Выбор и обстоятельства

— Есть точно не хочешь? — Юра наклоняется, чтобы зашнуровать ботинки. — Нет, правда. Час назад они закончили пересматривать "Город грехов", после пошли пить чай и сошлись на том, что вторая часть слита, а из хорошего там только Ева Грин. Тем временем, липкий снег за окном прекратил, оставив после себя лужи да скользкую грязь. Бека предложил выйти на прогулку. Юра был не прочь. В центр они уже не поедут, но ведь можно просто побродить по району. Поболтать у подъезда с бабульками, которым дождь и ветер нипочем, показать свою школу, что стоит через дорогу (до отъезда гостя Юра туда идти не собирался), пройтись до местного ТК, взять там кофе, двинуться назад, петляя по дворам мимо детских площадок. И чувствовать, словно Отабек здесь вовсе не на три дня, а на целую жизнь. Но, выйдя на улицу, Юра вдруг понимает, что долго бродить не выйдет. — Может, вернемся? Я посмотрю тебе какое-нибудь из дедушкиных пальто. — Да не, не нужно. — Я понимаю, что это не очень, но ты плечистый, мои шмотки на тебя не налезут. — Мне не холодно, все окей. — В кожанке-то? Ну-ну, горячий южный мужчина! — Внутри овчина, я все предусмотрел. Они двинулись вперед, скользя и перебираясь через слякоть. Наконец-то вылезло неслепящее, мягкое солнце. И как бы ни был хорош этот день благодаря Отабеку, Юра все же не забывает про телефон, что валяется в дальнем углу кровати. Он не взял его с собой, а оставил там же. Чем больше времени пройдет, тем больше вероятность... Они огибают дом и переходят через дорогу. Юра, как и хотел, показывает Отабеку школу, куда он захаживает раз в полгода. Тот кивает и говорит, что сам не шибко любил это место, хотя и появлялся там не так часто. — Вот все бы ничего, но математика — это от Сатаны, отвечаю. — Юра идет чуть впереди, поэтому говорит громко. — Есть такое. Но в целом, очень многое зависит от преподавателя и его желания донести до тебя истину. — Думаешь? — Знаю. У меня в десятом классе был пиздос с матехой и пришлось обращаться к частнику. Мне попалась хорошая тетенька, которая разжевывала каждое слово в учебнике. Я стал делать успехи, к удивлению школьных учителей, которые считали меня безнадежным. Хотя теперь я точно знаю, что провалом можно считать только то дело, за которое ты по-настоящему и не принялся. Юра глядел на него против солнечного света. Профиль казался совсем темным, будто бы нарисованным сепией на тонированной бумаге. Они идут мимо пустующего школьного стадиона и Юра думает, как было бы классно найти его таким же пустым и летом, когда нет уже снега и мороси, чтоб запускать там свой вертолетик и чтоб по счастливому стечению обстоятельств Отабек тоже был рядом. Заходят еще дальше, в глубь дворов и бредут под окнами серой многоэтажки. — Когда придет Николай Сергеевич?- в голосе Отабека сквозят нотки почтения. — Я так думаю, что часика через полтора. - Юра ускоряет шаг, чтоб идти вровень с другом. Тот замечает и сбавляет темп. — А еще кто-то будет? Соседи, ну или родственники? — Неа. — Плисецкий нахлобучивает капюшон. — Только мы втроем. А что? — Я просто подумал, что может прийти еще кто-нибудь, например, родители, а я припас сувениры только твоему дедушке. Юра шумно выдыхает и думает с минуту. — Мои родители не нагрянут, не бойся. Десять лет уже маму не видел. — Прости. — Бека сокращает дистанцию. — Я не хотел тебя травмировать. — Все путем. — Юра чувствует, как чужие пальцы в перчатках касаются его запястья и пытается улыбнуться. — Я вот про твое семейство все знаю! За одним столом ели. Познакомишься сегодня с дедой и будем квиты!... Молчит немного, но затем, пытаясь сохранить такой же бойкий тон, добавляет: — В конце концов, у каждого есть право выбора и все такое. В жизни много чего может приключиться, поэтому и поступаешь не всегда правильно, не всегда понятно для других. А мне не на что жаловаться! — на последней фразе голос его немного дрогнул, выдавая что-то. Отабек глядел на него серьезно, поджав губы и чуть наклонив голову. Он часто выглядел угрюмым, даже, казалось бы, в самые приятные моменты жизни. Холодное выражение лица Юра заставал часто, но за время общения понял, что это не злоба и не безразличие, а только лишь спокойствие. Возможно, это была еще одна причина того, почему они так быстро сошлись. Эмоциональный, вечно пылающий Юра и уравновешенный, тихий Отабек. Взаимодействуя, они дополняли друг друга, восполняли гармонией свободные отсеки сердца. Юра иногда об этом думал. Он любит это отрешенное лицо, но сейчас, когда на нем так ярко заметна тревога, ему еще более не по себе. — Ой, а знаешь, чего я хочу? — Юра пытается изо всех сил. — Я хочу нажраться! — Прямо сейчас? — Не, нас заметут! Ты-то совершеннолетний, а мне пизда. Отабек задумывается и говорит: — Хорошо. Дедушке твоему палиться не будем? — Да меня на хуй посад... — Тогда поторопимся. Надо вернуться домой раньше, чем Николай Сергеевич. Нет ни у тебя, ни у меня рюкзака, чтоб спрятать. Юра ведет Отабека в "Пятерочку".