Я теперь игрок

      На следующий день я, как и планировал, встретился и накормил мороженым юную мисс Лафкин. Пришла она без дуэньи, но зато в сопровождении домовика. Вернее, домовички, которая оставалась почти все время невидимой. Я постарался объяснить Лиане свои обстоятельства: о том, что живу в маггловском мире, что моя мать маггла, попросил не делать подарки, потому что не смогу отдариться. В общем старался как мог, мне почему-то было жутко неудобно, даже немного стыдно. Надеюсь, она меня поняла. Сама она говорила мало, да я и не спрашивал ни о чем, будто я не знаю, что этих мелких болтушек только заведи, и потом не остановишь. У меня сестренка такая же дома, не сильно младше, управляться с соплежуями научился немного. Домой я ее отправил с домовиком прямо из кафе, пожелав всего наилучшего, что в голову пришло, выразил надежду увидится в Хогвартс Экспрессе осенью. Потом, уже один, сидел минут десять за столиком и допивал талое мороженое с клюквой. Все-таки ее магия весьма неприятно на меня влияет.       Когда я выполз из Фортескью, то заметил, что вокруг что-то незримо изменилось. Людей было много, но они не мешали понять, что улица стала другой. Я пошел в сторону Гринготтса, чтобы найти все отличия. Во мне вспыхнула небольшая надежда: неужели я теперь могу видеть всю улицу. Оказалось что улицу я вижу не всю, хоть и по-другому. Дома стали выше, некоторые вытянулись на три - четыре этажа. Магазин Оливандера сильно изменился. Раньше он был как будто заброшенный: облупившаяся краска, грязные стекла и темнота внутри. Сейчас этот магазин сиял как новенький, по бокам от его двери когда-то плоские два окна сейчас стали объемными и выпуклыми. В каждом окне в образовавшемся полукруге висели лампы, а снизу на подушечках лежали волшебные палочки. Возле аптеки появился новый магазин Волшебный Зверинец, через окна были видны разные клетки со зверьем. В другом конце улицы появились еще два новых магазина: маленькая, в одну дверь, лавка старьевщика и напротив ее, около книжного Тафта, ранее отсутствовавший магазин магических шуток Гэмбола и Джепса.       Мысль, которая первой пронеслась в голове, о том, что по улице прошли строители и привели в порядок ветхие здания, я откинул почти сразу. Было абсолютно ясно, что причина во мне, произошло изменение именно меня. Наступление одиннадцатилетия отпадало, возможно, моя магия обрела оболочку, но как это проверить, я не знал. Надо было срочно искать в книгах. Я совершенно упустил из виду, что не знаю, что делать со своей магией по окончанию этой инкубации. Кажется, у меня начиналась паника. Я стоял рядом с дверью в Дырявый Котел и не мог ее открыть, она имела такой вид, как будто ей давно не пользовались, для "дебилов" кто-то на ней написал мелом: вход со двора.       Меня подергали за рукав. Сзади стояла домовичка, вроде бы та же, что была с Лианой.       — Вот, — протянула она мне немаленький пузырек размером со стакан, закрытый деревянной пробкой. Внутри была тягучая желтая жидкость с разного размера блестящими пузырьками. Похоже на жидкий мед. — Мастер Альтерий должен выпить это.       — Что это за гадость? — тут же выхватил я пузырек. Я не опасался отравы, домовики на такое не способны, принципиально. После прочтения "Домовиков и бичевания" я про них многое знал.       — Хозяйка Пальми прислала вам. Суски рассказала хозяйке, что у Мастера Альтерия растет магия. Хозяйка прислала, — все понятно, не обязательно было так долго объяснять. Опять же, восьмой том про домовиков говорил про их умение видеть магию людей.       — В переулок, — я протянул руку и махнул головой в сторону. Не успел я договорить, как уже был в проулке за Дырявым Котлом.       Я еще раз мотнул головой, мол, свободна, и домовичка исчезла. Очень удобные существа. Видимо, во время общения с Лианой, домовичка заметила что-то и рассказала хозяйке Пальме. Блин, ну и имен они себе набрали. Я открыл и понюхал — пахло не знаю чем, но не плохо и даже приятно. Я заткнул пробку, и, подойдя к большому мусорному баку, бросил зелье туда. Позже обязательно поблагодарю за заботу, но пить это я не стану. Да и чувствовал я себя все лучше и лучше.       