***
Перед глазами мелькнул образ Арчера. — Ты никогда не будешь одна, я всегда присмотрю за твоей задницей. — Ты имел в виду, прикроешь тыл, — закатил глаза я. — Я имел в виду то, что имел ввиду, — мы оба фыркнули и наконец добили ту дурацкую бутыль с дохлой змеей…***
Последняя фраза девушки заставила меня улыбнуться. О, Сакура! Ты даже не представляешь, насколько ты права… Злость чуть лучше, чем самоедство. Нужно лишь предупредить охрану, чтобы не позволяли девушке выходить наружу, геройства и необдуманные поступки мне ни к чему. Я отступил и снова присел на стол, прихватив из пакета бутылку с минералкой. — Кажется, ты не совсем понимаешь, Мато. Все, что я сделал, защищает Рин, — я задумчиво постучал по столу, обдумывая, какие слова лучше подобрать, ведь нас несомненно прослушивали церковники. — Маги, что напали на тебя не какая-то мелкая семья, это элитное подразделение Часовой Башни, и человек, который их послал, был готов к потерям. Рин все еще мой мастер, и у нее есть последнее Командное Заклинание. — Они могут попытаться убить Вас им? — предположила девушка, странно моргнув и посмотрев на меня сложно читаемым взглядом. — Сопротивляемость Магии очень высока, — покачал головой я.— Те, кто все это провернули, хорошо информированы о Слугах и войне. Думаю, они ожидают, что я на всех парах ворвусь спасать Рин. — Тогда можно будет использовать Абсолютный Приказ для того, чтобы временно обездвижить Вас или еще как-то повлиять на ход сражения, — быстро смекнула Мато. — То есть все «Это» было сделано с определенной целью. — Скажем так, действия психованной суки более непредсказуемы, чем благородного рыцаря, — чуть склонил голову набок я и прокатил пластиковую бутылку. Практика показала, что специальная пуля, выпущенная из крупнокалиберной винтовки в мой глаз... все еще актуальна. — Обычный человек взял бы воду, чтобы выпить ее, — задумалась скорее для себя Сакура, посмотрев на мое движение, и впервые я заметил некую схожесть в сестрах, чего совершенно не было в аниме. — Но Вы не взяли стакан, возможно, Вы будете пить из горла, а возможно, Вы просто используете ее как очередное оружие. Непредсказуемость ваших действий, ваше внешнее бездействие делают прогнозирование ситуации для Часовой Башни сложной. На самом деле я просто хотел подержать в руках что-нибудь холодненькое, и никакого посыла в моем действии не было, но девушка думала в правильном направлении. Я кивнул, мотивируя Сакуру продолжить. — Ваша основная цель — запутать магов. Бессмысленная жестокость на стене — но изъятие родовых Меток. Явная угроза — но и намек на готовность к диалогу. Сердца были вырезаны, чтобы дать понять, что Вы можете существовать и без мастера. И в случае смерти Тосаки-сан Вы будете жестоко мстить, уничтожая самое драгоценное для магов, — девушка сама достала два стакана, и я молча налил в обе емкости воды, как только девушка села напротив меня. — Вы пытаетесь назначить встречу на какой-либо нейтральной территории, хотите обменять Метки на заложника. Вот я никогда не считал Мато полной дурой, но и на умную она в моих глазах не тянула, даже близко. До этого момента. Девушка умела мыслить рационально, составлять общую картину и думать, как маг. И оскорблять тоже умела. — Они должны понимать, что не смогут оказать на меня давление через Рин, — кивнул я. — Хотя надеяться, что мне легко удастся провести обмен, глупо. — Но мотивы нападения мне не ясны, у Ассоциации не было веских причин для нападения, — Сакура глотнула воды, таким образом давая понять, что принимает мое предложение временного перемирия. — Церковники копают, но тоже пока глухо, — я вздохнул. Вся доступная мне информация была так же ограничена. Я сдал Святой Церкви несколько образцов новейших технологий магического сообщества. Изучение огнестрельного оружия, разработанного для противостояния Слугам, могло помочь мне улучшить свою защиту в будущем, но также позволяло церковникам создать собственные аналоги. С одной стороны, я улучшил свои дипломатические отношения со Святой Церковью, с другой — дал потенциальному врагу оружие, способное нанести мне вред. Конечно же, был заключен магический договор, общий смысл которого был: я им — оружие, а они — не используют его против меня. Контракт защищал меня, Рин, Арчера и еще нескольких человек, но в какой-то мере можно обойти или найти небольшие лазейки в любом договоре. Тамерлан при захвате одного из городов пообещал, что не прольет и капли крови того князя, который откроет ему ворота города. А потом просто утопил предателей, таким образом, не нарушив своего обещания. Кирицугу, обманувший Арчибальда, буквально следуя каждой букве самого сильнейшего магического контракта, без труда убил Эль-Меллоя, просто закурив и таким образом дав знак своей напарнице стрелять, на которую договор