***
– Знаешь, Король Рыцарей, – сказал с убийственной улыбкой Лансер, нависая надо мной, – согласно записям ваших историков в двенадцатом веке, король, владевший землей, вступая на трон, должен был публично совокупиться с лошадью – символом власти у древних кельтов, которую потом варили и съедали этот король совместно с народом. – Я же Король другой страны, – ответил я, не поворачиваясь. – Поэтому я имел в мозг целого дракона, не вставая с трона. Ситуация накалялась в геометрической прогрессии. Я был зажат с двух сторон и просто не мог повернуться к врагу за моей спиной. Кухулин руководствовался твердыми принципами, и, учитывая, что копейщик до сих пор не заколол насмерть Кирея, он никогда их не нарушал. Лансер никогда не атаковал в спину без прямого приказа, а учитывая ситуацию, я мог быть уверен, что это личная инициатива копейщика. Мордред же был наоборот фигурой олицетворяющей предательство, и я не был уверен, ударит ли Берсерк в спину, стоит мне повернуться. Положение было критическим. Наша компания во время штурма крепости просадили примерно две трети запаса праны и уже находились в невыгодном положении. Начнись бой, я мог рассчитывать только на Арчера, так как Широ должен отвечать за безопасность Рин, но, кто бы ни победил, наша команда сократится в количестве. И это когда каждый боец на счету. Голова просто раскалывалась, пытаясь найти выход из положения. – Я победил Лансера, – сделал замечание я, – если ты хочешь победить меня, сначала докажи, что достоин бросить вызов мне, победив синенького любителя мальчиков. – Эй! – воскликнул копейщик. – Я нормальной ориентации. – Меня не интересуют извращенцы и слабаки, – отрезал рыцарь в белом. Хреново. А в аниме бы сработало, я уверен. Почему же мне так не везет с глупыми врагами? Ну, раз развести на слабо не получилось... – Лансер, ты ночью насадил на свое копье моего мастера, – я сделал вид, что поворачиваюсь. – Тут даже говорить не о чем. Глупая шутка второй раз не сработает, и мужчина это прекрасно понимал, сразу же напрягшись. Но эффект был рассчитан не на него. – Сэйбер, ты все перевираешь! – оскорбленно вскрикнул Эмия. Обычный психологический трюк отвлечение внимания. Ремарка про Лансера и крик Широ. Я ни на секунду не выпускал из поля зрения Берсерка. Стоило рогатому шлему повернуться немного правее на крик...***
Отозвав оружие, Сэйбер резко рванула вперед, покрыв мраморный пол церкви глубокими трещинами. Уйдя вправо-вниз мечница поднырнула под горизонтальный удар растерявшейся Мордред, который был сделан на одних инстинктах. Отсутствие брони полностью лишало Сэйбер защиты, но позволяло показать большую скорость. Встав впритык Король Рыцарей левой рукой перехватила Кларент Берсерка за широкую гарду на уровне пояса, а правой нанесла удар раскрытой ладонью в облегающей черной перчатке длинной до локтя. Мордред держала свое оружие двумя руками и поэтому просто физически не могла отбить удар, слишком поздно заметив, что меч успели перехватить в основании. Отклонив голову правее, рыцарь в белом уклонилась от удара и собралась, тоже бросив бесполезный на такой дистанции меч, контратаковать локтем в незащищенный корпус и голову Артурии. Но внезапно шею Берсерка сдавило, а тело непослушно дернулось в конвульсии, когда треснули шейные позвонки. Проклятый рыцарь с силой опустила голову Берсерка об свое колено, сминая шлем и, скорее всего, повреждая череп. Лишь Арчер и Рин по собственному опыту понимали, что мечница только что частично скопировала стиль Кузуки Соичиро, пускай и уступающий в исполнении многократно, но полностью компенсируемый за счет огромной силы и эффекта неожиданности. Призвав лишь перчатку, Сэйбер нанесла еще один более мощный удар в голову Мордред. Шлем разломился на две части, выпуская длинные светлые волосы. Желтые змеиные глаза встретились с зелеными – такими же какие когда-то были у мечницы. Кулак Сэйбер остановился в замахе. Удивленно посмотрев на собственную руку, проклятая рыцарь отпустила шею своего ребенка, рассеянно продолжая смотреть на Мордред.***
– Отец, – Мордред кланяется, – умоляю тебя. – Я приняла это решение уже давно, – прикрыв глаза, говорит Король Рыцарей. – Когда я передам тебе свой меч, будь готов нести мой долг, но всегда находи время и для себя. – Но я еще не готова, – рыцарь в белых доспехах поднимает свое лицо, но видит лишь холодное и жесткое лицо своего отца. – Есть рыцари среди Круглого Стола, что все еще могут не принять меня, – Мордред замолкает, не сумев подобрать слова, что выражают ее чувства в этот момент. – И я не хочу убивать тех, кто встанет против меня. – Тех, с кем ты сражалась бок о бок многие годы, те, кто словно братья тебе, – мягко улыбнулась Артурия, вставая с трона и присаживаясь на колено рядом со своим ребенком, холодная ладонь нежно коснулась щеки Мордред, чтобы стереть скатывающуюся слезу. – Я возьму их с собой в битву против Искандера. Король Рыцарей пожертвует тремя своими верными рыцарями, чтобы срубить корень возможной гражданской войны на корню. Жестокий шаг, необходимое решение. Артурия возьмет все зло, что сможет, чтобы было легче следующему правителю Камелота. Многие не понимают ее, кто-то считает