***
Искандер разделил свою армию на два флота. Второстепенный отвлекал Артурию на юге: немного покрутившись у берегов, корабли с половиной ненужного Александру войска поплыли обратно. В это же время Король Завоеватель с основным флотом успешно высадился гораздо севернее. Сто двадцать тысяч лучших бойцов начали немедленное продвижение вглубь страны. Александр Македонский вынужден был признать, что недооценил свою противницу. Вместо того, чтобы попытаться задержать высадку, патрульные дозоры эвакуировали ближайшие деревни, выжигая все после себя, чтобы ничего не оставить вторженцам. Регулярно подвозить провиант из материка было слишком накладно и ненадежно, тем более в такое время года. Разделение войск, для регулярной охраны побережья и конвоирование подвозов, было слишком трудоемким и длительным в войне. Одним быстрым марш-броском Король Завоеватель двинулся со всей своей армией в сторону Камелота. Однако все оказалось не так просто... Волчьи ямы. Примитивные охотничьи ловушки. Мордред, обороняющая столицу в отсутствии Короля, понимала, что ее отец не успеет прийти на помощь. Собрав столько мужчин, женщин и даже детей, сколько только нашлось, самый страшный рыцарь Камелота выдвинулась наперерез вторжению. Но, разумеется, вступать в заведомо проигрышную битву с регулярной армией своим ополчением она не собиралась. Более лучшее знание своих земель позволило Мордред предугадать основной путь противника и возможные его маневры. В течение двенадцати часов непрекращаемых работ на пути следования Александра, крестьянами и рыцарями было вырыто полторы тысячи обычных ямок с деревянными колышками. Смазав их ядом, а кое-где из-за нехватки ресурсов и просто человеческими экскрементами, защитники обессиленные, с чувством выполненного долга отступили назад в Камелот. Мордред же пошла еще дальше. Собрав «особых» больных и прокаженных, рыцарь приказала им присоединиться по пути следования солдат, заражая армию болезнью, передающейся через кашель и прикосновения... Потери были несущественными. Несколько десятков воинов. И то лишь ранение ног, не более. Однако само напряжение в ожидании ловушки на каждом шагу заметно замедляло армию греков. Дабы ускорить процесс продвижения, Искандер приказал пустить вперед конников. Любое серьезное замедление играло против него в этой войне на истощение, мужчина не мог выйти победителем. Пожертвовав еще семью конниками, Александр наконец возобновил полную скорость хода и вышел к столице... чтобы разбить лагерь. – Почему он не нападает? – задумалась Мордред. Очевидно, что при штурме...***
– ... у них нет шансов, – закончил свое возражение один из приближенных Короля Завоевателей. – Я знаю, – довольно кивнул своим мыслям главнокомандующий армией. – Но что будет потом? Все присутствующие задумались. Всю жизнь они воевали, чтобы идти вперед за своим Королем, не задумываясь особо о том, что оставят после себя кроме гарнизона. – Наш противник имеет около пятидесяти тысяч пеших солдат и сорок тысяч конников, – указал чуть южнее на карте позицию врага Александр. – У нас вдвое меньше конников и вдвое больше пехоты. Так как сейчас армия Александра была несколько деморализована, чтобы поднять боевой дух и восстановить силы, Искандер приказал забить огромное количество лошадей. То, насколько измотаны солдаты, имело немаловажное значение в сражении: завтра Король Завоевателей намеревался встретить уставших с похода британцев, отдохнувшими и сытыми войсками греков. – Если мы не разобьем врага полностью здесь и сейчас, – Король внимательно осмотрел каждого из своих военачальников донося мысль, – то Король Рыцарей будет вести партизанскую войну выжженной землей и набегами на патрули и обозы – быстрыми, но слабыми ... – ...и к зиме мы все тут умрем от голода, – под "все" помощник подразумевал и британцев. Голые земли и холодные зимы – все население просто вымрет. Нет смысла в завоевании, если захватывать некого и нечего. Их противником была поистине непоколебимая женщина... ну или совершенно безжалостная психопатка...***
Переговоры. Ее войска были немного измотаны быстрым маршем, хотя Артурии удалось посадить почти половину армии верхом – тяжелая пехота верхом, легкая пешим ходом. Таким образом, нужно было лишь снова перестроить войска в конце пути, сохранив при этом силы... Огромный черный конь удерживал на себе не менее огромного мужчину. Александр Великий. Однако рыжий верзила вовсе не собирался спешиваться с лошади, как бы указывая Королю Британии, что его место ниже. Артурия весело хмыкнула и направилась к лидеру вторжения. Один из рыцарей встал перед женщиной на одно колено, создавая своей ногой ступеньку. Двое других, схватив щит, создали своего рода платформу, куда мягко наступила легкая девушка без доспехов, за исключением нагрудника. Мягкая кожа тихо скрипнула на перчатках, когда руки Короля Рыцарей сжались в кулаки, холодные глаза опасно