не распространялся. Но мне просто очень нужна была информация, ведь знания в войне могут быть гораздо ценнее дивизии солдат. Война — это не только стрельба и махание кулаками. Вернее, это лишь малая часть настоящей войны. Разведка, дезинформация, логистика, финансирование и еще куча «мелочей» могли определить победителя еще в самом начале военного конфликта. Нельзя было просто захватить город, нужно было его еще и удержать, подавить сопротивление населения, наладить порядок, создать стабильную сеть подвозов… и только потом идти дальше, не боясь получить удар в тыл и внезапно остаться без обеспечения. Игдимилления объявили войну Ассоциации Магов, являясь пусть и одним из крупнейших кланов, но все же всего одним кланом. И это было невозможно, нельзя воевать сразу с тремя ветвями крупнейшей магической организации, даже имея Слуг, просто потому, что у них не хватит людей и ресурсов для контроля. А значит, как минимум одна из ветвей либо не вмешается, либо находится в союзе с Игдимилления и, возможно, даже на самом деле контролирует ее. Значит, чтобы противостоять им, мне необходима армия. Настоящая армия с собственной внутренней иерархией, строгой дисциплиной и налаженной сетью информаторов… и оружием, а не кучка школьников-подростков с желанием и мотивацией, но без какого-либо намека на план и тактику. Конечно же, идеальным выбором был Гильгамеш, я даже ему на поклон пытался сходить, но Король, сказал, что не собирается вмешиваться и будет лишь зрителем. Что нельзя было считать плохой новостью тоже. — Я могу что-то сделать? — через секунд десять спросила Мато. — Ты должна оставаться под защитой, — выпив воды, я вытащил из кармана небольшой перстень. — Камень в перстне содержит особый яд, который действует, только смешиваясь со слюной мага. Мгновенная и безболезненная смерть. Внутри кольца есть скрытый шип… — Если надавить большим пальцем, во внутренней части кольца появится игла с ядом, — вздрогнула Сакура, заворожено уставившись на предмет. Я лишь положил перстень на стол, оставляя решение за девушкой. — Постарайся, чтобы тебя не захватили, — сказал я, вставая из-за стола и выходя из кухни. Как бы то ни было для всех, у меня не должно быть никаких привязанностей… Я взглянул на окно, солнце почти село, в Румынии уже скоро начнется вторая ночь войны за Грааль. Нужно спешить. Я перепроверил трофейную автоматическую винтовку, револьвер с пулями Истока и моим проклятьем, новые черные ключи, подаренные церковниками, и стабильность поступления праны. Если кое-кто не идет к вам, то всегда можно наведаться в гости самому. — Часовая Башня согласилась встретиться для переговоров на нейтральной территории, — в комнату вошла Кала в полном боевом облачении. Ну вот и обошлось без насилия, надеюсь. — В местной национальной галерее. Машина уже готова. — Спасибо, — благодарно кивнул я. — Прошу Вас и дальше присматривать за мисс Мато…***
Пустынные залы в светлых, почти белых тонах, абсолютная чистота и особый кондиционированный воздух, чтобы не испортились произведения искусства. Никогда не понимал, что люди находят прекрасного в абстракционизме, мне лично это больше напоминало детские рисунки в лучшем случае, а иногда встречался такой ужас, что словами не описать, типа цветных квадратиков и прямоугольников ценой в пару сотен миллионов фунтов. Дайте мне линейку и цветные карандаши… Вздохнув, я прибавил шагу. Не имею ничего против рисования, вот, например, нормальная картина с закатом от Моне или там пейзажи, люди от еще кого. Комнаты менялись, и я наконец увидел ее. Лорелей Бартомелой собственной персоной. Даже Слуге стоит опасаться мага, что сражается на равных с Прародителями Апостолов — сильнейшими вампирами этого мира и одними из самых могущественнейших существ насуверса. Откровенно говоря, первое время я был в полной уверенности, что Апостолы — это этакие зомбаки, которых я мог бы валить штабелями лишь взмахом одной руки. В фейт зеро показали лишь слабейших из них во время заражения на острове, где проводил исследования отец Кирицугу, что составило у меня неверную картину о силе Апостолов. Охота на Миллениум, этаких фашистов-вампиров в уплату услуг Святой Церкви, еще раз подтвердила, что нельзя полагаться лишь на знания канона, а добывать информацию из местных источников. Женщине передо мной было сложно дать оценку возраста, так как маги могли выглядеть молодо и в сотню лет, но внешне я бы дал ей что-то между двадцатью пятью-тридцатью годами. Необычная перчатка на правой руке не излучала какой-либо мощи, но совершенно точно являлась оружием. Из предоставленных данных мне было известно, что Лорелей — мастер в манипуляциях Стихией Воздуха. Это позволяло предполагать, что мои Воздушные Кувалда и Барьер будут малоэффективны против мастера в этой сфере. Винтовку и черные ключи пришлось сдать, но револьвер я оставил при себе, пообещав снабдить охранников лишь пулями из него…***
