***
Sunrise Avenue - Runaway
На контрасте с залитой апрельским солнцем улицей, в кафе был приглушенный свет, а от кондиционеров веяло приятной прохладой. Это заведение было выбрано для встречи благодаря своей уютной атмосфере и спокойствию. Как правило, в это время суток здесь почти не бывало посетителей, и лишь негромкая музыка из динамиков ненавязчиво нарушала тишину. Как правило. Но не сегодня. Люси, Нацу и Леви все втроём замерли на пороге, немного сбитые с толку тем, что вместо привычной спокойной музыки в уши им ударили громкие голоса и взрывной смех. По тому шуму, который стоял в помещении, можно было подумать, что здесь пирует целая толпа людей, но посетителей было только двое. Темноволосая девушка в не по погоде лёгкой одежде и статный брюнет с пугающим количеством пирсингов на лице заливисто гоготали над чем-то, потягивая пиво из огромных кружек, литровых по виду, что стояли на столе перед ними, уже полупустые. Бармен обеспокоенно поглядывал на них из-за барной стойки. Люси на миг позабыла обо всех своих горестях. Она перевела взгляд на Нацу, неуверенно указывая рукой в сторону шумной парочки. — В общем… Мадмуазель, что справа, — это моя подруга Кана, барабанщица. Что за молодой человек рядом с ней, я не знаю. Нацу покачал головой, смеясь. — А это Гажил, мой товарищ-басист. И, похоже, они уже успели подружиться. — А такое впечатление, что знают друг друга с ясель, — Люси и сама не смогла сдержать улыбки, созерцая эту картину. — Он такой страшный, — прошептала Леви. — Эй, Саламандр, здоров! — Гажил наконец заметил троицу у входа и замахал рукой в их сторону. — Саламандр?.. — непонимающе переспросила Люси. — Мой творческий псевдоним, — гордо пояснил Нацу. — Ящерица, значит? Тебе подходит. — Спасибо, Люси, ты так мила. Кана привстала из-за стола, чтобы обнять Люси, и затем протянула руку Нацу для приветствия. — Я Кана, очень рада знакомству. С твоим басистом я уже познакомилась. — Да я как бы понял. Нацу, очень приятно, — он пожал руку девушки, с интересом разглядывая татуировки у неё на плечах. — Наслышана. Ты уж прости, но твоё имя я привыкла слышать с приставкой «этот придурок», — Кана рассмеялась, кивая в сторону Люси и как бы поясняя, кто источник данной информации. Люси вздохнула, слегка покраснев. Кану бесполезно было просить быть деликатной. Нацу же вовсе не выглядел расстроенным, напротив, на его губах заиграла довольная улыбка. — Да, Люси умеет давать рекомендации. «Без церемоний и без комплексов. Нам будет с ней очень легко», — подумал он. — Эй, Саламандр! — подал голос Гажил, — может, и ты представишь нам своих спутниц? Допустим, Хартфилию я узнал. А школьница кто? Люси отметила про себя, что Гажил, видимо, тоже не отличался особой церемонностью, но не смогла сдержать смешок от того, как забавно нахмурилась Леви от его слов, став при этом действительно похожей на обиженную школьницу. — Я не школьница! — возмущённо пропищала она. — Гажил, где твои манеры, ты же с дамой говоришь, — Нацу ободряюще похлопал Леви по плечу, но Люси заметила, что он сам едва сдерживает смех. — Раз не школьница, то, может, навернёшь со мной пивка? — Гажил приглашающе указал на свободный стул рядом с собой, сверкнув глазами. — Я не пью в таких количествах, — Леви вложила максимум презрения в свой голос, кивая на гигантскую кружку Гажила. Но, к немалому удивлению Люси, она действительно села на любезно отодвинутый Гажилом соседний с ним стул, продолжив что-то поучительно ему доказывать. Люси злорадно усмехнулась. Она уже собиралась отпустить Нацу язвительный комментарий о том, чтоб приглядывал за Леви и своим другом, любителем школьниц, но внимание всей компании отвлёк мелодичный голос, раздавшийся со стороны входа. — Я смотрю, уже все в сборе. Прошу