Выйдя на улицу, я повернул в другую строну от дома, хотелось прогуляться. Решил пойти сначала в Бэдфорд сквер, потом можно и до Рассел сквера прогуляться. Погода прекрасная, солнце разгоняет зимний туман, люди все улыбчивые. Разве в таком настроении можно сидеть на чердаке? Это же просто издевательство над собой.       В Бэдфорд сквере народа было мало, но все, кто там гуляли, были улыбчивыми и приветливыми. Немного портили вид хмурые деревья: видимо, холодные ночи их немного подморозили. Мне захотелось поделиться своим теплом с деревьями, я подошел к одному и обнял. Было очень странное чувство, как будто дерево стояло и тряслось от холода, а я дал ему своего тепла, и оно ожило, распрямилось и тоже начало улыбаться. Я отошел от дерева на пару шагов и посмотрел на него: дерево не только само согрелось и расцвело, рядом деревья тоже стали согреваться. Люди стали смотреть на деревья и радоваться, как же здорово. Сзади раздался хлопок. Меня кто-то взял за воротник куртки и развернул.       — Ты чего вытворяешь, мелкий? Что ты здесь устроил? — это был оперативник Оуэн, не узнать его коричневый сюртук времен Леопольда и цилиндр было решительно невозможно.       Мне очень захотелось, чтобы он стал немного веселее, особенно этот его дурацкий сюртук. Я прикоснулся к его рукаву и пожелал, чтобы он стал суперкрасивый. Тут же от моей ладони по всему коричневому вельвету стал быстро распространятся новый цвет и фактура. Очень красивый розовый цвет и золотые завитушки в виде орнамента и цветов. Я вспомнил старый телефон нокиа, который покупал жене, он был точно такой же: нежно-розовый, с золотыми завитушками, она радовалась. И Оуэну тоже должно понравиться.       Уже подходя к пабу, увидел здоровенного мужика, косматого и с бородищей.       — Рубеус, — заорал я, чтобы он точно услышал.       — Ась, чево, — заозирался он, немного, наверное, удивившись. И увидев меня, сказал просто и открыто. — Хагридом меня кличут.       — Пойдем выпьем, друг Хагрид. Промочим горло, так сказать, — похлопал я его куда смог дотянуться. По пояснице. А потом первым зашел в паб.       В пабе было много народа, все были веселые и приветливые. Я поприветствовал всех и, вытащив все деньги, что были с собой, сказал Тому что угощаю на все. Народ оживился, и я, стащив пару кружек со стойки, пошел к Хагриду, который мялся недалеко. Усадив его, начал расспрашивать про жизнь в Хогвартсе, про животных, и особенно про пауков, которых просто обожаю. Потом он спросил, где я живу, и я честно сказал, что за углом на Мур в мансарде дома молочника. А потом я, кажется, уснул. * * *       Проснулся я ночью на своей раскладушке, раздетый и укрытый одеялом. Проснулся я не просто так, поэтому, накинув трико, поспешил вниз в уборную. Попутно пытаясь припомнить, что же произошло днем. Помнил я очень мало, например, то, как я попал домой не помнил совсем. На выходе меня перехватила мама, видимо, услышала, что я хожу.       — Ты как себя чувствуешь, голова не болит? — заботливо приобняла меня и пощупала ладошкой температуру.       — Нормально, только не помню, как домой добрался. Я, понимаешь, проводил один эксперимент, — но меня прервали, избавляя от необходимости немедленно придумывать оправдание.       — Тебя принес большой такой мужчина, сказал, что ты эля перебрал. Альт, ну какое пиво в твоем возрасте? Где ты вообще шлялся? — начала она тихо меня отчитывать, все-таки ночь на дворе. Зайдя на кухню, поставила на газовую плиту чайник.       — А потом приходил доктор, сказал, что к тебе. Поднялся, посмотрел и проверил состояние. Сказал что все нормально, надо только спать.       — Что за доктор?       — Доктор Гелберт Сплин из клиники Монго. Им кто-то позвонил и вызвал к нам, — сказала тихо она, наливая чай.       — Мам, все нормально. Просто познакомился с человеком, который сможет доставить мои рекомендации в закрытую школу. Немного перебрал, кто же знал, что меня с двух глотков пива вырубит, — я взял чай. — Попью у себя, ты только не волнуйся, я обещаю больше не пить. Все нормально. Ложись спать.       Мать явно успокоилась, видно было, что даже сонность как бы на нее нашла, а значит, больше не волнуется. Я полез на чердак. Попробую повспоминать вчерашний день.       Не успел я подняться к себе и включить лампу, в окно влетела сова. В закрытое окно, конечно. К лапе у нее была привязана газета. Я отвязал газету и увидел на той же лапе мешочек с символами пять и кнат. Кнат запомнить легко - три кружочка. Я потрусил вещи, но денег нигде не было, тогда я положил ей в мешочек один шиллинг. Сова не улетала, и даже наоборот, смотрела на меня с неодобрением. Пришлось добавить блестящий десяти-пенсовик.       