Бартомелой задумчиво посмотрела на вошедшую девушку. Она видела ее раньше в Италии, но лишь на расстоянии. Значок, купленный в местном переходе, не иначе, приколотый на жилетку Слуги, вызвал у женщины небольшую ироничную улыбку. Я не ведьма, просто на метле удобней. Желтый цвет мог означать отсылку к ее недавнему посланию, а надпись — своеобразную шутку Слуги класса Сэйбер, наиболее эффективного против Кастеров и обладающего классовым навыком Верховой Езды, который позволял управлять любым транспортом и существами, кроме чего-то уровня дракона. Строгий костюм с прошлой войны был заменен на более свободный вид одежды, но все еще строгий. Сравнивая историю всех войн, Лорелей могла сказать, что большинство женщин-Слуг предпочитали более открытую одежду, которая бы демонстрировала их красоту. Выбор одежды, суженные зрачки, манера стоять, движения рук: все это отслеживалось и обрабатывалось Бартомелой уже на уровне автоматизма. В большинстве случаев женщина могла сказать о своем собеседнике многое еще до того, как первые слова были бы произнесены. Это позволяло ей полностью контролировать начало разговора, давая преимущество в переговорах, и двигать собеседника в том направлении, который был выгоден ей.***
Бартомелои имели особую традицию не показывать своего наследника, пока тот не будет полностью готов взять бразды правления. Лорелей, к сожалению, называли Королевой Часовой Башни не потому, что ее папочка подсидел клан Мак Ремитц и подогнал тепленькое местечко наверху. Каждый из рода Бартомелой брал власть силой, умом, хитростью и удерживал ее в стальных тисках так, что никто и думать о том, чтобы выступить против них, не посмел бы. Конечно, такие семьи все же были. В какой-то мере Часовая Башня тоже делилась на консерваторов, пекущихся над традициями, и тек, кто понимал, что технологии двадцать первого века скакнули за последнее столетие. Именно Бартомелои контролировали обе стороны, хотя внешне оставались на стороне большинства — консерваторов. Вот только огнестрел, который использовали силовики, был не просто из самых новинок современного вооружения, как сообщили церковники, некоторые образцы еще только находились чертежами на бумаге в каких-нибудь американских оружейных. Хитрые засранцы хапали все самое лучшее и аккуратно и ненавязчиво тормозили других, а самых несогласных или просто не особо полезных отправляли в такие места, как замок Адра, через отдел политики. Где расходный материал еще и шел на пользу хозяина замка. Практичные засранцы. В общем, я имел дело с тем, кто превосходил меня в интеллекте, политике, чтении мимики… почти во всем и многократно. Ну что же, твоя длинная родословная и гибкий язык не спасут от…***
…Пули Истока. Лорелей внутренне усмехнулась, глупо было надеяться на них. Концепция «разрезания и связывания» крайне эффективна и опасна для любого мага. Но, чтобы она сработала, пуля должна коснуться активных магических цепей непосредственно. Если маг не активирует цепи, пули будут просто…***
… бесполезны. Я ведь только недавно догадался использовать свои жидкости неординарным способом. Подумать только, что делает с человеком неудовлетворенность! Но Лорелей еще не знает, что на пулях моя слюна, несущая частицу проклятья Ангра-Манью, которое медленно, но верно уничтожит ее тело и душу. А нового наследника пока у Бартомелоев…***
…нет. Никто не знает, что у Сэйбер еще припрятано, а припрятано «что-то» точно. Лорелей вежливо кивнула, как хозяйка гостю. Сэйбер ответила таким же вежливым приветствием, как принц перед королем. Они обе были своеобразными «Королевами»: Артурия правила Британией, Лорелей — Англией. Но Сэйбер была правителем, а Бартомелой ей являлась сейчас. Тонкая грань уважения представителя королевских кровей к другому представителю современной власти. Слуга поставила себя пусть и немного, но ниже статусом в самом начале их диалога…***
…Это было сражение. Настоящая битва, в которой я был менее опытным и более слабым противником изначально. Но Артурия была Королем этих территорий, живой легендой этой страны. Чуть более низкий поклон, проявление уважения и предоставление первого удара. С первых же моих фраз Бартомелой уже начнет строить мой психопрофиль, необходимо запутать ее, менять интонации, следить за мимикой, говорить пространно. Как мошенники-прорицатели на востоке раньше говорили: мол будет сделка удачной, если вокруг на двести аршин не будет плешивого мужчины, вот и попробуй разглядеть плешь, когда у каждой головы чалма сверху намотана. Итак…***
