Анна Следователь

Яков проснулся через три часа. Сон вернул ему силы и бодрость, а пробуждение - тревогу и страх за Анну. Время шло к девяти утра, и солнце было уже высоко, обещая столице знойный летний день. Яков уже немного отвык от этого столичного зноя и от жара, исходящего отовсюду: и с безоблачного неба, и от раскаленных многоэтажек, и от плавящегося асфальта. Воздух был каким-то непрозрачным, и Яков понял, что Москву опять накрыло дымом с горящих болот или лесов, которые почему-то никак не могли потушить. Шерлок, успевший провести обыск на кухне и выяснить, что еды здесь нет, бил Якова лапкой по ноге, для надежности добавив: "Мяу!" Яков, сообразил, что в расстроенных чувствах забыл прихватить с собой корм для Шерлока, и вспомнил, что видел раньше в соседнем доме зоомагазин, который тогда был ему без надобности. Выскочив из квартиры, он оказался у дверей магазина как раз к открытию. Когда через десять минут Яков вернулся домой, у дверей его ждал полковник Варфоломеев собственной персоной. Яков молча открыл дверь, впуская гостя. - Владимир Николаевич, очень рад вас видеть! - протянул ему руку Яков, предварительно захлопнув дверь. - А я как раз собирался к вам! - Я так и предполагал, Яков Платонович, - улыбнулся Варфоломеев, пожимая Штольману руку. - Предполагали? Вы за мной следите, значит? - возмутился Яков. - Работа такая, - развел руками полковник Варфоломеев. - Кстати, за управление автомобилем в состоянии алкогольного опьянения... - А за Анной вы, случайно, не следили? - перебил его Штольман. - Может, чай или кофе? - От чая не откажусь, - согласился Варфоломеев. - Красивый у вас кот, Яков Платонович! Породистый? - Не знаю. В Затонске прибился... - Яков поставил перед Шерлоком миску с кормом, и принялся заваривать чай. - Так вы следили за Анной? - Следили. Конечно, следили, - признался Варфоломеев. - Где она? - Яков посмотрел прямо в глаза Владимиру Николаевичу. - Вы ведь сами догадываетесь, где? У Князя на даче. - Нужно немедленно забрать ее оттуда! - воскликнул Яков. - Вы можете получить ордер на обыск? - А на каком основании? Винокуров и Крицкий молчат. Удивительно, как Разумовскому удается прятать концы в воду, - в голосе Варфоломеева появилось раздражение. - Ведь до обнаружения трупа Чередниченко, нам даже в голову не приходило его подозревать, хотя он все время крутился поблизости. - Я думаю, его завербовали еще несколько лет назад, - предположил Штольман. - Я ведь давно за ним наблюдаю. В десятом году у него дела пошли резко в гору. Что-то тогда произошло, но никаких новых партнеров у него в тот момент не появилось, и вообще ничего интересного вроде не происходило, но его вдруг начали принимать в высоких кругах, стали меньше проверять его бизнес. В одночасье из бандита превратился в уважаемого человека, одним словом. Яков поставил на стол чашки со свежезаваренным чаем и пакет с теплыми еще булочками, которые только что купил в ближайшем кафе. Некоторое время они молча пили чай. Варфоломееву кто-то позвонил, и он, выслушав доклад, ответил: "Хорошо", и закончил разговор. - Владимир Николаевич, помогите мне вызволить Анну! - попросил Яков пару минут спустя. - По нашим сведениям, ее никто не удерживает насильно, - покачал головой Варфоломеев. - Ее только что видели в саду одну. - В сад Разумовского можно заглянуть? - удивился Яков. - С геликоптера можно заглянуть в любой сад, - кивнул Владимир Николаевич. - Но тогда зачем он ее похитил? - воскликнул Яков. - А вы знаете, почему он ей каждую неделю цветы присылает все лето? - спросил Варфоломеев. - Анна говорила, он предлагал ей выйти за него замуж. - Ну, вот вам и ответ. Если Анна Миронова сама не заявит о похищении, нам предъявить Разумовскому нечего. Вы ведь сами это прекрасно понимаете, Яков Платонович. - Тогда что же делать?! - Яков стукнул кулаком по столу, отчего чашки подпрыгнули и печально звякнули. - Идеально было бы доказать виновность Разумовского в шпионаже в пользу иностранного государства, - резонно заметил Владимир Николаевич. - Но, если честно, я думаю, что Разумовский очень скоро попытается вас