***
Минут двадцать я стояла недалеко от бара, не решаясь зайти. Здесь всё было таким знакомым, как будто я проводила здесь целую вечность. Страх, не спавший внутри, не давал мне открыть дверь. Скорее, страх того, что не смогу сдержаться, останавливал меня. Пора успокоиться, детка. Он давно забыл о мимолётной слабости, а ты плачешь по ночам в подушку. — Марка не видели? — оказываюсь внутри бара и встречаюсь взглядом с барменом. — Марк? Кто это? — недовольно фыркаю, осознавая, что бармен — новенький и даже не знает его. — Это я. Запомни меня, чувак, — Маркул появляется у меня из-за спины и улыбается, — Привет. — Привет, — стараюсь казаться вежливой и не замечать происходящее, — Мы останемся здесь? — Если не хочешь, — задерживает взгляд на моих губах и продолжает, — можем уйти. — Пришёл с девушкой друга. Не боишься косых взглядов? — Во-первых: с бывшей девушкой. Во-вторых: их ебать не должно, с кем я пришёл. — Гулять по городу с тобой сейчас не вариант, — кивает на мои слова, — Ну, пару часов можно и здесь переждать. Марк предлагает что-нибудь выпить, но я отказываюсь. Маркул был полной противоположностью Мирона, он никогда бы не позволил мне пить. Встряхиваю головой и осматриваюсь по сторонам, в надежде на то, что Гена уже дома. Плевать, что подумают все. Главное — что подумает брат. Он совсем не узнаёт во мне его маленькую сестрёнку, которая ещё пару месяцев назад пряталась у него за спиной от взгляда Мирона. Всё время болтает, что пора прекращать вылазки в собственный, нереальный мир. Мы просидели там недолго. Много разговаривали, смеялись. Марк казался мне таким обычным, простым парнем, пока бар не заполонила толпа людей. Каждый из которого хотел его внимания. Мы ушли и после просто гуляли. На город давно опустилась ночь, и мы уже были рядом с моим домом. Он будто специально переводил все темы разговора на Мирона. Всё, что было сказано, сводилось к одному. Выкручивался, уходил от темы, иногда просто в лоб задавал вопросы, которые заставляли меня оцепенеть. — Я не понимаю тебя. Почему о чём бы мы не говорили, везде есть Фёдоров? — пропускаю мимо ушей очередной его вопрос и задаю свой. — Хочу узнать, что ты к нему чувствуешь. — Зачем? — вскидываю брови от недоумения. Неужели и он идёт на поводу у Мирона? — Не хочу стать твоей местью Фёдорову. Если всё это ради этого, то это — глупо. — Ты действительно считаешь, что всё это спектакль? Всё ради него? Боже, да я не обезумевшая от своих чувств идиотка, чтобы так поступать. Чёрт, Лера снова была права, — разворачиваюсь, надеясь спокойно уйти, но его рука ложится на моё плечо. — Прекрати. Я говорю лишь то, что вижу. Он же помешан на тебе. Почему бы тебе не чувствовать к нему то же? — Ненависть и любовь в одном флаконе? Издеваешься? — хмыкаю я и снова поворачиваюсь к нему. — Была любовь, да? — с издевательской насмешкой произносит он, и я неожиданно для себя киваю, — Иди давай домой, поздно уже.***
Комнату озарял лунный свет, а сна как будто и не было. Я смотрела на потолок уже битый час в надежде заснуть. Память чётко воспроизводила голос Марка, который врезался в голову. Он же помешан на тебе. Марк ввёл меня в ступор. А потом вот так просто ушёл, без объяснений. Я укуталась в плед и вышла на кухню. Чай сейчас то, что мне нужно. Завтра, вернее сегодня, день рождения Вани, он просил прийти меня. Пора привыкать ко всему снова. Мой мозг наконец покинули все мысли, и я смогла заснуть. Весь остальной день мы разгуливали с Лерой по торговому центру. Она так переживала за Ванькин день рождения, как не переживала ни за что. Празднование намечается в близком кругу, в каком-то баре. В общем, пьянка, только теперь с отличным поводом. Я даже рада этому мероприятию, нужно принимать всё так, как есть. И страх куда-то ушёл, я утопала в учёбе и незаметно для себя забыла всю нашу историю. Все самые тяжелые учебные дни впереди.***
Вечер выдался тёплым. В машине Гены всё ещё пахло сигаретами. Мы слишком быстро добрались до места, где уже были слышны возгласы людей. Это не светское мероприятие, поэтому кругом все в джинсах и свитшотах, иногда разбавленных короткими платьями спутниц близкого круга Охры. Вокруг мелькали знакомые и не очень знакомые лица. Гена решительно сжимал мою ладонь, пока перед нами не предстал Ваня. — С днём рождения, дорогой! — отдав ему подарок, я заключила его в крепкие объятия. — Мы уже и не надеялись, что ты явишься, Фарафонова, — предварительно пожимает руку моему брату и берёт меня за плечи, — А теперь идём. Сегодня ты напьешься в хлам, я обещаю. Рудбой всучил мне стакан виски со льдом и сказал, что пока не выпью, веселье не начнётся. Чья-то