— Не находите интересной эту картину? — заложив руки за спиной, Лорелей внимательно посмотрела на бледное лицо мечницы. От Слуги исходило едва заметное давление, властное и жесткое. — Безымянный Берсерк. — Символично, — желтые змеиные глаза задержались на рисунке лишь секунду, не более, губы девушки слегка изогнулись, демонстрируя ироничную улыбку. — Первый Берсерк викингов пил настой на галлюциногенных грибах, а остальные пили его мочу. Бартомелой не заметила какой-либо еще реакции, а ведь собственный ребенок Артурии участвует в войне. Мордред, Рыцарь-Предатель, был ли он призван случайно или намеренно? Ее люди проверили особняк мага клана Вентус, призывавшего Слугу, но обнаружили лишь труп Антуана и использованный катализатор — кусок Круглого Стола. Сисиго Кайри — заодно он с Тосакой или это лишь стечение обстоятельств? Королева Часовой Башни собиралась получить максимум информации из этой встречи… которая может кончиться ее смертью.***
Гарольд Годвинсон, англо-саксонский король, только взявший бразды правления. Двадцать пятого сентября тысяча шестьдесят шестого года, пятнадцать тысяч его воинов встретили одного Берсерка короля викингов Харольда. Машина смерти с датским топором, против многотысячной армии на узком мосту. Прежде чем пасть, Берсерк викингов убил более сорока человек, и это действительно впечатляющее достижение, если учитывать, что это был обычный человек под грибами, без фантазмов и суперсил. Гора расчлененных трупов, кровь, пропитавшая доски моста и забрызгавшая лицо огромного воина, безумная счастливая улыбка, от которой содрогались все солдаты. Настоящий няшка. Один человек, что смог удержать целую армию в течение долгого времени, позволяя остальным его товарищам приготовиться к бою. Хотя в итоге викинги все равно пали. На мой взгляд, Битва при Стамфорд-Бридже — это особая ирония военной истории. Подвиг великого безымянного героя, что живет до сих пор, величайшее сражение Берсерков… и их конец одновременно. К концу того года Берсерки стали вымирающим родом, появилась более могущественная сила — Христианство.***
— Диких скандинавов-викингов сломили не армии и мифические драконы, а слова Библии, — сказала Бартомелой, Сэйбер отвела взгляд от небольшой исторической справки и посмотрела на нее. Это были не простые фразы, призванные начать диалог. Артурия Пендрагон была особым Слугой. Хотя семья Бартомелой ни разу не участвовала в войне, делая вид, что восток им неинтересен, на самом деле активно следила за каждой войной, собирая всевозможные сведения о Героических Душах. Сэйбер не могла перейти в духовную форму потому, что ее жизненный путь не был окончен, когда она заключила контракт с Алайей. После каждого призыва Артурия возвращалась не в Трон Героев, а в самые последние минуты жизни, таким образом сохраняя все воспоминания. Соответственно, даже как Слуга, она не могла обладать знаниями о Героях, которые появились после нее, как, например, Жиль де Ре или этот безымянный Берсерк. Но она знала. Конечно же разумный Слуга с таким ограничением бы обязательно проштудировал историю, чтобы быть готовым к столкновению, например, с Одой Нобунагой — известным героем в Японии, где и проводились все предыдущие войны. Но… Женщина изучала и анализировала. Пара фраз, первые уколы. Сэйбер не только использовала огнестрельное оружие, она прекрасно различала разницу атаки дробовика, винтовки и пистолета, знала, как снимается обойма и какую функцию она выполняет, понимала, как работают ручные гранаты… И это касалось не только оружия. Записи из аэропорта показали, как уверенно чувствует себя рыцарь в современном мире. Так, словно она уже была в аэропорту. Она слишком хорошо знала современный мир. Слишком хорошо для Слуги, жившего в средневековье. — Потеря мастера никак не повлияла на вас, — добавила Бартомелой, секунду спустя…***
— Без нее мне спится плохо, так что я бы был крайне счастлив увидеть ее вновь, — безразличным тоном сказал я, посмотрев на женщину. Красный бант на шее, на мой взгляд, хорошо гармонировал со штанами почти такого же цвета, но был уж слишком пышным. — Хотя Сакура меня вполне устроит тоже. Да, Рин не единственная мастер, и Лорелей это прекрасно понимала, поэтому и пыталась захватить Мато, а Тосаку — просто устранить. Если она убьет одного мастера, я просто сменю его на другого, но сможете ли Бартомелой так же легко набрать себе еще пару десятков магов в личную армию? А пару сотен? — Знаете, у нас, полагаю, весьма ограничено время. Думаю, вы не будете против, если мы перейдем прямо к сути, — Лорелей полезла во внутренний карман своего бежевого плаща, надетого поверх белоснежной блузки. — Я хочу получить Рин, а вы? — переход к прямым текстам несказанно обрадовал меня, хотя это, конечно же, не означало, что со мной теперь будут предельно откровенны и честны. — Я хочу знать, зачем вы вернулись в этот мир, — сказала Бартомелой, разворачивая какой-то свиток. Я задумался над формулировкой. Вернулся. Вернулся из