I want a new drug

Артур проснулся вместе с пронзительной головной болью, пустой кроватью и несколькими минутами недоумения, связанного с его местонахождением. Затем он медленно, в обратном порядке вспомнил события предыдущей ночи: он просыпается в объятиях худощавого тела, его лицо утыкается в непослушные волосы, он отключается, стоит ему коснуться кровати, он целует Мерлина, говорит Мерлину, что его глаза очень голубые, Мерлин держит его руку, Мерлин его успокаивает, и где-то в закромах разума нашлось воспоминание о потере пациента, которое и привело ко всем следующим событиям. Стеная в ужасе, он попытался утопиться в кровати, надеясь, что она его поглотит и ему не придется вылезать. Он не так планировал забраться в постель Мерлина. В его планах было гораздо больше флирта, свиданий, соблазнения и меньше одежды. Кульминацией его плана было кое-что поинтереснее, чем просто сон. Он лежал в кровати, разглядывая комнату и дивясь ее абсолютной Мерлиновости. Стены были тускло зелеными, одна из них была украшена книжным стеллажом размером со стену. Как Мерлин дотягивался до верхней полки без какой-либо лестницы? Прищурившись, он понял, что на полках преобладала фантастика, что заставило его улыбнуться… Мерлин был задротом. На его письменном столе царил хаос: не то, чтобы беспорядок, но казалось, что незнакомый с опрятностью человек суматошно пытался быть организованным. На самом деле, это относилось ко всей комнате. Тем не менее, лучшим в ней был постер с Гарри Поттером на двери! После нескольких минут, когда стало ясно, что он не сможет стереть существование вчерашней ночи при помощи чистой силы воли, Артур сел, осознав, что на нем нет ботинок. Мысль о том, что Мерлин снял с него ботинки, и о том, как это до боли напоминало семейную жизнь, заставила бы его улыбнуться, если бы его голова не стремилась к превращению его жизни в ад и не ныла жалобно при каждом его движении. Благодаря какому-то героическому подвигу терпимости и упорства, Артур дополз до ванной: ему требовалось что-то сделать со вкусом во рту. Оказавшись там, он понял, что у него нет зубной щетки, но после он заметил новую и еще запакованную на раковине. Благослови тебя господь, Мерлин, подумал он и продолжил свою утреннюю рутину, чтобы наконец почувствовать себя по-человечески. Смутно припоминая, что Мерлин говорил что-то о своем дяде, и спрашивая себя, где же они оба, Артур отважился покинуть комнату. Затем определить, куда нужно идти, было легко, ведь запах кофе вел его в сторону кухни. Артур резко остановился, внезапно встретившись лицом к лицу с пожилым мужчиной с седеющими волосами и пугающе поднятой бровью. – Эм… Здрасьте? – Здравствуй, молодой человек. Ты, должно быть, Артур. – Да? – Ты отвечаешь или спрашиваешь меня? – Ага. То есть да, я Артур. – Приятно с тобой познакомиться. Я не таким тебя представлял после того, как Мерлин болтал о тебе в течение последних нескольких месяцев, – сказал он, не особо обращая внимание на того, с кем говорил, отворачиваясь и направляясь, как догадывался Артур, на кухню. – О. – Не волнуйся. Я ожидал гораздо худшего. Он плохо выбирает парней, – признался мужчина. Артур не знал, что делать, поэтому просто нервно пучил глаза, ступая за ним. Он никогда не достигал познакомься-с-родителями фазы отношений, честно говоря, у него не было времени на серьезные отношения, но это отдаленно напоминало такие моменты. Он отчаянно желал быть менее взволнованным по этому поводу и хотел сделать что-нибудь, что загладит первое впечатление, которое, как он был уверен, выставляло его как тупоголового придурка. – Простите. – За что ты извиняешься? – мужчина, казалось, говорил при помощи бровей, и сейчас, когда он обернулся, чтобы посмотреть на Артура, они были изогнуты в любопытстве. – Ничего. Простите. Вы – дядя Мерлина? – Да. Я Гаюс. Садись за стол, я