Улица Вязов, дом 13 и побочные эффекты...

      Странные вздохи не прекращаются. Иринка медленно, практически бесшумно встаёт с кровати и направляется в коридор с выключенным светом.       Обычно мы с подругой при просмотре ужастиков смеялись над главными героями, которые шли прямо на верную смерть и бежали прямиком к опасности, однако теперь мы оказались на месте этих самых глупых персонажей. Страшно, да, а с другой стороны — чертовски интересно. Это ощущение паники и детского любопытства сплетается в жуткую гремучую смесь, от которой невозможно сбежать.       Остановившись перед тёмным коридором, Ирка с бешеным криком «Получи, фашист, гранату!» вбегает во мрак и, нащупав выключатель, включает свет, тут же разражаясь громким истерическим смехом, с каким обысно поступают к таким, как Ира, их пациенты.       Перед нами сидят Васян и ещё один кот. Вернее, судя по миниатюрным размерам, кошка. Чёрная длинная взъерошенная шерсть торчит во все стороны, злые янтарно-розовые глаза, цвет которых больше похож на алый, как у свежей крови, сама же котейка шумно дышит через рот, широко раскрыв его и от этого создавая только пугающее впечатление. Мои глаза в ответ на эту суровую кошку становятся по пять копеек. Такого сюрприза я не ожидала. Мой скромный домашний упитанный Василий привёл себе грозную невесту, которая была настоящей дикой амазонкой… Я была готова на всё, что угодно: призраки, духи, полтергейст, вампиры, воры, но это… Простая кошка… Облегчение и удивление буквально сваливаются на меня, и я, с ухмылкой доставая из кармана домашних шорт телефон, фотографирую это чудо природы и выкладываю в Интернет, подписав всего одной фразой: «Явление демона народу.».       Ира, заметив, что я пишу, выдвигает гениальную мысль: — Раз это демонёнок, то давай назовём её Люцифер! — я округливаю глаза, а она упорно продолжает: — А что? Сокращённо — Лютик, Люся.       Я косо разглядываю эту… Люцифер, в мою безумную голову приходит интересная идея для какого-нибудь романа — аристократ влюбляется в безумную амазонку во время одной из экспедиций в загадочную «Неизвестную Землю»… Надо зарисовочку сделать и в «Галактикке» опубликовать, почему бы и нет.       Кошка, продолжая громко дышать и изредка шипеть на Василия (загонит парнишку моего под каблук…), отряхиваясь, нагло проходит в гостиную и садится на ковёр, начиная усердно вылизывать лапки. Мой котейка извиняющимся взглядом смотрит на нас с Ирой, и идёт следом за своей невестой. Люся гордо сидит, скептическим взглядом смотря на телевизор, по которому крутят очередную мелодраму. Презрительно фыркает и непонимающе смотрит на нас. Ирка, изогнув брови, берёт пульт и переключает. На «Первом» крутят новости. Люцифер осуждающе качает головой и вновь смотрит на нас. Инициативу перехватываю я, беру и переключаю на комедию. Пушистик фыркает в усы, и продолжает уже раздражённо смотреть на явно шокированных нас. Наконец, шатенка отбирает у меня пульт и включает какой-то ужастик, то ли «Пятницу 13-го», то ли «Техасскую резню бензопилой», но Люська удовлетворённо кивает и, поджав лапки, устраивается на ковре перед телевизором и, наконец, успокаивается.       Глаза, которые у нас сейчас, называются «глаза по пять копеек», во всяком случае, удивление пересилило все остальные чувства и заставило убедиться, что животные эволюционируют.       Ирка вежливо кашляет и смотрит на меня: — Нет, я всё понимаю, но как ты будешь её купать, — девушка сделала акцент на слове «ты», — я не понимаю. Да и пойду я, пожалуй… До завтра, хи-хи, — Ира направляется в прихожую, косится на всё ещё висевший на вешалке пиджак Зета, ничего не сказав, и хлопает дверью, оставляя меня в одиночестве.       Ночью начинает раздаваться странный звук из коридора, который приближается ко мне в гостиную. Три часа ночи, ну только не это… Вскакиваю с такой скоростью, словно меня облили кипятком и смотрю на происходящее. Каким-то чудом включив робот-пылесос, стоящий где-то в углу кухни, ко мне на нём приехала, сложив лапки, Люцифер. Следом за ней идёт Вася. Люська презрительно смотрит на меня и вся процессия уезжает на кухню.       Я отрицательно качаю головой, словно думаю, что кому-то интересно моё мнение. Нет, на кухню я не пойду. У них там наверняка что-то вроде бала у Сатаны или и то похлеще. Переворачиваюсь на другой бок и снова засыпаю.