прощения за опоздание. Все одновременно умолкли и повернули головы на звук. К их столику лёгкой походкой приближалось ангелоподобное создание со снежно-белыми локонами. Малиновое шифоновое платье окутывало её, словно облако. — Я Мира, — девушка скромно поклонилась, подойдя к столу, — я играю на соло-гитаре. Буду очень рада с вами сотрудничать. Нацу обменялся с Гажилом непонимающими взглядами. Кана поставила кружку с пивом обратно на стол, забыв сделать глоток. Эта девушка совершенно не вписывалась в компанию своих будущих коллег. Люси предвкушала этот момент. Она знала, о чём они сейчас думают. «Вы все такие брутальные рокеры, с пирсингами, татуировками и туннелями в ушах, а я свела вас с этой хрупкой феей, которую можно представить разве что за игрой на арфе где-то среди садов Эдема. Но вы понятия не имеете, что за женщина сейчас перед вами», — думала Люси с ухмылкой. Когда все расселись за столом, Нацу предпринял неуверенную попытку получить ответ на беспокоивший его вопрос. — Эээ, Мира… А… в каком стиле ты играешь?.. Гажил и Кана ошарашенно молчали. Наверно, они боялись, что она сейчас ответит, что предпочитает классические романсы о несчастной любви. — О, у меня есть видео для наглядности, — Мира одарила всех очаровательной улыбкой, доставая из сумочки телефон, — я могу показать вам некоторые записи с выступлений с моей бывшей группой. Мира нажала несколько кнопок и развернула телефон к собравшимся. Все придвинулись ближе, с любопытством разглядывая то, что происходило на экране. — Эээ… — Нацу снова подал растерянный голос, — но тебя здесь нет. На видеозаписи можно было разглядеть небольшую сцену, судя по всему, какого-то ночного клуба, на которой давала волю эмоциям некая довольно колоритная рок-группа. Вокалист с внушительным ирокезом салатового цвета почти что бился в конвульсиях, крича что-то в микрофон; ударник неистово молотил по барабанам, а две девушки-гитаристки, с ног до головы одетые в чёрные кожаные костюмы, казалось, вот-вот разобьют свои гитары в приступе музыкального экстаза. — Вот же я, — указала Мира на одну из девушек с чёрно-белыми прядями и устрашающим макияжем. Все как один посмотрели на Миру, затем снова опустили глаза на экран. Камера как раз взяла крупным планом девушку, которую Мира окрестила собой, так как та, упав на колени, начала играть бешеное соло, перебирая пальцами по струнам с такой скоростью, что они сливались в одно сплошное пятно. Люси не смотрела видео. Ей намного интересней было наблюдать за вытянувшимися лицами Нацу, Гажила, Леви и Каны, которые неустанно переводили взгляды с лица Миры на девушку на экране, в попытке найти хоть какое-то сходство. — Вот примерно в таком стиле я играю, — скромно сообщила Мира, пряча телефон, когда видео подошло к концу, — это было давно, но с тех пор ничего не изменилось. — Да уж, совсем ничего, — пробормотал Гажил, у которого глаза всё ещё не вернулись в пределы своих орбит. Следующей пришла в себя Кана, подмигивая Мире с сияющим лицом. — Я ещё толком не поняла, как такое вообще возможно, но, похоже, ты мне нравишься! Мира дружелюбно улыбнулась в ответ. — Я просто стала немного по-другому одеваться… Нацу, который молчал всё это время, наклонился к Люси, положив ей руку на плечо. Люси вздрогнула от внезапного прикосновения. — Чего тебе? — Спасибо тебе, Люси, — прошептал он ей на ухо. — Не надо мне твоих благодарностей, Нацу, услуга за услугу, — отрезала Люси. Её раздражало то, что от этого его проникновенного тона по телу пробегали электрические разряды до самых кончиков пальцев. — Это именно та группа, о которой я мечтал, — Нацу не смутил её резкий ответ, — эти твои девчонки — просто нечто. — Ещё бы, — хмыкнула Люси, одарив его высокомерным взглядом. И затем добавила