***
Суббота, 6 февраля, 1944 Дорогой Артур, Дела налаживаются. Это место изумительное, но я скучаю... по Англии. Ага. Я думаю об Англии всё время. Жду не дождусь, когда смогу вернуться в... Англию. Всё ещё не могу много писать, но... давай просто скажем, что у фашистов есть хорошие причины волноваться теперь, когда американцы здесь! О, и канадцы тоже. Мэттью передает привет! От Альфреда.***
Вторник, 15 февраля, 1944 Дорогой Артур, Прости, что эти письма такие короткие - нам нельзя много говорить. Погода хорошая. Еда ужасная. Всё ещё скучаю по Англии. Вчера был День Святого Валентина. В следующем году я отправлю настоящую Валентинку, а пока... С лю... От Альфреда.***
Четверг, 17 февраля, 1944 Отправляю это письмо вместе с почтой офицера, так что, надеюсь, оно обойдет цензуру. Эти фашисты сражаются довольно сильно. Я уже уложил четырех из них - это больше, чем у кого-либо в отряде! Их Мессершмитты не сравнятся с нашими Мустангами! Сегодня с утра по радио играла наша песня. Я подпевал, пока ребята из отряда кидали в меня пустые банки без причины. Я думаю, они просто завидуют, что я завалил больше фашистов, чем они. Я всё ещё скучаю по Англии. О, и в случае, если ты не понимаешь, то под Англией я имею в виду тебя. С любовью, Альфред.***
Понедельник, 28 февраля, 1944 Дорогой Артур, Сегодня я выяснил, что Крауцы придумали для меня кличку. Они зовут меня - тебе понравится это - Волшебником. Потому что я появляюсь и исчезаю, будто по волшебству. Великолепно, правда? Леди Бет и Я - ужасы небес! Мэтт и правда завидует, даже если не говорит об этом вслух. А я всегда говорил, что я герой отряда! Я храню твой платок рядом со своим сердцем. Но мне нельзя говорить слишком много. Хотя это письмо и отправляется вместе с почтой офицера, всё ещё есть шанс, что оно будет проверяться. С любовью, Альфред. P.S Просто, чтобы доказать, что я настоящий Волшебник, я собираюсь сделать кое-что ПОТРЯСАЮЩЕЕ - добавлю в этот месяц дополнительный день! Всё верно! Просто подожди, я сделаю так, чтобы в этом году в феврале было двадцать девять дней!***
Вторник, 29 февраля, 1944 Дорогой Артур, Абракадабра! 29 февраля, как я и говорил! С любовью, Альфред.***
Четверг, 9 марта, 1944 Дорогой Артур, Всё идет не так хорошо, как планировалось, но нам говорили ожидать чего-то такого. Мэтт и я в порядке, но вот некоторые из нашего отряда... что ж... Я должен быть осторожнее из-за цензуры. Верхушка сказала нам, что дела пойдут в гору, как только прибудет подкрепление. А до тех пор мы должны держаться. А теперь о хорошем. Сегодня завалил ещё одного немца, что сделало меня настоящим летным асом. Они сказали, что я, может быть, получу медаль. Забавно... Я думал, что буду более счастлив, услышав это. Но если я сражаюсь и побеждаю их здесь, то это значит, что они не доберутся до Англии. Вот о чем я думаю каждый раз, перед тем как взлететь. С любовью, Альфред.***
Среда, 15 марта, 1944 Дорогой Артур, Вчера двоих из моего отряда взяли в плен. Нет признаков обещанного подкрепления. Нам говорят, что скоро мы будем выдвигаться отсюда, но ни слова о том, когда именно. Знание того, что ты в безопасности и ждешь меня, дает мне сил возвращаться с каждой миссии. Прямо сейчас, это единственное, что мне помогает. С любовью, Альфред.***
Суббота, 19 марта, 1944 Ну, нам сказали, что мы отправимся во Францию, но нет никаких признаков, что это правда... Мы просто застряли здесь, день за днём отправляясь в никуда. Окрестности смотрелись бы миленько, если бы не сгоревшие танки и расплющенные повсюду амбары. И деревенские достаточно дружелюбны, но чертовски напуганы... и я их не виню. Нападения продолжаются, мы взлетаем и делаем свою работу, так что не похоже, что мы ничего не делаем. Надоело, я устал от этого места. Бог знает, сколько мы ещё будем тут. Потеряли троих из моего отряда этим утром. Троих за одно утро... Чертовски надоело, я устал. Я бы сделал всё, что угодно, чтобы обнять тебя сейчас хотя бы на минутку. Я хочу этого так сильно, что становится больно. К черту цензуру, мне больше нет до неё дела. Если ты получишь это письмо, значит оно прошло. Я буду молиться, чтобы ты получил его. Со всей любовью, Альфред.***
