, как позади него в конце коридора появился предакон. Открыв пасть, он едва не сжёг обоих мехов. Под вопль Сальвеса, Бамблби отчаянно пытался отойти на безопасное расстояние, но полурасплавленный мех рухнул вперёд, придавив его своим корпусом. Где-то над ним раздался визг Арси и крик Прайма. Через пару секунд его вытащил мощный манипулятор Оптимуса и поставил на ноги. Сальвес принял на себя весь огонь, и бот почти не пострадал. — Бамблби! — к нему на шею кинулась фемка. — Его участь определит верховный суд Кибертрона, — ухмыльнулся Мегатрон, склонившись над оффлайновым врагом. — Война закончена. Союзники сбились в кучу, поздравляя и хлопая друг друга по плечам. — Ретчет, открой, пожалуйста, земной мост, — невесомо улыбнулся Оптимус, сжав плечо Мегатрона. Подскочивший от неожиданности, изведённый до предела медбот, спешно активировал телепорт. Но оказавшись на базе, автоботы и десептиконы вспомнили одну деталь. «Перемирие окончено» — пронеслось в мыслях, и они наставили оружие на уже бывших союзников, не обращая внимания на не слишком удивлённого Предакинга. И лишь два лидера не шелохнулись, пристально смотря друг в другу глаза и задавая немой вопрос: «Что делать дальше?»