"Огненный Бог Марранов" Power Tale

       А теперь ненадолго покинем взбунтовавшихся Прыгунов и их коварного князя, спустимся с утесов и оглядим лежащие у их подножия долинные земли. Сразу две Страны расположены по разные стороны Кряжа — Розовая, где мы уже были когда-то, и Фиолетовая, в которой обитают Мигуны. И если Марраны по праву заслужили наименование самого странного по меркам Волшебной Страны народа, то народ Мигунов по тем же меркам является самым необычным. И это отнюдь не синонимы.        Прозвище свое, как и жители Голубой Страны, они получили благодаря характерной привычке — все Мигуны постоянно моргают и подмигивают, бог весть отчего. Может, дело в дыме из фабричных труб, а может, причина в чем-то еще — доподлинно никто не знает, да и особой охоты выяснять не имеет. В конце концов, если задуматься, чем хуже поминутно подмигивать, нежели что-то жевать или трещать без умолку?        Среди всех цветов они предпочитают фиолетовый, давший их Стране второе имя. Чем их так пленяет этот мрачный, унылый цвет, тоже никому не известно, но красят они в него, как и Жевуны, буквально все подряд — одежду, дома, предметы обихода, обои для комнат и занавески, так что в доме у любого Мигуна даже в полдень сумрачно, как в погребе. Стороннему человеку доискиваться причины бессмысленно — у соседей полно собственных причуд в этом плане, а сами Мигуны, когда начинаешь их расспрашивать, обычно просто не понимают, что вы имеете в виду. Самый лучший цвет в радуге, говорят они, и какой приятный полумрак от него в комнате!        О вкусах, конечно, не спорят. Но для того, чтобы в Волшебной Стране сойти за диковинку, лицевого тика и монохромного быта, конечно, недостаточно. Что же в них такого необычного, в этих Мигунах?        В первую очередь — склад ума.        Мигуны мыслят весьма странно и даже, на первый взгляд, слегка неуместно для зачарованной земли: они мыслят технически. Инженерное мышление среди них встречается так часто, что многим кажется отличительной чертой всего народа. Вдобавок, если прочие обитатели кольца Кругосветных гор привыкли припеваючи жить — или, как Жевуны, просто худо-бедно уживаться — с чародеями и волшебными существами, то для Мигунов волшебство всегда было опасной и непредсказуемой силой, с которой чем меньше связываешься, тем лучше. То ли дело хороший коленчатый вал или полиспаст: простые и удобные, работают по понятным законам и не требуют бормотать себе под нос всякую галиматью или варить жабьи кишки в грязном котле. Из которого еще неизвестно что вылезет, бррр, фу!        Все, к чему можно приложить руки и голову, рано или поздно оказывается у них на верстаках, наковальнях или чертежных досках. В то время как другие маленькие народы обычно чураются техники сложнее водяных мельниц, Мигуны то и дело выдумывают что-нибудь новое: иногда замысел сопровождается громким шумом, а изредка завершается тем, что незадачливый изобретатель под смех соседей выбирается из груды обломков посреди улицы. Но большая часть все же удается — и не просто удается, а идет в дело.        Ведь жители Фиолетовой Страны совсем не похожи на тех бестолковых людей из комических историй, которые выдумывают сложные машины для простых дел и постоянно забрасывают старые задумки ради новых. Мигуны создают новые вещи не ради самого процесса — хотя и ради него, пожалуй, тоже — но для того, чтобы те им служили, причем служили долго и хорошо. В их Стране вы почти не найдете крохотных хуторов и уединенных деревень, к которым привыкли жители Зеленой и Голубой: Мигуны живут в больших городах, где стоят заводы и фабрики, а дома отапливаются не дровами, но углем из десятков разбросанных по Стране шахт. Паровые молоты и прокатные станы, механические прялки и конвейерные ленты — все эти вещи верно служат маленьким людям, придумавшим и построившим их. Именно поэтому их край является самым богатым среди всех — не считая, конечно, Изумрудного Города — окруженных горами земель.        Вот и спустя полторы недели после низложения Огненного Бога (о котором на равнине даже не подозревали, разумеется) Страна Мигунов как ни в чем не бывало вставала к трудам. Громоздкие паровые платформы двигались по улицам, подбирая все еще протирающих глаза пассажиров: возможно, они и были довольно медлительны, зато на них не трясло и можно было спокойно досмотреть последний сон по дороге на работу.        Маленькие мастера тесными кучками собирались на платформах, позевывая и обмениваясь новостями. Новостей, сказать по правде, было мало: как и повсюду вокруг, жизнь в Стране текла без особых происшествий. Некоторый тревожный интерес вызывало разве что сообщение о пропаже каравана, не так давно отправившегося к Марранскому Кряжу с грузом металлической утвари. Купцы ездили туда не первый и не двадцатый год, так что все сроки были давно известны — и прибытия, и возвращения. Что задержало торговцев, никто не знал.        — Хорошо если вообще вернутся, — полусонно ворчал грузный пожилой маркшейдер, поудобнее устраиваясь на деревянном сиденье. — Мало ли дряни в глуши водится…        — Что мелешь, борода! — сердито оборвала его молодая швея. — Какая тебе глушь, когда там чуть ли не целый большак проложен? Мелешь с утра сам не знаешь чего!        — Сама мелешь! — парировал шахтер. — Какой большак, когда десять лет ничего не вырубалось? Заросло все, вместо дорог опять одни тропинки. А тебе лишь бы старшим грубить, мелочь пузатая!        И действительно, за прошедшее десятилетие буйнорастущие леса Страны Мигунов всерьез взялись отвоевывать обратно прежние вырубки и просеки. Железный Дровосек, правивший этими землями до войны с Урфином Джюсом, взял когда-то за правило бороться с наступающей на города чащобой. Трудясь без устали и в одиночку расправляясь с целыми милями зарослей, он сумел вырвать у дикой природы множество акров пригодной под пахоту земли. Однако в битве с деревянной армией металлический воин пал, и хотя бывшие подданные Дровосека пытались продолжать его дело, им попросту не хватало сил и времени. Несмотря на то, что бригады лесорубов трудились не покладая рук, леса наступали, уже почти вплотную охватив города, как во времена владычества колдуньи Бастинды.        Отмахнувшись от взвившейся в ярости швеи, пожилой горняк покосился поверх городских крыш туда, где виднелись вдалеке темно-зеленые пятна.        — Лезут, проклятые, — буркнул он себе в усы. — Только и ждут молнии или брошенной спички… стоп, а это еще что такое?!        Над лесом быстро расплывался на дующем в сторону города ветру столб дыма. И к нему прибавлялись все новые.        — Зажигайте, — приказал князь Торм, проследив, куда и как далеко отнесет подброшенные в воздух листья. Торжественно держа на вытянутых ладонях лук и стрелу, один из его новых лизоблюдов — имена своей сильно увеличившейся за последнее время свиты князь даже не пытался запоминать — встал на колени и начал вращать стрелу тетивой. Вокруг, поигрывая дубинками и прислушиваясь к лесным шумам, переминались бойцы.        Опираясь на огромную, утыканную острыми медными шишками палицу, Торм недовольно следил за тем, как начинает дымиться куча сухой травы. Медленно, слишком медленно. Наверняка должен быть способ добывать огонь быстро, одним щелчком пальцев, как это делал самозванец. У него так и не удалось вырвать этот секрет — Джюс вообще почти ничего не рассказал. У князя создалось впечатление, что фальшивый бог попросту плохо знает окружающие Кряж земли. Этого Торм понять не мог. Как можно не знать местность, в которой живешь? Так не бывает. Тот, кто не знал особенностей и нрава его родных гор, просто не жил в них — в том или ином смысле этих слов…        Охапка травы наконец занялась как следует. Ловко подхватывая горящие пучки, Марраны начали забрасывать их на засохшие деревья вокруг. Пламя затрещало, разрастаясь.        — Приготовиться! — князь закинул свою дубину на плечо.        Налетел порыв ветра. Сопровождаемый треском огня, в небо устремился дымный столб.        — Бежим!        Прикрыв глаза локтями, боевой отряд Марранов поднырнул под горящие ветви и помчался в сторону города.        В сущности, это трудно было назвать боевым отрядом. Выступив на тропу войны, Прыгуны по-прежнему не знали ни особенностей службы, ни военного дела — Джюс просто не успел их всему этому обучить. Зато они умели охотиться и действовать на охоте сообща, так что Торм не слишком волновался за успех дела, считая войну чем-то вроде большой облавы на мягкотелых долинников. Идея поджигать леса за собой пришла ему в голову почти сразу, когда он раздумывал, как бы закрыть дорогу к бегству трусам и недовольным. Для чего же еще, в конце концов, использовать огонь? Не для жарки мяса же, в самом деле!        Нет, огонь — это оружие. И теперь пламя сожжет тех, кто осмелится умышлять на власть Торма. Храбрецы же укроются в городе равнинных жителей — он ведь каменный!        Правда, уже сейчас было видно, что замыслу чего-то не хватает. Несмотря на загодя отданный приказ, зажженный слугой Торма пожар оставался пока единственным. Князь запоздало сообразил, что остальные войска, прятавшиеся в лесах вокруг города, не могли слышать его последней команды и, видимо, ждали появления дыма в небесах. А ведь им надо еще добыть огонь. Медленно, слишком медленно… нужно придумать какой-то способ передавать приказы… или кричать очень громко…        А впрочем, все это подождет.        Огонь жарко дышал в спину. Ноги мощными скачками несли князя вперед, к городу. Он уже мог различить мечущиеся в широких промежутках между каменными домами фигурки, видел, как они смотрят на расширяющуюся полосу пламени, видел испуг на их лицах…        Вот в небеса взвились новые потоки дыма. Словно волна хищных муравьев, орда Марранов хлынула из лесов в беззащитный город. Следом шло постепенно смыкающееся кольцо огня.        Сопротивление жителей было недолгим. Маленькие мастера бились храбро, но уже десять лет им не приходилось брать в руки оружия. Захватчики были куда сильнее и быстрее, к тому же сзади на них наседал лижущий пригороды огонь. Через несколько дней город был взят.        Стоя в окружении своих воинов и потрясая дубиной, Торм схватил протянутые ему печальным городским головой ключи от города. Повертев на запястье увесистую связку, он широко размахнулся и выкинул их в кусты.        — Это вам больше не понадобится, — торжествующе прорычал он. — Теперь вы будете жить так, как скажу вам я!