принесу кофе. Он указал на маленький круглый стол, окруженный четырьмя стульями. Артур сел за стол, и через минуту появился Гаюс с кружкой кофе и сложенной бумажкой. – Мерлин это для тебя оставил. – Оставил это… – Артур прервался. – Где он? – Думаю, он именно об этом и говорит в записке, не так ли? – Гаюс снова поднял бровь и слегка потряс рукой с бумажкой, ставя кружку кофе перед Артуром. Артур потянулся вперед и взял бумажку, осторожно ее раскрывая. Артур, Прости, что сбежал. Воскресенье. Утренняя смена. Зайди в Альбион, когда выйдешь из своей комы. Я приготовлю тебе кофе. У Артура закружилась голова при мысли о том, что Мерлин ему написал и все еще хочет его видеть после вчерашнего зрелища. Ухмыляясь, он поднял глаза от письма и увидел, что Гаюс тщательно его изучает. – Эмм… – он перевел взгляд с кружки на Гаюса несколько раз, пытаясь решить, насколько грубым будет оставить кружку кофе, которую требовали его тело и манеры, но внезапно мысль о том, чтобы выпить любой напиток, кроме тех, что приготовлены Мерлином, казалась ему ужасно непривлекательной. – Не пытайся щадить мои чувства, сынок. Очевидно, что ты хочешь уйти. Так иди. Я выпью кофе, – он по-отцовски улыбнулся Артуру. – Спасибо! – жарко воскликнул Артур и быстро вскочил, желая оказаться рядом с Мерлином как можно скорее. – Кстати, – тихо сказал Гаюс, чего было достаточно, чтобы резко остановить Артура. Он обернулся, чтобы увидеть самую суровую бровь и самый напряженный свирепый взгляд, с которыми когда-либо встречался. – Если ты его ранишь, то будешь за это отвечать передо мной. – Не раню, – уверенно ответил Артур. – Спасибо, – выражение лица Гаюса смягчилось. – Он крайне доверчивый. Никогда не понимает, что его используют. Поэтому мне приходится за ним приглядывать. – Я понимаю. Спасибо, что приглядываете за ним. Вам не стоит обо мне волноваться, – и он имел это в виду. Он был очень рад, что в жизни Мерлина были люди, которые так сильно о нем заботились. И еще он немножко завидовал. – Думаю, еще увидимся, – равнодушно сказал Гаюс. Артур понял намек и быстро ушел, скомкано попрощавшись.

***

Альбион в воскресное утро был во многом похож на Альбион в любой другой день, разве что он был более пустым и тише… и вот за прилавком стоял, пожалуй, самый любимый человек Артура в мире. На лице Мерлина выросла ухмылка – широкая и дразнящая – когда он увидел, что в кофейню зашел Артур. – Итак, он жив. Слава богам. – Тьфу! Ты теперь будешь невыносимым, не так ли? – заныл Артур, приближаясь к прилавку. – Хорошая догадка, – Мерлин улыбнулся еще шире и Артур был уверен, что скоро услышит знаешь, откуда у меня эти шрамы? Он поспешил поделиться с Мерлином этим решающим заключением. Мерлин издал смешок, его глаза прищурились. Нелепо, насколько милым это счел Артур, разве что его мозг не согласился с тем, что громкий звук был приемлемым, независимо от его очаровательности. Он поморщился. – Мой дорогой Придурок! Нуждается в воде. В большом количестве воды. Иди займи столик, и я скоро ее принесу, – Мерлин быстро протрезвел, и, хоть блондин это ненавидел, он согласился, что вода была мудрым решением. – Кофе! Ты обещал мне кофе, – напомнил ему Артур, прежде чем отойти от прилавка. Усевшись, он обдумал все, что сказал Мерлин, и почувствовал, как краснеет, когда вспомнил, что тот назвал Артура «дорогой». Конечно, он и придурком его назвал, но в этом нет ничего удивительного, да и Артур предпочитал думать, что это было выражением нежности. В кофейне больше никого не было и Мерлин вскоре появился рядом с ним, таща за собой стул и усаживаясь на него. Скрежещущий звук заставил Артура опять поморщиться и Мерлин сразу же извинился. – Прости! Прости! Вот, пей воду… всю. Тогда получишь кофе. Артур надеялся, что не насупился, но выражение лица Мерлина сообщило ему, что его надежды были напрасны. Поэтому он