I want a new drug

Артур потягивал уже вторую чашку кофе, сидя в своем излюбленном местечке в Альбионе, с открытом обзором на Мерлина. Они побродили после их больничного «свидания», бесцельно шагая по тротуару, пока в животе Мерлина не заурчало, немедленно требуя еды. Он выглядел таким смущенным, что Артур не мог перестать смеяться следующие пять минут, откидывая голову назад и завывая, пока Мерлин оборонительно прикрывал и потирал живот рукой, будто бы успокаивая испуганного ребенка. Они поели рыбу с картошкой в тихой обстановке, чувствуя себя так уютно и по-домашнему, что эта мысль все еще будила бабочек в животе Артура. Когда они возвращались в Альбион, рука Артура оказалась переплетена с рукой Мерлина, и блондин, осознав это, передвигался слегка напряженно, страшась того момента, когда Мерлин тоже заметит и отстранится. Он этого не сделал. Когда они подошли к двери, Мерлин поднял их переплетенные руки, в его глазах блестело озорство – будто бы он отлично знал, что происходило в голове Артура последние десять минут – и прижался губами к костяшкам Артура. Тот охнул, что заставило Мерлина улыбнуться в его руку. – К сожалению, подошло время для моей смены. – Знаю, – слишком рано, слишком скоро все закончилось. – Ты можешь остаться на какое-то время, то есть, если хочешь… Я буду занят, так что это глупо, и тебе, наверное, не стоит оставаться, но ты можешь, если хочешь. Просто... Мерлин сбивчиво болтал, и Артур сделал единственное, до чего додумался. Он сжал руку Мерлина и сказал: – Да. И вот он тут, двумя часами позже, уставился на Мерлина и желает. Каждые несколько минут Мерлин бросал на него взгляд и находил Артура, все еще смотрящего на него во все глаза. Мерлин подходил с его кофе уже дважды, без всяких напоминаний со стороны Артура, открывая тому глаза на то, что да, он хотел кофе, хоть и не замечал… но, оказывается, Мерлин замечал. За ним было приятно наблюдать. Он был неизменно добр к пожилым, умилительно весел с детьми, сталкиваясь с ними кулачками и обращаясь с ними как с маленькими взрослыми, и – что заставляло пульс Артура учащаться каждый раз – неустанно учтив с людьми своего возраста. Артур чувствовал укол ревности каждый раз, когда Мерлин улыбался кому-то великолепному, пока Мерлин не оборачивался и не ловил взгляд Артура, порой улыбаясь, дразня, порой подмигивая – как будто он мог читать Артура словно книгу – давая ему понять, что существуют улыбки и бывает Улыбка с большой буквы, зарезервированная только для Артура. Мерлин был очаровательно неуклюж, никогда не проливая горячий кофе – потому что он был очевидно осторожен – но роняя ложки, стаканы, ударяясь локтями об углы так, что должно было быть больно, но в большинстве случаев он почти не замечал, что подтверждало, что Мерлин к этому привык. Иногда он морщил лоб и нос, когда что-то занимало больше времени, чем обычно, и теребил рукав, ожидая покупателей. В общем, он был очарователен. Когда покупатель, с которым разбирался Мерлин, ушел, и больше никого в очереди не осталось, Мерлин быстро зашагал к месту, где сидел Артур. – Тебе нужно прекратить это, – прошипел он, садясь напротив и склоняясь вперед. – Прекратить что? – недоуменно спросил Артур. – Смотреть на меня вот так. – Как? – Как будто… как будто ты хочешь меня съесть или что-то типа того. Ты не можешь. У тебя будет несварение, – его уши порозовели уже в середине декламации. Не осознавая того, Артур облизал губы. – Вот! Вот только что! Прекрати или уходи, – взмолился Мерлин. – Я без понятия, о чем ты, Мерлин, – Артур расслабился, облокотился на спинку стула и расставил ноги шире. – Я просто сижу тут, наслаждаюсь кофе и… видом. Мерлин застонал. – Ты просто засранец, вот ты что. – Так… значит, мы теперь вернулись к оскорблениям, да… неуклюжий ниндзя. – Как ты меня назвал? – Есть игра