Румынии или она имеет в виду что-то, чего я не знаю? Вопрос так же подразумевает, что вариант только один. И навряд ли ее интересует Румыния… я мысленно хлопнул себя по лбу. Баран. Я же сам говорил, что сохраняю воспоминания, плюс Широ — какой-никакой, а сын Кирицугу. Они решили, что я — прошлая версия Сэйбер. Наверно. Нужно как-то прояснить этот момент и не выдать себя. — Моя цель, — я посмотрел на активированный свиток и быстро огляделся. Люди вокруг просто продолжали ходить и совершенно не замечали парящий в воздухе кусок пергамента, излучающего голубое сияние. Это магия. Очевидно, что не атакующая и не для создания защиты, мы все еще ведем диалог. Наверняка это что-то, что распознает ложь… или маскирует ее? Черт, фигово быть попаданцем и при этом внезапно не знать всех заклинаний мира, но у меня всегда есть мой рояль, черный город-сносящий рояль! Только с одной рукой он не работает. И рука внезапно не отросла…***
— Моя цель… — Сэйбер на секунду остановилась, чтобы оглядеться вокруг, словно боялась, что их подслушивают. Конечно за мечницей следили лучшие бойцы Батальона Крон. Да и церковные экзекуторы тоже не дремали, хотя все остались снаружи, демонстрируя нейтралитет. —… она связана с близким мне человеком. В любом случае, лично моей целью не является угрожать власти вашего рода. Полагаю, Тосаки тоже. — Очень интересный ответ, — Бартомелой дословно сохранила в голове каждое слово, интонацию и построение фразы. Свиток Форсети был назван в честь самого мудрого и справедливого бога Асгарда из мифов Северной Европы. Он не только распознавал ложь, но и в какой-то мере вынуждал говорить ее, к сожалению, его активация требовала говорить правду и ее. Но это все же того стоило. — Полагаю, это Арчер. — Порой друг и идеи опаснее любого врага, потому что, — рыцарь прикрыла глаза и поморщилась, — удар в спину от обоих гораздо больнее…***
Арчер — это Эмия. Лорелей не могла усидеть на месте от пришедшей в ее голову догадки. Сэйбер не говорила это прямым текстом, но она никогда не называла Арчера своим рыцарем. Да и отношения между ними были явно иного характера: лучник никогда не обращался к ней, как к вышестоящей по статусу, зато мечница прислушивалась к его словам. Свою догадку она решила высказать Лорду Эль-Миллою II, как его в шутку назвала в свое время сводная сестра (хозяйка) Райнес Арчизорд. Поэтому сразу после переговоров Бартомелой отправилась в необходимое отделение. — Арчер-Эмия — интересная догадка, — протянул профессор кафедры теории современной магии. — Слуга не обязан быть из прошлого, но просто призвать Героического Духа из будущего — невозможно, так как невозможно достать катализатор из будущего. — Вот именно, если не создать его самому, например, в предыдущей войне, — от столь шокирующей новости Бартомелой все еще не могла полностью прийти в себя. — У Сэйбер и Кирицугу был тайный роман! (от автора: оригинальные Кири и Арти убили бы за такую догадку.) А те слова после упоминания Арчера пятой войны могли означать некую трагедию, возможно, любовный треугольник между Арчером четвертой войны, Сэйбер и ее мастером! Гильгамеш все это время ждал ее, но она выбрала Кирицугу. Вынужденное противостояние с любимым мужчиной Слугой ради защиты другого мужчины-мастера. Запретная любовь! — Вы слишком увлеклись современными романами, — закатил глаза мужчина, следя за необычно возбужденной женщиной. — Я был участником войны и вообще ни разу не видел этого Кирицугу рядом с Сэйбер. — Он выдавал свою жену за мастера Сэйбер, — напомнила Лорелей. — Он был женат и скажу вам, положа руку на сердце, Айнцберн была прекрасна, — сознался хозяин кабинета. — Вам не нравится Сэйбер просто потому, что она пыталась вас убить, — сделала замечание женщина, наконец присев напротив рабочего стола профессора. — И у нее почти получилось. Согласитесь, это немного оправдывает мою неприязнь, — сдержанно, но все же ядовито ответил Лорд Эль-Меллой II, потянувшись за сигаретами, но на полпути вспомнив, кто находится в его кабинете, поморщившись, потянулся за леденцом. — Но вы не отрицаете, что это Эмия? — заметила гостья. Шуршание разворачиваемого фантика раздражало не меньше сигаретного дыма, но по крайней мере оно было не долгим. — Я внимательно изучал записи, полагаю, как и вы. То, как вел себя Слуга, впервые попав в стены Часовой Башни… — Словно он уже тут бывал и скорее не осматривался, а подмечал различия, — кивнув в знак согласия, закончила Лорелей. — Но это далеко не все… — Арчер имеет ярко выраженные азиатские черты, и даже если допустить, что он имеет способность изменять внешность и каким-то неведомым образом успел тайно посетить нас, в чем я сильно сомневаюсь, даже если допустить, что Слуга — прекрасный актер, то обладание фантазмом из совершенно другой культуры я никак не могу