***
Все шло не так. Происходящее было неправильным, и Хината не могла избавиться от отвращения, щедро приправленного горечью из-за того, что его источником являлся топчущийся перед окнами Неджи. Он пришел к ней ближе к полудню и без длительных предисловий объявил – им пора пожениться, желательно поскорее, дабы защитить династию от врагов. Присутствие Ханаби, устроившейся за низким столиком с холстами и красками, кузена ни капельки не смутило. Словом, занятный способ делать предложение, вот только отпугивал он больше, чем привлекал, а на автора сей, весьма глупой, по мнению брюнетки, идеи, даже смотреть не хотелось. Куда интереснее разглядывать раскинувшийся за дворцом город, а еще лучше – невесомые перистые облака на голубом небосводе, щурясь от теплого, яркого солнца, разбрызгивающего игривые лучики по ее покоям. Там, внизу, на многочисленных улицах, кипела жизнь: повсюду сновали люди, с лаем носились собаки, опережая таких же шумных детей, а ленивая, впадающая в озеро речушка насыщала воздух влагой. Легкий ветерок, освежающе напоминая о разгаре осени, теребил занавески, наполняя прохладой комнату и побуждая закутаться в шаль. Однако сперва следовало отделаться от вызвавшего неприязнь родственника. - Я не могу, - проговорила наследница трона, отворачиваясь и отходя к постели, подле которой приютились тумба с зеркалом и несколько сундуков. – Я не могу выйти за тебя, Неджи. Собеседник в ответ досадливо цокнул, стремительно нагоняя ее и хватая под локоть. - Неужели ты не понимаешь?! – воскликнул Неджи, рывком разворачивая девушку к себе. – Мы должны думать о будущем семьи, о безопасном будущем, Хината! Мадара Учиха – наш враг, а его стремление поженить вас с Саске… - Я все это уже слышала, - отрезала Хината, высвобождаясь. – И я знаю: глава клана Учиха не заслуживает доверия, но не все члены его семьи такие. Большинство из них – достойные люди. - Даже верховная жрица, пляшущая под дудку брата? Хината горько усмехнулась, едва удерживаясь от стремления побиться о ближайшую колонну лбом. Или стукнуть чем-то тяжелым принца. - А чем же ты лучше нее, Неджи, если сейчас поступаешь так же, подчиняясь отцу? Со стороны Ханаби послышался краткий смешок, но вмешиваться в беседу шатенка не стала, продолжая увлеченно рисовать. Неджи, покосившись на младшую, уныло поник, растеряв боевой настрой. - Я совсем противен тебе, да? - Ты мне не противен, Неджи, - возразила Хината, шагая к собеседнику и касаясь его предплечья. – Просто свадьба нам с тобой не подходит. Ты – мой двоюродный брат, и, конечно же, дорог мне, но представить тебя в роли мужа я не могу, это неправильно. Неджи поморщился, отстраняясь. - А выйти замуж за Саске – правильно? Хочешь стать госпожой Учиха, Хината? - Нет, не хочу, - пришлось-таки сесть на постель в жалкой попытке снять напряжение, а заодно не глядеть на Ханаби. – Я не испытываю к Саске ничего, кроме дружеских чувств. - Никто из старших не будет спрашивать ни его, ни тебя, кузина, - отозвался Неджи, приближаясь и статуей возвышаясь над ней, вынуждая запрокинуть голову для лучшего обзора. – И отступать мы с отцом не намерены. Мое предложение остается в силе. Обдумай все хорошенько, прежде чем окончательно дать ответ. От твоих действий зависит и судьба династии, и благо всего Пуньяпура. Оставалось беспомощно наблюдать за уходом предполагаемого жениха, гадая, сильно ли тот обижен отказом. И корить себя за неспособность долго на кого-либо злиться. - Знаешь, - проговорила Ханаби, откладывая кисточку, - он же мог соврать про любовь и страсть, а не давить на тебя долгом. И вообще-то, поговорить наедине. - Последнее меня больше смутило, - призналась Хината, потирая гудящие виски пальцами. Ханаби пожала плечами. - Наверное, он решил: раз уж и я Хьюга, то почему бы мне не присутствовать. Семейное дело все же. Дурак, одним словом. - Я не понимаю, - растерянно вымолвила Хината, опираясь ладонями о матрас. – Как он себе представляет наш… - девица поморщилась, - брак? - Думаю, никак, сестрица. Там богатое воображение у дяди Хизаши, а Неджи… по-моему, Неджи сам не знает, чего хочет. - Но он прав, меня вполне могут выдать замуж за Саске. Тем самым предав тебя. Ханаби забавно набычилась, устремляя взор на разрисованную бумагу перед собой и сминая пальцами платье. - Причем тут я? Хината хмыкнула, не собираясь сдаваться. - Думаешь, я не догадываюсь, отчего ты к нему цепляешься? Ты влюблена в Саске, а выражаешь чувства неверно. Провоцируешь драку, когда действовать надо иначе. - Зачем? Так он перестанет считать меня несносной слонихой