тираном, кто-то – Величайшим правителем. Отец казнила сотнями, убивала в бою тысячи... но она же даровала их стране защиту, мир и процветание. Богатые земли, скот, медицина... закон оставит после себя Король. А что оставишь ты, Мордред? – Прошу тебя, не оставляй меня, отец, – рыцарь обнимает Артурию, обнимает так сильно, словно прямо сейчас она уйдет. Но отец покинет ее, и они обе это прекрасно понимают. Враг, что скоро ступит на их земли, слишком силен. – Я бы хотела сказать тебе что-то банальное о том, что я всегда буду в твоем сердце, – тихо шепчет Король Рыцарей, смотря в глаза своему чаду. – Но это чушь, я умру так же, как тысячи моих солдат, но если ты будешь жить... – слова даются все тяжелее, а голос женщины начинает дрожать, – если ты будешь счастлива, я ни о чем не буду сожалеть...***
Резонанс душ. Мордред знает о подобном, благодаря знаниям, полученным во время призыва. Когда одна душа может видеть воспоминания другой, если между ними существует тесная связь. Только что Берсерк видела кусочек жизни другой себя – той, что не была отвергнута, той, что была любима, и той, что получила признание. Рыцарь-Предатель никогда еще не испытывала такой боли, и это вовсе не касалось удара по голове или сломанной шеи. Увидеть жизнь, где она могла бы быть счастлива со своим отцом, пускай всего на несколько секунд... но это были самые болезненные мгновения в ее жизни. Слышать, как твой отец, человек, которым ты восхищался больше всего и которому служил верой и правдой всю жизнь, отвергает тебя и не признает, было очень больно, но еще больнее было видеть, что была иная история и иной конец. Прежде чем мир заполнился тьмой, Мордред увидела внезапно остановившийся кулак темной Сэйбер. Глаза проклятой мечницы смотрели на нее, смотрели со злобой, но одновременно с чем-то теплым... родительским. Кухулин скривившись, так и стоял немного позади. – Так и продолжаешь свои грязные трюки, – выплюнул копейщик. – В твоем мече нету чести. – В том, чтобы убивать, никогда нету чести, Лансер, – сказала Сэйбер, медленно поднимаясь, но все еще смотря на бессознательное тело Мордред. То, что ее сын оказался девушкой было настоящим шоком, а еще Берсерк была почти точной копией Артурии, и что-то дрогнуло в ее теле, не позволив добить противника. А ведь она всегда придерживалась правила «мертвый не ударит в спину». Все это было слишком сложно, и рыцарь отбросила эти мысли, сосредоточившись на мужчине в синем костюме и его спутниках. – Особенно если ты убиваешь своего родного сына ради чужого человека. – Осторожней, Сэйбер, – Лансер поднял свое копье в сторону девушки. – Ты порочишь мою преданность человеку, которому я поклялся служить. – Твоя преданность ничего не стоит, если ты готов служить даже убийце своего мастера, – сказала мечница, повернувшись. Удар был почти вдвое быстрее, чем помнила рыцарь, ей едва удалось уклониться. Алое копье пробило правое плечо насквозь, потому что мечница даже не пыталась защититься, вызвав броню. Вместо этого она, зафиксировав древко внутри плеча, закричала от боли, но все равно направилась вперед, призвав меч в левую руку. Диагональный удар с правой стороны был перехвачен копейщиком, также сделавшим резкий рывок вперед, и, в отличие от противницы, у Кухулина были две рабочие руки. Блокировав удар на уровне запястья, мужчина нанес мощный удар по голове блондинки. Сэйбер, не успев уклониться от удара, дернула головой. Бросив свой меч, рыцарь, вывернувшись из хватки копейщика, попыталась контратаковать, но ловкий оппонент смог уклониться, поднырнув под удар, и, оказавшись за спиной девушки, нанес удар локтем в затылок. Инициатива девушки была утеряна: в прошлую их схватку копейщик был ослаблен и ранен, в этот же раз Слуга был в полной боевой форме. Кроваво-красное копье растворилось в синей пыли. Качнувшись вперед, Сэйбер получила сзади удар под колено. Едва успев сориентироваться, рыцарь блокировала еще один удар в голову, однако Лансер, вывернув блок, удачно схватил голову мечницы так, чтобы резким рывком свернуть ей шею. Казалось, что бой уже выигран, но в последнее мгновенье мужчина замер. Три черных ключа попали в его тень, незаметно брошенные в схватке с Сэйбер. Если концептуальное оружие церкви пронзит тень противника, то и сам противник будет парализован. Конечно же у Слуг имелась высокая сопротивляемость к данному эффекту, но это не означало, что черные ключи на них не смогут воздействовать хотя бы долю секунды. – Не в этот раз! – выкрикнула мечница, выламывая руку копейщика в области кисти и делая мощный пинок с разворота в область колена противника, но он, подпрыгнув, смог избежать удара. Кухулин, вырвавшись из проклятья, в прыжке с силой пнул ногой рыцаря, отправив ее в полет на несколько метров до ближайшей стены. Вместо того, чтобы пробить ее, мечница оттолкнулась от верхней части стены руками, погасила инерцию, а потом, вывернувшись, уперлась ногами в потолок церкви и бросилась на Лансера. Мужчина приготовился перехватить удар ногой за счет превосходства в скорости и ловкости, но неожиданно Сэйбер из-за пояса вытащила появившийся из тьмы револьвер. Первая пуля полетела точно в грудь копейщика, Кухулин сделал шаг в