объяснить, — вынужденно признал мужчина. Он и сам уже довольно долго ломал голову над этим вопросом, и если бы не Флат Эскадрон с его дурацкими шутками про какого-то парня, избившего группу силовиков подушкой и книгами, решение бы нашлось гораздо быстрее. Однажды нос этого слишком любопытного гения прищемит чем-нибудь очень тяжелым. Да как вообще можно использовать книги в качестве оружия?! Это же просто варварство! — Еще стоит вспомнить, что после фиаско в четвертой войне Айнцберны объявили Кирицугу предателем и полностью лишили своего протектората. Угадайте, где прятался все это время беглый маг и его внезапно появившийся сын? — хмыкнула женщина. — Достоверно известно, что перед уничтожением Берсерка и Райдера была встреча группы Айнцбернов, то есть Эмии, Котомине и Тосаки, — профессор с некоторой долей недоверия посмотрел на Королеву Часовой Башни. Картина складывалась слишком сложная и неоднозначная. — Если Тосака и Эмия были в сотрудничестве, Гильгамеш вполне мог отдать несколько своих фантазмов Кирицугу. Если бы у нас был психопрофиль Короля Героев, то можно было бы сказать что-то более точно, но увы… — продолжила нить разговора Лорелей, — и если развить теорию дальше, остается лишь вопрос с тем, как Эмия смог бы стать кем-то уровня Героического Духа. В Трон Героев не попасть просто так. — Ангра-Манью. Кирицугу остановил Зло Всего Мира, таким образом став кем-то вроде спасителя мира, — сказал после нескольких секунд обдумывания Лорд Эль-Меллой II, сопоставив имеющиеся факты. — Нам точно известно, что в конце остались лишь Котомине и Эмия и то, что Грааль был осквернен. Огромный пожар, унесший жизни более пяти сотен человек. — А катализатором в принципе могло стать все что угодно, — сказала женщина, завершая общую картину. — Нет, это должно было быть что-то очень личное, очень ценное для Героя, то есть Эмии, но, насколько мы знаем теперь, этот наемник вполне спокойно пожертвовал собственной женой и не имел каких-либо личных вещей, к которым был сильно привязан, — профессор с наслаждением смаковал маленькую конфету, подаренную одной из учениц. У нее определенно было чувство вкуса. А вот чувство вкуса у его гостьи в романтическом чтиве оставляло желать лучшего. Впрочем, это было уж точно не его дело, поэтому профессор просто продолжал поддерживать ее теории. И если уж говорить совсем откровенно, хозяин кабинета вынужден был признать, что данная картина пусть и была сомнительной, но наиболее реалистичной. У него пока не было достаточно логических и рациональных доводов, чтобы опровергнуть данную теорию или выдвинуть другую более правдоподобную. Пока не было. — Пули его пистолета, — глаза Бартомелой резко расширились, когда она сложила еще один кусочек пазла. — Никто не знал, как он их создает — это был личный секрет Кирицугу, о котором никто не знал, и его сильнейшее тайное оружие, — она подскочила со стула и ударила ладонью по столу. — Сэйбер использует такие же пули и не расстается с пистолетом! — Это револьвер, — автоматически поправил Лорд. — Револьвер имеет барабан и не выбрасывает пустые гильзы автоматически… — но его уже, видимо, не слушали, поэтому мужчина просто заткнулся… Не важно, какими были отношения между Слугой и мастером, все заканчивается вместе с войной за Грааль. Но их любовь была столь необъятной, что прошла сквозь миры и само время, это было так романтично! И теперь Артурия всеми силами пытается воскресить возлюбленного и себя, чтобы прожить новую жизнь вместе, ведь теперь неоскверненный Грааль может исполнить ее желание! Если бы Лорелей была одна, она бы определенно немного расчувствовалась от столь трагичной и романтичной истории. Трагические романы были одной из тайных слабостей Бартомелой, особенно драмы со счастливым концом. Теперь становилось ясно, зачем Сэйбер собирала материальные средства и присматривала себе жилье — она искала уютное семейное гнездышко. Ведь ни один Слуга не будет задумываться над тем, что будет после войны, так как после исполнения своего желания он исчезнет. Лорелей мысленно пожелала Слуге удачи… но это вовсе не означало, что при необходимости она не убьет ее. Также мысленно женщина сделала заметку модернизировать оружие и сделать новый заказ Коллекционеру.***