Газета представляла собой всего один лист, свернутый в четверо, видимо, что-то вроде приложения. Она так и называлась — Диннер Пейдж. Вверху на лицевой стороне была статья "Рокхерст проиграл 16000 галеонов", ниже была фотография мужчины с очень грустным лицом, который крутил головой будто заблудился, саму статью я пока не стал читать. А вот ниже на второй половине листа была статья, из-за которой мне, видимо, и прислали газету. "Юный волшебник полдня издевался над аврорами", и ниже фотография, моя, это точно. На фото я скалился, как главный антагонист бэтмена и, прикладывая руку к макушке, поднимал появляющийся в руке цилиндр, потом опять его опускал и он пропадал. Ужас какой.       "Сегодня всю первую половину дня наш доблестный аврорат гонялся и не мог поймать одного единственного юного мага. Целая боевая группа несколько часов преследовала десятилетнего дебошира по всему центру Лондона. По информации из наших закрытых источников, минимум однажды им нарушался статут секретности. Департамент правопорядка практически в полном составе ликвидировал следы его хулиганских выходок."       Я выругался матом по-русски — первый раз в этом мире. За нарушение статута — Азкабан сто процентов корячится.       "Вырастил двадцатиметровые платаны в парке Бэдфорд сквер, прямо посреди зимы."       Что-то про парк помню, но не двадцать метров же. Может, газета просто сильно преувеличивает.       "Сложность же поимки заключалась в том, что он принимал анимагическую форму черного дрозда и улетал в другой парк."       Я еще раз выругался: такого я даже не мог представить себе.       "Конечно, то, что его кто-то напоил зельем Безудержного Веселья, определенно, снимает с него вину. Но ведь кто-то должен ответить перед общественностью за эти безобразия. Возможно стоит запретить это зелье как потенциально опасное."       Однозначно запретить, я вон из-за него что понатворил, — появилась небольшая надежда, может прокатит.       "Сын Лебарона Маурицио Спинелли, героя погибшего во время минувшей магической войны".       Какие грибы ел этот журналист. Лебарон - это что вообще за имя такое? Цыганское, что ли?       "В небезызвестном пабе "Дырявый Котел" забрал ярд с элем у Рубеуса Х. и, выпив, приказал нести себя домой. После чего уснул."       Вот теперь все ясно, аж на душе полегчало. Простой газетный бред, наверняка никаких авроров не было. Оуэн один и пару листиков на платане. Просто раздули до невозможности. Ну а я, признаться, здорово струхнул вначале, надо же такого на придумывать. Однако фото получилось зачетное, наверняка я с фотографом договорился, чтоб он мне газету прислал. Стыдно, конечно, ужасно, надо будет извиниться перед Оуэном завтра, письмо написать. В паб сходить, Хагриду надо обязательно спасибо сказать, лучше лично.       Я лежал и размышлял, что все-таки со мной произошло вчера, — у меня начал образовываться личный магический резервуар, при этом облако магии стало бесхозным, то есть эта магия стала подчиняться моей воле. Также, как и при беспалочковой магии, только не пришлось выжимать из резерва, она осталась со времени детского облака. Вроде, логично. Моя эйфория, которая меня так утомила, что я уснул в пабе, видимо, вызвана наличием большого количества подконтрольной магии, где-то я подобное читал. Не могу вспомнить.       Кто наболтал журналисту про анимагическую форму? Это ведь надо было такое придумать! Да и имя отца какое-то, мягко говоря, ненастоящее, при этом дед у меня действительно был Маурицио. Надо бы поговорить с этим писакой, узнать его источник информации и по случаю в будущем припомнить такую клевету. Это же не просто бумажка маггловская, магическая газета имеет большую магическую силу. Вон в учебниках современной истории появляются портреты Гарри, а ведь они изданы под сотню лет назад. И самого мальчика вообще никто не видел. Не удивлюсь, если завтра этот Лебарон появится во всех министерских документах. Да еще и сослуживцы найдутся, которые вместе в окопе, и так далее. Я зажег опять свет, взял листок, чтобы посмотреть автора этого опуса - Рита Эс. Вот это да, ну здравствуйте, мисс Скиттер.