в посудной лавке? - Нет, - с улыбкой сказала Хината. Ханаби никогда не умела хорошо притворяться, и читать ее мысли и желания оказывалось легко. – Так он поймет, что его чувства взаимны. Ты не замечала, насколько быстро выводишь Саске из равновесия, заставляя реагировать на свои действия или слова? Ты ему тоже нравишься, тем не менее, вы оба ведете себя глупо. - Кто бы говорил! – вскинулась Ханаби, разрумянившись и явно горя желанием отплатить тем же, влезая в сокровенные сердечные тайны сестры. – Я замечала, как ты краснеешь при виде того чужестранца! Он ведь понравился тебе, верно? Задуманное вполне удалось. Хината потупилась, внезапно найдя нечто интересное на полу и не ведая, можно ли каким-нибудь способом то ли опровергнуть услышанное, то ли согласиться с ним. От неопределенности начинало тошнить, и все-таки частично признать правдивость слов следовало. - Да, понравился. Он… красивый и кажется добрым. Ханаби смотрела на нее – не требовалось поднимать глаз, чтобы подтверждать ощущения. И все же Хината не удержалась, встречая, на удивление, не насмешливый и горящий вызовом, а мягкий и понимающий взгляд. - Он похож на учителя, ты заметила? – спросила Ханаби, подаваясь вперед и наваливаясь на скрещенные перед собой руки. – Жаль, не его сын, так было бы проще. Хината вздохнула, с грустью разглядывая оконный проем. Ханаби права, так было бы проще, но легкость – не то, чего должна ожидать царская дочь.***
Вопреки опасениям Наруто, пересекать всю реку им не пришлось. Уже после пятого поворота Саске велел направлять лодку к берегу, и оба усиленно налегли на весла, справляясь с не самым покладистым течением. На вопрос, почему высаживаться надо именно здесь, Учиха ответил коротко – дальше пороги. Правда, тут же ехидно предложил попробовать их пройти и не умереть в процессе. Удзумаки, надувшись под усмешку товарища, решил не спорить и любопытство унять. К тому же, у показавшегося вдали причала уже покачивалось на волнах другое судно, значит, опередивший их путешественник также выбирался на сушу тут. Потому Наруто прекратил возникать, подобно Саске выводя плавучий транспорт на мель и выпрыгивая. Ноги немедленно ушли в воду по щиколотку, побуждая непроизвольно ахнуть от холода, и Удзумаки для верности стиснул зубы, вытаскивая на песок средство передвижения и крепко привязывая его к мосткам. Учиха, не давая ни минуты отдыха, скомандовал двигаться дальше, и к обеду они уже проделали длительный путь через лес к скалам, где наскоро перекусили в пещере, уничтожив треть выданного пайка. Наруто, конечно, мог съесть больше, не потребуй зловредный проводник экономить еду для трапезы перед сном, заодно сохранив часть провианта на завтрак. Зато разрешил поспать, пока солнце не перестанет нещадно палить, чем Удзумаки с радостью воспользовался, мгновенно погружаясь в сон, и даже удивился, когда Саске его разбудил через пару часов, пролетевших, думалось юноше, за секунды. Подниматься в горы оказалось не просто. Тропа шла по пологому спуску, постепенно становящемуся крутым и извилистым, лесная роща осталась далеко позади, и лишь верхушки древесных гигантов еще возвышались слева, не даря тени и активно помогая ветру обдувать путешественников. Блондин, подражая Учихе, шаги делал короткие, смутно осознавая – самое тяжелое впереди, а затормозив возле выдолбленных в камне ступеней и посмотрев вверх, осознал – не ошибался нисколько. Лестница была длинной и, несомненно, вела к вершине, но посередине отсутствовал огромный ее кусок и наблюдались выступы, значит, там предстоит лезть, опираясь на них. Неплохо отшельница устроилась – забегай, называется, в гости, если не расшибешься по дороге в лепешку. И у кого, интересно, такое великолепное чувство юмора? - А твой учитель тоже проходил здесь? – поинтересовался Наруто, прикрывая ладонью очи, словно козырьком, и продолжая всматриваться в утес. Занятый разматыванием извлеченной из поклажи веревки, Саске бросил на него пристальный взгляд. - Да. Все поднимаются тут, это самая короткая дорога. Мы используем другую, когда перевозим раненого. - И часто он навещает эту вашу… Цунаде? - не отставал Удзумаки, уставившись на Учиху. - Принцессу Цунаде, - поправил Учиха, приближаясь и начиная обматывать пояс Наруто. – И да – учитель иногда гостит у нее. Он жил там три года после того как она спасла ему жизнь. О, какие подробности! Может, удастся выяснить еще больше? Да и отступать поздно, раз сам начал беседу. - Спасла жизнь? И насколько все было плохо? Саске смерил попутчика нечитаемым взором. - Ему всадили в спину