Любовь бывает зла, полюбишь и... эльфа

Академия для магических существ. Она расположена на отдельном от всех других государств материке (пусть и самом маленьком, но все же), и причин для этого нет – просто главам разных государств так захотелось. А учились здесь: эльфы, вампиры, демоны, оборотни, ведьмаки и ведьмы и прочая нечисть. С самого начала в Академии существовали факультеты для студентов как со светлой магией, так и с темными силами. Но для поступления необходимо было сдать очень сложные экзамены, когда оценивался не только магический потенциал, но и теоретические знания. У студентов было очень много возможностей: различные клубы по интересам, практики, экскурсии, спортивные игры, фестивали. Но за дисциплиной следили строго, например, опаздывать на занятия было чревато для здоровья, так как особо нетерпимые профессора устраивали возле своих аудиторий специальные ловушки, которые срабатывали только в определенное время, и хорошо, если сам преподаватель приходил немного позже начала лекции, и нерадивый студент успевал освободиться, а вот если нет: пара слов от ректора и возвращение домой к маменьке с папенькой, с язвительной прощальной запиской. Возглавлял весь этот хаос – гроза Академии профессор Агрисэль. Его боялись у уважали настолько, что когда он появлялся в коридорах учебного здания, повсюду воцарялась мертвая тишина, ученики стремились поменьше попадаться ему на глаза, корпя над учебниками, делая очень занятой вид. Внешность профессору тоже досталась удивительная: по-военному прямая и гордая осанка, волосы золотистого цвета с редкими зелеными прядками, струившиеся по спине прямо до бедер, изумрудного цвета глаза с длинными пушистыми ресницами. По его виду сразу можно было сказать, что он из очень знатной семьи. Ректор и не скрывал этого, подчеркивая свое происхождение фамильной диадемой с гербом своего рода, которую носил, практически не снимая. Единственным существом, который был способен соседствовать с грозным профессором, был его личный секретарь - дракон Эйверин. Сказать по правде даже ректор его побаивался, но слушался. Внешностью дракон тоже не был обделен: волосы серебристого цвета, золотого цвета глаза, янтарный венец на голове, постоянный строгий костюм из шелка, выгодно подчеркивающий фигуру. Почему он его боялся? Да потому что был влюблен до пресловутого ощущения бабочек в животе, когда голова кружится и хочется петь. А Эйверин, зная, как действует на грозного ректора, «бессовестно» заставлял его выполнять все свои обязанности по работе, угрожая возможностью своей «случайной» командировки куда-нибудь в горы, к дальним родственникам драконам, с которыми по молодости имел более чем теплые отношения, они ведь были намного более ответственными, и никогда не отлынивали от своих обязанностей, а поэтому родители из них выйдут намного лучше, чем из всяких ленивых ректоров, которые даже смету составить не могут. Вышеупомянутый «ленивый ректор» рычал, но слушался, ведь потерять своего любимого он не хотел. *** Кабинет Агрисэля. — Агри, я сколько раз тебе повторял, что сроки поджимают?! Ты когда уже возьмешься за эти чертовы документы? — Времени на самом деле еще было достаточно, но Эйверин привык все делать заранее, поэтому и талдычил об этом уже два месяца. — Ну, любимый… Ну, чего ты? С этим мы всегда успеем справиться… А у меня есть более интересное предложение, которым тоже можно заниматься на столе… — Ректор, улыбаясь, подошел к своему грозному секретарю и прижал его к себе, попутно погладив по упругим ягодицам, скрытыми тканью строгих форменных брюк, и поцеловав аккуратное ушко, мягко пройдясь языком по краешку, а потом отстраняясь, заглядывая в глаза, но не убирая ладоней с соблазнительных выпуклостей. — Кажется у кого-то появились лишние части тела, — ехидно протянул Эйвери, опуская ладони по груди эльфа, проходясь по кромке брюк, ниже, — Только имей в виду, что мне калеки не нужны, — он крепко сжал достоинство эльфа, слегка оттянул, причиняя боль, — так и знай, что у меня всегда есть возможность уехать в горы к сородичам. Ах, там есть такой красивый изумрудный дракон, ты его знаешь… Представляешь, какие красивые у нас будут дети? — Ой, все, все, понял, — простонал Агрис, убирая руки и поднимая их вверх, — все сделаю! — Хороший мальчик, — мягко улыбнулся Эйверин, отпуская пострадавшую часть тела, смахнул несуществующую пылинку с плеча ректора, а потом аккуратно поцеловал в уголок губ, — работай, а я пойду. — И когда это уже кончится? — Прорычал ректор, моргая глазами, глядя на закрывшуюся дверь, а потом глупо улыбнулся, — прибил бы вредину! Но… любимая же…