сузились, встретившись с сильным взглядом Короля Завоевателей... Он превосходил ее во всем – в напоре, боевом опыте, численности и опытности бойцов... Она имела превосходство в коннице и более глубоком знании территории: не только ландшафта, но и погоды, культуры и прочих деталей, которые также стоило учитывать... – Король Завоевателей, – первой поприветствовала Артурия. – Король Рыцарей, – с улыбкой ответил Александр... Нет, для них это были вовсе не переговоры. Оба уже знали, что завтра останется в живых лишь один из них... или оба погибнут в битве. Подтекст послания был предельно понятен. Артурия никогда не носила корону, она была королем не по титулу, а в сердцах своего народа – она сама была короной Британии. И Искандер хотел ее получить. Это не было предложением брака ради союза, на это Артурия бы пошла, но нет, Александр хотел лишь завоевать ее, как трофей, либо – погибнуть от ее рук. Слава двух выдающихся стратегов разошлась слишком далеко, и сегодня они готовы были продемонстрировать все, на что способны...***
Высохшее старое озеро. Пять лет назад Король Рыцарей приказала прорыть новый канал и создала искусственный водоем в более удобном месте ближе к Камелоту. Это был Рубикон. Первая и последняя битва, последняя черта. Самая ужасающая шахматная партия, где играют людскими жизнями. – Мордред, – позвала Король Рыцарей, – колодцы для обеспечения Камелота готовы? – Да. – Возможно, у меня не будет времени, поэтому скажу это сейчас, – повернувшись в седле, Артурия мягко улыбнулась соседнему всаднику. – Я люблю тебя, Мордред. – Я тебя тоже, – улыбнулась в ответ рыцарь в белых доспехах, но гораздо печальнее... – Дай мне свой меч, – приказала Король Рыцарей протягивая руку. Мордред молча протянула свое оружие рукоятью вперед. На глазах у ошарашенных рыцарей Круглого Стола Артурия вытащила свой Экскалибур и передала рыцарю в белом доспехе. – Я понесу твой меч, как рыцарь, ты же теперь неси мой, – Артурия прикрыла глаза, вдыхая холодный осенний воздух, – как Король. Больше не нужно было слов, остальное за них скажут их поступки. Несколько секунд Модред молчала не решаясь принять меч. Но потом, кивнув каким-то своим мыслям, бережно взяла рукоять и подняла меч над головой. – Во славу Короля! – прокричала Мордред. – Во славу Короля! – преклонив головы и колени, повторили рыцари Круглого Стола и прочие солдаты вокруг...***
Шестьдесят тысяч гоплитов выстроились в плотную шеренгу из шестнадцати рядов. В силу огромного количества густых лесов, холмов и прочих неровностей от фаланги с длинными шестиметровыми копьями пришлось отказаться и наступать шестью крыльями по десять тысяч солдат. Оставив резерв из сорока тысяч пехоты, Александр начал атаку шестью сомкнутыми фалангами. Шеренга из почти четырех тысяч воинов начала медленное наступление плотным строем. Каждый солдат помимо стандартного доспеха имел большой круглый щит, двухметровое боевое копье и короткий меч. В свою очередь, Артурия выставила сорок тысяч солдат, оставив резерв лишь из десяти тысяч рыцарей. Тридцать тысяч рыцарей в полных латных доспехах или кожаной броне с облегченной кольчугой были вооружены иначе. Первые два ряда несли большие овальные щиты закрывающие все тело, задние были вооружены тяжелыми алебардами с шипами и отбойниками. Британцы стояли в оборонительной позиции ожидая подхода греков. Позади выстроились лучники, прикрываемые с тыла резервом. Каждый юноша из простой семьи в Британии обучался стрельбе из лука начиная с тринадцати лет, чтобы к семнадцати уже уметь использовать особый длинный лук. К концу обучения лучник мог выпустить в цель от четырнадцати до восемнадцати стрел в минуту. – Лучники! – крикнул Тристан, линия из двух с половиной тысяч лучников натянула тетивы. Тысячи стрел покрывали поле боя, беспрестанно атакуя смертельным градом наступающую армию. Но потери среди греков были смехотворны. Прикрываясь своими большими щитами, фаланги останавливались на несколько секунд и снова шли, не разбивая строя, практически без потерь. Поняв, что стрельба – пустая трата стрел, Артурия дала отбой лучникам и повела в наступление свои войска, не позволяя врагу подойти близко к уязвимым стрелковым отрядам. Александр нахмурился. Вместо линии британцы пошли на его фаланги клином, притом сильно уплотненным в центре, очень сильно уплотненным. Центр клина напоминал ту же греческую фалангу, но перпендикулярно расположенную его воинам. Да и еще утренний легкий туман начал слишком быстро густеть, делая наблюдение за битвой с расстояния невозможным. Используя небольшие зазоры между фалангами, застрельщики теперь уже со стороны греков начали активно засыпать сближающихся врагов копьями и пращей, однако эффект был лишь немногим лучше, чем до этого... и тут внезапно снова полился дождь из стрел от лучников Артурии... Тристан, как наиболее опытный лучник приказал сменить тип стрел. Вместо стандартных