кусок свинца, и он упал в реку с обрыва, пропахав собой треть порогов и переломав в процессе несколько ребер и обе ноги. А когда учителя нашли и привезли к госпоже Цунаде, обнаружились еще вывих ключицы, сотрясение мозга и потеря памяти. Потребовалось срочно захлопнуть раскрывшийся по мере перечисления рот. - Т-то есть к-как… потеря п-памяти? – от осознания стольких деталей Удзумаки даже стал заикаться. - Полная и безоговорочная, - отозвался Учиха, затягивая и проверяя узел. – Сенсей говорил, что собственное имя вспомнил только спустя три месяца. А потом пришлось заново учиться ходить. - И он не пытался вернуться домой, поправившись? Саске, обвязывая другим концом собственный торс, настороженно глянул на него исподлобья. - Нет. - О, - без паузы выдал Наруто. – Понятно. - Ничего тебе не понятно, бестолочь, - отрезал Учиха. – И сейчас не время болтать, пора идти дальше! Наруто! – позвал он, подхватывая витающего в облаках собеседника за подбородок и вынуждая смотреть на себя. – Слушай! Двигайся неторопливо, и переноси вес на ноги полностью, чтобы они разработались и не подвели тебя, когда придется лезть по уступам. Шаги маленькие, темп медленный, равновесие держат руки, а веревка связывает меня с тобой. Если упадем, то вместе, если все пройдет хорошо, то я окажусь наверху и подниму тебя. Ясно? Удзумаки кивнул. - Да. - Хорошо, - удовлетворенно проговорил Саске, отворачиваясь и ступая на лестницу. - Пошли. Наруто послушно поплелся следом, стараясь сосредоточиться на дороге и не думать о постороннем. Первые двадцать минут удавалось неплохо, затем монотонность передвижений невольно унесла сознание в иные края, заново проигрывая услышанные факты из жизни, возможно, близкого мужчины. Итак, таинственный педагог и его родитель получили одинаковые ранения и рухнули с горы в водоем, да еще и имена у них совпадают. Серьезно, много ли в Гималаях разгуливает японцев, называющихся Минато? Вряд ли. И даже учитывая серьезные травмы, отчего тот не пожелал возвратиться на родину, когда болезни и трудности завершились? Сколько месяцев или лет ушло на выздоровление и обретение воспоминаний? Неужели посчитал – уже слишком поздно? Или нечто иное побудило его остаться в затерянном городе? Могло ли это быть важнее и дороже семьи? Ладно, допустим, родственничек понятия не имел о детях, но бросить любимую девушку… Нет, данный поступок никак не укладывался в голове, а Удзумаки упрямо отказывался верить в безысходность ситуации. Выбор всегда есть, и Намикадзе Минато его сделал. Скользнувшая по камню стопа резко выдернула из окрасившихся возмущением дум, и Наруто, не удержав равновесие и драматично вскрикнув, шлепнулся вниз, обдирая колени и скатываясь за край, тщетно пробуя затормозить ладонями. Нос не расквасил – и на том спасибо. Мелькнула идея позвать Саске, да голос, очевидно, с испуга, не собирался повиноваться, дыхание перехватило, а ощущение пустоты под собой окончательно дополнило не самую радужную картинку. Удзумаки уже мысленно попрощался с собственным никчемным существованием, когда натянувшаяся веревка дернулась, едва не выбивая дух из страдальца. Сверху послышался недоуменный возглас – ну, вот и Учиха упал, подытожил Удзумаки. Хватаясь за трос и пытаясь успокоить сердцебиение, гулкими ударами пульса отдающееся в ушах, Наруто отчаянно высматривал хоть какую-нибудь опору, однако обтесанная до гладкости скала не помогала спастись совсем. Сказать бы тем умельцам пару ласковых слов, жаль они давным-давно умерли. Кстати, ему кажется, или зловредная гора плавно убегает вниз? - Наруто! – раздался тревожный вопль. Удзумаки заставил себя осторожно задрать голову. О, Саске! Наверное, он никогда не будет так рад видеть физиономию Учихи, как в сей великий момент! - Держись, я тебя подниму! Импровизированный трос рванули ввысь, парень от неожиданности охнул и вцепился в него сильнее. Благо, долго нервничать ему не позволили – Учиха, профессионально и быстро подтянув горе-скалолаза к себе, помог забраться на безопасное место. Наруто немедленно рухнул на спину, жадно вдыхая разреженный воздух и мечтая не шевелиться минут этак десять, дабы прийти в норму. Ему определенно будет о чем поведать потомкам, коли таковые вообще появятся. - Цел? – взволнованно поинтересовался Саске, опускаясь на корточки и усаживая спасенного. - Д-да, - сумел-таки сказать Удзумаки, фокусируя внимание на черноволосом парне. – Пить… хочу. Учиха с облегченной усмешкой достал флягу и, откупорив крышку, вручил Наруто. - Отдышись, - посоветовал он, глядя на торопливо пьющего приятеля. – И старайся в пути вообще ни о чем не думать. Удзумаки, зажмурившись, фыркнул в ответ. От пережитого шока тело немного потряхивало. Да уж, судьба сумела преподать ему неслабый урок, повторных не требовалось.***
