Я теперь игрок

      Проснувшись утром под звон колокола, я тут же начал подниматься. Хоть у первокурсников и выходной сегодня, я запланировал на сегодня кучу дел. Обычно на выходные давали какие-нибудь нудные и времязатратные задания, вроде как переписать несколько глав из книг. Но поскольку этот учебный год начался с пятницы задания просто не успели выдать. У многих в эти выходные появится много свободного времени, и у меня есть подозрения, что учителя не оставят такую вольницу без внимания. Для себя же я запланировал главное на сегодня — чтение и отработка чар и заклинаний из тома Самуэля Журно. Очень не хотелось опозориться у Флитвика. Судя по нашему школьному старосте, там занимаются старшие ребята, и какой у них уровень я мог только догадываться.       Кен тоже поднялся вместе со мной, видимо, казаться ленивцем он не хотел. Я пояснил ему, что собираюсь заниматься отработкой чар и он, конечно же, тоже загорелся этой идеей. Я объяснил ему, что в замке множество пустых классных залов, и если мы один из них займем — ни от кого не убудет. Перед завтраком я показал ему книгу «Экстремальные Заклинания» от Виолетты Стич, в ней очень подробно описывались каждые чары. Сказал ему, что если он желает меня догнать, надо отработать эти заклинания. Идея его поглотила, и он решил, что напишет домой, чтобы ему прислали аналогичную книгу. Пояснил мне, что ему запрещали даже смотреть на подобные учебники, до школы он тоже палочку только один раз в руках держал. Я показал ему том Журно, заклинания из которого хотел отрабатывать, полистал, чтобы он убедился, что этот материал ему еще рано изучать. Но как положено, похвалил рвение и подстегнул его желание догнать меня. Я старался, чтобы, общаясь со мной, он не испытывал негативных чувств вроде зависти или раздражения, сам не допускал покровительственных или снисходительных ноток. Как и из любого ребенка, из него можно было вырастить что угодно, я хотел, чтобы рядом со мной был друг, а не подчиненный, это очень важно.       На завтрак мы пошли со второкурсниками, Оливер Вуд много рассказывал про то, что сегодня у второкурсников будут полеты и отбор в команду по квиддичу. И как он летом тренировался в поместье Уизли с Чарли и его братьями, Перси при этом скривился. Он собирался попасть в команду вратарем, приглашал нас посмотреть на стадион. У меня в это время была встреча с клубом, а вот Кен не стал отказываться, он тоже обожал квиддич.       Пока мы насыщались к нам подошли наши девчонки. Они были обижены тем что мы их не подождали, они тоже не собирались валяться до обеда. Хотя скорее всего им второкурсницы и не дали бы. Я объяснил, что пока Ангелина не освободилась от учебы хотел с Кеном позаниматься чарами самостоятельно. Естественно, девочки сообщили что идут с нами, потому что тоже хотят позаниматься. Про себя я добавил, что еще им просто скучно.       Для поиска свободного кабинета решили воспользоваться лестницами в главном холле, поднимаясь выше заглядывать в коридоры в поисках самых малопосещаемых мест. Уже на третей лестнице случилась неожиданность ступенька пропала и Трис провалившись немного ударилась косточкой. Про такие неожиданности нам не рассказывали, но теперь стала известна еще одна причина по которой никто не ходил этими путями. Я вытащив палочку наложил на ногу Трис «Episkey», это старое греческое заклинание восстановления, которое сейчас широко применялось в медицине.       Еще я знал «Vulnera Sanentur», то есть ранозаживляющее. Министерство почему-то приписало его к темной магии, и совершенно зря. Это заклинание было весьма действенное, правда не зная строения тела, не зная как выглядят ткани оно было бесполезно. Я знал. В прошлой жизни немного работал санитаром у мамы в больнице. Устроился перед десятым классом, показать свою независимость и заработать денег на отладочную плату с зет-восемьдесят. В общем, за два месяца видел там почти все, работа у меня была такая — таскать биопсию и анализы прозектору. Даже подумывал над поступлением в медицинский. Когда впервые попробовал на себе, перед этим порезав палец, и ранозаживляющее получилось был и горд и рад одновременно. По сути это означало что я смогу восстановить любые раны, еще один чит для игрока.       Когда расплакавшуюся Трис успокоили, я обратил внимание, что эта ступенька намного чище других, и нам стоит избегать наступать на ей подобные. Мы пошли дальше, лестницы под нами не шевелились, но мы видели на верху как пару раз лестницы меняли положение. Меня расспросили про заклинание «Episkey», я пояснил что это более мощное заклинание подобное «Reparo», и им можно восстановить кроме некоторых простых повреждений тела еще и сложные вещи, например порванную ткань или даже волшебную палочку. Все конечно захотели его выучить, я предложил поскорее найти нам студию.       