сторону, но уперся в стену Воздушного Барьера. Вторая все же попала бы в цель, но была отбита пойманной первой пулей одним из быстрейших Слуг класса Лансер. Видимо, со Слугами концепция пули была не столь эффективна. Пинок в грудь протащил мужчину через пол зала, создав небольшую траншею в мраморном полу. Копейщик едва успел подняться, чтобы принять последующие удары уже бронированной Сэйбер. Кости в теле и руках буквально трещали под каждой пропущенной атакой Слуг, мышцы разрывались и снова восстанавливались. Лансер был на порядок быстрее и в основном уклонялся от ударов, стараясь не принимать чудовищную силу Сэйбер на прямой блок, он крутился вокруг противницы подобно свирепому волку, постоянно атакуя руками и ногами в открывшиеся части тела. Мечница же действовала похоже на боксеров тяжеловесов – втянув шею и прикрывая руками и плечами голову, она наступала медленно, никогда не поднимая ноги, а скользя ими по полу. Она принимала удары на свой тяжелый доспех, пытаясь не столько ударить, сколько сделать захват и сломать что-нибудь противнику. Однако боевой опыт все же победил. Выгадав момент, Лансер провел несколько мощных ударов по голове, дезориентировав врага. Сделав подсечку, он ударом колена в висок вырубил падающую мечницу...***
Дарник тихо вошел в комнату своего старого товарища. Обстановка была гораздо скромнее прошлого кабинета алхимика, но сейчас выбирать не приходилось. Внезапная и эффективная атака, случившаяся недавно, ясно показывала, что они слишком недооценивали врага. Вся подготовка, разведка, шпионы... все оказалось не более чем их пустой самоуверенностью перед реалиями истинной силы Слуг. Горд сидел за рабочим столом, хмуро сверля придирчивым взглядом стакан, наполненный чем-то алкогольным. Периодически моргающий искусственный свет от ламп в бункере нагнетал и без того неуютную атмосферу в почти пустой комнате. Молча достав из высокого стеклянного шкафчика второй стакан и присев напротив, Дарник налил себе из почти полной бутыли дорогого виски. – Знаешь, Горд, – задумчиво начал глава клана Игдимилления, вертя в руке стакан с жидкостью. – Спиртное, оно очень хитрое. Каждый раз обещает тебе ответ и решение всех твоих проблем на самом донышке бутылки, – Престон внимательно посмотрел в красные от слез глаза друга. – Но это ложь – сколько бы ты не опускался на самое дно, ответ всегда будет ускользать. Когда-то и у Дарника был сын, а теперь остались лишь внуки Фьоре и Каулес. Пусть его сын был старше, Престон знал каково это – хоронить своих детей, каково остаться сидеть в бессильной злобе перед тем, кого не хватит сил достать, перед теми, кому законы не писаны. Что, если бы в недавней атаке погибли последние представители его рода? Поэтому Дарник просто не мог винить Горда за проявленную слабость, но и не мог позволить дать слабину себе. Сейчас была в самом разгаре война, к которой Игдимилления готовилась больше сотни лет, и отступать было нельзя... Отступать было некуда. Музик снова опустил голову разрывая установленный зрительный контакт. Неуверенно дотронувшись до стакана, мужчина удивленно посмотрел на свое отражение в стекле. Увиденное ему совсем не понравилось, там он увидел лишь сломленную пустую оболочку какого-то человека, но никак не гордого мага семейства Музик. Тысячи вопросов, что он задавал себе и не мог найти ответа, внезапно свелись лишь к одному. Одному совершенно простому вопросу – «как бы отреагировала сейчас его дочь». И ответ был лишь один. Она поругала бы его. За то, что опустил руки, и, наверно, заплакала бы вместе с ним. А ведь отец обещал себе, что его дочь не будет плакать. Горд дал это молчаливое обещание, когда впервые поднял маленький комочек на свои руки и все ценности мира перестали быть бесценными на его фоне. Слезы сами потекли из глаз, но теперь в них горела решимость. – Если я и Роше не будем ничего загадывать, то, возможно, получится... – Дарник немного замялся, подбирая слова. – Нет, – покачал головой Музик, медленно поднимаясь со стула своими коротенькими ногами. – Я же алхимик, мы воспитаны с пониманием того, что истинное воскрешение невозможно даже с помощью чуда Грааля, а запятнать ее душу тем, что в сосуде... Нет. Даже если план сработает и удастся очистить Грааль от скверны. Желание Фьоре и правда было довольно маленьким, Граалю было бы вполне под силу исполнить и еще несколько таких желаний. Но мужчина отказался. Горд очень любил свою дочь, ее частичка навсегда останется в его сердце, и однажды они встретятся на том свете... и ей не будет за него стыдно. Медленно вылив так и не пригубленное содержимое стакана в раковину, Горд критически осмотрел свой грязный и мокрый мундир. – Собрание скоро? – спросил Музик. – Должно было начаться минуту назад, – чуть улыбнулся Дарник, вставая со стула и подходя к выходу. – Я не хотел начинать без моего старого товарища. – Дай мне пять минут, – кивнул Горд подходя к шкафу со сменной одеждой...***