Четверг, 23 марта, 1944 Дорогой Артур, Это забавно. Я уложил больше противников, чем кто-либо ещё, но... это чувствуется не так, как я себе представлял. Сегодня мы взяли в плен одного немецкого летчика. Летал, как орёл - со всей силой и грацией, знаешь. Нам пришлось действовать всем вместе, чтобы сбить его, а он выжил. Сказал нам свое имя - Людвиг Какой-то там - свой ранг, номер и всё на этом. Мы привели его на базу, и один из ребят взял бумажник немца. Он вытащил оттуда фотографию и начал смеяться, показывая её остальным... а немец просто уставился на них, и это была самая ужасная и грустная вещь, которую я когда-либо видел. Я подумал, что это неправильно, так что забрал фотографию у ребят. Мне казалось, там изображена жена Людвига или что-то в этом духе. Но нет. Это оказался молодой парень с яркой, радостной улыбкой. Молодой парень с темными глазами и темными волосами, в которых торчала одна прядь. И он не был похож на родственника этого голубоглазого блондина из Германии. Это странно. Я не думал, что у меня будет что-то общее с этим фрицем. Так вот, я ошибся. Специальный отряд вскоре приехал и забрал немца с собой. Прежде чем они ушли, я положил фотографию в его карман, пока никто не видел. Он ничего не сказал, но я никогда не видел, чтобы кто-то выглядел так благодарно. И я подумал, насколько же странно это было... Я сбил столько людей, похожих на него... Просто обычные люди со своими мечтами, надеждами и фотографиями. На задней стороне фотографии было написано два слова... "Bella Ciao." Это означает "Прощай, Красавица." С вечной любовью, Альфред. Артур прижал последнее письмо к груди и тоскливо вздохнул. Он прочитал его уже восемь раз. Он был не уверен, помогало ли оно ему, или только делало хуже. Конечно же, он вчитывался в каждое слово, но не иметь возможности написать ответ было почти невыносимо. Каждое предложение резало по груди тупым ножом. С каждым письмом казалось, будто Альфред терял немного больше своей наивности и огромного оптимизма, которые делали его таким милым и невыносимым одновременно. Но похоже, что реальность, которая легла на плечи Альфреда, также сделала его более открытым, более понимающим. К тому же, с каждым письмом Артур влюблялся в него всё больше и больше, даже если это было больно. Было тяжело вернуться к нормальной жизни после того, как Альфред ушел. Артур определенно не был готов к тому, насколько же сильно он будет скучать по проклятому янки. После всей этой жизни, полной радости и, ну, огромного раздражения, дни без него казались пустыми и плоскими. Артур с трепетом ждал каждое новое письмо. Почтальон уже потихоньку начал привыкать к тому, что он практически налетает на него, стоит подойти к двери. И Артур стал почти одержим тем, чтобы прочитать любую газету, до которой могут добраться его руки; чтобы поговорить с любым вернувшимся солдатом; чтобы вслушиваться в радио день и ночь, отчаянно желая узнать о войне в Европе. Поиск новостей стал для него целой жизнью настолько, что он удивлялся тому, как же он прожигал своё существование, пока не появился Альфред, который перевернул всё вверх тормашками. Артур в последний раз взглянул на письмо и сложил его, аккуратно спрятав в тумбочку за стойкой. Он осмотрелся в поисках посетителей, но вечер был довольно тихим. Вообще, любой вечер был таким с тех пор, как американцы исчезли. Осталась только парочка постоянных клиентов, которые сидели в другом конце бара и разговаривали о войне с сигаретой во рту. Пару месяцев назад Артур бы заскучал из-за такого разговора. Теперь же он жадно вслушивался в каждое слово. - Они говорят, приземление в Италии прошло ужасно, - сказал один из мужчин, джентльмен в костюме, который курил свою трубку за барной стойкой, из-за чего повсюду разлетался пепел. Артур едва ли это замечал, слишком увлеченный словами. - Конечно же, американцы сделают из всего этого один большой бардак, - согласился клиент постарше, недовольный тем, что пепел скапливался на стойке. - Я слышал, что немцев кто-то предупредил об этом, - добавил другой посетитель, постучав стаканом, чтобы его услышали, - Похоже, кто-то был в курсе. - Ну, а я слышал, что немцы уже были готовы убираться