наконечников теперь лучники использовали тонкие и узкие металлические насадки на стрелах – эффективные против кольчуг и кирас. Расстояние между войсками в центре уже было менее десяти метров, когда лучники Короля Рыцарей сосредоточили удар в двух центральных фалангах. Гоплиты слишком поздно поняли, что хитрые британцы лишь пристреливались. Даже попадая под дружественный обстрел со спины, рыцари на полном ходу ворвались в одну из центральных фаланг, подобно тарану в ворота... Шестнадцать рядов элитных бойцов Александра Македонского немного прогнулись, но сдержали удар почти пятидесяти рядного тарана британцев. Мощные мужи Греции сцепились в схватке с тяжелой пехотой британских рыцарей. Гоплиты кричали и кололи двумя рядами, пока древковое оружие не ломалось. Вытащив короткие мечи, греки рубили ими, пока не умирали освобождая место своим товарищам. Рыцари рубили и кололи своими тяжелыми алебардами. Большой вес позволял защитникам Британии наносить мощные вертикальные удары, словно молотами, топороподобным лезвием или толстым шипом на обратной стороне алебарды. Оружие так же использовали для того, чтобы пробивать щиты и выдергивать их из рук противника. Дополнительные тонкие штыки по бокам позволяли отклонять удары копьем, а металлическая пластина с трех сторон, обитая вокруг древка на метр от лезвия, не позволяла гоплитам просто разломить оружие мечом. На каждого павшего в центральной фаланге, приходилось трое-четверо местных жителей. Однако натиск гораздо большего количества воинов потихоньку начинал ломать строй греков... Сила фаланги в ее плотном строю. Разрушив его в самом центре, Артурия бы могла разделить единую армию на части и разбить их своей конницей. Искандер тоже это понимал: хоть поле боя уже практически не было видно, он просчитал стратегию противника. Еще двадцать тысяч свежих войск отправились для укрепления центра... Тяжелая конница греков была отправлена на фланги и ударила с фронта в легкую конницу британцев, заходящих в тыл крайних фаланг. Тут же бросившись назад, более слабая конница Артурии отступила, оставляя лучников на растерзание тяжелой коннице Александра... – Стоять, – приказал Ланселот, прислушиваясь, лежа на земле. Лучники не защищенные доспехами и без мечей дрожали, и рыцарь их прекрасно понимал. – Сейчас!.. На места лучников в армию, как правило, набирались обычные крестьяне, хотя простого люда хватало среди рыцарей и наемников, но разница была в том, что кроме обращения с луком, обычных селян и земледельцев просто ничему более не учили, дабы не растить потенциальных врагов и чтобы крестьяне не отрывались от работы в землях. Но кое-что обычные малообученные военному ремеслу мужчины все же могли сделать. Длинные кавалерийские копья и обычные длинные пики, которые успели изготовить, в складном состоянии были принесены и оставлены тяжелой конницей, пока туман прикрывал передвижения всадников. Использовать тяжелых конников Артурия не хотела, так как их лошади во время похода устали больше всего. Они должны были вступить в бой лишь в определенный момент финальной битвы. Три ряда мужчин сидели, плотно прижавшись к земле и друг к другу. Легкая конница британцев бежала прямо на своих лучников. Несмотря на страх лучники сидели, не двигаясь, позволяя всадникам перепрыгивать через себя. Как только Ланселот выкрикнул команду, мужчины, оставив луки, быстро подняли с земли свое новое оружие и, плотно сомкнув ряды, выставили его перед собой. Несколько секунд спустя, большая часть тяжелой конницы греков с криком ворвалась в стену копий. Окруженные в густом тумане греки были заколоты и забиты резервными войсками и конницей Артурии, развернувшейся из отвлекающего маневра для последующей атаки с флангов и тыла легкой. Центр Короля Завоевателя не только выровнялся, но и начал прогибать линию британских рыцарей. В течение десяти минут были заколоты и зарублены более четырех тысяч человек, причем лишь в центре и с огромным перевесом в потерях со стороны британцев. Кровь пропитала давно засохшее дно огромной ямы, земля под ногами скользила. От свежей крови и выпотрошенных внутренностей все еще шел теплый пар, а крики становились все тише... Три часа криков и звона стали, и греческая пехота оказалась зажата. Казалось победа на их стороне, но сейчас каждого из воинов так сильно прижимало к соседу, что он элементарно не мог поднять руки. Битва превратилась в бойню. Выслушав донесения от разных групп, Артурия удовлетворенно кивнула, снова перестраивая войска на импровизированной карте, начерченной прямо на земле, в то время как буквально в десятке метров кипел ожесточенный бой. Искандер кивнул гонцу, сдвинув свои резервные войска и колесницы... Построение клином было лишь хитрой уловкой. Центральные войска наступательного клина в основном состояли, как правило, из самых отборных бойцов. Артурия же сделала наоборот, отправив туда лишь самых крепких из плохо