Их было пятеро, целая семья, не иначе, а судя по скромному убранству саванов, либо крестьяне, либо ремесленники. Мадара посторонился, пропуская шествующую от храма к реке похоронную процессию. У заготовленных на берегу дров собрались жрецы и прислужники, держа благовония и цветы, аромат которых ветром разносился вокруг. Обычно погребальный костер зажигал первый сын или старший мужчина в роду, теперь же придется поработать другим. Интересно, какая беда погубила этих людей, и насколько она опасна для города? Хорошо, он успел совершить омовение до начала траурного действа – запах горелого человечьего мяса ужасен, помнится, его чуть не стошнило над мертвым отцом, когда пришлось, запалив многочисленные пахучие ветки, стоять в ожидании неподалеку, дабы высыпать в реку пепел. Нет, очередной такой процедуры выдержать он не сумеет, однако выяснить некоторые подробности у сестры нужно, и побуждаемый сим стремлением, Мадара поднялся по ступеням на широкое каменное крыльцо, подойдя к массивным распахнутым настежь дверям одновременно с выходящей наружу Микото. Простое белое платье, перетянутое серебристым поясом, минимум украшений и сплетенные в толстую косу черные локоны сказали о многом, и все же вопрос слетел с губ, прежде чем Учиха успел подумать об уместности подобных речей. - Собираешься сама проводить службу? Сперва ответом послужил внимательный взгляд, потом тонкое женское запястье скользнуло под его локоть. Казалось, ни стекающие с волос брата капли воды, ни мокрая одежда ничуть ей не мешали. - Здравствуй, - отозвалась близняшка, отступая с ним в сторону от идущей мимо группы из трех человек. – Нет, я здесь по просьбе Данзо. Впереди компании, стуча палкой, неторопливо брел упомянутый Данзо, не удостаивая взором ни одного из Учих, хотя Мадара мог поклясться на чем угодно – его присутствие заметили сразу. Потомок клана Шимура, пожилой, но еще не успевший основательно поседеть, с перевязанной бинтами половиной лица и укрытой в лубке правой рукой, держался с поистине королевским достоинством. И всегда оказывался в курсе любых, даже самых незначительных и тщательно скрываемых от посторонних подробностей, попутно умудряясь находить рычаги воздействия на горожан более низкого происхождения, чем купцы и аристократы, и Мадара отдавал должное данным умениям. Без них его планы потерпели бы крах, едва зародившись, посему и пришлось, невзирая на питаемое к старику недоверие, сделать того частью будущих преобразований. И похоже, у Данзо в назревающем деле имелся собственный интерес, иначе тот давно попытался бы разными способами предать компаньонов. - От чего умерли эти люди? – спросил Мадара, не желая ступать на скользкую почву, обсуждая Шимуру. Микото неопределенно пожала плечами. - Так и не удалось выяснить. Заболевание протекало стремительно и походило на лихорадку, а медики не знакомы с подобной ее разновидностью. - И лекарства не помогли? - Возможно, в госпитале сумели бы вылечить их, - предположила Микото. - К несчастью, семья обратилась к лекарям слишком поздно, пробуя исцелиться домашними средствами. Думаю, они заработали отравление, а лихорадка – уже последствие, а не симптом. - Кто знает, - отозвался брюнет, задумчиво глядя на отдающего распоряжения Данзо, пока носилки с трупами укладывали поверх кострищ. Сияющее на небосводе солнце слепило глаза, и пришлось прикрыть их ладонью. – Все это можно использовать в наших целях. - Все это? – недоуменно нахмурилась родственница, в следующий миг осознавая услышанное. – Хочешь сказать, мы должны позволить болезни свирепствовать? Позволить невинным людям умирать? - На войне часто умирают невинные, Микото, - жестко отрезал Мадара, поворачиваясь к ней. – И я не прошу тебя выкашивать все население. Медики ведь взяли образцы зараженной крови для исследований? - Конечно, им ведь нужно вывести противоядие, - растерянно проговорила Микото. – Мадара, я не совсем… - Все просто, - заявил, прерывая ее Учиха. В голове уже начала формироваться очередная идея. – Нам всего лишь надо раздобыть немного вируса и заразить колодцы в кварталах, где живут чужестранцы. А чтобы не возникало лишних вопросов, пара-тройка коренных семейств тоже сойдет. Часть из них можно вылечить, но остальные пусть дохнут как мухи. - Но… Мадара вскинул ладонь, не давая двойняшке спорить. - Никто нас не обвинит, не