для андроида, взгляни как-нибудь. Думаю, ты будешь ассоциировать себя с героем. Мерлин выпучил глаза. – Ты играешь в мобильные игры? – Да… Я не робот, знаешь ли. – А я почти поверил, – пробормотал Мерлин. – Так или иначе, я пришел, чтобы сказать, пожалуйста… Пожалуйста, перестань отвлекать меня. – И как ты мне предлагаешь это делать? В этот момент колокольчик над дверью зазвенел, и Мерлин встал со стула, но не раньше, чем бросил: – Перестань быть собой. Остаток вечера прошел примерно так же: Мерлин время от времени подходил со всякими закусками или еще кофе, иногда касаясь пальцев Артура, а однажды взъерошил волосы того, вынудив его с негодованием запротестовать, и, не успел Артур оглянуться… как просидел всю смену Мерлина. Он не смог вспомнить, когда последний раз бездельничал целых шесть часов, не начав дергаться. Судя по всему, ему помог вид, потому что одно дело – бездельничать, другое – наблюдать за Мерлином. Одно было совершенно точно лучше другого. Когда молодая миниатюрная девушка с золотистыми волосами зашла в кофейню и прошла за прилавок, Мерлин жестом подозвал Артура, уходя в заднюю комнату, чтобы снять свой передник. – Это была Дрея. Я теперь свободный человек, – сказал он и потянулся, положив руки на затылок и хрустя спиной. – Наконец-то, – проворчал Артур, изображая нетерпение. – Никто не просил тебя оставаться. – Вообще-то, я припоминаю, что кто-то попросил меня ненадолго остаться. – Именно… ненадолго. Тебе не обязательно было оставаться так долго, – Мерлин поддразнивал, но в его голосе крылось искреннее беспокойство. – Мерлин? – Я опять веду себя как дурак, не так ли? – Совершенно верно. Они вышли из кофейни, взялись за руки… перекидываясь колкостями. Нет другого описания, тому что они делали… игриво обменивались оскорблениями и глупо улыбались друг другу. – Что ж… – начал Артур. – Что ж? – Куда теперь? – Ну, – начал Мерлин. – ты можешь проводить меня до дома, тут недалеко, или мы можем сходить в кино. Я все еще не смотрел “Kingsman” и точно знаю, что его сегодня показывают. Потому что давай посмотрим правде в глаза… Колин Ферт. – Ты прав. – Я обычно прав, но в чем сейчас? – В том, что Колин Ферт – решающий аргумент в любом споре. – Да, не так ли… он, как хорошее вино, становится все лучше и лучше с возрастом, – счастливо вздохнул Мерлин. – И еще кое-что… – И что же? – Я не готов к тому, чтобы это свидание уже закончилось, – признал Артур, уверенный, что его шея покраснела. Мерлин сжал его руку и ухмыльнулся. – А ты не хотел называть это свиданием… признай, ты был не прав. – Я совершенно точно не буду этого делать. – Тоооооочно… потому что признание своей ошибки совершено точно разрушит твой имидж я-замечательный-и-никогда-не-ошибаюсь. – Ты когда-нибудь затыкаешься? – Неа. – Даже когда спишь? – Мне говорили, что я болтаю во сне, – гордо признал Мерлин. – Я серьезно должен быть сейчас более удивлен. – Это значит, что ты ко мне прикипел. – Ага… Как молоко к кастрюле. Они сели на автобус, постояли у двери в течение двух остановок, вышли и встали перед билетной кассой в кинотеатре, все еще обмениваясь колкостями… оскорбляя друг друга, хоть оба совершенно забыли, с чего перепалка началась. Так продолжалось до тех пор, пока Артур больше не мог это терпеть, поэтому резко притянул к себе Мерлина, столкнулся с ним губами, поглощая стон Мерлина в быстром, но основательном поцелуе, и отстранился, чтобы купить билеты. Они приобрели билеты и большой попкорн с маслом и прошли в зал. Артуру понадобилось время, чтобы перестать чувствовать головокружение от поцелуя и осознать, что Мерлин с того момента не сказал ни слова. К нему начала подбираться паника, и Артур обернулся, чтобы взглянуть на Мерлина, готовый извиниться, если как-то его оскорбил, но быстро передумал. К лицу того прилипла маниакальная улыбка, а