Во имя семьи

Проснулся я на удивление поздно. Солнце уже светило высоко в небе, заглядывая в окна. Особо важных дел у меня не было, потому я решил вдоволь поваляться в постели. Хотя, все-таки, одно дело было — узнать о состоянии дел рода Гонтов, и есть ли там хоть какие-нибудь деньги. Я глубоко сомневался, что такой известный чистокровный род жил в какой-то хибаре. Может, последние пару десятилетий и да, но никак не больше. А где же мне раздобыть такие ценные сведения, как не в Гринготтсе, банке для волшебников? Только вот беда, одежды на подобающий случай не имелось; в доме я не нашел ни одной мантии, даже совсем старой, что было очень странно. «Сундука с золотом бы», — с тоской подумал я, сидя на постели. Подумав о варианте трансфигурации, я понял, что не очень-то представляю вид богатого чистокровного волшебника, а потому решил все же пойти, в чем было, и будь что будет. Неспешно одевшись и причесав волосы найденным в доме гребнем, я отправился в торговую часть Хэнглтона, чтобы разузнать о ближайшей станции на поезд, а затем отправиться и туда. Денег было немного, но я надеялся на свой самый большой козырь в рукаве — волшебство. Совершенно не представляя, как нужно применять заклятье Конфундус, я решил проверить, что будет, если я применю его на ком-нибудь своим способом, на том же кассире на станции, пока никто не будет видеть. Узнав все нужные сведения, я шагал по полупустынной улочке, сопровождаемый подозрительными взглядами, пока меня не заставил замедлить шаг грубый мужской голос: — Эй, приятель, остановись! — крикнул человек, а позади него раздался гогот. По громкости и разнообразию голосов я понял, что компания была достаточно большой. Человек пять-шесть. Еще вчера, бродя по улицам Хэнглтона, я с некоторым ужасом ожидал, что хоть кто-то меня здесь узнает, но люди словно скользили мимо меня взглядом, и это меня успокоило. Но сегодня, видимо, точно был не мой день. Тем временем меня снова окликнули, а я ускорил шаг, надеясь выйти из переулка в толпу, где будет сложнее меня остановить. Голоса оживленной улицы уже доносились до моих ушей, когда меня грубо толкнули к стене, заставляя впечататься в нее лицом. Я успел опереться о нее ладонями и оттолкнуться, дальше действуя чисто на автомате. За считанные секунды я развернулся к обидчику, и мои руки уже держали своей железной хваткой нападавшего за шею, чуть приподнимая. Человек этот был достаточно крупным и сильным, но, тем не менее, сдавался перед силой моего тела, что заставило меня мрачно усмехнуться со словами. — Можно отпускать, или ты еще чего выкинуть решил, а? — О-отпускай, — просипел он, стоя на носках. Я резко отпустил его, отряхивая руки и следя за тем, как он падает на колени и откашливается. На задворках сознания я еще раз подивился силе тела, в котором оказался. Его дружки давно перестали ржать, с опаской поглядывая на меня, но не покидая своих мест. — Зачем же так грубо, друг? — спустя пару минут спросил напавший, подняв голову и оскалившись. Весь его вид говорил об угрозе, но меня преследовало ощущение, что он совершенно не опасен. Что это? Интуиция, или память Морфина? С ним, наверное, можно было драться на равных, почти. Я посмотрел на него сверху вниз, оценивая внешний вид и проворчал. — А нехер нападать из-за спины. Или ты думал, что я встречу тебя поцелуйчиком? Его дружки вновь загоготали, на что я только скривился, продолжая разглядывать нападавшего. Через мгновение он уже поднялся с земли, и, отряхнувшись, сильно хлопнул меня по плечу. — Пошли, друг, выпьем. Есть дело, — сказал он и зашагал прямиком к заведению, стоявшему неподалеку. По виду его можно было легко догадаться, что это простая забегаловка, в которой отсиживался весь сброд небольшого поселения. Остальная его «банда», которая не казалась мне уже такой большой, после его слов послушно направилась в забегаловку, обсуждая что-то между собой. Некоторые из них в какой-то момент оглядывались назад, чтобы посмотреть на меня, а затем, словив мой ответный взгляд, быстро разворачивались и шли дальше. Я шел, замыкая всю эту разношерстную компанию со странным ощущением тревоги, но уже когда переступал порог заведения, «банда» не казалась мне слишком уж опасной. Что с них взять, по сути? Часть закоренелые пьянчуги, часть охочая до драк и скандалов, разочаровавшиеся в жизни люди, вымещающие гнев на других. Часть разбойники, часть, имеющая все эти качества. Такие же парни, как и бывший обладатель моего тела. Да я и сам не знаю, что бы делал, если бы ко мне не пришло это теплое ощущение любви и жажды заботы к другому человеку. Я никогда не видел Меропу, но сердце замирало каждый раз, как только я думал об этом. Разумом я не понимал такой тяги оберегать абсолютно незнакомого человека, но тот же разум подсказывал, что это могли быть остаточные воспоминания прежнего хозяина. Сначала это абсолютно не чувствовалось, но сейчас ощущалось с ясной отчетливостью. Я понимал: пока есть люди, которых моя задача оберегать, это не позволит мне оступиться или сойти на неправильный путь. Ощущение долга перед оставшейся частью семьи странно тяготило, когда их не было рядом, тоска охватывала меня, и с каждым разом все сильнее. И сейчас моя задача была их отыскать, и не важно, как. Потому в бар я зашел с уверенностью в том, что мне предстоит