бойся. Подозревать будут медиков, не способных дать народу лекарство, - растолковал он. – И царя, когда ситуация выйдет из-под контроля. Хьюга ведь первыми будут получать нужные снадобья, а подданные – нет. - Ты дьявол, - мрачно подытожила Микото. – Тебе говорили? Мадара со смехом погладил собеседницу по щеке. - Дьявол вознесет наш клан на положенное ему по праву место, сестрица. Если для этого нужны жертвы, так тому и быть. А пока… ступай, помоги Данзо с ритуалом и расскажи ему о нашей новой задумке. Пусть его люди постараются выполнить все необходимое. Микото со вздохом кивнула. - Хорошо, - уже направившись к месту проведения обряда, женщина внезапно остановилась и обернулась. – Кто-то подсыпал яд в пищу Саске и того чужестранца. Интересно, кто? Учиха, качнув головой, шагнул к собеседнице. - Быстро же разносятся по городу слухи, - досадливо проговорил он. – И не смотри так, постарался не я. Мне незачем убивать племянника, на которого возложено столько надежд. Лучше подумай о том, кому выгодно убрать и его, и иноземцев. - Хизаши Хьюга, - вполголоса вымолвила Микото, без удивления, озвучивая их общие мысли. После чего со знакомой презрительной усмешкой добавила: - Я согласна осуществить твой план, только заставь его заплатить за покушение на моего сына. Возражать Мадара не стал – месть являлась именно тем, к чему он стремился половину прожитых лет.***
Время тянулось мучительно медленно. По крайней мере, именно так могла с уверенностью сказать Карин, расхаживая взад-вперед по палатке и не обращая никакого внимания на уткнувшегося в монитор ноутбука Суйгетсу. Мать с Орочимару уехали рано утром, и вестей от них не было, разговор с Темари продлился не более двадцати минут, завершившись лишь тем, что Сабаку попросила держать их с братом в курсе и, сославшись на работу, оборвала связь. И кому, скажите на милость, нужна родня, воспринимающая известие о пропаже близкого человека с таким равнодушием, будто рекламу по телевизору смотрит? Удзумаки даже заснуть не смогла от обиды и злости, а успокоительное ни капельки не спасло положение. Ко всему прочему, подосланный Кушиной Ходзуки таскался повсюду за ней как приклеенный, раздражая безостановочной болтовней. Вывести парня из равновесия, провоцируя на ссору, не удавалось, и Карин, смирившись в конце концов, после обеда скрылась с телохранителем в своем незамысловатом жилище, решив почитать книгу. Но и тут ее не хватило надолго: поддавшись волнению, девушка усиленно измеряла шагами ограниченное тентом пространство, слушая слабые отголоски ветра снаружи. Игнорировать его оказалось легче, чем некоего блондина, усевшегося на матрасе, скрестив ноги, и явно наслаждающегося происходящим. - Перестань мельтешить, - вяло посоветовал тот, выпрямляясь и поправляя качающуюся на коленях технику. – Хочешь, я тебе одну из местных легенд почитаю? В Индии есть праздник, связанный с нею. - Праздник, - вымолвила Карин, резко поворачиваясь к Суйгетсу и упираясь кулаками в бока. – Думаешь, мне до этого есть дело? - Думаю, так ты хотя бы чуть-чуть отвлечешься, - пожав плечами, произнес юноша. – А то скоро станешь похожа на перегретый чайник. Шею бы ему свернуть, да вот беда: врезать по украшенной кривоватой усмешкой физиономии вряд ли получится – уже пробовала. Ладно, и без того тошно, решила рыжеволосая, занимая соседний спальный мешок. - Читай. Все равно не отвяжешься. - Вот и молодец, - пробормотал Ходзуки, выискивая на сайте начало истории. – Итак… Ага, нашел! «Однажды царь Сагара решил принести в жертву богам коня и приказал своему внуку до совершения обряда стеречь животное. Но бог Индра, задумав пошутить, принял облик злого духа и украл лошадь. Жрецы, узнав о случившемся, запаниковали и велели царю отыскать и вернуть пропажу, иначе он не сможет совершить ритуал». Нет, ну не идиоты ли? Почему бы другого коня не взять? Карин со вздохом улеглась на спину, задумчиво принимаясь теребить пальцами прядь волос. - Без разницы, читай дальше. - В общем, от второй жены у царя было шесть тысяч сыновей – во дает, мужик! – и он послал их вернуть коня. Царевичи обыскали всю округу, побережья, долины и горы, но не нашли ни коня, ни вора. Тогда они начали рыть землю лопатами и другой снастью. Земля содрогалась, и испуганные этим демоны, титаны и змеи пожаловались верховному богу, прося подмоги, пока царевичи не разрушили мир. Тем временем, парни перекопали местность вдоль и поперек со всех сторон и наткнулись на лужайку, где пасся пропавший конь, а под деревом укрывался переодетый странником Индра. В гневе они