поднял стакан и осушил его как можно скорее. Поставив его обратно, он значительно посмотрел на Мерлина. Посмеиваясь, тот протянул ему кружку кофе. Горячая, запотевшая кружка чистого блаженства. Артур вдохнул аромат и застонал. – Прежде чем я предложу вам двоим снять себе комнату, вот, еще поешь. Мы тут не готовим завтрак, а я знаю, что ты не ел. Но у нас есть кекс с клубникой и бананом! И печенье! Артур был нехотя очарован – о, кого он обманывает, он был очень даже охотно очарован – Мерлином, суетившимся о его благосостоянии. Моргана всегда о нем заботилась, когда его дела шли плохо, но она не знала значения слова «суетиться». Было очень ново, когда кто-то так волновался о его благополучии, и ему это очень нравилось. – Спасибо, – с чувством сказал Артур, подбирая кекс и вгрызаясь в него. – Без проблем. – Нет, правда. Спасибо. За это и в особенности за вчерашнее. С моей стороны было нечестно повесить на тебя мою боль, и мне жаль. – Эй… Внезапно почувствовав усталость, он с силой потер глаза ладонями и продолжил, прежде чем Мерлин мог решить, что сказать. – Меня ничего так не ломало с тех пор, как я впервые потерял пациента. Замечательно, Артур! Реветь перед парнем, который нравился тебе уже многие месяцы, вместо того, чтобы позвать его на свидание! – он самоуничижительно рассмеялся. – Я пойму, если ты не захочешь видеть меня после всего этого, – Артур убрал руки с лица и посмотрел на Мерлина, ощущая еще одно жалящее чувство потери в сердце. – Не будь Придурком! – возмутился Мерлин. – И вообще… кто сказал, что это не было свиданием? – Это? Свиданием? – его скептицизм заставил Мерлина улыбнуться. – Я спросил тебя, хочешь ли ты чего-нибудь выпить. Ты согласился. Вывод… это было свиданием. Артур удивился собственному смешку. – Интересное искажение фактов. – Что ж! Это я. Очень интересный, – пожал плечами Мерлин. Артур фыркнул, но не стал отвечать. Вместо этого он попытался сконцентрироваться на том, чтобы не издавать порнографические звуки, пока пил кофе. Звук от сообщения прервал уютную тишину. Артур вынул телефон из кармана, чтобы увидеть, что это Моргана. Дорогой братец, Отец понимает, что вчера тебе было тяжело (на самом деле, не понимает), но он будет не рад, если ты не найдешь подходящее «развлечение» для своего отдела к следующей субботе. Артур совершенно забыл об этой дурацкой «субботний день – День Развлечений!» бредятине. Он плюхнулся обратно на стул и застонал. – Ты случаем не знаешь какого-нибудь клоуна, который хотел бы каждую субботу выступать для детей в больнице? – в совершенном расстройстве спросил он Мерлина. – Клоуна? – Или кого-то, кто знает, а? Трюки со шляпой и зайцем и махание палочкой? – Фокусника? – Ага! Развлечения! – Чувак! О чем ты вообще? – Аргх! – с досадой выдохнул он. – Мой отец, который, между прочим, глава больницы, хочет, чтобы я нашел, как развлекать детей в моем отделе каждую субботу, чтобы сделать выходные веселее или что-то типа того. – О! – Ага! – Артур закатил глаза. – Это ужасно мило с его стороны. – Мило? – фыркнул Артур. – Ужасно, да… но точно не мило. – Почему нет? Без обид, но порою в больницах немножко… смертельно скучно. – Я не вижу смысла. Люди идут в больницу лечиться, а в кино, парки, цирк, чтобы повеселиться. Зачем смешивать? – Почему бы и нет? – Мерлин казался заинтересованным и немножко оскорбленным. – Хорошо, слушай, вчера ты обнажил свою душу передо мной, и я могу отплатить тебе тем же. У моего лучшего друга, Уилла, талассемия [1]. Я знаю его с пеленок, и он всегда очень боялся больниц… даже ужасался. Он постоянно думал, что однажды пойдет туда и не вернется, и долгое время в это верил и я. Он брал меня с собой каждый раз, когда ему делали переливания и когда его оформляли в больнице, если его состояние ухудшалось. Я много времени провел в больнице, глядя на испуганных детей и их равно