Я люблю тебя, Эрик

- Эрик, а где мои родители? – настороженно, но твердо спросила я, в душе надеясь получить наименее жестокий из возможных ответов. После возвращения в Бесстрашие я все дни не покидала комнату Эрика по его же приказу. Мне даже было неизвестно, кто еще находился сейчас на территории Бесстрашия. И как много осталось выживших. - Покинули фракцию вместе с предателями. Сердце пропустило пару ударов и в глазах на миг стало темно. - А что теперь? Они живы? – с нажимом спросила я. - Когда все это закончится, их расстреляют вместе с остальными. - Эрик, нет! Он посмотрел на меня с долей презрения. - Что «нет»? Тебя бы ждало тоже самое, забыла? Я отвернулась от него, сжимая кулаки. - Учти, твое положение все еще довольно шаткое. Еще хоть одно неверное действие, хоть одна попытка сбежать или передать им какую-либо информацию, я пристрелю тебя лично. – он посмотрел на меня в упор и по его взгляду я понимала, что он не шутит. И сознательно мне об этом напоминает. -Эрик, ты же только что говорил, что… - я не решалась повторить вслух его слова, так как до конца до сих пор не верила в это – а теперь... - Кажется, ты до сих пор не поняла. И это всегда было еще одним доказательством твоей дивергентности. Фракция – превыше всего. Превыше крови. Превыше чувств и привязанностей. Превыше всего? Крови, чувств и привязанностей? После его неожиданного признания, после всего, что произошло за последние пару дней, его слова явно расходились с делом и звучали для меня настолько абсурдно, что смолчать просто не представлялось возможным. И мне уже было плевать, что он захочет сделать, как только я открыто выскажу то, что крутилось у меня на языке. - Я все поняла, Эрик – резко подскочив к нему, я схватила его за плечи. Он даже не дернулся - Именно потому, что для тебя Фракция превыше всего, ты все это время скрывал от руководства о том, что обнаружил в своих рядах дивергента. И именно потому, что Фракция – превыше крови, ты не убил меня сразу же в Дружелюбии. Именно потому, что Фракция превыше чувств и привязанностей, ты держишь меня здесь, в своей комнате, открыто врешь старшим Лидерам, а я все еще жива. Я потянулась к его лицу, выражение которого все это время было непроницаемым и спокойным, словно только что я не сообщила ему ничего особенного, сложила ладони на его затылке и прошептала прямо в губы: - Эрик, если все так, как ты говоришь. Если ты действительно сам в это веришь – я тихо выдохнула и легко коснулась его губ – то ты такой же дивергент, как и я. И приборы Эрудитов – не причем. Я немного отстранилась, все еще придерживая ладонями его затылок, и посмотрела ему в глаза. Открыто и честно. Я ожидала абсолютно любого проявления агрессии с его стороны. Более того, я в глубине души даже хотела этого. Если моя жизнь закончится от того, что Лидер Бесстрашия наконец не рассчитает силу и крепко приложит меня головой о шкаф – так тому и быть. Я испытала нечто вроде ощущения второго рождения. Последний порог был пройден в тот момент, когда Эрик нацелил на меня новое изобретение Эрудитов. Последний рубеж страха смерти я преодолела, когда он сохранил мне жизнь. Ведь я на полном серьезе была уверена в том, что он убьет меня, как только устройство распознало две фракции вместо одной. По всем правилам и законам я уже должна была быть мертва… Даже еще раньше - во время построения перед штурмом Отречения за то, что меня угораздило родиться дивергентом. Вот тогда я боялась. А теперь бояться было нечего - впереди меня все равно не ждало ничего хорошего. Безумие от полной свободы и отсутствия страхов. У Трис шесть страхов, а у Фора всего четыре? Я превзошла бы их обоих. Помести меня сейчас в пейзаж, я бы наверняка увидела безмятежную пустоту. Удушье, жажда, темнота – все это такая ерунда по сравнению с ощущением близости смерти. Реальной близости. Потеря родных и близких? Очевидно, нет смысла бояться того, что уже потерял. А я была убеждена в том, что я больше никогда их не увижу. Эрик все смотрел на меня, не мигая. Серые глаза постепенно темнели, ровное дыхание заметно участилось. Я чувствовала, как его грудь начала вздыматься. Я прошлась ладонями от затылка к плечам и надавила ногтями больших пальцев у основания его шеи. Ну же, Эрик! Сломай меня, уничтожь мою волю до основания. Во мне все равно почти иссякла последняя искра жизни. Я ждала его первого удара, который я бы даже не пыталась заблокировать. Но он резко подхватил меня под бедра, и я от неожиданности не удержав равновесие, практически повисла на нем. Эрик дотащил меня до металлического стола и бросил спиной на холодную поверхность, навалившись сверху. Он намеренно делал мне больно, а мне только это и было нужно. Я не останавливала его и не сопротивлялась. В тот момент меня не мучила ни ревность к Фору, ни моя собственная совесть, ничего… Я просто не знала, сколько еще проживу. И если Эрик хочет – Эрик получит. Но и я получу от него не меньше. Пусть это будет так. Грубо. Без лишних слов и сожалений. В бездну всю рефлексию! Только не прекращай движения, Эрик. Не позволяй мне вспомнить о том, что здесь происходит. Наполняй мое тело до самых краев. И делай то, что тебе хочется. Он даже не стал толком снимать с меня всю одежду, только стащил с моих бедер линялые черные брюки и обнажил мой живот. Он прижимал мое тело к столу и придерживал одной рукой мне шею, так что я почти задыхалась. Я выгнула спину и двигалась ему навстречу. И это было моей естественной и единственной потребностью – синхронизироваться с его ритмом. Когда его на миг пронзила мелкая дрожь и хватка немного ослабла, я приподнялась на локтях и поцеловала его в губы, ощущая, как лихорадочно бьются наши сердца. Эрик отстранился первым и отвернулся. - Последний раз предупреждаю, – бросил он, застегивая штаны - Либо ты со мной, либо там же, где все остальные предатели – в куче дерьма. Вариантов у тебя больше нет. Я рассчитываю на то, что ты сделаешь правильный выбор. Ты ведь наполовину Эрудит. Последние слова он буквально выплюнул мне в лицо, и, не давая возможности что-либо ответить, вышел из комнаты, с силой захлопнув дверь. Включился автоматический запирающий механизм. Очевидно, до утра мне отсюда никуда не деться. Завтра мне предстоит убивать членов своей фракции по его приказу. И если я ослушаюсь и захочу спасти жизнь своим бывшим друзьям, моей жизни придёт конец. В этот раз точно. Но другого шанса помочь им у меня тоже не будет. Надо принять решение, пока не стало слишком поздно.