Моя вредная, прекрасная и сильно беременная Омега

О Великие Боги Вдохновения! Новая глава написалась на удивление быстро и легко, но я сомневаюсь в ее сюжетной ценности. Писалось это по следующей схеме: ложка сюжета, две бочки травки. Прошу простить за бредовость. ____________ Наруто был счастлив. Он проснулся относительно недавно, и все это время внимательно изучал лицо Саске, лежащего напротив. Во сне его возлюбленный выглядел таким чистым и невинным, и почти счастливым. Он не был несчастным, и это нравилось Наруто. Брюнет тихо сопит во сне, длинные ресницы чуть подрагивают, а губы соблазнительно полуоткрыты. Они искусаны. Вчерашняя ночь была довольно... болезненной. Они отдались друг другу со всей страстью и отчаянием, словно огромная волна накрыла их. Сейчас Наруто чувствовал себя предельно расслабленным и разморенным, и не то, чтобы опустошенным, скорее подойдет слово "удовлетворенным". Саске дал ему любить себя. И, может, даже и сам любит его? Вчера Наруто был почти уверен в этом, так жарко, всей душой в исступлении он отдавался ему... Разве ни это ли счастье? Наруто был счастлив... *** На бледной коже яркие следы вчерашней ночи, красные пятна засосов на белоснежной коже почему-то возбуждают. На бедрах брюнета синяки, и Наруто кажется, что вчера они переусердствовали. Учиха такой хрупкий, стройный, что это даже вызывает смутный страх. Среди почти что тощего тела выделяется небольшая выпуклость живота. Совсем немного, но все же выступает, и это вызывает в Наруто какую-то немного дикую радость. Наруто в возбуждении подхватывает запястье Саске, желая приложиться к нему в поцелуе, но резко замирает, словно его окатили ушатом ледяной воды. Слишком тонкое, слишком худое, надавишь двумя пальцами, и оно треснет. Это страшно... Брюнет выдирает руку и сообщает о том, что ему надо в душ. Узумаки растерянно кивает, а в душе накатывает неопределенный страх. С сегодняшнего дня он силой будет кормить и заботиться о Саске, потому что вид такой... хрупкости действительно страшен. *** Дейдара был словно в трансе. Странное полуобморочное состояние, во время которого он напоминал заведенную игрушку. Мысли в голове хаотично кружатся, а образы мелькают с фантастической скоростью. Перед глазами задерживался лишь один единственный образ, картина которого щемила сердце и жгла душу... Он сидел на полу номера и словно окостеневшими пальцами в безумии водил кистью по очередному холсту. Весь пол, предусмотрительно покрытый полиэтиленом, был измазан в красках и пятнах. Рядом с фигурой художника валялись изрисованные, перечеркнутые и порванные холсты неудавшегося шедевра. Дейдару мучало утомление, неудовлетворение, вызванное неспособностью изобразить то, что не давало ему покоя почти всю неделю. Словно обезумев, блондин почти полностью отказался от еды и сна. Единственное, о чем он мог думать, это картина, шедевр, а также необходимость срочно дописать ее. В таком состоянии он был лишь пару раз в жизни. Все мысли занимает лишь одно, во всем теле слабость и томление, словно во время лихорадки. Самое близкое ощущение, с которым можно было бы сравнить то состояние, в котором он находился, это - течка. И если бы он назубок не знал свой цикл, то он точно решил бы, что это именно она. Тонкие пальцы художника в нетерпении, даже чуть дрожа, несмотря на огромный страх замарать и эту попытку, скользят по холсту. Другая рука шарит по полу в поисках кисти потолще и, наконец нащупав ее, аккуратно погружается в воду, легонько касается голубого цвета лишь пушистым кончиком, размазывает по холсту. Затем берет другую, еще более густую, смачно измазывает ее в фиолетовом. На белоснежном холсту расцветают краски. Ярко-алое зарево полыхающего огня, серовато-голубое небесное зарево, темные, почти черные тени отчаяния. И густой серый дым. Художник торопится, ведь это прекрасное чувство под названием "Вдохновение" так быстро ускользает из пальцев. Художник боится, ведь картину так легко могут испортить дрожащие пальцы и спешка. Художник радуется, ведь он рисует лучшую картину в его жизни... "Хах, Сасори но данна, знакомо ли вам это чувство?.." *** Наруто, сладко зевнув, потянулся. Саске проснулся около получаса назад и сейчас пропадал в душе. Наконец, плеск воды замолк, и прошлепав босыми ногами, брюнет плюхнулся перед ним на постель. Взгляд черных глаз был серьезен и сосредоточен, но на дне двух омутов виднелась едва заметная тень волнения. Узумаки