сделать. Тем временем «банда» выбрала себе столик и уже во все резалась в какую-то карточную игру, но их главарь сидел за барной стойкой, и потому я направился к нему, прожигая взглядом. — Ну чего ты уставился так, а? — с какой-то грустью спросил он, вертя в руках бокал с пивом. — Жду, когда ты начнешь говорить, — ответил я, оперевшись о стойку локтями. — Не пьешь? — Бабла нет, — сказал, скривив лицо в подобие улыбки, но этого почему-то не проняло. — Раз так, то на этот раз угощаю, — сказал мой «друг», — эй, Джо, налей-ка Морфину того же! — Чего хотел? — Да дельце тут одно наметилось, — ответил он, и склонил голову ниже. — Птичка шепнула, что в руки нашего Лаки свитки попали, откуда-то из разрушенных библиотек. Попали за сущие копейки, так как понять, что это такое, не смогли. Попытались сжечь — не получилось, порвать — не вышло, выкинули — объявилось в доме на следующий день. Чертовщина какая-то, но когда до меня дошло, я вспомнил былые времена, — на этих словах он хлебнул из стакана большой глоток виски. — И решил сам взглянуть, что за беда такая. На одном карта появилась, на другом — каракули какие-то, не разобрать. Сами они ни черта не увидели, ребята тоже, но это-то и понятно. Стало интересно, что за карта такая, ну и сгонял к нашему проповеднику, видел у него до этого книжечки занятные, он их атласами называл. Глянул и ничего не понял, зато Проповедник-то мне как помог! Я его посмотреть попросил, так он и сказал, что это, похоже, карта границы Большого Хэнглтона с Лондоном, а каракули те на каком-то шифре! Ну тут ясно, что наш Проповедник тоже ох, как непрост. Тоже этот, как его… сквиб! — Проповедник, говоришь, — задумался я. — Он, оказывается, тип непростой. Колдуном может быть. Ты ему всего не доверяй, ясно? — Как ты что ли? — задумался теперь он и почесал подбородок. — Ладно. Как думаешь, он догадался? — Магию от таких вещей почувствовать можно легко, если ты понимаешь, что делаешь. — Раз такое дело… — нерешительно отозвался уже компаньон (потому что Морфин заранее знал, что согласится), — не мог бы ты поколдовать, чтобы карту могли и наши видеть? — как раз в этот момент за их столиком раздался пьяный ликующий крик и громкий удар об стол, да так, что подпрыгнули все кружки. — А, приятель? — Не здесь же, — раздраженно буркнул я, недовольно оглянувшись на шумный столик. — Я могу их до завтра забрать? — Если назад принесешь, то конечно, — ответил он, приподняв бровь и заказав им обоим еще по стаканчику пива. — Не узнать тебя стало, братец. Где пропадал? — Папашу забрали. В тюрьму для колдунов, — ответил я на недоуменный взгляд. — Меропа сразу же смылась по-тихому, пока никто не заметил. Небось к этому смазливому уроду, — последние слова я почти сплюнул, хотя сильной злости и не ощущал. — Не видел? — Меропу-то? В городе нет, ни разу. Тут его прервал пьянчужка из «банды», неуклюже втиснувшись между ними. — Ме-е-ропа-а, — пьяно протянул он. — Это та обезьянка? А чеэт вы про нее вспомнили, Джеки? — Да ищу я ее, — мгновенно догадавшись, какие отношения могли быть у Меропы с этими помоями, мои губы растянулись в пошлой гримасе. — Не видел ли? — А как же, видели, — пьянчужка в ответ скорчил гримасу, растянув потрескавшиеся губы в страшной улыбке, из которой были видны все выбитые зубы и все оставшиеся, и начал делиться всеми подробностями. — В бар приходила, вот я и вышел, — тут его расперло на странное булькающее хихиканье. — Пообщаться. Мое терпение, итак стремительно испарявшееся из-за обстановки в баре, лопнуло, как сдутый шарик, и меньше чем через секунду пьяница был опрокинут на барную стойку, а его челюсть вновь начала лишаться зубов. Посетители бросились подальше от стойки, а бармен и Джек попытались нас растащить. — Что ты сделал?! — прорычал я, продолжая методично избивать мужика. — Отвечай! — Н-ничего… — пробулькал он ртом, полным крови. — О-она о-отбросила… меня-я… сбежала! — Уймись, Морфин! — крикнул Джек, дернув за предплечье, но я был слишком зол и раздражен, а потому сильно оттолкнул его, но бить мужика перестал. Развернувшись и показательно вытерев запачканные руки об еще одного пьянчужку, находившегося неподалеку, я сказал: — Кто тронет мою сестру, того не станет в тот же день. И Бог вам не поможет, — с этими словами я сплюнул на пол и, взяв у Джека свитки, стремительно вышел из забегаловки, направляясь домой. В тот же вечер, уже сидя на кухне за столиком и попивая чай, я сосредоточился на карте и аккуратно копировал ее на лист бумаги, вырванный из найденного дневника, вырисовывая все подробности огрызком простого карандаша, невесть откуда взявшегося. Волшебство применять я не хотел, все равно было нечем себя занять. Спустя час кропотливой работы почти идеальная копия карты была готова и я, удовлетворенно вздохнув и допив очередную кружку чая, как я прозвал тот травяной отвар, наконец-то мог отправляться спать. Попасть в Гринготтс я так и не смог, да что там, я даже про станцию не узнал. Но зато приобрел кое-что другое. Дело, предложенное Джеком сегодня, изрядно меня заинтересовало, в памяти всплыли воспоминания моих детских развлечений с двоюродными братьями, Антоном и Игорем, и на какое-то время я вновь почувствовал себя мальчишкой. И еще я узнал, что Меропа была здесь, в городке. Надеюсь, с тех пор ничего не изменилось.