попытались убить Индру, а тот в отместку, превратив тела принцев в золу, отправил их души в ад. - Странные шутки у этого бога, - заметила Карин. – А потом? Удалось спасти несчастных? Суйгетсу хмыкнул, покосившись на собеседницу. - Я смотрю, тебе интересно стало. - Просто стараюсь убить время. - Да-да, - ехидно пропел Ходзуки, вновь глядя на текст. – Так, где я остановился?.. Вот! «Прошло много лет. Судьба царевичей беспокоила их двоюродного внука Бхагиратху, и он попросил бога Шиву помочь им. Тогда Шива велел Ганге, старшей дочери Владыки Снегов, смыть с царевичей все грехи. Ганга обратилась в реку и обрушилась с неба в долину. Дабы она ударом не повредила землю, Шива подставил под нее свое темя, запутав озорницу собственными волосами, из которых Ганга смогла освободиться только через тысячу лет, разделяясь на семь рукавов, получивших разные имена. Три реки направились на запад, три на восток, а седьмой, безымянный поток, проследовал за царем Бхагиратхой в преисподнюю, омыл пепел покойных царевичей, и они, освободившись от грехов, вознеслись на небо». - Мило, - прокомментировала Карин, соединяя ладони на животе. – И что же из этого празднуют? - День, когда священная река сошла на землю. - Спустилась с Гималаев, - на автомате поправила Удзумаки. – Ее рождают горные ледники. Я читала. - Ну-у… - Суйгетсу, отложив компьютер, потер затылок. – Владыка Снегов все-таки. Девица в знак протеста мотнула головой. - Всех вод Ганги не хватит, чтобы смыть грехи с Орочимару, - и тут же прикусила губу, осознав – сболтнула лишнее. Ходзуки, на удивление, паясничать не стал, прищурившись и состроив на лице непривычно серьезное выражение. - Старайся не орать на всю округу. Орочимару опасен. - Ты тоже опасен, - осторожно, но уверенно заметила Карин, смотря ему в глаза. – Вопрос в том, кому ты верен. Суйгетсу подался к ней, ложась на живот. - Любопытно, да? – спросил он. – Сказать правду? Я верен себе. И кому помогать, выбираю сам. Осталось решить, за кем из вас идти выгоднее – за ученым, не боящимся испачкаться в крови, или за двумя женщинами, желающими спасти близких. - Иными словами, помочь заложницам бежать или трястись от страха перед Орочимару, - подытожила Карин. – Выбирай скорее, Суйгетсу, потому что лично я твоего решения годами ждать не хочу. Ходзуки проказливо улыбнулся. - И не жди, я не обижусь. - Скотина, - устало проговорила Карин, потирая ноющие виски. – Избить бы тебя, да сил нет совсем. - Ага, я все хочу посмотреть, как ты это сделаешь. Карин подскочила не хуже ошпаренной кошки. - Слушай, ты… - Что здесь происходит? – раздался от входа голос Кушины. Карин застыла с занесенной для удара рукой, растерянно хлопая ресницами и будучи не в силах вымолвить ни слова. Суйгетсу, пользуясь паузой, лениво приподнялся, потянулся, будто сытый кот, и встал. - С возвращением, Кушина-сан, - вымолвил он. – Ваша дочь в полном порядке. И раз уж мое дежурство закончилось, я могу идти? - Да, - ответила старшая Удзумаки, проходя к молодежи и бросая на землю сумку. – Спасибо, Суйгетсу-кун. Ходзуки послушно поплелся прочь, и Карин, нетерпеливо ерзая, едва сумела дождаться его ухода. - Как съездили? – спросила она, пока мать, устроившись рядом, вытаскивала из прически заколки, позволяя огненным локонам свободно спадать на плечи. Кушина устало вздохнула, ссутулившись и пытаясь пятерней расчесать несколько прядей. - Заявление я написала, а в остальном… никак. Нам пообещали помочь всем, чем смогут, взяли фотографии ребят. Конечно, рассчитывать на большее, тем более на то, что все решится по мановению волшебной палочки, глупо. Что сказала Темари? Карин пренебрежительно фыркнула. - Чтобы мы держали ее в курсе, не мешая работать. Чего еще ты ждала от нее? - Я уже давным-давно ничего ни от кого не жду, - призналась глава семейства, потрепав дочь по щеке. – Не расстраивайся, мы придумаем что-нибудь. - Тогда давай поторопимся, мама, - с горечью прошептала Карин, подхватывая оставленный Суйгетсу ноутбук и выключая его. – Пока Орочимару не решил прибыть в затерянный город за нашими спинами.***