убить, может быть, прямо сегодня. Его люди тоже следили за вами, и он знает, что вы в Москве. Только в случае вашей смерти он сможет быть уверен, что Анна Миронова останется с ним. - Вы считаете, что Анна может остаться с ним, зная, что он убил меня?! Это бред! - горячо возразил Яков. - А откуда она узнает, кто убил? - хмыкнул Варфоломеев. - Рано или поздно, все тайное становится явным, - осторожно ответил Яков. - Князь все сделает для того, чтобы она никогда не узнала, - покачал головой Владимир Николаевич. - Вы ведь хорошо знаете Разумовского. Как вы сами думаете, попытается он вас убить или нет? - Он уже несколько раз пытался, - пожал плечами Яков. - Почему бы ему не попытаться снова? - Я вот что думаю, Яков Платонович... - Варфоломеев говорил медленно, тщательно подбирая слова, - если мы знаем о преступной деятельности Разумовского, но ничего не можем доказать, может быть, в интересах государства и общества, будет правильно, если он просто исчезнет? Яков молча уставился на него. За годы поиска убедительных для суда доказательств вины Разумовского хоть в каком-нибудь преступлении, ему и самому не раз приходила в голову эта отчаянная мысль - просто убить Разумовского, пусть получив за это срок, но решить проблему раз и навсегда. Он гнал от себя эту мысль, потому что, помимо всего прочего, тут была задета и его профессиональная честь. Он считал своим долгом именно доказать преступную деятельность Князя и отправить его за решетку. Яков был даже уверен, что тюрьма - значительно более суровое наказание для Князя, чем смерть. Но теперь в его руках была Анна, и одна мысль об этом приводила Якова в дикую ярость. Несмотря на принятое уже решение жениться на ней, только сейчас, когда она оказалась в руках его врага, Яков в полной мере осознал, что она значит для него. Если бы еще вчера его спросили, способен ли он убить ради близкого человека, Яков не знал бы, что ответить. Но сегодня он сам узнал о себе, что ради Анны способен даже убить. - Насколько я понимаю, - продолжал между тем, Варфоломеев, - Разумовский захочет встретиться с вами лично и быть свидетелем вашей смерти. Одно дело - пытаться убить полицейского, который под него копает, и совсем другое - если этот полицейский еще и соперник в амурных делах. Ну, или я ничего не понимаю в жизни, - мрачно закончил свою мысль Владимир Николаевич. - Я уже раз десять набирал его номер - он не берет трубку! Если бы хотел, давно бы вызвал меня на какую-нибудь заброшенную стройку, - возразил Яков. - Вы слишком торопите события, Яков Платонович. Еще вызовет. - Вы предлагаете мне самому убить его при встрече? Но он же не идиот! Он будет не один и пронести оружие мне не дадут. - Яков Платонович, если вы отправитесь на встречу с ним, то другого выбора у вас и не будет. Или он вас, или вы его. Другой вопрос, что на встречу можно и не ходить. Анне Викторовне ничего не угрожает, поэтому жизненной необходимости идти - нет. - Но если он принял решение меня убить, это ничего не изменит. Мне просто проломят голову в какой-нибудь подворотне, вот и все. - Резонно, - согласился Варфоломеев. - Так вы предлагаете мне спокойно дожидаться приглашения на рандеву с Разумовским? - задумчиво спросил Яков. - А дальше что? - А там видно будет, - неопределенно ответил Владимир Николаевич. - Да, вот еще что... - он протянул Якову микроскопическое электронное устройство. - Это радиомаячок. Не выходите без него из дома. *** Однако, ни звонков, ни писем, ни иных попыток вступить в переговоры от Разумовского так и не последовало. Вечером потерявший уже терпение Яков решил пойти в кафе и поужинать, поскольку дома есть было все равно нечего. Мысли его ежеминутно возвращались к Анне, и он едва ли смог бы повторить, что именно он съел на ужин. Когда он вышел из кафе, было уже совсем темно. Он направился домой, но едва он свернул с ярко освещенной улицы в темный двор, как получил профессиональный удар по голове, и потерял сознание. Пятнадцать секунд спустя из двора выехала неприметная черная иномарка и быстро затерялась в плотном потоке машин никогда не спящей столицы.