We'll Meet Again

Вторник, 28 октября, 1944 год Альфред! Ты… ты… ты! Я должен был знать, что такие незначительные вещи, вроде падения самолёта и взятия в плен, не смогут тебя убить. Словами не передать, как я счастлив, что ты в порядке, старый друг! Мы все тут чуть в обморок не упали, когда узнали об этом. Вся команда передает тебе пожелания скорейшего выздоровления, хотя, зная тебя, я уверен, что ты будешь в порядке уже в ближайшее время — если не уже. И не усложняй докторам жизнь — они просто пытаются тебе помочь. С нетерпением жду встречи с тобой, как только сумею выбраться из этого бардака. Я бы написал больше, но ты ведь знаешь цензуру. Твой друг, Мэттью. P.S. Всего хорошего Артуру. Артур закончил читать письмо и передал его обратно Альфреду, который раздражённо вздохнул и едва ли не швырнул его на прикроватный столик. — Я должен быть там. Чувствую себя бесполезным. — Ты сделал достаточно, — взгляд Артура невольно зацепился за искалеченные руки Альфреда, — Больше, чем достаточно, — он быстро покачал головой и поднял глаза, — А теперь давай вернемся к более насущным вопросам, — Артур подобрал две пары очков, которые Альфред кинул на кровать немного ранее, — Дай я посмотрю на тебя в этих очаровательных красных ещё разок, — он наклонился к кровати и надел на него очки, несмотря на то, что Альфред беспомощно рассмеялся и попытался отодвинуться. — Прекрати! Они все ужасны. Очки мне не идут. — Ой, ну не знаю, я думаю, что вот эти очень даже тебе подходят. Артур уже спросил, что именно случилось с глазами Альфреда, но быстро пожалел об этом. Тот быстро упомянул что-то о химикатах и жжении, прежде чем Артур почувствовал себя плохо и попросил его остановиться. Что бы враги с ним не сделали, Альфред потерял значительную часть своего зрения. Пилот Воздушных Сил должен иметь превосходный обзор, а к тому же и без трех пальцев, Альфред больше никогда не сможет летать снова. Он не говорил об этом много… но было очевидно, что он очень подавлен. Альфред взглянул на Артура сквозь стёкла очков. — Я, наверно, никогда к ним не привыкну. Артур не мог не рассмеяться. Они и правда не шли ему. — Конечно же, привыкнешь. Паб Артура работал практически всю неделю без него, так как он приходил, а потом почти сразу же уносился в больницу. Всё это до сих пор походило на сон… на чудесный, прекрасный сон, из которого никогда не хотелось просыпаться. Он смотрел, как с каждым днём Альфреду становится всё лучше и лучше, во время тех нескольких часов, что ему можно было проводить в больнице. Они пролетали, словно минуты. За это короткое время они разговаривали, вспоминали друг о друге всё-всё и узнавали больше. Артур говорил с Альфредом о глупых вещах, пытался подбодрить и отвлечь его, потому что тот почти всё время был чертовски раздражён. Артур слушал Альфреда, те пару случайных раз, когда он начинал говорить о том, через что прошёл — обычно просто несколько слов, сказанных себе под нос, прежде чем его глаза затуманятся, и он провалится в тишину. Иногда Артур просто сидел, наблюдая, как Альфред спит, и пытался ухватиться за тот факт, что единственное, чего он действительно хотел в своей жизни, находится в его руках, в его сердце, лежит перед ним. — Есть какие-нибудь новости о том, когда ты отсюда выйдешь? — это единственное, о чем Артур мог думать. Он отчаянно хотел, чтобы Альфред выписался, был с ним наедине там, где нет докторов, медсестер и чёртовых солдат, которые следят за ним двадцать четыре часа в сутки. Но Альфред будет потенциальным заключенным до тех пор, пока он не расскажет информацию о своем побеге, которую они так хотят услышать. Каждый день кто-нибудь пытался убедить Альфреда объяснить, как он сбежал из Германии. Каждый день они уходили без ответа. Ответа, которого не знал и Артур, недоумевающий, почему так важно не раскрывать эту тайну. Альфред кинул очки обратно на кровать. — Ну, надеюсь, они отпустят меня на Рождество. Они даже не разрешают мне поставить здесь ёлку, можешь в это поверить? Артур просто скептически покачал головой. Рождество. Уже скоро снова будет Рождество? Артур едва ли мог поверить в то, что