обученных и непрофессиональных войск и наемников. Таким образом, даже неся большие потери, она заставила противника, увидев ситуацию, бросить дополнительные войска в центр, а сама приказала идти на прорыв во флангах, где расположила лучших рыцарей. Пускай и не смогла ударить конницей, она не позволила воспользоваться маневренными отрядами и Королю Завоевателю. Таким образом, клин выгнулся наоборот, позволив армии Артурии зажать греков с трех сторон и нанести мощный удар тяжелой конницей с тыла, прикрыв ее от колесниц Александра легкой... – На этом твоя удача кончилась, – усмехнулся Искандер, когда две десятитысячные фаланги греков, прикрытых туманом, ударили с двух сторон по элитным частям Артурии, зажимая их в клещи. Прорванный центр британцев позволил гоплитам развернуться и образовать второе кольцо. Тяжелая конница была эффективна лишь в мощных наскоках, но, завязнув в бою, она потеряла эффективность. Александр Македонский был гением тактики и, даже не видя поле боя, смог определить лучшую стратегию противодействия до того, как начавший рассеиваться туман позволил бы британцам перестроиться. И это был не конец. Король Завоевателей развил свой военно-морской маневр. Прибыло еще пятидесятитысячное войско, сделав большой крюк через южную часть на дополнительной флотилии. Свежие войска начали наступление на тяжелую конницу, чтобы отбить тыл и укрепить левый и правый фланги... Это был конец для армии Артурии. Поднявшись на холм из трупов своих павших солдат, Артурия замахала синим флагом. Резервные войска, лучники и свежие десять тысяч конников британцев стояли в стороне. Мордред сняла шлем и кивнула Ланселоту... Зеленые глаза Артурии наблюдали, как резерв быстро разворачивает порядки и уходит с поля боя. Синий Флаг выпал из отяжелевших рук... как и тысячи окруженных рыцарей, что пали в этой кровавой битве ради своего Короля... – Еще чуть-чуть, – шептала пересохшими губами девушка, разрубая очередного гоплита. Пробитое плечо, глубокое ранение в боку, сотни криков умирающих британцев, прокалываемых копьями греков... Солнце стоит в зените, почти развеявшийся туман открывает ужасную сцену из гор покалеченных тел. Звон битвы еще слышен, но теперь уже совсем тихо: он почти не перекрывает стоны бесчисленного количества умирающих людей и карканье ворон, прилетевших поживиться... Кое-где видно, как греческие гоплиты уже ходят по полю брани, добивая раненых солдат королевства, но Артурия уже почти оглохла. Кровь из рассеченного лба не перестает течь, заливая правый глаз, дышать неимоверно тяжело и мерзко от вони испражнений и потрохов, но Король Рыцарей продолжает рубить, уже чисто из рефлекса... Наконец Король Рыцарей, будучи не в силах стоять, падает на колени. Руки дрожат от напряжения, а кровь выхаркивается из рта уже не переставая. Наверно, она уже мертва, но тело этого просто не осознает. Двое крепких мужчин подхватывают ее за руки и ловко хватают за голову, поднимая взор. Мутный взгляд вылавливает знакомую медвежью фигуру. Александр почти с нежностью вытирает кровь с губ Артурии. На лице мужчины отражается странная смесь из восхищения, злости и... легкого сожаления. Он думает, что навряд ли уже встретит такого же интересного противника. Она знает ответ... – Прощай, Мордред, – шепчет, улыбаясь, женщина, смотря на заносящийся для удара клинок Короля Завоевателя...***
Широ открыл глаза: «Так вот как ты встретила свой конец, Сэйбер. Преданная самыми близкими, ты пала в битве с слишком сильным противником». «Мне ее не жалко, – кулаки Эмии сжались, – мне ее совсем не жалко. Она была жестоким правителем...» Тяжело вздохнув, парень посмотрел в иллюминатор, чтобы немного отвлечься. – Сэмпай? – тихо спросила его соседка. Потерев висок, Широ посмотрел на единственного представителя от магов и церковников в их отдельной каюте класса люкс. Ханзо Сервантес. Этот священник быстро вернул полномочия постоянному новому Наблюдателю земель Фуюки, беловолосой девушке по имени Карен, с забинтованными руками. Монахиня смотрелась очень хрупкой, но мистический код на ее шее был весьма старым и могущественным... Поймав взгляд Эмии, священник неловко кашлянул и, «вспомнив» о каких-то свои делах, вышел из каюты. – Мато-чан, расскажи мне, зачем ты напала на Тосаку, – тело соседки Широ заметно вздрогнуло, а ладони сжались. – Прости меня, сэмпай, – тихо сказала Сакура, опустив взгляд. – Не нужно просить у меня прощенья, – покачал головой парень. – Если не хочешь говорить, я не буду тебя заставлять, но я прошу тебя поговорить с сестрой, когда мы прилетим в Италию. Она очень переживала за тебя. Эмия внимательно и незаметно наблюдал, как руки Сакуры сжимаются на подлокотниках кресла с каждым его словом все сильнее и сильнее. Треск. Пластик, обитый мягкой тканью, заметно треснул. – Вот как значит. Беспокоилась, – голос девушки был так же тих, но Широ ясно ощутил не только грусть, но и сильную злость девушки. – А где было беспокойство моей «сестры», когда меня... – дыхание и сердцебиение Мато резко ускорились, но Широ мягко положил свою ладонь поверх побелевших от напряжения пальцев Сакуры. – Не торопись, я рядом с тобой, – сказал Широ...***
