Анна Следователь

На следующее утро Яков проснулся очень рано, но за окном уже сияло солнце, а начинающийся майский день обещал быть чудесным. На удивление, чувствовал он себя хорошо, плечо почти не болело, а вчерашнюю усталость как рукой сняло. Он даже подумал, что, должно быть, вчерашний суматошный день ему просто приснился. Однако, грязная посуда и пустая бутылка на столе недвусмысленно свидетельствовали о том, что ничего ему не пригрезилось. Дополнял натюрморт растерзанный кусок пирога с выгрызенной мясной начинкой, живописно валяющийся на полу. - Кис-кис-кис, - позвал Яков, мгновенно вычислив налетчика. Заглянул под стол, посмотрел по углам, и даже отодвинул диван. Никого. Наскоро позавтракав остатками вчерашнего ужина, Штольман решил, что дань приличиям уплачена, и принял свой привычный облик, облачившись в стального оттенка серый костюм, сияющую белизной рубашку, и завершив образ светло-синим галстуком. В управление полиции он зашел одним из первых, поставив машину на то самое место, где вчера стоял Mercedes адвоката Миронова. В "ларце" еще никого не было. Выяснив из графика полива пальмы, что следующий полив намечен на завтра, Яков взял пятилитровую пластиковую бутылку, очевидно, служившую приспособлением для полива, и вылил в кадку все до последней капли - не из вредности, а исключительно из нелюбви к графикам. Замел следы преступления, снова наполнив бутылку в туалете, и только после этого сел за стол и включил ноутбук. За время работы в московской полиции Яков приобрел массу полезных навыков, в том числе и навык составления разного рода отписок на дурацкие предписания начальства. Уже через полчаса он держал в руках горяченький, с пылу-с жару, "График мероприятий по улучшению показателей раскрываемости тяжких и особо тяжких преступлений отделом уголовного розыска Затонского городского управления полиции на второй квартал 2016 г." Главным достоинством графика было то, что ничего делать, кроме как периодически составлять отчеты о выполнении мероприятий, не требовалось. Еще раз пробежав текст глазами, Штольман довольно ухмыльнулся, и понес документ в приемную Трегубова на утверждение высокому начальству. В приемной Яков произвел фурор. Как раз в это время, до прихода начальника управления, по давно сложившейся традиции, женская часть коллектива собиралась в приемной на утреннее чаепитие. Якову пришлось выпить три чашки чая, прежде, чем удалось вырваться из приемной, оставив бумагу на подпись начальнику управления. Дав себе слово впредь до прихода Трегубова туда не ходить, Штольман вернулся в отдел угро. В "ларце" уже кипела жизнь. Коробейников переносил какие-то записи из блокнота в компьютер, Евграшин колдовал вокруг заварочного чайника, а Ульяшин читал вслух заключение судмедэксперта: - Комаров Сергей Вячеславович, тысяча девятьсот девяносто первого года рождения. Убит пятнадцатого мая две тысячи шестнадцатого года между девятью и одиннадцатью часами вечера. Причина смерти - ножевая колотая рана в области сердца. Смерть наступила мгновенно. Других повреждений на теле не обнаружено. - Утро доброе, товарищи сыщики! - поприветствовал подчиненных Штольман. - А пальчики с трупа снимали, по базе пробили? - Да, Яков Платонович, - отозвался Коробейников, - чистые у него пальчики, нигде не засветился. - Странно, - Штольман потер лоб, - А может, по каким-то делам проходил? Свидетелем, например? - А ведь проходил! - воскликнул Евграшин, добравшийся, наконец, до своего компьютера. - Я еще вчера запрос отправил, и уже пришел ответ из Новосибирска. Год назад проходил свидетелем в деле о контрабанде антиквариата! Штольман удовлетворенно кивнул. - А Метельков? - По Метелькову я не запрашивал, - признался Евграшин. - Ну, так запросите, Сергей Степанович! - Штольман переключил внимание на Коробейникова. - Антон Андреевич, вы вчера должны были выяснить, останавливался ли поезд между Затонском и Тутаевом, и если останавливался, то где? - Останавливался дважды, и оба раза не более, чем на минуту, - Антон показал на карте места стоянок. - Придется туда съездить и все осмотреть, - кивнул Яков. - Искать будем тело Метелькова?