прошло так много времени с тех пор, как Альфред улетел в Италию. Он как-то потерял чувство времени, когда американец ворвался в его жизнь. — Проведи Рождество со мной, — сказал он, даже не подумав. — Я бы с удовольствием провёл его с тобой, — улыбнулся Альфред. — Так расскажи им то, что они хотят услышать, и ты сможешь. — Я же говорил тебе, я не могу! — простонал он. — Так соври! — сказал Артур, — Придумай какую-нибудь чушь и покончи с этим! — Соврать? — Альфред выглядел шокировано из-за этой идеи, — Я и это не могу сделать! — Почему ты должен быть таким чертовски… — Артур прервал себя. Таким чертовски раздражающим, добрым, честным, глупым. Артур откинулся на спинку стула и вперился взглядом в потолок, рассерженный, — Я просто… Я просто… — он замолчал и уставился на пол, — Я просто хочу забрать тебя домой. Отсюда. Подальше от этой чёртовой пытки. — Заберёшь. Все сложится, вот увидишь, — Артур поднял глаза, и Альфред подмигнул. Сердце Артура затрепыхалось в груди, и он мысленно ругнулся. Это чёртово подмигивание, — Если я буду праздновать Рождество с тобой, мы можем принести ёлку? И спеть песню? И сделать эти ромовые пирожные, которые ты делал в прошлом году и из-за которых все опьянели? Они были невероятны. Артур на секунду задумался. — Да, мы сделаем пирожные. Петь не будем. Но я поставлю для тебя дерево. — Мне нравится это, — сказал Альфред, с улыбкой протянув ему руку. Артур улыбнулся в ответ и взял Альфреда за руку, чувствуя это комфортное будоражащее касание. Потом он быстро его разорвал, когда солдат у входа одарил их взглядом. Артур отвернулся. — Мне пора идти. — Нет! — Альфред вскочил в своей кровати. — Ты знаешь, что я не должен быть здесь. Солдатам это не нравится, — Артур вздохнул и провёл рукой по волосам. — Хах, будто бы мне есть дело до их мнения, — Альфред бросил яростный взгляд на двух мужчин с той стороны двери. — Как ни крути, я не хочу, чтобы у тебя было ещё больше проблем, — и Артур определенно не хотел создавать ещё больше подозрений насчёт их отношений. Он и так чувствовал, что их эмоциональное единение зашло намного дальше, чем стоило бы, так что он пытался быть осторожным со своими действиями и словами всю эту неделю. Он осторожно сохранял между ними дистанцию, когда все его естество просто хотело оказаться в объятиях Альфреда. — Останься ещё на десять минут, — американец умоляюще посмотрел на Артура. Артур вздохнул. Каждый раз Альфред просил его так, что он просто не мог отказать. И обычно всё заканчивалось тем, что он уходил только тогда, когда персонал просил его удалиться.

***

Артур узнал, что Альфред наконец-то выздоровел, когда шёл по коридору больницы следующим утром, чтобы найти Джонса, наматывающим круги в дальнем углу на коляске. — Привет, Артур! — довольно крикнул он, подкатившись к нему. — Какого чёрта ты творишь? — спросил Артур, отчасти рассерженный, отчасти счастливый видеть, как хорошо выглядит Альфред, — Ты болен! Немедленно вернись в свою постель! — Боже, говоришь, как медсестра, — Альфред затормозил прямо перед ним и улыбнулся. Артур нахмурился. Чёртов янки определённо понял, как использовать свою улыбку на нём. — Значит, чувствуешь себя лучше, не так ли? — Артур пытался смотреть сердито. Но это совершенно точно не сработало. — Чувствую себя сегодня на все сто процентов, — улыбнулся он. За ними прозвучал громкий выкрик, и Альфред неуклюже начал разворачивать коляску, — Чёрт, он догоняет! Артур повернулся и увидел, как ещё одна коляска выезжает из-за угла и несётся по всему коридору. Он недоуменно приподнял брови. — Франциск? Получается, они тебя поймали? — Артур, mon ami! — улыбнулся Франциск и остановился в нескольких шагах от того места, где Альфред безуспешно пытался маневрировать своей коляской, — Поймали? Никогда. Они пообещали отправить меня во Францию, так что я вернулся добровольно. Прошу меня простить, один момент, — Франциск врезался своей коляской в Альфреда, который громко застонал, — Я полагаю, теперь два очка в мою пользу, Лейтенант? — У нас счёт до пяти! — сказал Альфред как раз тогда, когда разъярённая медсестра появилась в коридоре и направилась