глаза были затуманены… это чудо, что Мерлин ни во что не врезался, потому что совершенно точно не видел впереди себя, а его указательный палец проводил по нижней губе каждые пару секунд, увеличивая улыбку парня. Артур ухмыльнулся. – Если бы я знал, что этого достаточно, чтобы тебя заткнуть, я бы проделывал этот трюк почаще, – голос Артура вынул изумленного парня из его мечтаний. Его глаза встретились с глазами блондина, а потом, внезапно дернувшись, Мерлин уронил руку, которая касалась губ, а его уши и щеки покраснели. – Придурок, – пробурчал он, решительно уставившись на землю, пока Артур не хмыкнул и не продолжил идти. Мерлин был сгустком восторженной энергии, когда они сели: Мерлин с краю, Артур по его правую руку. Прежде чем фильм даже начался, люди с рядов спереди и сзади начали бросать на Мерлина недовольные взгляды, потому что он лепетал что-то типа «О Боже, я ждал этого момента всю свою жизнь» и «Колин Ферт в костюме на заказ будет моей смертью». Особенно выдающимся был момент, когда начался трейлер «Багрового Пика» и Мерлин буквально начал издавать звуки умирающего кита. Артур был слишком зачарован Томом Хиддлстоном, невероятно, нечестно сексуальным, и слишком увлечен реакцией Мерлина, чтобы придумать язвительный комментарий по случаю. Если Мерлин будет продолжать в том же духе… то это будет проблемой. Так что, когда Колин Ферт впервые появился на экране с незабываемым словом «Дерьмо», и волнение Мерлина достигло невозможных высот, Артур сделал единственное, что пришло ему в голову… Он положил руку на бедро Мерлина. Мерлин замер. На такую реакцию Артур и надеялся, но не по этой конкретной причине. Так или иначе, тихий Мерлин был тихим Мерлином, независимо от повода, поэтому, напоследок сжав его бедро, Артур убрал руку. Степень неохоты, которую он почувствовал, отодвигая руку всего лишь на пару дюймов, на свое собственное бедро, изумило даже самого Артура. Когда персонаж Колина сказал: «Со всем уважением, Артур, ты сноб», Мерлин заржал так громко, что половина зала бросила на него сердитый взгляд, но он продолжил захихикать, одними губами говоря «Сноб» Артуру, который, вопреки всем стараниям, ухмыльнулся. Честно говоря, фильм был очень увлекательным, потому что Мерлин в нем был невероятно горяч, почти как Мерлин, сидящий рядом с ним, а Артур – в самом деле сноб. Слепое увлечение Мерлина – того, что с голубыми глазами и сидящего подле – Колином Фертом было очевидно и очаровательно, и каждый раз, когда тот появлялся на экране, в Мерлине пробуждалась неугомонность, которую он был не способен подавить. Единственное, что действительно помогало, было рукой Артура, ложащейся на его бедро. В сцене, где Колин Ферт, Гарри, показал, какой он на самом деле крутой, и проучил уличных бандитов, Мерлин охнул и чуть ли не вскочил, что вынудило Артура опять положить руку тому на бедро, но на этот раз он ее не убрал. Что впоследствии привело к тому, что Артур не понял ни слова фильма. Ткань под его ладонью была джинсовой, и ему казалось, будто он вырастил еще одну тысячу нервных окончаний на ладони, потому что другого логического объяснения его ощущениям не найти. Он чувствовал тепло кожи Мерлина, просачивающееся сквозь ткань. Присутствовала и легкая пульсация артерий, бьющихся в такт с биением сердца Мерлина, и, технически, Артур не должен быть способен это чувствовать, не без того, чтобы положить пальцы на правильное место, но он был готов поклясться всем, что ему важно, что он мог; он чувствовал это, и это было невероятно. Что было еще хуже, так это напряжение мышц Мерлина, когда Артур бессознательно поводил большим пальцем, гладя ногу. Хуже, но гораздо, гораздо лучше. Поэтому он это повторил. Сдвинул большой палец очень, очень медленно. Лево, Право, Лево, Право. Нежные, мягкие движения по покрытом джинсовой