Дверь отворилась и в комнату вошла чихнувшая Сэйбер в сопровождении пары экзекуторов. — Рейналь, — кивнула церковнице Слуга, экзекутор молча начала освобождать парализованную Рин, с которой недавно убегала из салона самолета. — Сакура? — с волнением спросила Тосака, едва к ней вернулась возможность говорить. — Я обменял этот бесполезный балласт на тебя, — безразлично пожала плечами мечница и тут же получила кулаком по лицу. Из-за долгого бездействия мышцы в теле немного ослабли, и поэтому удар вышел весьма слабым, а учитывая, что тело Сэйбер было крепче камня, то повредила себе руку лишь японка. — Не было необходимости делать это так, — со злостью прошипела Рин, на ее глазах выступили слезы от обиды и боли, костяшки на кулаках ободрались до крови. Подошедшая церковница коснулась раны мага пипеткой и капнула в небольшую пробирку. — Подтверждаю, это настоящая Тосака Рин, — произнесла экзекутор, выходя с напарником из комнаты. — Ты ведь это специально? — обвиняюще ткнула пальцем девушка, когда Слуга протянула ей знакомое красное пальто. Сэйбер специально проверяла ее: если бы она была под гипнозом или внушением, эмоции бы значительно ослабли. — С Сакурой все в порядке, — увильнула от ответа рыцарь, скрывая улыбку за абсолютно бесстрастным лицом. — Отвезем тебя прямо сейчас, немытую, голодную и с финиками под глазами… — Ладно, ладно я поняла! — Злую, — тихо добавила проклятая Слуга, помогая девушке собраться. — Ладно, сначала душ, но потом сразу к сест… — Тосака запнулась на слове, но с каким-то теплым чувством в груди поняла, что не хочет, не хочет больше называть ее отстраненно Мато, — к сестре, — твердо и с улыбкой закончила девушка. — Надеюсь, ты мыться с ними не будешь, — Сэйбер протянула своему мастеру мешочек, туго набитый заряженными драгоценными камнями. — Драгоценные камни — это самая высокая ценность для клана Тосака, — беря предмет, пробурчала Рин. — О духи! Только не говори, что и спишь с ними, — фыркнула рыцарь, чем еще больше смутила и разозлила девушку. Кто бы говорил, сама со своей пушкой и колюще-режущим никогда не расстается. — Откуда это? — удивленно спросила Тосака, поняв, что камней гораздо больше, чем она помнила. — Купила, — лаконично ответила рыцарь, пока мастер распихивала ценные камни в карманы, потому что потайные отсеки в ее одежде уже заполнились. То, что проклятая Слуга приобрела эти камни, обменяв на трофеи убитых силовиков, Рин было знать не обязательно. Сделки были совершенно законными по меркам Ассоциации, контракты были закреплены самой Бартомелой, так что в будущем никакой угрозы от них не было. — В Часовой Башне вас больше не тронут. — Спасибо, — несколько сконфужено поблагодарила Рин, не зная, как теперь разговаривать со Слугой после их последней перепалки… которая еще не закончена. — Не за что, — сказала Сэйбер, выводя девушку наружу. Это была не вежливость, Тосака еще не знала, что благодарить и правда было не за что…***
— Почему Зелретч не пришел на помощь? — спросил я, поудобнее устраиваясь на заднем сиденье. Весь этот обмен был лишь для отвода глаз, Лорелей удалось все провернуть так, что в итоге я еще и остался в должниках у этой махинаторши. — Он взял в официальные ученики Широ, а Мато — под свой протекторат. — Я не знаю, — покачала головой Рин, смотря то в окно, то на затылок нашего водителя, то на второго экзекутора в соседнем сиденье, одетого в дурацкий плащ и не менее дурацкую шляпу, хотя имя его еще хуже. Донашики, вот реально чем думала церковь, давая им такие имена, от которых челюсть свернуть можно? Не из аниме же! — Церковники пытались с ним связаться, но старик словно провалился, — я аккуратно прицепил на спину Рин желтый значок, пока она опять разглядывала виды за окном. Да ладно, я же просто предложил принять душ вместе, так сказать, потереть спинку… в общем, большего я бы все равно сделать не смог. — Он может быть с Лорелей заодно? — Очень маловероятно, Бартомелои особенно сильно ненавидят Мертвых Апостолов. — Ну я тоже это слышал, но все же если он не с Лорелей, то с кем? — Никто не знает. Маршал-Волшебник Зелретч уходит и приходит, когда ему заблагорассудится, — Рин наконец повернулась в мою сторону, ее лицо все еще было немного пунцовым, но я пока промолчал. — Единственный, кому может быть что-то известно — это Директор Часовой Башни. — Ладно, кто этот директор и как с ним можно встретиться? — почему я не помню этого типа? Ведь в отчетах он вроде пару раз проскакивал… — Никто его не видел, кроме Маршалов-Волшебников. Достоверно о нем ничего не известно, лишь слухи и догадки: что он был на этом посту с самого основания Часовой Башни, а возможно — был причастен к самому основанию Ассоциации, — объясняла Тосака, пока машина заворачивала в знакомый угол и замедлялась, мы почти приехали. — Так что встретиться с ним ты тоже не сможешь. — Понятно, — кивнул я, первым выбираясь из машины и проверяя, все ли нормально. Тосака буквально летела, перепрыгивая через несколько ступенек, и ворвалась в комнату, обогнав меня. Я лишь закатил глаза, когда услышал, как сестры выкрикнули имена друг друга, и замедлил шаг. Церковники остались позади, переговариваясь со своими коллегами на постах охраны…***