прямо к ним. Артур прислонился спиной к стене в попытке выглядеть незаметно. — Что здесь происходит? — спросила медсестра, стоящая перед Франциском и Альфредом, уперев руки в бока, — Капитан Бонфуа, я же говорила вам прекратить поощрять его! Артур приподнял бровь. Капитан? Франциск же просто пожал плечами. — Ах, ну вы же знаете этих детей, — француз наклонил голову и пытливо посмотрел на женщину, — Простите, но вы сделали что-то новенькое со своими волосами? Они выглядят… — он остановился и махнул рукой, подбирая подходящее слово, — …изумительно. — Даже не пытайтесь, Бонфуа. Я знаю вас, и это не сработает. А теперь вы, — медсестра уставилась на Альфреда, который очаровательно улыбался. — Я? — Ещё раз такое повторится, и я заберу у вас право посещения, — она многозначительно взглянула на Артура. — Попробуйте, — Альфред продолжал улыбаться, говоря это, — Потому что я знаю, как всем вам нравится разбираться со мной, когда я расстроен. Медсестра выглядела так, будто действительно знала и никогда больше не хотела повторения. Она скрестила руки на груди и топнула ногой. — Джонс, вернитесь в свою палату. И слезьте уже с этого кресла. — Не могу. Я болен, — в подтверждение своих слов Альфред покашлял, а улыбка всё это время не сходила с его лица. Он подмигнул Артуру, и тот больше не смог сдерживать смех. Внезапно громкий голос эхом отразился от стен коридора: — Капитан Бонфуа! ЛЕЙТЕНАНТ ДЖОНС! Франциск и Альфред переглянулись с широко распахнутыми глазами. — Дерьмо! — Merde! — Пошли, Артур, мы должны сбежать! — Артур удивленно вскрикнул, когда Альфред схватил его за талию, расположил у себя на коленях и покатил коляску. — О чём ты, чёрт возьми, думаешь… — Держись, Артур! — Альфред объехал ноги шокированной медсестры, пока в конце коридора что-то кричали солдаты. Артур вцепился в плечо Альфреда, чтобы не свалиться. Теперь это было нелепо. — Идите, храбрые друзья! Я их задержу! Pour la France! — Артур обернулся и увидел, что Франциск преградил своей коляской путь солдатам, но результата узреть не удалось, потому что Альфред завернул за угол, чуть ли не врезавшись в стену. Артур был не уверен: быть ему испуганным или же просто раздражённым. Конечно, он был в недоумении, но к тому же ему было совершенно чётко понятно, как близко их с Альфредом тела находятся друг с другом. Возможно, это причина, почему он не злился так сильно, как следовало бы. Альфред снова чуть не врезался в стену. — Почему ты не надел свои очки? — Они мне не нужны, — сказал Альфред. Он наконец-то начал замедляться, когда увидел дверь и спрятался там с Артуром. Как только Альфред захлопнул за собой дверь, он втянул Артура в бешеный поцелуй. Кёркланд шокировано застыл, хотел уже что-то сказать, но потом перестал думать. В тёмной комнате Артур не мог ничего увидеть, но он чувствовал вкус сильных и теплых губ Альфреда, чувствовал этот запах, который всецело принадлежал Альфреду, чувствовал, как их вздымающаяся грудь соприкасается друг с другом; одна рука Альфреда знакомо и нежно легла на заднюю часть шеи, а другая — сильнее сжала талию. Голова Артура кружилась, и он сильнее прижался к Альфреду — так сильно, как только мог. Наконец-то. За секунду до того, как он потерял бы весь свой контроль, Артур отстранился, тяжело дыша. — Альфред, хватит, что если они… — Тшш, — сказал Альфред, притягивая Артура назад и шепча ему в губы, — Пожалуйста, просто… просто позволь мне тебя целовать… Артур не мог с этим поспорить. В конце концов, это было тем, чего он отчаянно хотел с тех самых пор, как впервые увидел Альфреда в больничной палате. Только здесь не было медсестер, докторов и солдат. Поцелуй был всем, о чём он думал и мечтал. Он был теплым, любящим и обещающим. Он был от Альфреда. И он был слишком стремительным. Через несколько секунд кричащие голоса послышались отчетливее и ближе. Артур разорвал поцелуй, пытаясь восстановить дыхание. Альфред мягко рассмеялся, и Артур легонько стукнул его по плечу. — Non, non, monsieur, он пошёл в другую сторону, вы не видите? Ох уж эти сложные американцы. Быстрее, сюда! — послышался голос Франциска с той стороны двери. Звук