Это был провал. И в первую очередь – его провал. Лансер хмуро наблюдал, как все мастера и Слуги собираются в новом зале совещаний, под который была переоборудована уцелевшая часть библиотеки. Кивнув коротким извинениям опоздавшего Горда, Влад наконец взмахом руки начал экстренное совещание. Само слово «экстренное» было глупой шуткой. Почти два часа ушло у клана на оперативный ремонт и восстановление связи с внешними ячейками в трех ветках Ассоциации и Святой Церкви. Два часа – это была отвратительная задержка. Копии итоговых отчетов о предполагаемой силе противника, места дислокации небольших отрядов Часовой Башни на границе Трифаса, повреждения, сроки выхода хотя бы на семьдесят процентов изначального объема праны из поврежденных лабораторий с гомункулами и производство фантазма Семирамиды. Раньше Влад бы сурово наказал мастера, посмевшего задержать их совет еще дольше необходимого, но Колосажатель был не только жесток, но и умел проявлять уважение к стойкости человека, потерявшего своего ребенка и сумевшего пересилить себя ради общей цели клана. Пускай Горд и выглядел вполне спокойным и собранным, Героический Дух видел смятение и боль, бушевавшую в сердце алхимика. – Итак, нашей базе был нанесен значительный урон и противник располагает информацией о трех наших Слугах, – без лишних предисловий начал Дарник. – Лансере, Райдере и Берсерке. В свою очередь мы знаем, что нам противостоит Король Артур, Оззимандия и некий лучник, способный создавать имитации некоторых фантазмов. Последнее не укладывается в голове, но Слуга в красном плаще использовал Дюрандаль, Каладболг и Нараяну. Все фантазмы из разных стран и эпох и не могут принадлежать одному герою. А еще этот Арчер явно хорошо знает Сэйбер. Исходя из этого, несколько человек уже занялись Артуровским эпосом, проверяя всех возможных героев связанных с Королем Рыцарей. Хорошо, что материал уже был собран, так как они занимались изучением Сэйбер еще во время пятой войны. О загадочном воине в черном с похожими способностями тоже ничего не было известно. Была вероятность того, что черная тень – это и есть истинный фантазм загадочного Арчера. Или это был Ассасин, так как параметры черного прочитать было невозможно. Эмия. Эта фамилия была достаточно известна среди магов во всем мире, чтобы относиться к ее обладателю серьезно. О нем в отличие от Тосаки Рин никакой информации не было. И это было крайне подозрительно: завышенные параметры проклятого рыцаря ясно говорили, что ее мастер не какой-то третьесортный маг-новичок. Не бывает так, что могущественный маг появляется из ниоткуда, как черт из табакерки. Парня кто-то должен был обучать, у него должна была быть богатая родословная, но какие-либо записи или упоминания об Эмии Широ полностью отсутствовали. И это очень настораживало...***
Я открыл глаза и тут же недовольно скривился. Авалон залечил все раны, но вот довольную морду Арчера необходимо было выбивать собственными руками... и лучше в зубы, чтобы не скалился. – С каких пор Король Рыцарей играет в поддавки? – спросил лучник, протягивая мне руку, чтобы помочь подняться. – Да он просто быстрый, как понос, – сказал я, отлепляя свое тело от столь полюбившегося моему лицу мрамора. Не было смысла открывать все козыри, если драка не насмерть, а то, что мне просто хотят подправить мордашку, стало ясно, как только Лансер перешел в чистую рукопашку. Поэтому я тоже перестал пытаться нанести смертельный удар в сердце или голову, ограничившись попытками выехать на превосходстве в грубой силе. Что же, импровизация не удалась, но я особо не переживал: быть побитым, не убитым – уже хлеб. Наконец подняв свои многострадальные и неким извращенцем-вауеристом присмотренные, я огляделся по сторонам. Мда, церковь подпортили мы знатно, жаль, что фейс копейщику также не получилось подправить. – Где все остальные? – спросил оглядевшись. – Ушли. Но союз в силе. – Ладно, пора, – сказал я, убедившись, что в церкви только наши мастера и Наблюдатель. – Пора что? – удивленно проследив за моим взглядом, спросил Арчер, на что я закатил глаза. Ответ, по-моему, был очевиден. – Пора собираться, – озвучил ход своих действий я, направившись к выходу, – и валить отсюда. – Постой, ты сбегаешь? – догнав меня уже на крыльце церкви, тихо спросил лучник. Именно спросил, а не критиковал мое решение. Вот за что он мне нравился, так это за то, что не начинал закатывать истерики о долге перед... хм кем-то, и прочую лабуду о спасении ближнего своего. Арчеру, конечно же, не нравилась идея оставить такую масштабную войну на самотек, но он, как и я, смотрел наперед. От Грааля нам нафиг ничего не надо, мы не на контракте, чтобы стоять до последнего, и уж тем более нам нет причин переживать за любимую Ассоциацию Магов, то есть людей, которым глубоко насрать на Героических Духов, ведь мы всего лишь ресурс. Вообще, я никогда не задумывался над сутью войны за Грааль, ведь это же один из самых мерзких ритуалов, где великие герои должны убивать и умирать ради прихоти недостойных магов. Одно желание? Стоит ли оно того? Вот взять хоть ту же Артурию: бедная девушка руки в кровь стерла ради своей страны и заложила душу, она готова была ради своих людей стать рабом навечно... мать ее, на вечность! Ради чего? Ради мудаков, которые предали ее, стоило Артурии покинуть столицу? Или ради рыцарей, половина из которых, грубо говоря, бросила ее, если не пырнула в спину кинжалом?.. Мотнув