рука перехватила меня и увлекла на диван. Марк улыбнулся мне и вместо виски подал бокал вина. Уместившийся рядом Ваня пытался увести меня танцевать. — Рудбой, дай ей спокойно отдохнуть. По-моему, твоя Лера заскучала, — Лера стояла в тёмном углу, потягивая коктейль, и разговаривала с кем-то из толпы. — Я вернусь, — Ваня захватив пару бокалов и удалился. — Я спас тебя от этого алкогольного урагана, — ухмылка на его губах настораживала меня. — Ну, тогда ты будешь моим алкогольным ураганом. Я за ним и пришла. — Я согласен, — он сказал это тихо, сквозь зубы. Появление Мирона вызвало в толпе шум. Он был один и сел прямо напротив нас. Я застыла, держа в руках бокал. — Привет, — Мирон смотрит на меня, а значит и обращается ко мне. — Привет, Мирон, — смотреть в его тёмные голубые глаза невыносимо. Он выглядит спокойным, лишь выступающая из-под рубашки вена на шее выдаёт его. Меня вырывает из этого омута Лера. Спасибо ей огромное. Мы удаляемся в самое тихое место здесь — на улицу. Работник бара пропускает нас через служебный выход, и вот мы уже вдыхаем свежий воздух. Я так недоверчиво смотрю на неё, и она без слов обнимает меня. Находит нужные слова чтобы я не пустилась в бегство от себя уже прямо сейчас. Мы просидели там не больше получаса. Экран моего телефона вновь загорелся ярким светом уже в моих руках. Гена пытался достучаться до меня уже не первый раз. Взбудораженный голос брата заставил меня волноваться: — Ген, ты слышишь меня? Что случилось? — Какого черта ты не берешь трубку?! — злой крик брата привёл меня в сознание. — Да что случилось? — мой встревоженный голос отдавался эхом в трубке, — Что случилось? — Ксюш, — его долгое молчание разрывало мои нервы на мелкие кусочки, — Мирон попал в аварию. — Ксень, что там случилось? Ну не молчи, Фарафонова, — Лера спасает мой телефон от встречи с асфальтом. — Пойдём внутрь, — все собранные силы ушли чтобы сказать это. Гена хватает меня плечи, как только мы входим, прижимая к себе. Говорит со мной, что-то спрашивает, но я не слышу. Не хочу слышать. Отрывает мою голову от своего плеча и произносит только два слова: — Он живой, — дрожь, бившая меня, ушла. Я была счастлива только от этих слов. В висках стучало: главное — живой. — Тебе нельзя в таком состоянии ехать, — Гена протестует, когда моя рука ложится в руку Ильи, который едет в больницу. — Мне нельзя в таком состоянии оставаться здесь.***
Чем ближе мы к больнице, тем больше меня разбирает страх. Илья не отводит от меня глаз, пока мы сидим в приёмной. Когда подходит врач, они отходят так, что разобрать, о чём они говорят, невозможно. Илья хмурится после очередной фразы врача, и мне становится ещё страшнее. — Подожди здесь. Я скоро вернусь. — Илья, что с ним? — упрашивающая нотка в моём голосе останавливает его. — Всё в порядке. Я скоро.***
Из этой аварии я вышел почти невредимым. Вывихнутое плечо и рассечённая бровь. Исчез весь негатив, и я уже не хотел раскроить голову Марку. Если она отпустила, то и мне пора. Вдавливая педаль газа в пол, я не думал, что через час окажусь в больничке. Медсестра, с выставленным на всеобщее обозрение третьим размером, перебинтовывала мне плечо, когда Мамай вошёл в кабинет. — Я убью тебя прямо здесь — он взволнован, но старается казаться спокойным. — Они меня спасут, — указываю в сторону врача и добавляю, — Наверно. — Шутки шутишь? Да мы чуть сами все в больницу не перебрались, когда с твоего номера позвонил какой-то парень и сказал, что ты в отключке валяешься. — Я живой и почти невредимый, что вам, блять, ещё нужно? — раздраженно и грубо спрашиваю я, он обреченно встряхивает головой. — Надейся, что она ещё там не заливается слезами. Ты кричал, что любишь её, а в итоге доводишь чуть ли не до полусмерти своими выходками, — я пытаюсь переварить сказанное в то время, как он выталкивает меня за дверь. Останавливаюсь совсем рядом с ней. Стоит спиной, но и так понятно, что плачет. Всё, что еще держало меня на дистанции от неё — исчезло. Защитить ото всех и никогда не выпускать из своих объятий. Аккуратно обнимаю её со спины боясь испугать. Несколько секунд она смотрит мне в глаза, а потом утыкается носом в моё плечо. — Всё хорошо, — судорожно глажу её по спине в надежде, что это её успокоит, — Не плачь и посмотри на меня. — Нет, — отрицательно мотает головой, ещё сильнее прижимаясь ко мне. — У меня всего пара царапин. Через месяц уже и не вспомню. — Эти пара царапин стоили мне нервной системы. Я чуть не сошла с ума, — отодвигается от меня, и я нехотя отпускаю её. — Эти пара царапин вернули мне тебя, — я притягиваю её и целую. Она оставляет руки на моей груди и целует в ответ.