шагов медленно затих, и Артур облегченно выдохнул. Он косо посмотрел на Альфреда, но не смог его разглядеть в темноте. — Думаю, вы должны вернуться в свою палату, Лейтенант Джонс, — строго сказал Артур, даже цепляясь за руку Альфреда. — Артур, — прошептал тот. — Да? — Думаю, мы в шкафу. Артур просто рассмеялся. Альфред успел украсть у него ещё один поцелуй, прежде чем Артур вытащил его из кладовки, усадил в коляску и покатил назад по коридору. Когда он привёз Альфреда обратно в палату, то обнаружил, что у двери больше не было солдат. Артур медленно остановился, стоило им пройти через двери и увидеть высокого, хорошо одетого человека, стоящего посреди комнаты. Просто чудесно. Снова подослали кого-то допрашивать Альфреда. Артур сузил глаза на офицера, который кивнул Альфреду. — Доброе утро, Лейтенант. Офицер взглянул на Артура, нахмурив брови, а потом вновь вернул всё своё внимание на Альфреда, когда тот вполсилы, почти саркастично отсалютовал ему. — Здравствуйте. — Значит, Волшебник, так? — спросил офицер с явным американским акцентом. — Так они меня звали, — самодовольно улыбаясь, сказал Альфред. Артур подавил в себе желание закатить глаза. — Что ж, Лейтенант, вы определённо оправдываете своё прозвище, потому что иначе, кроме как волшебства, я не могу это описать. Вы можете быть свободны, — офицер пристально посмотрел на него, сидящего в коляске, — Как только достаточно поправитесь, конечно. Сердце Артура остановилось. Он быстро взглянул на изумлённого Альфреда, который во все глаза смотрел на офицера. — Свободен? — Мы только что получили звонок от наших людей в Италии, — пояснил он, с опаской оглядывая Артура во время своей речи, — Они получили информацию от местного партизанского движения. Всё это время мы держали вас здесь потому, что вы отказывались рассказать нам, как вам удалось сбежать, и всё оказалось так просто? Почему, чёрт возьми, вы сразу не сказали, что были спасены Итальянским Сопротивлением? — Оу, — Артур удивленно моргнул, но когда он увидел лицо Альфреда, то понял, что и тот тоже пытается скрыть свой шок, — Я, должно быть… забыл. Офицер с подозрением посмотрел на него. — Вы глупый человек, Джонс. Глупый, удачливый человек. Мои поздравления. Как только вы будете здоровы и в норме, вас выпишут. Вас наградят медалью и отправят домой в Штаты. Желудок Артура будто упал, и внезапно в груди у него заметалась тяжёлая волна. — Оу, — безжизненно повторился Альфред, — Ура. — Хорошего дня, Лейтенант, — отсалютовал офицер. — Ага, конечно… и спасибо. Наверное. Офицер удалился из комнаты, напоследок бросив ещё один полный подозрения взгляд на Артура. Альфред тяжело выдохнул, обернулся и одарил Кёркланда унылой улыбкой. — Ну, вот видишь. Разве я тебе не говорил, что всё сложится? Артур слышал лишь последние слова офицера. …отправят домой в штаты… — Они отправляют тебя домой, — нет. Только не это. Как они могли заставлять Альфреда уехать? Артур ведь только вернул его обратно! — Видимо, но… — Альфред, казалось, потерял дар речи. Артур покачал головой, тяжело дыша, и медленно начал отходить назад. Это было слишком. Он не хотел этого слышать. Он не хотел, чтобы это произошло снова. Только не снова. — Мне нужно идти. Альфред соскочил, оттолкнул коляску в сторону и умоляюще схватился за руку Артура. — Не уходи, Артур. — Уже поздно. Я слишком задержался, — Артур попытался отстраниться, но Альфред крепко в него вцепился. — Ты же только пришёл! Что… когда ты вернешься? — в глазах американца стояли тревога и ужас. — Скоро, — он попытался улыбнуться, не глядя на расстроенное лицо Альфреда. Он сделал глубокий вдох, — Очень скоро, обещаю. — Завтра, — решительно сказал Джонс. Он подвинулся в поле зрения Артура, заглядывая ему в глаза, и повторил почти что безумно, — Завтра, да? — Да, Альфред. Завтра. Увидимся завтра. — Артур наконец-то почувствовал, что хватка Альфреда ослабла. Он отвернулся и вышел через двери, всё время крича внутри себя… Обернись, обернись, обернись… Почему он это делал? Почему он не повернулся? Артур не мог остановиться на пути через пустой коридор к выходу из больницы на холодную улицу.