Третий Номер Похоронного Бюро недовольно присел на корточки, делая очередную фотографию так, чтобы расчлененка и кровь не попадали в кадр. Нарбарек навязала ему Шестого, для подстраховки. Вот только от Мистера Рассвета головной боли было втрое больше, чем пользы, и никто с ним в команду идти по очевидным причинам не хотел. Шестой не переносил вида крови. Подумать только, этот огромный верзила под два метра ростом напоминал больше шкаф, чем человека. Шестой был выдающимся экзорцистом, без преувеличения его можно было назвать лучшим в мире. Если бы сам Сатана сбежал, вселившись в кого-либо, Рассвет без сомненья нашел и изгнал бы дьявола обратно в ад. Но в остальном этот доморощенный пацифист был абсолютно бесполезным. Шестой из принципа даже оружия не носил. – Эй, слезливая девочка, ты там? – прохрипело обмотанное кровавыми бинтами, лицо Третьего. – Куда я денусь? – обиженно ответили на том конце. – Похоже, наша Апостол – маленькая девочка, – сказал Агент Погребения в приемник на воротнике, засовывая аппарат для фотографирования обратно в полы своего плаща. – С чего ты взял? – удивленно спросил Мистер Рассвет. Третий просто вздохнул: будет проще показать фотографии и заключение. Мужчина материализовал последнюю фотографию, где кровью на стене слишком низко для взрослого человека было написано: "Здесь была..."***
– ...Франческа Прелати? – скептически изогнула бровь самая молодая из семи Владык Моря Бродяг. – Вы серьезно решили сделать эту безумную шлюху мастером? У нее же крышу снесло еще при жизни! Глава согласно кивнул: идея старика, сидящего рядом с ним, была... несколько опасной. – Один Слуга все равно ничего не решит, – прокряхтел старик, тыкая своей тростью на карту с детальным изображением территории Румынии. – Нам нужен тот, кто создаст чертов хаос и отвлечет основные силы Часовой Башни. И поверьте, она в этом спец. Никто и не сомневался, в своем безумии эта Апостол давно перешагнула за грань, обойдя практически всех существующих психопатов, но при этом была крайне верткой и неуловимой, если требовалось. – Хорошо, – кивнул в согласии Глава. – Но когда в игру вступит Бартомелой, у нас возникнут проблемы. Старик лишь молча взглянул на кольцо с черепом на руке Главы. – Нет! – вскрикнули одновременно трое из самых старых семей, включая Главу, осознав к чему ведет старик. – Вы хоть понимаете, что мы заперли это существо под замком только потому, что оно само хотело быть запертым? – прошипел Глава, его лицо было одновременно злым и испуганным, чего ранее не видел никто из трех других более молодых семей, не заставших событие Великого Запечатывания. – А Зверь, что сторожит врата, охраняет нас от этого существа, а не наоборот. Старик лишь пожал плечами, Море Бродяг шло на риск, он просто увеличивал шансы и риски. Неоправданно...***
– ...высоко взлети, но будь низвергнут, – заканчивала петь маленькая бледная девочка, счастливо улыбаясь. – И да будешь ты окружен лишь грехами и тьмой, явись на мой зов Убийца Тварей Человеческих! Магический круг из крови и свежих потрохов наполнился клубами черного дыма, в котором появился едва различимый темный силуэт Слуги. Франческа весело захохотала встретившись с его взглядом. – Ну, что же, Ассасин, – спрыгнув с импровизированного трона из человеческих тел, девочка в готичном красном платье с черными полосками, широко разведя руки прокричала. – Время убивать! Убивать много, много и быстро, много и медленно, очень много! Чуть склонив голову набок, Слуга удивленно моргнул, но через секунду оскалился кровожадной и безумной...***
...улыбкой уж его точно никто никогда не встречал. Некромант Сисиго Кайри был профессиональным наемником Ассоциации вот уже долгие годы. По неизвестным причинам мужчина покинул свой клан на пике могущества, которого достигли его предки неимоверно быстрыми шагами в мире магии всего за несколько столетий. Поистине великая потеря такого таланта крайне огорчала Антуана. Но зато Сисиго был одним из самых лучших во многих областях, особенно в нахождении и устранении неугодных. Но сегодня аристократ дома Вентус был в приподнятом настроении, ведь работа наемника на этот раз заключалась в нахождении и доставке особого кусочка дерева. Катализатор, который бы позволил призвать одного из Рыцарей Круглого Стола. Так как была подтверждена личность Сэйбер, Антуан, обнаружив у себя командные заклинания, незамедлительно решил призвать того, с кем он и Сэйбер смогут объединиться. В союзе с сильнейшим Слугой они без труда одержат победу над другими неудачниками и слабаками. А уж когда в союзнике отпадет необходимость, с мастером Сэйбер можно справиться без проблем... Магу