уже более мягко: — Я рада. Она действительно была рада, что всё прошло довольно-таки гладко. — В таком случае, — сказал Нацу, обращаясь уже ко всем, — если всех всё устраивает, предлагаю сменить локацию и отправиться к Люси домой, где я вам покажу нашу студию. — Что значит «ты покажешь»? Что значит «нашу студию»? С каких это пор ты у меня дома хозяйничаешь, Нацу?! Её упрёки утонули в одобрительных возгласах. Все начали оживлённо собираться. «Видимо, это моя судьба. Я по жизни не вправе распоряжаться своей территорией», — подумала Люси, вспоминая тот хаос, который постоянно устраивали её любимые коллеги у неё в гримёрке. — И мне как раз уже пора идти, — сказала Леви, поднимаясь со своего места. — Номерок хотя бы оставь, — Гажил одарил её ухмылкой опытного сердцееда. — Ещё чего, — Леви недовольно фыркнула, поправляя платье. И затем добавила не менее горделивым тоном: — Если тебе так надо, спросишь потом у Нацу. Люси, наблюдавшая за этой картиной, раскрыла рот в изумлении. Вот так поворот. Она почувствовала, как злорадство приятным теплом разливается по венам. — Ай-ай-ай, Нацу, — тихо проговорила она, с трудом сдерживая ехидную улыбку, — увели твою принцессу прямо у тебя из-под носа. Нацу повернул голову в сторону Люси и несколько секунд смотрел на неё немигающим взглядом. Затем его лицо снова разукрасила широкая улыбка. — Так вот же она, — весело проговорил он, не отрывая от неё глаз, — никто её никуда не уводил. Люси почувствовала, как предательский румянец покрывает всё её лицо. — Это уже не смешно, — выдавила она, повернулась к нему спиной и зашагала к выходу из кафе. — Злая принцесса, — пробормотал Нацу ей вслед, продолжая улыбаться.***
Маленькая студия, что привыкла слышать лишь мягкий перезвон клавиш и нежный голос Люси, содрогалась теперь от обилия голосов: Нацу с Мирой с восторгом обсуждали выстроенную у стены коллекцию гитар, а Кана с Гажилом заливисто хохотали над какой-то ерундой. Люси заняла своё место в «зрительном зале» на кожаном диванчике и отхлёбывала чай из фарфоровой чашки, стараясь не думать о том, какие воспоминания у неё теперь связаны с этим самым диванчиком. Ей действительно интересно было послушать, какую музыку они будут играть, но пока что вместо музыкальной репетиции это сборище больше походило на гастролирующий цирк. Нацу начал играть на гитаре какую-то глупую детскую песенку, а Мира принялась весело ему подпевать. Кана то и дело грозилась бросить в Гажила барабанной палочкой, и в итоге она таки реализовала свою угрозу, попав ему точно в лоб, чем вызвала приступ смеха у всех присутствующих, кроме самого Гажила. Нацу похвалил Кану за безупречный трёхочковый. — Ребят, вы вообще играть собираетесь? — Люси одолевало сильное чувство дежавю. Она словно вернулась в “Fairy records”, где каждое мероприятие напоминало собрание пациентов психиатрической клиники. И её это радовало. Как бы тяжело она не вздыхала, эта атмосфера стала для неё такой родной за эти годы. — Хорошая идея, давайте уже займёмся делом, — проворчал Гажил, потирая ушибленный лоб. — Кто у вас в группе отвечал за вокал? — спросила Мира, обращаясь к Нацу и Гажилу. — Он, — Гажил ткнул пальцем в сторону Нацу. Люси едва не поперхнулась чаем. — Нацу, ты ещё и поёшь? — Что такое, Люси, испугалась конкуренции? — Нацу закинул гитарный ремень себе за шею, подходя к микрофонной стойке. Люси не могла не отметить про себя, как же ему идёт гитара. — Вот ещё. Было бы чего бояться. — Ну что, дамы, — Нацу обратился к Мире и Кане, — мы с Гажилом сыграем вам одну из наших песен, а вы скажете, что вы об этом думаете. Можете подыгрывать. Люси посчастливилось стать свидетельницей воистину впечатляющего зрелища. Кане понадобилось всего пару тактов, чтобы поймать нужный ритм. Мира