чувствовал, что сейчас произойдет что-то важное и значительное, поэтому также молчал и пристально всматривался в глаза напротив. Наконец брюнет вздохнул и заговорил: - Наруто. Слушай внимательно, потому как повторять я не буду, - слегка хрипловатый, глубокий голос, Саске явно настраивал его. Учиха поднял руки и взял в них лицо Наруто, чуть наклонив его так, чтобы их глаза были на одном уровне. - Я... прости. Я и вправду отвратительный человек, во мне мало чего хорошего, я поступил в высшей степени эгоистично, и сейчас мне довольно тяжело говорить это. Прости. И спасибо. Спасибо за все. Я рад что ты со мной, - Учиха чуть склоняет голову набок. - Я правда люблю тебя... Сердце забилось как бешеное, а кровь прихлынула к вискам. Удушающая волна жара накрыла его с головой. Кровь в ушах гудит так, что еще чуть-чуть и он оглохнет. Глаза отчаянно щиплет. Лицо Саске расплывается за пеленой слез. Наруто кладет ладони поверх рук любимого и льнет поцелуем к бледным губам. - Я... Саске, я счастлив... Кажется, еще немного - и он задохнется. *** Гаара нервно тарабанил пальцами по лакированной поверхности стола. Лишь это движение выдавало легкое раздражение, владевшее им. На его лице нельзя было прочесть абсолютно ничего. Холодное и бездушное выражение. - Простите, но я не могу согласиться на ваши условия, Харуно-сан. Его собеседница была на удивление упряма и вызывала у Гаары лишь раздражение. Если бы не упертость этой леди, то он бы давно мог быть не в душном офисе, а в компании старого друга. Собаку но устало вздохнул. Девушка, сидевшая напротив него в кресле, была довольно молода, и даже вполне симпатична. Хорошее телосложение, округлые бедра и стройные ноги, которые она так наглядно демонстрировала, закинув ногу на ногу, совсем небольшая грудь, которую он возможно и не заметил бы, не будь на ней такая легкая блуза. Широкий гладкий лоб, пронзительно-зеленые глаза с длинными, нарочито сильно подведенными тушью ресницами, тонкие губы, сжатые в упрямую полоску. И яркие, кислотно-розовые волосы, доходящие до плеч. Во всей ее фигуре преобладает ядовито-розовый цвет, и это раздражает. Она раздражала его, бесила тем, что посылала ему вызов. Такие люди всегда ему не нравились. Слишком яркие и... упертые. - Вы уверены, Гаара-сама? - Да. Я абсолютно уверен. - Но может... - она пытается возразить, но Песчаный слишком устал для споров. - Нет, об этом не может быть и речи. Харуно-сан, вам уже отказал мой отец, я вряд ли могу вам помочь. Поймите, ваши условия неудовлетворительны для нас. Я отвечаю не только за себя, но и за людей, работающих на меня. Простите. На сегодня все. Собаку но прожигает злой взгляд, и Сакура, раздраженно скрипнув зубами, встает с кресла. Уже у выхода из кабинета она оборачивается и бросает ему: - Я понимаю, Гаара-сама. На вашем месте я поступила бы также. Спасибо за все время, уделенное мне. До встречи. Парень устало выдыхает, когда за девушкой захлопывается дверь. Наконец-то все улажено, и он сможет спокойно уйти в отпуск. *** Наруто обеспокоено суетился рядом с Учихой. Он искренне сожалел о том, что пытался накормить того. Видимо, упрямый брюнет давно не ел, и насильно проглоченная еда была тяжеловата для него. Саске корчился над унитазом. Его всего трясло и непрерывно рвало. Из опустошенного желудка давно была извергнута вся скудная пища, и теперь его рвало желчью. Наконец, все закончилось. Встав на ноги с помощью Наруто, он тщательно почистил зубы и вытер лицо протянутым полотенцем. - Саске, ты как? Ничего не болит? - с толикой паники в голосе допрашивал его блондин. Учиха лишь вяло покачал головой. - Все нормально. Голубые глаза в сомнении прошили его. *** В течение нескольких часов все было нормально. Саске даже удалось напоить легким бульоном. Никаких беспокойств более не было. Поэтому допросив брюнета на предмет самочувствия и получив удовлетворительный ответ, Наруто отправился в душ. Сейчас разморенный, с вернувшимся хорошим настроением, он возвращался из ванной в спальню. Однако, в комнате никого не оказалось. Почувствовав подступающую панику, он охрипшим голосом окликнул: - Саске? Ты где? Не получив ответа, он устремился на поиски. Обшарив гостиную и прихожую, он вбежал на кухню. Сердце рухнуло в пятки. Его Омега, его Саске... Он, свернувшись в беспомощный комочек, лежал на холодном паркете. Сейчас он был еще бледнее. Саске выглядел таким... далеким... Из груди Наруто вырывается вопль острейшего отчаяния...