Анна Следователь

Анна никак не могла уснуть. Вот уже две недели, как ее тревожат странные, непонятные сны. Вещие сны бывали у нее часто, но обычно они были совершенно ясны, почти без иносказаний, так свойственных сновидениям. В снах она видела будущее именно таким, каким оно и случалось в жизни. Но в этот раз все было не так. Анна видела Затонск, она знала, что это именно Затонск, но совсем его не узнавала. Она видела утопленников, задушенных и зарезанных на улицах этого неузнаваемого Затонска. И она всегда знала, что должна раскрыть преступление и найти убийцу. Она будто смотрела диковинный телесериал, снятый лишь для нее одной, и выходивший в эфир, как только она засыпала. Особенно странным было то, что в этих снах был незнакомый мужчина, всегда один и тот же. И Анна чувствовала, что он - и есть самое важное в этих снах. Она видела то неясный его силуэт, какой-то нездешний, в странной, несовременной одежде, то его лицо, красивое, но совершенно ей незнакомое. Именно его постоянное появление в ее снах стало для нее главной загадкой, и уже две недели она постоянно вглядывалась в лица окружающих, пытаясь понять, кто он, и что все это значит. Она уже начала приходить к выводу, что странные сны эти на самом деле пусты, и не стоит искать в них смысл, когда это случилось вновь. Она увидела духа. В Затонске! Он поманил ее рукой, и Анна осторожно двинулась на роликовых коньках в кусты, хватаясь за ветки, чтобы не упасть. Тело лежало прямо за кустами, обрамляющими дорожку, а на груди трупа расплылось огромное пятно крови. Мужчина, совсем еще молодой, в футболке и джинсах. В Затонске Анна прежде его никогда не видела. Дух снова привлек ее внимание, и перед глазами замелькали картинки: вот убитый вечером идет по парку, вот оборачивается, улыбается кому-то и протягивает руку для приветствия. И навстречу протянута другая рука, с ножом. Удивительным ножом, какие Анна видела только в музеях. Нож легко входит в грудь мужчины, а на лице его лишь удивление. Он падает, а нож блестящей молнией летит куда-то в гущу ветвей. Тяжело задышав, Анна крепче вцепилась в кусты. Но тут ее схвалили сзади чьи-то крепкие руки и вытащили обратно на дорожку. Полиция! Пожилая женщина в ветровке и брюках, типичная затонская пенсионерка с пекинесом на руках, взахлеб рассказывала молодому человеку в рваных джинсах, как ее Мотенька пошла в кустики по своей собачьей нужде, и обнаружила там это непотребство в виде незнакомого трупа. По словам пенсионерки выходило, что умница Мотенька не только рассказала об увиденном хозяйке, но чуть ли не сама позвонила в полицию. Парень все аккуратно записывал в блокнотик. - А вы что тут делали, гражданка? - спросил он у Анны, когда закончил опрос пенсионерки с пекинесом. - Старший лейтенант Коробейников, отдел уголовного розыска городского управления полиции Затонска, - представился он, спохватившись, и показал ей свое удостоверение. - Я каталась... - пролепетала растерявшаяся Анна, впервые в жизни попавшая в подобную переделку. - Документы есть? - спросил старший лейтенант Коробейников. - Есть... - Анна вытащила из кармана паспорт, прихваченный с собой, чтобы получить на почте посылку с красками, заказанными в интернет-магазине. В это время на место происшествия прибыла команда криминалистов, и Анну отправили на полицейской машине в городское управление. Телефон у нее забрали вместе с паспортом, правда, сделать один звонок разрешили. - Анна, у меня очень важное заседание, я смогу приехать только поздно вечером, - сообщил ей папа. - Жди меня и не отвечай ни на какие вопросы! - Хорошо, - пообещала Анна. С намерением ни на какие вопросы не отвечать, она и шагнула в кабинет начальника отдела уголовного розыска, споткнулась, и врезалась в незнакомца в полицейской форме. Она бы обязательно упала, если бы он ее не удержал. Подняв голову, Анна мгновенно узнала это лицо. Голова вдруг закружилась, ноги стали ватными, и она потеряла равновесие... *** Не в силах заснуть, Анна попыталась наощупь найти пульт от телевизора. Пульт не попадался, тогда она привстала, и начала шарить по тумбочке двумя руками. По коже пробежал холодок. Анна посмотрела в сторону приоткрытого окна, и тут же сообразила, что окно не причем. Оглянувшись по сторонам, она увидела бабушку. Именно бабушка чаще всего приходила к ней в детстве, и Анна совсем не боялась ее появления. Она даже улыбнулась, но бабушка поманила ее за собой и вышла из комнаты. Заинтригованная Анна, тихо, чтобы никого не разбудить, пошла за ней. Бабушка привела ее в кладовку, размещенную под лестницей в полуподвальном этаже. Открыв дверь, Анна увидела, что бабушка показывает ей на кучу старых альбомов. Видение исчезло. Включив свет, Анна доставала альбомы по одному, перелистывала, откладывала в сторону, и брала в руки следующий. Здесь была история семьи Мироновых за последние полтора века, с тех пор как появилась фотография. Анна видела их и раньше, но, никогда прежде не рассматривала внимательно. Открыв очередной альбом, очень старый, обтянутый потрескавшейся кожей, Анна замерла от неожиданности. С фотографии на нее смотрела... она сама! Присмотревшись, Анна поняла, что это, все же, другая девушка. Но какое же потрясающее сходство! Девушка на фотографии была одета в дворянское платье конца девятнадцатого века, красивая шляпка была ей очень к лицу, и Анна впервые в жизни осознала, как не хватает на старых фотографиях цвета. Черно-белое фото крало жизнь у этой молодой девушки, так похожей на нее саму, превращая ее лишь в тень прошлого. Оторвавшись от созерцания удивительной фотографии, Анна стала листать альбом дальше. И вдруг узнала тот незнакомый Затонск, который ей снился все последние дни! Здесь были не только фотографии, но и старые открытки, и даже несколько рисунков, сделанных не очень искусной, но уверенной рукой. Из альбома выскользнуло несколько листков бумаги. Анна подняла их и стала разворачивать, осторожно, чтобы не повредить старинную бумагу, ставшую хрупкой от времени. На первом листке оказался портрет, нарисованный все той же рукой, и отличавшийся потрясающим сходством... Анна прикрыла рукой рот, чтобы сдержать вскрик. С рисунка позапрошлого века на нее смотрел Яков Платонович Штольман! Не в силах сдержать нетерпение, Анна принялась разворачивать остальные листки. Это было письмо, написанное красивым каллиграфическим почерком, в дореформенной орфографии. Анна с трудом разбирала непривычные символы. Дочитав до конца, она широко открытыми глазами долго смотрела куда-то в пространство, потом опомнилась и начала читать сначала.