оттуда. Как раз в это время, - сказал Артур. Что ж, английские солдаты обмолвились с ним парой слов об этом неделей назад. Артур не был уверен, насколько это информация достоверна, но хотелось в неё верить. - Самая умная вещь, которую они совершили за всю эту чёртову войну, - сказал посетитель, - Хотя определенные источники информации хотят, чтобы мы верили совершенно иному. - О! Это напомнило мне. - Артур достал радио и настроил его на нужную волну. Он улыбнулся себе под нос, вспоминая, как пару недель назад говорил Альфреду, что терпеть не может эту штуку. А теперь он почти приклеился к нему. "Германия вызывает, Германия вызывает..." Раздражающий голос встретил целый хор стонов. - Зачем ты слушаешь этого предателя, Артур? - спросил мужчина с трубкой. - По крайней мере, от него мы получаем хоть какую-то информацию, - сказал посетитель постарше. - Ага! Всё это ложь, и ты прекрасно знаешь об этом. Его повесят, этого Лорда Хо Хо, подожди и увидишь. - Скатертью дорожка! И всё же это не означает, что мы не можем его послушать сейчас. Артур игнорировал их. Он не пропускал ни одного радиоэфира Лорда Хо Хо. Хоть и тяжело было слушать напыщенный льстивый голос предателя, который ночь за ночью говорил Англии, что они сражаются в заведомо проигранной битве; рассказывал о преимуществе Германии и так очевидно врал о всей войне целиком, но изредка в его эфирах проскальзывала правда, и это было одним из способов получения информации о Союзных войсках. Разгоряченный спор быстро распространился по всему пабу, но Артур был слишком занят, вслушиваясь в радио, чтобы это заметить. Большинство эфира не несло в себе чего-то интересного, но сквозь галдёж он сумел разобрать пару слов, которые привлекли его внимание. Италия... Американский... Пилот... - Тихо, - сказал Артур, подняв руку, - Что он говорит? - Он развернул радио, и все люди в пабе утихли, когда режущий слух голос Лорда наполнил комнату. - Нью-Йорк Таймс сегодня доложили, что Американский военный ас в Италии самолично сбил девять немецких самолетов в самом эпицентре засады. Это, конечно же, абсурдно. Пилот, чьего имени не раскрыли, но который известен как "Волшебник", не сумел сбить ни один Мессершмитт, прежде чем его самолет, Р-51 Мустанг, называемый "Леди Бет", сбили Австрийские пограничные... Артур перестал слышать что-либо ещё. Радио превратилось в отдаленный шум, а фразы крутились в его голове снова и снова... Р-51 Мустанг, называемый "Леди Бет", сбили... Артур огляделся в поисках стула, но такового по близости не было, поэтому он осел на землю. Самолет Альфреда сбили на вражеской территории... Самолет Альфреда... Альфред... Артур не мог дышать. Это была неправда. Он представил это...конечно же, он представил это себе. Отдаленный шум снова стал четким, и этот ужасный голос впился в него, прорыл себе путь к самому сердцу и разбил его на куски. Жестокие слова не прекращались. - Еле живой пилот был захвачен в плен немецкими войсками вскоре после того, как оказался сбит. Вероятнее всего, он ценный офицер военно-воздушных сил Соединенных Штатов, поэтому располагает важной информацией. Теперь он под официальной стражей СС*, и он подвергнется подробному допросу, прежде чем его... Радио снова стало напоминать непонятный гул. СС... подробный допрос... прежде чем его... О, Боже, прежде чем его - что? "Я не могу дышать." Неизвестный голос прорвался сквозь толстый слой воздуха, который образовался вокруг него. - Принесите воды. - Кто-нибудь, позовите врача! Комната опасно закружилась. Артур даже не заметил, как начал кричать, пока перед ним кто-то внезапно не появился, пытаясь успокоить. Он ничего не мог расслышать, в его ушах всё ещё были те ужасные слова. Леди Бет... сбили... еле живой...подробный допрос... СС... Артур попытался кивнуть. Попытался сказать, что он в порядке. Но он не был. Конечно, не был. Альфреда взяли в плен и скоро будут допрашивать. А после... СС не были известны тем, что отпускали своих заключенных на волю. Артур подавил подступающую тошноту и постарался оставаться в сознании. Он едва ли замечал окружавших его людей. Конечно же, Артур не был в порядке. Как вообще хоть что-то сейчас может быть в порядке?