какое-то время вслушивалась в музыку, кивая в такт, затем её пальцы словно сами по себе начали бегать по струнам, придавая песне более объёмный звук. Со второго куплета они уже играли так, словно играли вместе всю жизнь. И это не говоря о том, что сама песня пробивала до мурашек своим эмоциональным зарядом, а у Нацу был действительно великолепный голос. Слушая их, Люси вдруг осознала, что будет переживать за успехи этих ребят намного больше, чем за свои собственные. Она чувствовала свою ответственность за то, что познакомила их. И гордость. — Ну такое, на троечку, — изрекла Кана после того, как они закончили играть. — Да, ещё работать и работать, — вздохнула Мира. — Если б ещё кое-кто поменьше лажал. Не будем говорить, кто, — проговорил Нацу, выразительно глядя на Гажила. — Кто бы говорил, — отмахнулся тот. — Что вы все несёте, перфекционисты хреновы, вы прекрасно сыграли! — Люси хотелось надавать им тумаков за их кислые лица. — Ага, конечно, — скептически выдавила Кана. «Клуб любителей самобичевания», — подумала Люси. — Ладно, ребята, над этим мы ещё будем работать. Но мы упустили ещё один важный момент! — Мира подняла указательный палец вверх, — нам нужно придумать название для группы! Все озадаченно переглянулись. Об этом никто не подумал. Люси закрыла лицо рукой. Почему-то ей мало верилось, что эти четверо придумают что-то приличное. — Группа «Алкаши»! — весело заявила Кана. Началось. — Тут скорее подойдёт «Три нормальных человека и один алкаш», — ответил ей Гажил, за что снова чуть не получил палочкой в лоб. — Сборище идиотов, — засмеялся Нацу, — это я не название для группы предлагаю, это я просто комментирую ситуацию. — Для начала нужно придумать хотя бы временное название, потом мы можем его сменить, — Мира выглядела как представитель адекватности в этой компании, — и у меня есть предложение. Все перевели на неё вопрошающие взгляды. — Мы смогли собраться здесь благодаря двум людям — Люси и Нацу. И мы могли бы увековечить их имена в названии группы в знак благодарности. Смотрите, если мы соединим первые слоги имён Lucy и Natsu, мы получим слово “Luna”! Не прекрасное ли название? — Что за сентиментальщина, — пробурчал Гажил. — Ой, Гажил, — Нацу скорчил ему недовольную гримасу, — если б тебе доверили придумывать название, мы б назывались «Болотные упыри» или что-то в этом роде. — Я за «Болотных упырей»! — Кана подняла руку вверх, весело смеясь. И тут же добавила: — Ладно, шутки в сторону. Если серьёзно, давайте примем предложение Миры. Я тоже считаю, что надо отдать дань уважения нашей сладкой парочке. На последней фразе у Люси снова глоток чая ушёл не в то горло, поэтому из-за приступа кашля она даже не смогла ничего возразить. Нацу, казалось, совершенно ничего не смутило. — Значит, решено, — он повернул голову в сторону Люси, — смотри-ка, звёзды у тебя уже есть, теперь будет ещё и луна. Люси, которая едва прокашлялась и восстановила дыхание, смогла выдавить из себя лишь: «Как это мило», и постаралась опустить голову как можно ниже, в надежде, что чёлка хоть немного скроет её покрасневшее лицо. Сердце стучало, как сумасшедшее.***
볼빨간사춘기 – 나만 안되는 연애
В помещении без окон было проще пропустить тот момент, когда на улице стемнело, и солнечный свет сменился мягким лунным сиянием. За песнями и смехом время пролетело незаметно. Люси, заявив, что гостевых спален в её доме хватит на всех, не позволила никому возвращаться домой в столь поздний час. Разослав шумную компанию по комнатам, она наконец-то смогла остаться одна и насладиться долгожданной тишиной. «Хорошо, конечно, что вы такие активные, но и отдыхать от вас тоже надо», — с улыбкой думала она, лёжа в своей кровати и пытаясь упорядочить вихрь впечатлений от сегодняшнего дня. И чем