На шестом или седьмом этаже коридор имел более заброшенный вид. Множество паутин под потолком и толстый слой пыли это подтверждали. В коридоре было несколько дверей которые вели в какие-то коридоры и узкие лестницы, но одна дверь вела в просторный класс. Классная комната была явно заброшена, некоторые парты и стулья которые сохранились имели жалкий вид, было видно что не посещали это место уже много лет. То что нам и надо.       Я показал всем заклинание «Аэрем Скоуро», чистящий поток воздуха. Показал постоянно необходимые движения палочкой, вроде как рисуешь лепестки клевера, безотрывно. Мне самому движения палочкой были не нужны, более того я мог просто наложить «Скурдж» на весь класс, но учить детей было приятно, не смог себе отказать. Первым заклинание получилось у Кена, он явно плохо произносил слова, не внятно, но палочкой крутил точно как надо, наверное он чароплет надо сделать заметку себе. Глядя на Успехи Кена, он уже ходил по классу и «сдувал» пыль довольно приличным потоком воздуха, начало получатся и у Трис. У Трис поток воздуха был более узкий, но бил дальше, она тоже принялась за чистку помещения. С Паулин пришлось помучиться, она была левшой, и все делала не в ту сторону, к тому же постоянно делала ошибки в словесной формуле и злилась, а когда я начал объяснять ей индивидуально стала нервничать еще больше. Я все же взял ее руку за кисть и начал делать правильные движения, вскоре и у нее чистящее получилось. Не знаю почему она выполняла движения зеркально, возможно ее когда-то переучивали с правши в левшу или так проявляется амбидекстрия.       После чистки помещения принялись за сортировку мебели, какую удалить, а какую можно починить. Пока дети чинили мебель «Reparo», это у них получалось теперь у всех, я прошел по классу и вычистил «Scourgify» окна, шкафы кафедру, доску и потолок, все до чего дотянулся. Показал детям как работает «Episkey» на нескольких гобеленах, предупредил что это магически очень затратно. Потом стал накладывать «Reparo» на все на что падал взгляд. С моей помощью мебель удалось восстановить всю. Класс сиял. Мы решили расставить столы и стулья у стен, чтобы не мешали. Пока мы с Кеном возились с переноской крупных столов на двух учеников, чары облегчения я не накладывал, в класс влетел Пивз. Про полтергейста нам только рассказывали, сами мы его не видели, но никем другим это странное уродливое создание быть не могло. Он тут же начал верещать что все нам разломает, а потом нажалуется что мы находимся в закрытом коридоре. У меня были мысли как с ним бороться, но тут нашлась Трис, она применила к нему только что выученное заклинание чистящего ветра и оно как ни странно сработало. Пивз заверещал еще громче, так будто его режут живого, и вылетел через стену, попутно сорвав край большого гобелена с изображением какого-то рыцаря на коне. Я покопался в памяти и прилепил сорванный угол с помощью клеящего «Adherent», рыцарь мне поклонился, а конь топнул ногой. Я тоже поклонился. Когда класс чистили на гобелены не сильно обращали внимание они были в замке везде, как и картины и портреты, их было просто море. Еще в первый день я перестал обращать на них внимание, возможно зря — гобелен был портьерой. Я это заметил когда восстанавливал его. Картин в этом классе не было, а вот гобеленов было много, они висели на стенах и между окон, все изображали старые времена, закованных в железо рыцарей и коней. Я отогнул немного портьеру и заглянул. За тканью была арка портала со сводчатым потолком. Куда ведет ход было не видно, не хватало света.       Моя троица конечно, тут же бросив все дела захотела исследовать тайный ход. Пришлось убедить вначале закончить расстановку мебели, очистить пол и только потом идти. Меня к счастью послушались. Парты мы расставили рядами по шесть штук вдоль одной стены и напротив у окон. Пол из выравненного камня удалось только почистить, но на него у меня были планы. Я хотел опробовать на нем чары шлифовки и выравнивания, еще были чары растапливающие камень с помощью них можно было сделать практически монолитную площадку. Но мне напомнили, что я обещал исследовать тайный ход. Вот дался им именно этот ход. Я предложил всем выучить чары света «Люмос», против опять никого не оказалось. Никто не умел зажигать огонек на палочке, хотя Кен и Паулин конечно видели эти чары много раз дома. Я показал движение палочкой похожее на букву «О» только с хвостиками, и почти сразу все засветили свои огоньки. Показал несколько способов тушить огонек, и после недолгой тренировки мы отправились за портьеру.       