почему-то даже не пришла мысль о том, что мальчишка может и отказаться от союза. Порой многие маги путали гордость с гордыней. Положив необходимый катализатор на импровизированный алтарь, Антуан начал зачитывать заклинание с привычной четкостью, расстановкой и утонченностью. Сисиго уныло стоял в сторонке, подпирая плечом кирпичную стену подвала небольшого особняка, находящегося на лучших Лей-линиях Страсбурга. Его наниматель настолько торопился использовать эту хрень, из-за которой Кайри чуть не помер дважды за последние двое суток, что забыл дать оплату второй части суммы, причем наличкой и драгоценными камнями. Но бывалый наемник решил не мешать мужчине. В конце концов, это уже не первое задание от Антуана. Сисиго давно привык, что маги-аристократы часто забывают о «мелочах». Магический круг, наполненный силой, ярко сиял, пока сосредоточенный голос Антуана взывал к подходящей Героической Душе. Кайри почувствовал мощные волны праны, исходящие от круга, и по привычке напрягся. Левую ягодицу наемника неприятно кольнуло, и слабый взрыв сотряс комнату... После того, как маг откашлялся от дыма и гари, в маленьком помещении почувствовалось чье-то присутствие. Невысокий рыцарь в белом средневековом доспехе необычной формы удивительно бесшумно для такого сложения повернулся к тому, что осталось от Антуана. Маг слишком переусердствовал с праной и поставил на алтарь, который своей мощью должен был усилить Героического Духа, но из-за резонанса катализатора и самой призываемой души из Трона Героев, вкупе с алтарем ритуал сорвался в последний момент, и поток чистой праны ударил в горе-мастера. – Ну, так что? Кто призвал Берсерка Красных и до сих пор молчит? – грубо произнес рыцарь, обращаясь к единственному живому человеку в комнате. – Эм, в каком смысле? – быстро выкрутился Сисиго. Это была отличная и универсальная фраза, которая позволяла ему сделать вид, что он хоть что-то понимает, когда он ничего не понимает. – Меня, похоже, призвал идиот, – вздохнув сказал рыцарь, пока его шлем складывался в разные стороны, открывая молодое, красивое лицо девушки. – Где твои Командные Заклинания, чтобы подтвердить права мастера? Я чувствую поток праны, но не вижу на твоих руках особого знака. Капельки пота прокатились по лицу наемника, когда он вспомнил о внезапной боли в месте пониже спины. – Это будет сложно объяснить...***
Италия. Рим. Одна из секретных Штаб-квартир Святой Церкви.
Все было крайне плохо. Лорды хмуро смотрели на повтор воспроизведения, записанного с восприятия одного из фамильяров. Пятьдесят обученных и опытных боевых магов были уничтожены всего одним существом. Каждому из присутствующих пришлось столкнуться с истинной силой Слуг. Три четверти отряда погибло в первую же секунду боя. Мужчина в черном одеянии просто появился перед магами Часовой Башни и с дьявольской улыбкой взмахнул рукой. Сотни кольев за доли секунд пронзили силовиков со всех сторон. Кое-кто из магов благодаря опыту и подготовке смог уклониться от первой атаки и даже использовать свои боевые заклинания, но седоволосый мужчина с жестоким взглядом, даже не пытаясь уклониться, позволил им достать себя... чтобы ничего не произошло. Атаки, способные пробить стену и расплавить сталь за считанные секунды, даже не вызвали пятен на темных одеяниях незнакомца. Это была даже не битва, а бойня. Без сомнений, Лорды и прочие зрители сейчас видели Слугу. И этот Героический Дух неторопливо добивал оставшихся бойцов, намеренно не прилагая особых усилий, атакуя в первую очередь тех, кто пытался бежать. Он играл, как бы предлагая умереть либо в сражении, либо при попытке сбежать. В конце осталось лишь пятеро отчаявшихся победить бойцов, и мужчина позволил им уйти, передав послание. Оно было довольно длинным, но свести все написанное можно было к одной мысли: «Все маги равны, считаете иначе? Попробуйте нас переубедить». Таким образом клан Игдимилления бросил вызов одним из самых древних и нерушимых постулатов Ассоциации с самого ее основания. Это был практически никак не завуалированный открытый вызов Часовой Башне. И, разумеется, теперь самая могущественная организация мира не могла просто оставить все это на самотек. Весь магический мир был обращен сейчас на небольшой городок в Румынии. Оставив этот плевок в лицо без внимания, Лорды и вся Часовая Башня потеряли бы авторитет, став позорищем для всего магического мира, и в будущем это могло вызвать огромное количество отделившихся групп магов и значительное ослабление, а возможно – и потерю первенства среди трех ветвей Ассоциации. Рин также это прекрасно понимала. Общий сбор в Риме должен был показать Святой Церкви, что Часовая Башня держит ситуацию под контролем и сможет разобраться со Слугой, каким бы сильным он не был. Однако ситуация усугублялась тем, что эта запись и сообщение с выжившими силовиками разлетелась во все ветви Ассоциации. Игдимилления официально объявили новую войну за Грааль. Учитывая, что Сэйбер и Арчер еще были живы, а судьба Лансера до сих пор не была известна, можно было предположить, что осталось еще как минимум три места для мастеров...***