***

      Нет… Ну опять та же самая история… Нет, давай не будем, а? — Су…мочка!!! — вскакиваю и рукой скидываю наехавший на меня будильник. Тот ещё пару секунд недовольно крутит колёсиками в воздухе, поскольку свалился в крайне неудобную для него позу, и отключается. Пылесоса тоже не слышно. Сломали на своём шабаше, гады пушистые, да, а платить кто за него будет? Поднимаюсь и иду на кухню. Всё тихо, спокойно, пылесос стоит в углу за шторой, словно ничего и не было, Василий и Люцифер сидят на окне и смотрят на людишек, умиротворяющая идиллия, но я настолько недоверчива, что даже здесь ищу подвох, начиная лазить на четверентках и заглядывать под столешницы и стулья под злые взгляды котов.       Вздохнув, плетусь в ванную и, через пол часа выйдя из неё, делаю кофе, ещё горячим выпивая его. А что мне ещё остаётся делать? Ирка последние запасы в себя запихнула вчера.       Высыпав котам остатки корма, в полудрёме натягиваю на себя джинсы и рубашку, беру сумку с учебниками и выхожу в подъезд. Перед подъездом я застаю удивительную картину: мужик лет сорока, чем-то напоминающий Петровича, сидит на лавочке, невозмутимо общаясь с фикусом. В шоке смотрю на них. Незнакомец недовольно фыркает: — Кирюш, не обращай внимания. Знакомьтесь, девушка, Кирилл, — мужчина представляет растение, и я растягиваю губы в улыбке до ушей, приветливо отвечая: — Привет, Кирилл, — наверное, я выгляжу, как сумасшедшая, но несколько недель проживания в этом доме убедили меня, что здесь все такие, и это нормально. Взять хотя бы летающий рояль, чью тайну мы так и не узнали пока. Опускаюсь рядом с фикусом на лавочку и невозмутимо продолжаю: — Как дела? Как поживает твоё настроение?       «Папа» растения в таком же спокойном тоне отвечает: — Кирюша говорит, что хорошо. А ещё он говорит, что, кажется, Вы куда-то опаздываете. — Ух ты ж… — хлопаю себя по лбу и вскакиваю со скамейки, подхватывая сумку и только и успеваю, что быстро кивнуть соседу и продолжаю лететь на занятия.       На большом перерыве я умудряюсь поймать Ирку за рукав её ярко-оранжевой рубашки и заставить смотреть себе в глаза. Ну ладно, учитывая разницу в росте, равную тридцати сантиметрам, в грудь. В общем, пару минут мы молча смотрим друг на друга, пока я не решаюсь задать вопрос: — Ир, а ты не знаешь, что за странный мужик с фикусом сегодня утром перед подъездом сидел?       Рокоссовская облегчённо вздыхает, видимо, успокоившись, что я не обвинила её в истреблении продуктов моего холодильника, и спокойно произносит, невинно смотря на меня своими зеленющими глазами из-под длинных тёмных ресниц: — А, ты про это. Это Николаич из второго подъезда. Он его выгуливает. Ну, фикус. А теперь извини, мне это… На пару надо, вот! — и тут же быстренько ретируется из моего поля зрения, оставляя меня, очумелую от такой новости, посреди коридора, где я тут же оказываюсь погребена под отарой бегущих студентов. Николаич. Выгуливает. Фикус. Три слова вертятся у меня в голове, пока я пытаюсь выбраться из «потока» и по-тихому сбежать в место потише.       Неожиданно меня мягко хватают за плечи и выдёргивают из толпы, ставя на ноги, и до моих ушей доносится шелестящий голос Зета: — Ничего удивительного, может, просто стоит лучше узнать человека? — и, не дождавшись, пока я, ошарашенная который раз за день, повернусь к нему, разворачивается и уходит, снова оставляя меня в одиночестве и непонятках.