Сердце бешено билось от счастья. Рин обнимала свою сестру так крепко, словно боялась, что эта их последняя встреча. Теплая, живая, Сакура. — Сестра, я так тебя люблю! — самые ценные, самые дорогие слова, что она могла подарить Сакуре, слова, что хранились в ее душе всю жизнь. Слова, которые она должна была произнести гораздо раньше. — Я тоже. Пожалуйста, не уходи больше, не оставляй меня снова одну, — шептала в слезах Мато, так же крепко держа старшую сестру. — Я обещаю быть хорошей и послушной, я не буду мешать вашей с сэмпаем любви, только не оставляйте меня одну, просто будьте со мной. Сердце сжалось от боли, Рин не могла дать такое обещание, она должна была вернуться, должна была сражаться вместе с Широ, чтобы не позволить ему стать Арчером. Она должна была спасти его, но теперь она и не могла оставить Сакуру, не могла снова уйти, это было выше ее сил. Она просто не могла, Рин эгоистично хотела всего: и Широ, и Сакуру, и Арчера. — Сакура, я не знаю, — Тосака медленно, не желая отпускать, лишь заставляя себя силой воли, разжала свои руки и посмотрела на свою заплаканную сестренку. — Прости меня, я просто не знаю, — она думала, что у нее хватит сил, что она сможет сдержаться, но лишь увидев Сакуру, живой и невредимой, она просто не смогла сдержать эмоций. Плотина, что тщательно выстраивалась столько лет, рухнула в одно мгновенье от вида слез ее маленькой любимой сестренки. — Я знаю, — кивнула Мато, тихо шмыгнув носом, — знаю, что ты тоже переживаешь за сэмпая, ты тоже любишь его, — девушка улыбнулась, ее улыбка была не вымученной, не наигранной или просто, чтобы успокоить Рин. Она была настоящей, столь редкой и искренней, что Мато и сама не смогла бы вспомнить, когда она улыбалась так счастливо. Ее любили, хотя бы сестра любила ее искренне. Это было ценнее всего. Даже если бы через несколько секунд ей суждено было умереть, она бы умерла по настоящему счастливой и свободной, лишь немного жалея о том, что не попрощалась с ее сэмпаем. — Прости меня, прости, что не сказала раньше, что не поняла раньше, прости, что даже сейчас я не могу быть хорошей старшей сестрой, — руки Рин сжались так сильно, что ногти до боли впились в ладони. В глазах было мутно от слез, но даже так она прекрасно видела улыбку Сакуры, для этого ей нужны были не только глаза, она видела сердцем эту чистую искренность и смирение. — Прости, что твоя старшая сестра была такой дурой… — Но ведь сейчас ты со мной, — Мато нежно взяла руки Тосаки в свои, — ты защищала меня, я знаю, что даже когда ты уезжала, ты защищала меня. Знаю, что ты рисковала своей жизнью ради меня… Разве может быть что-то ценнее этого? Для меня знание того, что ты меня любишь… оно бесценно. — Мы обе просто дуры, — Рин освободила одну руку и совсем не аристократично вытерла слезы рукавом. — Почему мы не могли сделать этого раньше? — Возможно, каждой из нас просто нужен был маленький толчок, — подмигнула, вошедшей мечнице младшая сестра. — При слове толчок у меня возникают не те ассоциации, пусть лучше будет пинок, — чуть улыбнулась Сэйбер, неторопливо входя в комнату и закрывая за собой дверь. — Ты просто невыносима! Неужели обязательно портить такой момент? — поругала Слугу Рин, но при этом, развернувшись, весело улыбнулась. — Извини, Рин, время поджимает, — сказала рыцарь, посмотрев на окончательно наступившую ночь за окном. Ее серьезный тон заставил Тосаку напрячься и быстро переключиться с сентиментального настроения. Сакура мягко сжала ее левую руку и встала рядом, как бы говоря: чтобы ни произошло, мы пройдем это вместе. Рин сжала руку сестры в ответ. Вместе. Не как клан Тосака, не как союзники. Как сестры. — Я возвращаюсь в Румынию, — без предисловий сказала Сэйбер, тут же поднимая руку, чтобы остановить уже открывшую рот девушку, — один. Вы останетесь тут, Бартомелой вас не тронет. А лучше вообще уезжайте в Ватикан и пересидите там пару недель. — Ты сейчас, надеюсь, не копируешь Арчера в его первые минуты призыва? — протянула Тосака. — Это жутко бесит. — Нет, Рин, и я не шучу. — Если Вы идете, чтобы защищать сэмпая, я не против. Но ведь и мы можем помочь, — тихо, но уверенно вмешалась Мато. — Можете, — согласилась Сэйбер, внимательно смотря на девушек, — но и шанс там умереть слишком высок. — Я думала, Вам все равно, — продолжила Сакура. — Все равно, — кивнула Слуга, и на секунду на ее лице отразилось что-то ей несвойственное… долг. — Я обещал. Я делаю это потому, что ему не все равно. — Тогда почему ты уходишь? — в недоумении спросила Рин, чувствуя, как по спине пробегает дрожь, чувство некой незримой опасности. — Помнишь, я сказал тебе «не за что»? — после этой фразы, рыцарь просто вышла из помещения. Золотое сияние наполнило комнату, и перед глазами ошарашенных магов воплотился Древнейший Герой. Взгляд кровавых глаз повелевал преклонить колени, а высокомерное лицо давало понять, что все перед ним лишь черви. — Потому что действительно не за что, — опасно улыбнулся Гильгамеш.