головой, чтобы избавиться от ненужного мусора из головы, я прикрыл глаза и глубоко вдохнул сырой и прохладный ночной воздух. – Идем со мной, – так и не открыв глаза, предложил я. – Постель предлагать не буду, но у меня есть деньги, кое-какие контакты есть у тебя, Рин ведь тоже ничего не нужно от этой дурацкой чаши, возьмем наших неуравновешенных подростков и... – я усмехнулся оборвав сам себя. Это была лишь фантазия, я и сам прекрасно понимал, что ни Широ, ни Арчер не отступят. За это я в какой-то мере и любил этих персонажей, у них были их глупые принципы, и они следовали им. У меня их не было. Почему? Кем я был? Ответом, как обычно, была лишь очередная головная боль. – Похоже на дешевую романтическую дораму, – горько усмехнулся Арчер. Он все еще был Широ, где-то глубоко внутри герой все еще продолжал жить внутри его души: они были просто неразделимы, он все еще продолжал верить и надеяться... ЭМИЯ прошел ад, он был предан, он потерял самое дорогое в своей жизни ради этих гребанных идеалов. В отличие от моего мастера, Арчер уже давно не был импульсивным подростком, он повидал жизнь и пал, пал множество раз, бесчисленное количество раз, он лучше меня понимал, что цель недостижима, что идти бессмысленно, он уже сломался, но упорно надеялся. Мои челюсти непроизвольно сжались, как и кулаки. Человек не должен так жить: «народ», «страна», «человечество»... но не один сломленный идеалист. Разве он не идиот? Почему-то мне не хотелось отвечать утвердительно. – Рин не знала, – некоторое время спустя сказал лучник. Я безразлично пожал плечами, но не смог сдержать ухмылку. Тосака была права, что иногда мы ведем себя как старая пожилая пара, понимая друг друга с полуслова, а иногда и вовсе без слов. – Почему ты так уверен? – спросил я, в отличие от нас Рин была членом Ассоциации и вполне могла обладать какими-то данными, которые укрыла. – Нас не допустили к брифингу, что, согласись, странно, ведь это мы – Слуги, должны были штурмовать крепость, слежка, я уже молчу про Италию. Арчер понимающе кивнул. Ассоциация играла не на их стороне. То, что Часовая Башня предпочла вражескую территорию в Риме, а не в Англии, где у Сэйбер была бы возможность использовать все свои фантазмы, говорило само за себя. – Ты знаешь почему я не убил Широ еще тогда, в школе? – задумчиво склонив голову внезапно спросил Арчер. – Горю желанием узнать, – чуть приподняв бровь и прикрыв один глаз, сказал я. Глядя на меня, лучник хмыкнул, и мы оба улыбнулись своим мыслям. Ситуация в аниме, мягко говоря была странной. Если Арчер уже знал, что произойдет, то почему не добил Широ. Сейчас я не сомневаюсь, что Слуга мог просто обогнать Рин и размозжить череп парню, отрубить голову и т. д. В крайнем случае он мог бы просто выкрасть спасительный кулон заранее, допустим, при побеге от Лансера или пока мастер спала. Да и вообще у лучника был десяток возможностей переубедить Рин идти в школу, пойти позже или раньше, чтобы молодая версия Эмии просто не столкнулась с войной. – Я хотел спасти Рин. Я тупо моргнул, не находя связи. А потом меня осенило. Тосака в первую очередь маг, она воспитывалась и обучалась как маг в мире насуверса, где быть магом – это идти со с смертью за плечом. Для нее жертвы среди мирного населения должны были быть чем-то нежелательным, но приемлемым. Что если бы Тосака тогда встретила не именно Широ, а любого другого школьника? Что, если бы девушке не пришлось делать выбор? В кулоне содержалась магия, которую клан Тосака собирал пять или шесть поколений... И Рин сделала выбор. Она осталась прежде всего человеком, предпочтя потратить самый могущественный артефакт своего рода ради спасения обычного человека. Настолько глубокий смысл столь мелкой детали, на мой взгляд. И все ради того, чтобы спасти Рин. Эх, Арчер... это так, в твоем стиле. Кивнув лучнику я пошел вниз, так как церковь находилась на небольшом холме, поодаль от Сигошиары. Достав мобильный я заказал себе такси до местного аэропорта. Внизу меня нагнал Арчер с моим кейсом, который я забыл забрать у Рин. – Я могу забрать Тосаку, — вместо прощальных слов, почему-то сказал я, но Арчер лишь покачал головой. Ну конечно же она не отступит, Центр Ритуала был похищен из подконтрольной Рин земли и когда начнут вешать все косяки, Ассоциации будет плевать, что Смотритель едва вышел из поры детства и исполняет свои прямые обязанности чуть больше года. Одна. Захотелось грязно выругаться и сплюнуть. И вот ради чего они рискуют жизнями? На долю секунды я даже подумывал о том, чтобы просто объединить всех Слуг и сократить Ассоциацию процентов этак на восемьдесят-девяносто, а заодно и человечество в целом... Хм, странное направление мыслей. Молча пожав мозолистую руку лучника, я без каких-либо красивых прелюдий сел в машину. – Прошу прощения, – раздался голос идущего в нашу сторону одноглазого священника. – Разрешите проехать до аэропорта с вами? – Надеюсь, я ничего не должен церкви? – спросил я, с подозрением глядя на Сервантеса, подсаживающегося ко мне на заднее сиденье. – За ремонт я заплачу, разумеется. – О, это не стоит вашего беспокойства, от ремонта одной маленькой церкви Ватикан не обеднеет, – беспечно махнул рукой Ханзо, поправляя ремешок на своем небольшом кожаном портфеле. – Неужели вы решили меня переубедить? – удивленно спросил я, когда такси тронулось под бдительным взглядом Арчера. – Не совсем, вернее это второстепенная задача, и лично я думаю, что нет смысла тратить время впустую, – не стал скрывать Сервантес, почесав небольшую щетину на подбородке. – Мне нужно срочно встретить Агентов Погребения. От одного проблем, итак не оберешься, а тут... – горестно закатив глаза священник достал пачку сигарет, и вопросительно посмотрел на меня. – Курите на здоровье, – фыркнул я, мысленно перебирая в памяти, кто такие эти Агенты, но, ничего толкового не вспомнив, я использовал секретную технику запредельного ниндзютсу дофигального левела – диалог...***