больше она думала, тем больше понимала, как же сильно ей приходится себя обманывать. Сегодня столько всего произошло, но события расплывались у неё в голове, словно несфокусированные фрагменты на фотографии. Чётким оставался только один голос, один взгляд. На чём бы она не пыталась сосредоточить свои мысли, все они возвращались в одну точку. Даже когда она закрывала глаза и старалась не думать вообще ни о чём, она всё равно слышала его смех. Видела его улыбку. Он казался ей почти материальным, словно он был прямо рядом с ней, словно ещё чуть-чуть – и она почувствует прикосновение его руки. «Я думала, что смогу. Я пыталась. У меня не выходит». «Сдайся», — шептал ей внутренний голос. Телефон на тумбочке тихим пиликаньем оповестил её о входящем сообщении. «Я даже догадываюсь, кто это. Неужели снова «спокойной ночи»?», — в этот раз Люси даже не стала скрывать сама от себя, что она почти что ждала этого сообщения. Почти что нуждалась в нём. «Огрызалась на меня целый день, а теперь ещё отправила спать в самую дальнюю комнату. Тут холодно и одиноко», — высветил ей экран. Люси вчитывалась в сообщение и понимала, что ей сложно придумать ответ. Сложно вообще о чём-то думать. Единственной, хоть и невольной, мыслью было то, насколько это несправедливо видеть написанные им слова и не слышать его голос. Она всё же смогла взять себя в руки. «И что ты предлагаешь? Дать тебе ещё одно одеяло и плюшевого медведя?» Сколько ещё ей хватит сил отвечать в таком духе? На каком моменте она сломается? Люси неотрывно глядела на экран телефона в ожидании заветного звукового сигнала. Она не знала, то ли следует хвалить себя за то, что она всё ещё держится и не позволяет себе дать слабину, то ли ругать себя за ту чудовищную неискренность по отношению и к нему, и к себе самой. Экран наконец снова засветился. «Я думал, ты предложишь что-то получше». Люси отложила телефон в сторону. Вот теперь ей точно нужно было собраться с мыслями. Намёк был ей вполне понятен. «Всё с тобой ясно, Драгнил, — думала она, — ясно, к чему это всё. К чему эти идиотские комплименты и внезапные «спокойной ночи». Вот за кого ты меня принимаешь. Развлечение себе нашёл, да?» Она снова взяла в руки телефон. «Потом, — промелькнула мысль, — я погрущу об этом потом. Может, даже поплачу. А сейчас я должна дать ему понять, что он не на ту нарвался». Экран стал быстро покрываться текстом. Люси печатала, почти не задумываясь. «Я просила тебя отнестись с пониманием, но, видимо, тебе чуждо это понятие. Я просила тебя забыть о том, что произошло, но ты продолжаешь напоминать мне об этом своими пикаперскими шуточками. Знаешь, Нацу, я могла бы просто забить на это всё и игнорировать тебя, но мне всё ещё нужна твоя помощь, поэтому я ещё раз по-человечески прошу тебя вести себя подобающим образом, чтобы мы могли в дальнейшем нормально сотрудничать». Люси пробежала глазами по написанным строчкам, проверяя, насколько жёстко она выразилась. Решила, что достаточно. Достаточно, чтобы контрастировать с тем теплом, которое разливалось по телу. Палец замер на полпути над кнопкой «Отправить». Кровь в висках пульсировала так сильно, что перед глазами замелькали чёрные точки. Люси не ощущала сердцебиения, потому что сердце вдруг превратилось в некую неподвижную тяжёлую массу, которая вот-вот сломает грудную клетку своей тяжестью. «Я безнадёжна», — думала Люси, стирая сообщение. Буквы исчезали с дисплея одна за другой, как и здравые мысли в голове у Люси. «Тряпка. Безвольная, бесхарактерная тряпка», — она продолжала проклинать себя, набирая новый текст. В это раз кнопка «Отправить» была нажата без промедлений. В другом конце коридора в одной из гостевых спален у Нацу на экране телефона высветилась всего одна фраза: «Иди уже сюда».