– Серьезно? – спросил я. – А что-то не так? – вопросом на вопрос ответил Арчер, явно что-то замышляя. – Наши мастера как бы не в самом безопасном месте и не в самой безопасной ситуации, а ты повел меня в кино? – натурально удивился я. – Это типа дешевая попытка развести меня на свидание? – Почему дешевая попытка? – вильнул от ответа хитрожопый лучник. – А сколько у тебя денег? – изогнул бровь я. Ну, ответ был очевиден, как день в этой темпераментной стране. Никогда не поверю, что Арчеру удалось победить скупость Рин. – Достаточно, – кисло ответил Слуга. – Я всегда могу... «одолжить где-нибудь». – Все с тобой ясно, – вздохнул я, засовывая руки в карман и проверяя наличие карточки; до сих пор левый глаз дергается, как вспомню, какой болью мне достались эти деньги, но зато нулей до первой цифры на карте хватит на долгие годы. – Ладно, пошли глянем, что нам предлагает нынешнее кино. Посидеть в мирной обстановке, не шарахась от каждого скрипа и не оглядываясь по сторонам в ожидании нападения, пусть даже с этим кадром, меня вполне устраивало. Раз Арчер считал, что опасности для Рин и Широ нет, мне тем более не было смысла волноваться. – Странный выбор, – прокомментировал лучник. Я раздраженно дернул щекой – раз не нравилось, надо было сказать до того, как я купил билеты. – Не нравится, вали воздух греть, – на мои слова седой лишь фыркнул. – Просто «Римские каникулы» – это крайне неожиданный выбор, – сказал мужчина задумчиво. Я пожал плечами. Ну и пусть черно-белый – если фильм классный, то какая разница? Боевика мне и сейчас по самое не хочу в жизни хватает. Всякие ужастики с резней и духами? Я вчера в подвале такое видел, что некоторые инфаркт схватят, а от того, что слушал – уши в трубочку свернутся. Можно было бы пойти на один из мультфильмов, но в первом мне не понравилась рисовка, а сюжет второго был очевиден уже после просмотра картинки и краткого анонса. К тому же, мы же в Риме – нужно соблюдать канон. После я подумывал пойти глянуть, как выглядел настоящий колизей... ну или съездить попугать монахинь возле Ватикана. – Меня больше интересует, сколько ты насчитал? – спросил я, поправляя рясу и то, что прятал под ней. – Девятнадцать из Ассоциации и пятеро из церкви, не считая фамильяров. – Супер, – вздохнул я. Шпионы у них чертовски хороши: меняются, лупами своими не светят, магией особо не спамят. Короче, профессионалы настолько, что я даже с кольцом Гила на шее смог заметить лишь трех магов и одного церковника. Возможно, если одеть, эффект усилится, но вот что-то совсем не хочется узнавать, что значит надпись на кольце «клятва Нинсун». Ибо чувствую, это нифига не реклама фирмы изготовителя.***
– У меня есть идея, – ухмыльнулся Арчер, подвинувшись ко мне ближе, когда фильм подходил к концу. – И? – Мы сбежим. – Знаешь, Арчер, – вздохнув, сказал я, не поворачивая головы, – этим фильмом я ни на что не намекаю, скажу честно... – Постой, постой, – перебил лучник, и его мерзкая ухмылка стала еще шире, – мы сбежим в мое Зеркало Души. – Хм, звучит интересно. А в чем смысл? – задумался я. Перспектива оставить слежку с носом была крайне заманчивой. Что тут скажешь, я же типа злодей – пакостить мое кредо. – Ты только представь, какие лица у них будут, – искушал меня Арчер и, вынужден признать, у него выходило. Я просто кивнул и с любопытством начал слушать, как Слуга читает свою арию, при этом сжимая в кулаке очередную коробочку – наверняка глушилка, чтобы его не подслушали. От Слуг не защитит, а вот от простых современных магов... Ха! Только подумать Слуга использует свой фантазм, чтобы сбежать из кинотеатра! Все погибшие Слуги предыдущих войн за Грааль в гробах бы не то что перевернулись, а ламбаду станцевали. Если бы у них были гробы. Я тихо фыркнул от представшей картины их праведного возмущения над честью Героических Душ, особенно от того, куда и как извилисто их посылает Арчер...***
– Знаешь, Арчер, – сказал я, присаживаясь на чей-то могильный камень, – это самая нетривиальная попытка свидания, потому что кладбище – это определенно одно из последних мест в топе мест для свиданий. – Да ладно, не говори мне, что тебе не нравится, – возразил лучник, делая широкий взмах рукой перед собой, мол, любуйся. – Ладно, тут ты меня уел, – сдался я. – Озеро. Серьезно, как ты забабахал сюда озеро? Ведь его точно не было! – Я использовал его против Райдер, – загадочно улыбнулся Арчер. – Там вместо воды особый электролит, моего производства. Ну понятно. Широ говорил, что Горгона превратилась в большое чудовище, что я, кстати, не помню, чтобы было в новелле или аниме. Хотя, наверно, в третьей ветке, до которой я не дошел, показывали это умение. Ну, тогда я особо-то