– Кастер! – выкрикнула Атласия, как только они со Слугой вернулись на крышу фешемебельного номера. – Ты хоть понимаешь, что сделал? – Открыл всем наше местоположение и подсветил твое прекрасное лицо? – чуть улыбнулся Рамзес II. – Засветил, – автоматически поправила девушка. – Значит, ты не отрицаешь, что твое лицо прекрасно, – заметил Кастер и добавил комплимент. – Я не побоюсь сказать, что ты самая очешуенная жаба в этом лягушатнике. – Лучше бы побоялся, – обреченно вздохнула мастер. – Ты можешь быть серьезным хоть на пять минут? – Хм, – ослепительная улыбка исчезла с лица Рамзеса вместе с веселостью в голосе. Мгновенно схватив Сион за горло, мужчина второй рукой без труда перехватил руки удивленной девушки, зафиксировав их над головой. Карие глаза Слуги посмотрели на Атласию с хладнокровием палача. – Что же, серьезно, так серьезно. Скажи мне, что ты сделала с моим настоящим мастером? С тем, у кого отняла эти командные заклинания? Атласия с трудом сглотнула в стальной хватке фараона. Его пронзительный взгляд, теперь словно видел ее насквозь, Сион чувствовала, что стоит ей соврать или попытаться использовать командное заклинание, Кастер ее непременно убьет. Без жалости и каких-либо близких или личных чувств. Об использовании эфирных нитей и речи даже не шло, на кого-то уровня Слуги ее магия навряд ли бы подействовала. – Я... – начала рассказывать Атласия...***
Семейство Като давно покинуло Японию, перебравшись в Египет, ее новые наследники специализировались на довольно специфическом ответвлении магии. Хотя их труды были оценены Ассоциацией магов скорее положительно, чем отрицательно, популярностью и широким распространением эта магия не пользовалось. Энтомология Като использовала особых жуков для внедрения в определенные органы. Таким образом тело мага могло вырабатывать большее количество праны, а передача фамильной метки могла производиться быстрее. Однако Като значительно уступали тем же Макири в этой узкой сфере. Жесткий панцирь не позволял внедрить насекомых так же легко, как червей, поэтому приходилось делать разрез и внедрять существ непосредственно в необходимый орган. Сердце, печень, почки, легкие... и прочее постепенно модифицировались родителями в своем ребенке. Прирастая, скарабеи сами создавали необходимые условия и перестраивали организм мага, но делать это необходимо было в период взросления и желательно не позже тринадцати лет. Поэтому наследники, как правило, проживали все детство прикованными к медицинским аппаратам и постели в больнице. Клиника уже многие годы пользовалась спонсорской поддержкой магов Като, так что персонал и врачи никогда не задавали ненужных вопросов. К сожалению, обстоятельства сложились так, что старшая дочь семейства Като вышла замуж за последнего представителя семейства Музик: пусть угасающего, но все еще весьма солидного старинного рода из Шотландии, благодаря стараниям последнего наследника. Жена Горда погибла, а единственную дочь алхимик отказался посвящать обучению Като после первого же внедрения жуков, ограничившись лишь своей специализацией. Процедура, конечно же, была болезненной, но маги никогда бы не посчитали привычные крики ребенка серьезным поводом отменять ритуал. Горд считал иначе. Отношения между бывшими союзниками немного охладели, но Като удалось раздобыть еще одного ребенка, объединившись с другим кланом. Появление командных заклинаний на руке принятой в семью девочки оказалось крайне не вовремя. Сама по себе новая наследница была бесперспективным мастером, так как в ближайшее время не смогла бы самостоятельно даже передвигаться. Решение было очевидным, права мастера будут переданы... но кому? Шанс достичь Акаши был слишком соблазнителен, чтобы отказаться от него. Поэтому началась внутрисемейная бойня, в ходе которой погибли все. К тому времени Атлас уже успел обратить свой взор на семью Като и, соответственно, взять под личный контроль оставшуюся сироту. Хорошо это или плохо, но Сион приняла самостоятельное решение, ликвидировав влияние насекомых и усыпив магические цепи ребенка. Она лишила ребенка будущего мага, прервав род, но дала перспективное будущее, как обычному человеку. Выслушав рассказ Атласии, Рамзес, отпустив девушку, лишь снова улыбнулся, словно ничего не произошло. Налив себе немного сока, фараон глубоко вдохнул ночной смог центра города и закашлялся. Что бы Слуга ни хотел показать, у него не получилось. – А теперь слушай