- уточнил Коробейников. - Искать будете Метелькова в любом состоянии, а также улики и свидетелей. Нужно выяснить, где и при каких обстоятельствах он покинул поезд. Допивайте чай, и за работу, коллеги! С этими словами Штольман покинул "ларец", и отправился к экспертам. Передав им на исследование найденный вчера осколок, он вышел из управления, и поехал в отделение судебно-медицинской экспертизы. *** Александр Францевич Милц помыл и тщательно вытер руки, прежде чем поздороваться с новым начальником отдела уголовного розыска. - Рад познакомиться, Яков Платонович! Надеюсь, сработаемся. - Очень на это рассчитываю, Александр Францевич. Мне вас хвалили как отличного специалиста и энтузиаста своего дела, - улыбнулся Штольман. Колоритный доктор произвел на него впечатление основательности и благонадежности. - Я так понимаю, мой отчет вас не удовлетворил? - доктор Милц присел к столу и указал Якову на стул. - Что ж, спрашивайте, голубчик! - Скажите, Александр Францевич, что представлял собой нож, которым зарезали Комарова? Обычно об этом пишут в отчетах, но вы почему-то умолчали. - Умолчал, потому, что до конца не уверен. Удар нанесен очень профессионально, но вот потом нож вытащили из раны, и основательно ее при этом расковыряли. К тому же, нож вошел в рану очень глубоко, но не до конца. Я затрудняюсь точно сказать, какой длины и ширины было лезвие. - Может быть, расковыряли рану для того, чтобы невозможно было идентифицировать орудие убийства? - задумчиво предположил Яков. - Я склонен скорее думать, что убийца очень спешил, а нож застрял в реберной кости. - А можно мне взглянуть на тело? - Конечно, Яков Платонович, идемте! Внимательно осмотрев рану, Штольман пришел к выводу, что доктор, скорее всего, прав. Оставалось лишь выяснить, что заставило убийцу так спешить? И зачем он тогда вообще доставал нож из раны? Яков возвращался в управление полиции, когда увидел направляющихся к парку Анну и Петра Ивановича Мироновых. Не сомневаясь, что эта парочка собирается искать в парке нож, Штольман припарковал машину, и пошел за ними. *** - Дядя, а ты ведь хорошо знаешь историю нашей семьи? Я имею ввиду родословную? - вид у Анны был задумчивый, а темные круги под глазами выдавали бессонную ночь. - Ну, как тебе сказать? То, что было после революции семнадцатого года - знаю хорошо. - А до? До революции? - Тяжелое это было время... Многие сгинули в революционном пожаре и гражданской войне. - Скажи, почему вас с папой назвали именно так? Виктор и Петр? - зашла Анна с другой стороны. - В честь каких-то предков. - А что ты о них знаешь? - Они тоже были братьями и жили здесь, в Затонске. - Это было в девятнадцатом веке? - Анна остановилась, и внимательно смотрела на дядю. - Да, кажется так, - Петр подозрительно посмотрел на племянницу. - Почему они интересуют тебя, Аннет? - Хочу знать историю своей семьи! Значит, они - наши прямые предки? - Да, мы все - потомки того самого Петра, вернее, его старшего сына, Григория. У него были еще дети, но что с ними сталось - неизвестно. - А Виктор? - У Виктора была дочь. Но она так и не вышла замуж, и, кажется, ушла в монастырь. - Почему? - Я не знаю, Аннет. Зачем тебе эта старая история? Анна промолчала. Они подошли уже к тому месту, которое все еще было огорожено лентой. - Здесь? - спросил Петр Иванович. - Да, здесь, - Анна двинулась с дорожки к огороженным зарослям. - Анна Викторовна! Вы опять за свое? - Штольман, нагнав Анну, схватил ее за руку. - И вы туда же, Петр Иванович? - Здравствуйте, Яков Платонович, - улыбнулась Анна, разглядывая его в новом обличье, - вы же сами вчера сказали, что искать нож будем сегодня. Мы были в полиции, но в вашем кабинете никого нет, вот мы и решили... - А дождаться меня вам религия не позволяет? - уточнил Штольман. - Может все же поищем нож, раз уж мы все здесь? - предложил Петр Миронов. - Я хорошо знаю Аннет, - зашептал он на ухо Штольману, - она все равно туда пойдет, - кивнул он на заросли. - Ну, хорошо, - согласился Яков со вздохом. - Если кто-то найдет что-то интересное - руками не трогать, и сразу позвать меня! Они пролезли за ограждение, и принялись за поиски. Нож, действительно, нашелся. Минут через двадцать Анна окликнула Штольмана: - Яков Платонович, посмотрите! Нож застрял в кроне молодого дерева, воткнувшись в довольно толстую ветку на высоте метров трех от земли. В тени густой листвы металл тускло поблескивал холодной сталью клинка и теплым золотистым отливом рукоятки. Яков сделал несколько фотографий на смартфон, а затем они принялись трясти дерево, и вскоре нож со следами крови на лезвии упал на землю. - Я же говорила, охотничий! - обрадовалась Анна. - Антикварный ножик, - кивнул Петр Иванович. - Разбираетесь в холодном оружии? - поинтересовался Штольман. - Да. Это начало девятнадцатого века, одно из первых изделий Златоустовской фабрики. Редкая и дорогая вещь! Только к нему обязательно должны быть ножны. - Сомневаюсь, что ножны здесь. Мы бы нашли уже, - ответил Яков и осторожно поместил нож в специальный пакет. - Ну что же, я в управление, отдам его на экспертизу. Благодарю за помощь, - Штольман пожал руку Петру Миронову, и, поддавшись неожиданному порыву, поцеловал руку Анне. - И за ужин тоже благодарю, Анна Викторовна! - Яков улыбнулся ей одними глазами и стремительно зашагал прочь. Анна, ни жива, ни мертва, с блуждающей улыбкой на губах, смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду. - Аннет?! Пойдем уже! - Петр Иванович потянул ее в сторону дома.