Ночная мгла накрывала собой небосвод, усыпая его звездами, неся прохладу и убивая свет. Наруто кутался в плед, сидя у костра и наблюдая за Саске – тот прекратил теребить охваченные огнем поленья и растирал ноги, пока тьма вырисовывала за его спиной черные силуэты скал и верхушек деревьев. Они перебрались через вершину еще до заката, потом спустились по еще одной, на сей раз короткой, лестнице, ведущей к заросшей кустами расщелине, где Учиха скомандовал привал. Наломать веток с ближайшей растительности оказалось легко, и уже скоро совместными усилиями удалось вызвать к жизни трещащие на ветру языки пламени. Саске извлек из самодельных узлов одеяла, расстилая половину прямо поверх камней, остальными, судя по всему, предполагалось укрываться. Удзумаки расспрашивать попутчика не стремился, приходя в себя после напряженной прогулки и машинально жуя лепешку. От усталости кусок в горло не лез, тянуло лечь и беспробудно спать до утра. - Ты раньше не совершал таких переходов, верно? – спросил Учиха, завершая массаж и роясь в поясной сумке. - Один раз, - признался Наруто, с трудом проглатывая пищу и открывая флягу. – Не совсем такой же, правда. Мы жили в Токио, там поблизости есть гора. Точнее, даже не гора, а вулкан, и мы ездили туда, когда учились в старшей школе, но больше я на Фудзи не поднимался. - Токио – это город? – поинтересовался Саске, доставая, судя по виду, походную аптечку. Удзумаки кивнул, запивая ужин водой и закрывая полупустую тару. - Да, и он намного больше вашего. И здания там гораздо выше. - И все люди одеваются так же, как ты? – похоже, спутника одолела тяга к познаниям. - Нет, - мрачно ответил Наруто, смотря на приближающегося Учиху. – Ты чего задумал? - Надо обработать твои колени, - сказал Саске, усаживаясь напротив и осторожно закатывая ему штанины. – Насколько я помню, ты их хорошо рассадил при падении и морщился всю дорогу. - Ходить могу, - весомо заметил Удзумаки. – Значит, не сломаны. - И то – хлеб с маслом, - отозвался собеседник. – Дезинфекции и мази будет достаточно. Завтра спустимся в долину и уже к завтраку будем у госпожи Цунаде, - добавил он, рассматривая покрытые запекшейся кровью ссадины. – Будет немного больно, придется потерпеть. - Я не сахарный, не растаю. Саске хмыкнул, выливая на первую ранку добрую порцию жидкости из коричневой склянки. Удзумаки от неожиданности зашипел и дернулся, интуитивно пытаясь высвободиться из рук новоявленного лекаря. Учиха вовремя удержал блондина на месте, промокая влагу тканью. - Что ж ты, бестолочь, такая неженка? – беззлобно поддразнил он. - Это я-то неженка? – искренне возмутился Наруто, сразу же умолкая под взором задорно блестящих очей. – Обдирать коленки мне не впервой. А вот если говорить о выносливости, тут ты намного лучше меня. Учиха несогласно качнул головой, щедро намазывая целебную мазь на кожу. - Не думаю. Будь ты менее вынослив, выдохся бы гораздо раньше. Просто я привык к подобным переходам, а ты нет. Все дело в практике. - Угу, - невнятно пробормотал Удзумаки, поглядывая то на попутчика, то на бинты. – Может, я их сам замотаю? Я могу, приходилось уже, когда занимался борьбой. Правда, хуже было на кендо, хоть там по ногам не лупят, да и мечи из бамбука. - Бамбука? Наруто заговорщицки ухмыльнулся. - А я думал, дадут настоящие. Саске со смешком отдал ему перевязь. - Держи, перебинтуй, а я обработаю второе колено. Наруто кивнул, принимаясь за дело. Спрашивать у Саске про его обучение, необходимости не возникало, однако удержать в узде собственное любопытство юноша оказался попросту не способен. - А вам давали настоящее оружие? - Сам-то как думаешь? – не отрываясь от работы, вымолвил Учиха. – Меня отправили на тренировочное поле в семь, сразу при поступлении в школу. Первые несколько лет ученикам дают только деревянные мечи, а все другое вполне настоящее. Плюс учат ездить верхом, взбираться на стены и скалы, даже основы медицины преподают. - И мой язык ты также выучил в школе? Там ведь ваш учитель работает? - Да, - коротко подтвердил Саске, убирая лекарства. – А теперь хватит болтать, спать пора. Я еще немного подежурю, а ты заканчивай перевязку, оправляй штаны и ложись. Встаем на рассвете. Удзумаки, усмехнувшись, с готовностью выполнил повеление и устроился на выданном ему ложе, моментально погружаясь в глубокий сон.***
Ночь выдалась прохладной и тихой, спать не хотелось совсем, и Карин, предоставив матери возможность хорошо отдохнуть, выбралась из жилища и, пройдя к кухонному тенту, достала из походного холодильника бутылку с водой. Странное дело, в палатке душно, особенно если залезть в спальник, а на улице довольно промозгло. И темно – даже горящие по периметру лагеря костры и месяц со звездами на небосводе нисколько не разгоняли мрак. Когда Наруто с друзьями исчезли, было, наверняка, точно так же, а теперь и она, мучаясь от бессонницы, бродит по округе, словно шпион. Дожили, подумала девушка, с грустным вздохом открывая тару и делая приличный глоток. Посидеть бы где-нибудь, поглядеть на луну, или повыть на нее