Я шел первым и огонек не зажигал, хватало света от трех палочек моих друзей. Тем не менее я держал палочку наготове, на случай противодействия каким ни будь опасностям. Шли мы долго, два раза спускались по винтовым лестницам и долго шли по узким коридорам, никаких опасностей на пути нам не встретилось, но в конце мы все же пришли в тупик. Коридор заканчивался глухой стеной, никаких рычагов или кнопок видно не было, только обычные камни. Я попробовал несколько отпирающих заклятий «Alohomora», «Apertus», «Portaberto» ничего не помогало. Я задумался, моя троица притихла.       — Может, тут и нет прохода, просто стена такая. Может, прошли мы уже нужный ход, — тихонько предположил Кен.       — А чего коридор тогда сюда ведет. Это зачем? — возразила ему Паулин.       — Дайте я попробую, как там ты говорил, Подабердо? — предложила свои услуги Трис.       — Правильно говорить Пор-та-бер-то и палочку в пальцах крутить, как будто ключом открываешь, — внимательно ответил я сразу всем.       — Порта-берто, — тут же направила на стену палочку Трис, даже не затушив огонек. Палочкой при этом она так смешно крутила, будто разминала кисть.       Улыбку мою сдул звук, раздавшийся от стены. Крупные камни разъезжались в стороны как щербатая пасть какого-то великана. Я тут же выставил сферу «Protego Duo» в сторону открывающегося проема. Ребята так дернулись, что почти у всех потухли огоньки Люмоса, только Кен сохранил концентрацию на заклинании. Камни разъехались и остановились. Проход был открыт, все замерли.       — И что нам с этим делать? — задал я всем вопрос, которым сам сейчас задавался.       — Полезли вперед, чего замерли? — Трис быстро пришла в себя.       Я встал у самого прохода и разлив немного своей магии перенес щитовое заклинание на себя. Палочкой создал «Lumos Duo» и послал его в зев портала. Сзади за сферой щита пытались что-то разглядеть ребята. Огонек света, подчиняясь движениям моей палочки, пролетел короткий коридор и влетел в какое-то помещение, стены там подсветились, но ничего понять было невозможно: кроме стен не было видно ничего.       — Кроме стен какого-то помещения ничего не видно, — передал я ребятам то, что они и так видели.       — Может, зайдем? — неуверенно предложил Кен.       — Конечно, зайдем. Зря, что ли, мы тут лазали? — поддержала его идею Трис.       — Дверь открыла ты, и я думаю, что кроме тебя никто зайти не сможет. А одной тебе идти слишком опасно, — охладил я пыл девочки.       — Значит, пойдем вместе: вместе зайдем и вместе выйдем, — парировала она. Логика в ее словах была.       — Да, если взяться за руки, может сработать, — зачем-то сказал я вслух.       Дети тут же загалдели, идею поддержал даже Кен. Одно слово — гриффиндорцы. Однако я понимал, насколько это может быть опасно.       — Ладно, я согласен, — сдался я.       Я шел первым, чтобы у меня была свободна рука с палочкой. Щит пришлось снять, за мной, взявшись за руку, шла Трис, потом Паулин и замыкал Кен, он тоже держал свет на палочке. Я предупредил всех, что камни сдвигаются медленно и если услышим шум, всем надо резко бежать в коридор. А потом мы медленно двинули вперед.       Вышли мы на невысокую каменную лестницу и теперь видели, что было внизу и вверху. Помещение было круглое и просторное, высотой метров десять. На стене выделялись два широких оконных проема, заложенных камнем, внизу виднелись две двери, массивные и деревянные, украшенные железным орнаментом: одна на уровне пола, другая — выше, над каменным уступом, на который вели несколько ступеней. Мы спустились вниз, и поскольку других вариантов не было, решили войти в двери. Когда мы спустились, то услышали звук смыкающихся камней, пришлось одернуть детей, не стоило метаться. Я повел всех к дверям. Первая дверь вела в пустое помещение с несколькими окнами, тоже заложенными камнем. У дальней стены виднелся камин. Мы вернулись в круглый зал. Я только сейчас понял, что дети все так же держатся за руки, хотя необходимости уже не было, но я не стал напоминать им об этом. Вторая дверь вела в каменный коридор, спускавшийся вниз и заканчивающийся странной дверью. Мы спустились. На двери не было ручек, это был практически сплошной кусок дерева. Большего я не успел разглядеть, потому что дверь начала открываться и из проема в глаза ударил свет. Мы выскочили из страшного коридора на свет. Это был обычный широкий школьный коридор с поворотами и дверями. Вокруг на нас с картин глазели разные персонажи, некоторые вслух удивлялись нашему пришествию. Я оглянулся, дверь уже закрылась. Это оказалась большая картина не меньше портрета Полной Дамы, и на нем тоже была изображена какая-то дама. Я решил обратиться к ней.       — Простите, Мадам, — она, не меняя позы, скосила на меня глаза. — Что за помещения вы охраняете?       — Она не ответит тебе, юноша. Она давно ни с кем не разговаривает. Даже с директорами сей школы. Хотя и сама была директором, — ко мне обратился с соседней картины какой-то франт с тонкими длинными усами, торчащими в стороны.       — Неужели? Простите, директором? — подошел я к нему. — А как ее имя, Сэр?       — Ее имя Эдесса Сакнденберг, она была директором сей школы почти пять сотен лет назад, — внятно пояснил он, между тем рассматривая всех нас. — Кстати, молодые люди, а как вы попали в ее старый кабинет?       — Мы заблудились, — пискнула отцепившаяся от меня Трис. Видимо, она уже пришла в себя.       — Мы пойдем. Приятного вам времяпровождения, досточтимый Сэр, — попрощался я с ним так любезно, как только смог.       Мы пошли в сторону холла с лестницами. Ребята шумно обсуждали наше приключение. Я предположил, что это раньше был кабинет директора с личными покоями и выходом в класс. Но за древностью лет его забросили. Предположил, что открыть его удалось Трис потому что она девочка, и поскольку покои женские, то хода мужчинам в него быть не может. Все согласились. Действительно, весьма убедительное предположение. Вышли мы на лестницу на уровне третьего этажа, слева и ниже был проход в коридор, который вел в гриффиндорскую башню. Поскольку все были еще на занятиях, почти никого из детей мы не видели. Девочки предложили сходить в башню и отдохнуть в гостиной. Я согласился, ведь нам еще после обеда вокруг замка гулять придется. Жаль только, что так и не успели сегодня до обеда позаниматься. Все тут же мне начали возражать, что узнали очень много нового, и тайных ход нашли, и несколько заклинаний изучили. Я согласился с ними, хотя имел в виду себя, когда сожалел о потраченном времени.       Рассевшись на диванах в гостиной, мы вспомнили, что мы с Кеном оставили в классе наши сумки. Надо было идти за ними. Я предложил сходить самому, сказал, что у меня выйдет быстрее. И не дав возразить, пошел на выход. Выйдя из гостиной, как делал прошлые разы, я направил магию через линзу, и когда магия заполнила меня, потянулся вверх.       Летал я уже не первый раз: первый раз, осознано, — около месяца назад. Тогда я очень хотел проверить, смогу ли повторить анимагическое превращение, демонстрируемое аврорам. Вылез однажды ночью на крышу и там совершенно просто и легко взлетел, понял, что лечу, только когда подо мной не было уже ничего: ни крыши, ни города — только темная паутина огней далеко внизу. Это было потрясающее чувство. Я не думал, как махать крыльями или хвостом, не думал о своем очень странном теле, оно было абсолютно знакомо и естественно, чтобы удивляться. После этого я летал еще один раз, тоже ночью, уже не так заполошно: пролетел вдоль реки, пролетел над Букингемским дворцом до Гайд парка, там немного отдохнул на широкой крыше какого-то здания и, опять потянувшись вверх, вернулся обратно. Находиться в птичьей форме не в полете я не умел.       Я пролетел по коридору в холл с лестницами, поднялся до знакомого заброшенного прохода и, опустившись на пол, прошел до двери в наш новый класс. Там было все так же, как мы оставили, наши с Кеном рюкзаки лежали на широком преподавательском столе. Нацепив их оба сразу, я пошел на выход. В коридоре опять потянулся вверх и, оказавшись в воздухе, понесся по коридору в холл. Влетев в коридор, ведущий в гостиную, я увидел много наших ребят. Они возвращались с уроков, а портрет был отодвинут. Когда я в птичьей форме, время как будто замедляется в несколько раз, воздух становится тягучим, как масло. Я видел, как в мою сторону поворачиваются головы, но движения их были так медленны, что я без проблем пролетел у них над головами прямо в гостиную. Там я приземлился у дальнего дивана, где до сих пор отдыхала моя троица.       — Держи, — я снял и подал рюкзак Кену.       — Ты как это? — задала общий вопрос Трис.       Я хотел сказать, что я анимаг, обычное в общем-то дело для магов. Но меня перебили. Сзади к нам мчалась толпа гриффиндорцев, на ходу крича что-то восторженное. Меня облапили и усадили на диван, зажимая со всех сторон, отрезая все пути. Пришлось отвечать на сыплющиеся со всех сторон вопросы про анимагическую форму. Разочаровать, сказав, что всегда был таким и как выучиться, сам не знаю. Обнадежить, сказав, что слышал от взрослых магов, что каждый может научиться. Рассказать, как это — летать. Потом пришли старшекурсники и меня, все так же удерживая за мантию, потащили в главный холл, чтобы я всем показал. Пришлось полетать и почирикать, мне не сложно.