испуганных родителей. Депрессию наводило. Поэтому сделать их менее депрессивными… не так сильно символизирующими смерть – не такая уж и плохая идея. Молодому Уиллу это бы понравилось. И мне бы тоже. Он начал свою тираду немножко раздраженный, но смягчился, когда заговорил о Уилле, как заметил Артур. К концу речи, Мерлин лишь шептал, выглядя тоскливо и грустно. Артур никогда не думал обо всем этом с такой точки зрения. Для него идея казалась фарсом. Но Мерлин переубедил его. Чувствуя отвагу, он приблизился и взял руку Мерлина, лежащую на столе, в свои, имитируя жест, который, как он помнил, Мерлин сделал вчера. – Этот Уилл? Он ведь в порядке? Мерлин поднял голову, в его глазах блестели слезы, отчего они казались неземными. Он не был грустным. Он выглядел как тот, кому напомнили о полном страданий далеком воспоминании, но довольный тем, что это всего лишь оно. Воспоминание. Которое никак не влияет на настоящее. – Да. Да, в порядке, – трепетно сказал Мерлин. – А еще он полная сволочь, и я страшусь дня, когда вы познакомитесь. Мысль о том, чтобы познакомиться с лучшим другом Мерлина, вселило бабочек в живот Артура. Что напомнило ему о другом члене семьи Мерлина, с которым он уже познакомился. – Кстати. Спасибо, что предупредил меня о том, какой ужасающий у тебя дядя, – сказал он с насмешливым сарказмом, заставив Мерлина со смешком вырваться из воспоминаний о прошлом. – Заткнись! – Так или иначе… что думаешь? Я не могу придумать ничего, что не будет звучать полубезумно. Что можно было бы сделать, чтобы скрасить мой унылый и тоскливый отдел? Мерлин легонько шлепнул руку Артура в ответ на его драматический вопрос и задумался. – Что насчет чтения им вслух? – Что? – отверг его идею Артур. – Я за то, чтобы они почувствовали себя лучше, но я не буду читать им сказки. Прости. Когда неприятно потрясенный Мерлин уставился на него, Артур застенчиво пояснил: – Я ужасно читаю… или точнее, очень монотонно и безэмоционально читаю. – Я в этом очень сомневаюсь, – улыбнулся Мерлин. – Но я не это имел в виду. Я имел в виду себя, читающим им вслух. Не тебя. – Себя? – выпучил глаза Артур. – Да, себя. Не надо так удивляться. Я люблю читать вслух и раньше читал Уиллу, когда в больнице было слишком скучно. – О. – Еще, – нерешительно добавил Мерлин, – я иногда пишу детские истории. Артур потерял дар речи. Мерлин почуял это и перешел в защиту. – Что! Я студент литературы. Это часть моего проекта. Хоть Артур и верил ему, за его словами пряталось что-то еще. Он вспомнил, сколько детских книг было на полках в комнате Мерлина, про которые Артур тогда подумал, что Мерлин просто не любил выбрасывать свои детские книги, и теперь увидел их в новом свете. Мерлину нравилось писать истории для детей. Ему это очень, очень нравилось, и возможно он даже хотел заниматься этим в качестве будущей работы. Артур внезапно почувствовал прилив гордости и нежности. Будущий писатель историй для детей – идеально подходило личности Мерлина. Прежде чем Мерлин мог еще больше оскорбиться и передумать, Артур сжал его руку, поскольку все еще ее держал, и серьезно сказал: – Было бы замечательно. Мерлин расслабился, услышав это, но все еще был слишком замкнут на взгляд Артура. – Правда. Это – лучшая идея, что я слышал за всю неделю. Я буду любить тебя до потери памяти, если ты почитаешь моим детям. Мерлин поднял на это бровь, и Артур пересмотрел свои слова, покраснев. – Ты знаешь, что я имел в виду. – Окей! Да. Я тоже этого хочу. – Так что насчет этого. Суббота. 10 утра. Нормально? – Определенно. Это свидание. – Нет! – в тревоге сказал Артур. – Нет, не свидание. – Да, свидание, – с озорством ухмыльнулся Мерлин. – Я намекнул. Ты спросил. Я согласился. Вывод… это свидание. Артур застонал. Это будет кошмарным свиданием. Вторым кошмарным свиданием. У него было плохое предчувствие по этому поводу.