же, без разницы, да при таком ветре сия задумка – гиблое дело. Хотя… если отыскать свободное место у огня, вдруг ее не прогонят? Ободренная надеждой погреться, Карин, привычным жестом поправив очки, выбрала целью ближайший костерок. Удзумаки даже успела шагнуть в его сторону, как раздавшиеся неподалеку голоса заставили ее замереть, настороженно всматриваясь во мглу. Укрыться от неведомых гостей попросту негде, и осознание данного факта побуждало сердце колотиться с невероятной силой, тяжелым буханьем отдаваясь в ушах. Казалось, грохот пульса способен легко выдать ее врагу, а ведь еще надо прислушиваться к разговору идущей навстречу пары. - Они, б***ь, никого не нашли, прикинь! – возмущенный выговор Таюи узнать оказалось легко. – Я спросила – какого хрена? Никто из этих олухов не умеет летать, и если следов нет на другом берегу, значит, придурки пошли к скалам вплавь. А мы зачем-то завели чертову тарахтелку и облетели округу. - Так приказал Орочимару-сан, - спокойно произнес шедший подле нее юноша, чья светлая шевелюра ярким пятном выделялась на черноте окружающего мира. - Да знаю я, Кимимаро! Но толку-то все равно ноль. - Орочимару-сан сказал, нужно искать. - Точнее, создавать видимость поисков, - возразила Таюя. – Он думает, что девчонка с матерью сумеют сделать это лучше нас. Карин, затаив дыхание, отступила назад, не оглядываясь и молясь, чтобы ее не заметили. Неужели их с мамой подозревают? Догадываются ли, сколь много скрывают заложницы? - Они могут найти затерянный город по картам, - пояснил Кимимаро. – А где город, там и Наруто-кун. Вот ведь… Удзумаки сделала еще один шаг, наугад. Братишка называл ученого змеиным гадом. Похоже, прозвище вполне оправданное. А еще – пора убегать, пока не нарвалась на неприятности, которые сейчас им совсем ни к чему. Осуществить задуманное не удалось – кто-то схватил Карин сзади, одновременно зажимая ладонью рот, и потащил прочь. Питье выпало из рук на траву, девчонка, сдавленно замычав, машинально сжала предплечье похитителя, вызвав у того болезненное шипение. Брыкаться бесполезно, коли судить по крепости мускулов, а сдаваться без боя нелепо. - Угомонись! – прошептали ей на ухо, и Карин, к собственному изумлению, затихла, моментально узнав Суйгетсу и позволяя уволочь себя к ближайшей палатке. Добравшись до цели, Ходзуки немедленно отпустил пленницу, озираясь в поисках любопытных зевак. К счастью, таковых не обнаружилось, и парень зло налетел на оправляющую одежду девицу. - С ума сошла?! Какого черта ты шляешься по лагерю ночью? Они же тебе шею свернут ненароком, лишь бы секреты не выдала! - Никто мне ничего не свернет, - заявила Удзумаки, не чувствуя ни капли уверенности. – А ты мог и не хватать меня столь грубо. - Да ладно! – саркастически усмехнулся Суйгетсу. – Я, видимо, должен был поклониться и попросить сеньориту пойти со мной на прогулку под звездами? Тут половина народа с замашками бандитов, а их господин не лучше. Эти двое вот-вот тебя бы увидели, пришлось действовать быстро, уж прости мне отсутствие хороших манер! - Ага, думаешь, твоих воплей никто не услышит?! – сжав кулаки, воскликнула Карин. Ходзуки резко приблизился, возвышаясь над ней на целую голову. - Да ты сама орешь не менее громко, - блондин медленно, едва касаясь кончиками пальцев, прочертил линию от плеча до локтя собеседницы. – К счастью, у меня есть прекрасный способ избавиться от ненужных вопросов, а заодно заткнуть тебе рот. - И… - дыхание вновь перехватило, и на сей раз не от испуга. – Какой же? - Показать? - П-попробуй… - только и смогла пробормотать Карин. Суйгетсу хмыкнул и, не прерывая зрительного контакта, чуть подался вперед, склоняясь ближе к ее лицу и вынуждая размякнуть от разливающегося по телу томления. Еще пара секунд, не более, – и уста соприкоснутся, да не ясно, желанно сие или нет. Продолжая сомневаться в себе, Карин успела легонько вздохнуть, прежде чем Ходзуки, резко затормозив, негромко, почти у самых ее губ, произнес: - В палатку, живо! Когда все стихнет, я отведу тебя к матери. Удзумаки, вспыхнув, нырнула под тент, слыша позади сдавленное хихиканье, и твердо решив когда-нибудь поквитаться с белобрысым и мерзким шутником, по странной прихоти судьбы вечно оказывающимся поблизости. А сейчас можно сесть, подтянув колени к груди, и, не обращая внимания на удивленный взор листавшего книгу Дзюго, уткнуться в них носом, дабы не видеть ни Ходзуки, ни его приятеля. М-да, похоже, рано или поздно они либо прибьют друг друга, либо закрутят интрижку. И ни то, ни другое отчего-то нисколько не радовало.