внимательно, девочка, – сказал Рамзес, любуясь ночным видом города. – Люди не нуждаются и не заслуживают спасения, оценивай свою победу в этой войне тем, чем тебе придется пожертвовать ради нее. Кастер знал. Для того, чтобы это осознать, Сион даже не нужно было использовать магию, ее мозг сам по себе был словно компьютер. Рамзес знал с самого начала, что Атласия пытается остановить Шестую программу. После неудачной охоты на одного из Прародителей Апостолов Зепию Эльтнем Оберона, маг Атласа была подвергнута заражению вампиризма, но, благодаря помощи одного юноши, смогла в конце концов одолеть импульс и ТАТАРИ. Однако она, являясь прямым потомком, унаследовала некоторые знания Зеппии через выпитую им кровь. Шестая Программа является последней системой защиты планеты от человечества, пророчеством, предрекающим гибель людского рода, и парадоксом, который утверждает, что чем большие усилия предпринимаются ради спасения человечества, тем больше приближается его гибель. И Атласия надеялась, что возможно столь могущественный артефакт, как Грааль, сможет если не остановить конец человечества, то хотя бы значительно замедлить. Девушка чувствовала, как неотвратимо быстро приближается срок исполнения Шестой программы. – Зачем ты это делаешь? – настороженно спросила Сион. Еще не отошедшая от резкой перемены характера и настроения фараона, она чувствовала, что за последней фразой таится что-то важное. – В смысле? – вопросом на вопрос невинно поинтересовался Слуга, запрыгнув на перила крыши гостиницы. – Зачем строишь из себя дурака? – прямо спросила девушка потирая шею. – Я не понимаю тебя, Кастер. Рамзес рассмеялся, искренне наслаждаясь фразой. – А я и есть дурак... – театрально разведя руки в стороны, сказал Кастер, – и мудрец одновременно, девочка. Наслаждайся жизнью, пока можешь... – чуть повернув голову куда-то в сторону церкви на холме, мужчина вздохнул. – Жаль, что времени почти не осталось...***
Агенты Похоронного Бюро, решили не тратить время и остановились в небольшом, но уютном круглосуточном кафе недалеко от аэропорта Сигошиары. –... Значит, у нас пятисотлетний Апостол с высоким уровнем ментального внушения или магии иллюзий, способной влиять даже на восприятие экзорцистов, – подвела итог Седьмая. – Или и то и другое, – обрадовал Мистер Рассвет, сделав небольшой глоток черного чая. – Она крайне умело заметает следы, у нее явно есть контакты. – Море Бродяг, – подхватил разговор Третий, недовольно смотря на тарелку карри перед Сиэль, запах был просто отвратителен. – Уж я-то методы и «уникальный почерк» родных мест везде узнаю. – Часовая Башня не говорила, об участии других ветвей, – недовольно поморщилась монахиня. – Маловероятно, что они бы стали скрывать подобное. То, что один из мастеров – Апостол не впервой, да и магам из Моря Бродяг участвовать в войне за Грааль не запрещалось. – Либо они не знают, что вполне возможно. Три Великих семьи облажались и профукали Грааль, все друг на друга с подозрением посматривать стали, и катализаторы разлетелись словно горячие пирожки, и многим было не до Старых пердунов на островке, – изложил Третий, показывая что-то напарнице на фотографиях. – Либо кто-то наверху знает, но молчит. – Переворот? – нахмурилась Сиэль. – Да они спятили. – Не совсем так. Ты забыла: кого они запечатали в замке Спящих Теней? – чуть придвинувшись, забинтованный мужчина на всякий случай снова проверил барьер, и только убедившись, что их не прослушивают, продолжил. – Недавно в Рим тайно приезжали представители Атласа, и думается мне, они сделали Святой церкви очень интересное предложение... Старейшая ветвь Ассоциации против Часовой Башни – могущественнейшей военной организации, население Лондона более семи миллионов человек, Англии около пятидесяти миллионов... и все они уже в опасности. – Это не все, – дал о себе знать Шестой, забытый всеми несмотря на свои огромные габариты. – Мы не знаем, какого Слугу эта Апостол призовет, но навряд ли это будет святая Орлеанская дева...***
– Светло пожаловать в обитель Повелителя пустынь! – поприветствовал Кастер всех поднявшихся Слуг и мастеров. – Сия обитель станет нашей тайной базой для натирания задних мест наших противников! Кто-то промолчал, кто-то тихо прыснул, но все присутствующие медленно расселись вокруг длинного прямоугольного стола из дорогого красного дерева. – Ночь на дворе, дружище, и к тому же последнюю фразу ты совсем неправильно произнес, – весело хмыкнул Лансер, пришедший без мастера. – Я надеюсь, неправильно, – фыркнул Райдер, став чуть позади присевшей девушки из семьи Эдельфельт. Финка с выверенной грациозностью сняла белые перчатки, слегка проведя пальцами по одному из своих топазов, видимо, проверяя что-то. Напротив нее села Атласия, а чуть правее – Рин и Широ. Арчер же предпочел развалиться на красном диване, закинув ногу на ногу, и подмигнул своему мастеру, вызвав очередной приступ раздражения у своей азиатки. – Итак, давайте перейдем к делу, – первой взяла инициативу Лувия. – Почему команда из семи Слуг собралась, а я здесь вижу лишь четверых мастеров, – посмотрев на Эмию, финка недобро прищурилась. – И почему здесь мастер без Слуги и наоборот? – Позвольте