тканью бедре: едва ли неприличные, но такие интимные, такие сексуальные. Мерлин тоже это чувствовал, Артур был уверен в этом, потому что заметил, как дыхание Мерлина стало тяжелым и иногда срывалось, когда рука Артура сдвигалась чуть левее и его палец практически проводил по внутреннему бедру Мерлина с каждым поглаживанием влево. Он хотел снова услышать, как дыхание Мерлина срывается; он хотел, чтобы Мерлин вздохнул, застонал. Делать это, хотеть этого в полном людьми кинотеатре было скандальным, но ему было все равно. Поэтому он продолжил, двигая рукой так, что его большой палец непрерывно проводил по мягкому, чувствительному внутреннему бедру Мерлина (не то, чтобы он мог это почувствовать, ведь все, что он чувствовал, была эта чертова джинсовая ткань, но в его мыслях не было барьера между его пальцем и ногой Мерлина), время от времени сжимая мышцы рукой. Он не замечал ничего, что происходило в фильме после, но и не смотрел на лицо Мерлина. Они оба глядели вперед, на экран, но все, что они видели, слышали, чувствовали, дышали, было рукой на бедре, гладящей непрерывно, умышленно… интимно. Когда фильм закончился, ни один из них не встал, пока все остальные вяло покидали зал, до тех пор, пока там не остались лишь они. Тогда Артур и повернул лицо к Мерлину и при виде него потерял последние крохи контроля, которыми еще обладал. Глаза Мерлина были широко распахнуты, и, если бы Артур мог разглядеть зрачки, он был уверен, что увидел бы, что они были расширены. Дыхание Мерлина вырывалось с трудом, затрудненное, и он слегка дрожал, весь покрасневший, его губы были искусаны, чтобы сдерживать резкие вздохи. Если бы Артур посмотрел вниз, он был уверен, что увидел бы, что у Мерлин стоял, так же, как он был уверен, что схожая ситуация обстояла между его собственных ног. Его рука все еще лежала на бедре Мерлина. – Нда, – Мерлин прервал тишину гортанным голосом, что отправило еще один сильный укол желания в пах Артура. – Нда, – отозвался эхом Артур. – И что теперь? – спросил Мерлин, и его голос, как и его тело, слегка дрожал. – Я не знаю, – Артур знал, что звучал задыхающимся и ошеломленным, но ему было насрать. – Дойдешь со мной до дома? – спросил Мерлин. – Дойти? Тут же две остановки, нет? – Нам бы не помешал свежий воздух, разве нет? – с каждым предложением Мерлин становился все больше похож на себя… отчаянный накал ситуации покидал его. – Ага. Ага, ты прав. – О, и Артур? – М? – Пожалуйста, убери руку, если не хочешь, чтобы я на тебя накинулся в эту же секунду. То есть, убери ее сейчас же. Это наконец заставило Артура бросить взгляд на руку, которая все еще очень по-собственнически там возлежала, и опять на Мерлина. Артур выгнул бровь. Мерлин взорвался смехом, вынуждая остатки заряженного накала раствориться в воздухе, и шлепнул руку Артура своей. – Вон! – сказал он, задыхаясь и смеясь. – Да, Ваше Величество! – драматически вздохнув, Артур убрал руку, растопырил пальцы и помахал ею перед Мерлином, доказывая, что рука убралась вон. Мерлин снова ее шлепнул. – Благодарю. И это моя реплика! Ты не имеешь права звать меня «Ваше Величество». – Как скажете, Ваше Величество, – сказал Артур, лишь чтобы возразить, и встал. Он поморщился и поправил штаны, отчего на лице Мерлина расцвела ухмылка, быстро превратившаяся в гримасу, когда он тоже встал на ноги. – Пошли? – спросил Артур, нарочито протягивая локоть Мерлину. – Определенно, – согласился Мерлин, соединяя их руки, и вместе они вышли на холодный ночной воздух. Мерлин прижался к Артуру и положил голову ему на плечо, а тот распутал их руки и положил свою на талию Мерлина. – Дом? – спросил Артур. – Дом, – счастливо вздохнул Мерлин и Артур был не уверен, говорил ли он о том, куда они идут, или о том, где они сейчас, потому что, честно говоря, это все уже ощущалось как дом для Артура.