и не интересовался, не до этого было. – Бросил ее в эту типа-кислоту и поджарил током? – предположил я. Арчер гордо хмыкнул. – Щелочь разъела кожу до мяса, а потом я жахнул молниями и медными мечами, – мужчина одновременно опустил и поднял ладони с растопыренными пальцами друг к другу. Я задумчиво кивнул, не совсем понимая, нафига медные мечи? Ну, ему виднее. Я бы просто жахнул фантазмами, как Гил, и не заморачивался. Ох уж эти герои, все бы им покрасоваться. После, как оказалось, вся эта муть закипела, наполнив все густым туманом далеко не безвредных испарений... и лучник дал огоньку. Уверен, Медея оценила. – Арчер, скажу честно, у тебя больная фантазия... и извращенная. – Жизненный опыт, – хмыкнул мужчина. – Охота на магов? – Сломанная машина, – ответил лучник. – И какая связь между уничтожением двух Слуг и сломанной машиной? – полюбопытствовал я, крайне заинтересовавшись. Умеет засранец заинтриговать. – Ехали мы как-то с одним алхимиком... и когда мы разобрались, оказалось, у меня аккумулятор в машине закипел. – Ну, – поторопил я. Вот зачем так растягивать? – Была ночь, вокруг темно. Я сказал, что отойду за фонариком, – улыбнулся Арчер вспоминая событие... ну или на ходу выдумывая, кто его знает. – А тот говорит «нет проблем» и пустил из пальца огонек...***
– ... потом мы еще почти три дня добирались до места по скалам, словно горные бараны, – закончил лучник. – А брови и усы он себе смог отрастить? – задыхаясь от смеха, спросил я. – Или так и ходил гололицым? Я чуть не упал со смеху, это была действительно смешная история. – А я думал, ты скажешь, что-то типа «а почему как?» – сказал весело мужчина. – Ладно, теперь моя очередь, – я встал в гордую стойку и посмотрел на Арчера самым высокомерным взглядом, какой только мог изобразить. – Шутка этого Короля в том, что большинство пересказов о благородном Артуре и его рыцарях чести идет от романа Томаса Мэлори, – я усмехнулся над особой иронией того, что скажу. – А сочинял он ее, сидя в кутузке за изнасилования и разбой... – Итак, ты что-то хотела мне сказать, – присел рядом Арчер, когда мы закончили, – в кинотеатре. А, точно. Нужно с этим разобраться, пока он не начал свои сомнительные движения в мою сторону активнее. Вот серьезно, сколько помню, ругался, что Широ тупой в любовном плане, как пробка. Сейчас готов забрать свои слова и извиниться: тупые в романтическом направлении герои лучшие! Потому, что они тупо не замечают женщин вокруг себя, воспринимая их как угодно, но только не как полового партнера. Мне б так.***
– Я предпочитаю девушек, – сказала Сэйбер, посмотрев в глаза лучника, для большего эффекта. – И? – изогнул бровь в своей типичной манере Арчер. – Меня интересуют только девушки – тебе не светит, – уточнила блондинка донося посыл жестами. – совсем. – И? Лицо Сэйбер смешно дернулось, явно говоря – «ты что тупой?!» Для Арчера было это очевидно. Явные намеки были еще в первый день призыва мечницы, когда она пялилась на Рин и полезла целоваться с едва знакомой девушкой. Но Стражу Противодействия всегда было уютно в компании Сэйбер. Он мог говорить с рыцарем на любые темы и предаваться воспоминаниям в ее компании без всех тех горестных тягот, которыми изобиловала его жизнь. И еще Арчеру неимоверно доставляло доводить рыцаря, заставляя непроницаемое «кирпич-лицо» Сэйбер трескаться. Он очень сильно любил Артурию, и нес ее последние слова в своем сердце всю жизнь, и, естественно, ЭМИЯ не собирался и не смог бы полюбить эту Сэйбер. Хотя смотреть на ее тело и лицо было безусловно приятно, до сегодняшнего дня: ряса, похожая на Киреевскую, дико резала глаза. Хотя бесить мечницу было еще приятнее, особенно сейчас, когда она заводится гораздо быстрее и легче. В конце концов, лучник был еще и очень злопамятен, и не забыл ее подставы в ту первую ночь. – Мне нужно лишь твое тело, – усмехнулся Арчер самодовольно, – и я крайне изобретателен. Мечница тяжело вздохнула. – Понятно, – прикрыв глаза, Сэйбер откинулась и, чуть повернув голову в его сторону, спросила. – А для чего нужна вон та фиговина? Мужчина удивленно повернул голову и лишь мгновеньем спустя осознал, что попался на самый дешевый трюк, как последний идиот. Удар по печени пришелся долей секунды после того, как он еле успел увернуться от вырванной из земли и брошенной в его сторону каменной плиты...***
– Отклонение от курса два градуса, выравниваю, – весело докладывал Арчер, сидя за штурвалом маленького частного самолета. Сэйбер и Широ по своим причинам сидели в разных сторонах салона с убийственными лицами. Первую отпинали в Зеркале Души, второй – узнал кое-что, от чего сильно хотел откопать Синдзи, оживить и снова закопать. Рин и Сакура отправились разными путями в Сигошиару и в Лондон. – Давай, Сэйбер! – прокричал Арчер, снижая и замедляя самолет, – мне нужно твое тело! – Говнюк, я тебе это еще припомню! – проорала блондинка, развоплощая доспех...