мне, – пододвинув к столу более удобное и мягкое кресло, Рамзес устроился поудобнее. – Мастер Берсерка в силу определенных причин решил работать самостоятельно, но, естественно, он сообщил, что готов поддерживать связь и дружественные отношения через Наблюдателя. Конфликт между Сэйбер и Берсеркером был очевиден, и работа в одной команде действительно могла создать ненужные проблемы. Сам класс Берсерк был крайне не стабилен, да и умирали герои этого класса как правило чуть ли не первыми, уж кто, а Айнцберны и Эдельфельты хорошо это знали по собственному опыту. С другой стороны, Кайри был всего лишь наемником-заклинателем, то есть вполне мог при необходимости перебежать на сторону врага, и считать его за полноценного союзника, а также делиться всей информацией тоже было неразумно. – Да и почему Слуга ходит голым? – чуть покраснев, добавила Эдельфельт. – Любитель мальчиков... – прокомментировал, что-то вспомнив Кастер. – Эй, тоже получить хочешь!? – зло выкрикнул, вскочив со стула Лансер. – Хм, но мы не знаем твоего имени, а Лансер есть и у черной команды, – невинно почесав затылок, ответил Оззимандия. – Единственная характеристика о тебе получена нами от Сэйбер, – немного подумав Слуга добавил. – Возможно, тебе подойдет «синенький». – Или голубенький, – тихо фыркнул Арчер, впрочем, достаточно, чтобы его услышали все. – Я прямой, как копье! – материализовав для наглядности или еще по каким-то причинам свое оружие, копейщик указал наконечником на лучника. – Понятно?! – Я не совсем понял, – оживился Кастер, доставая блокнот и ручку. – Это сленг, обозначает, что синенький не гей, – помог Арчер, пока Широ и Рин закатывали глаза. Минуты не прошло, а их военный совет превратился в балаган. – Гей – гомосексуалист, предпочитает однополые мужские отношения, – уточнила Атласия, поймав вопросительный взгляд своего Слуги. – Ого, как интересно, а в мое время мы просто говорили извращенец, – сделав пометку, сказал Рамзес. – Ну что, приступим? – Мы ни к чему не приступим, пока ты не заберешь свои слова обратно, – яростно стукнул ладонью по столу Лансер. – Хорошо, – согласился Кастер, – ты определенно предпочитаешь девушек, так что это утверждение тебе не подходит, мой синенький друг... Через почти десять минут препирательств, подколов и выяснения отношений между Слугами, мастера, наконец объединившись, смогли более менее нормализовать ситуацию. – Я уже имел опыт сражения со Слугами, поодиночке и парно, – сказал Арчер, подходя к столу, и, немного повернув карту Трифаса, начал делать пометки карандашом. – Да, как и вы все, но я участвовал непосредственно в предыдущей войне и уже сражался со Слугами Черной команды, – не дав возразить кому-либо, закончил лучник. – Пятая война произошла всего через десять лет после четвертой, и Арчер совместно с Сэйбер окончили ее менее чем за трое суток, шестая война началась почти сразу после пятой, – внесла уточнения Рин, никто из присутствующих не выказал удивления. Ее слова несли иной смысл. Проследив за реакциям Тосака сделала вывод, что все присутствующие не случайные участники, как Кузуки или Широ в пятой войне, а маги, которые хорошо понимают суть войны и прекрасно осознают последствия участия в ней. Однако Эдельфельт и Эльтнем, были пусть и молодыми, но тоже весьма поднатасканными в политике Ассоциации: в различных многоходовках, подтекстах и скрытых намеках. Три девушки быстро обменялись взглядами и чуть подправили свои хитроумные схемы, Широ рефлекторно провел структурный анализ и обнаружил, что-то «особенное» в комнате, особую тонкую магию, с которой ранее не сталкивался, но, благодаря феномену в Зеркале души Арчера и фантазмам Гильгамеша, парень стал куда более... многофункциональным. Эта магия в виде нитей была слишком слабой, чтобы ее почувствовал какой-нибудь Слуга, кроме Ассасина, но достаточно эффективной, чтобы воздействовать на неготового к сопротивлению мага. Послав через магические цепи укрепление в эту тонкую магическую сеть вроде паутины, Эмия «перегрел» ее, разрушив внутреннюю структуру. Спасибо Арчеру и Сэйбер, эти изверги заставляли его постоянно применять структурный анализ в новых местах или даже когда просто не спокойно. Неделю назад такое поведение бы Широ назвал излишней паранойей. Атласия бросила быстрый удивленный взгляд на Эмию, Рин победно ухмыльнулась краешком губ, Лувия уловила тонкое воздействие двух чужеродных магий. Кастер закатил глаза от всех этих двойных диалогов и немного задержался взглядом на большом панорамном окне. Металлические жалюзи и многослойный барьер не помешали ему заметить нечто интересное...***
После недолгого обсуждения решение было принято и одобрено всеми мастерами и Слугами. Влад обвел всех присутствующих, давая возможность высказаться. – Арчер? – тихо спросила Фьоре, сжимая тонкими пальчиками подлокотник нового инвалидного кресла. – Да, мой мастер, – поклонился стрелок, – я смогу выйти на след Сэйбер немедленно, если таково ваше желание. – Если удар наносят по империи, – сказал, поворачиваясь, Леонид и злобно оскалился, надевая боевой шлем, – то империя наносит ответный удар. – Выдвигаемся, – скомандовал лидер группы Зигфрид, переходя в духовную форму...