Эмоции без обязательств

Как же всё достало! Хозяйка никогда не понимала простых кошачьих потребностей. Вот опять она ругает меня за исцарапанные двери и пару мышек, принесённых в дом. А я всего лишь хотел поделиться, показать, что я умею делать что-то и сам! А чтобы не царапал ничего лишнего, так это ей когтеточку надо купить. Но хозяйка всё ругает и ругает. Сколько можно? Вот я и сбежал. Лёгкий ветерок играет с листьями дерева, на котором я сижу, а также мягко перебирает мою шерсть. В нос ударяет запах коры и смолы, и это действительно приятно. Смотреть сверху-вниз на землю завораживает, чувствуешь себя птицей. Или белкой. А что, я бы вполне сошёл за белку! У меня тоже есть пушистый хвост и рыжая шёрстка. И прыгать я умею. Честно-честно. И ничего я здесь не застрял! Вечереет. В животе начинает противно урчать. Зря я поделился последней мышкой с соседской кошкой. Мэри всегда предпочитала эти противные катышки, кажется, именуемые сухим кормом, нежели нормальную дичь. Надо было самому съесть, тогда бы мне точно все поверили, что я не застрял. А то те муравьи уже начинают перешёптываться за моим хвостом. Смешные, думают, я их не услышу! Или они специально? Глупые муравьи. Глупые соседские кошки. Глупые двуногие! — Он точно будет где-то здесь, я точно знаю! — где-то внизу раздался голос человеческого ребёнка, внимательно вглядывавшегося в крону дерева. — Ваш кот не мог далеко убежать, из всех ближайших раскидистых деревьев это – самое подходящее, потому что нет гнездовий. А дерево – потому, что с котом, очевидно, что-то случилось, раз он не вернулся домой до сих пор. Собаки напасть не могли: мы бы узнали. Остаётся только дерево, на котором он, наверняка, застрял, — мальчишка быстро тараторил, я еле поспевал за его словами. Он уже карабкался по стволу к моему убежищу, когда я подумал: «Потрясающе». Я никогда раньше так не думал о двуногих. Да вообще ни о ком! Но этот малыш правда потрясающий, ведь ему едва ли семьдесят лун! По человеческим меркам это очень мало. Около шести лет по их календарю? Сфинкс всемогущий, он же ещё дитя! Маленькое, кучерявое, чрезмерно энергичное дитя. Которое сейчас ползёт ко мне. — Джон, кс-кс-кс, — он мягко шепчет это, протягивая в мою сторону маленькую ладошку. На его лице добродушная улыбка, глаза сияют лазурью в свете заката. И они слегка округляются, словно мальчишка что-то вспомнил. Он убирает руку, лезет в карман, достаёт кусочек колбасы и подкидывает в мою сторону. Попадает ровно на середину ствола. Этот малыш гениален. Заливаясь радостным урчанием, съедаю принесённую пищу. — Давай, Джон. Вставай. Вот так, медленно. Подходи ко мне, я тебя поймаю. И он действительно меня поймал. Обнял маленькими ручками, прижал к своему телу. С ним было так спокойно, даже на высоте в несколько метров, даже с возможностью сорваться вниз. Он пах печеньем и, немножечко, мятой. И он был невероятно тёплым. Можно я останусь с ним? Ну пожалуйста. Я готов хоть каждый день на деревья залезать. Так даже лучше. Но вскоре ему пришлось отпустить меня, так как нас обоих сняли с дерева. Видите ли, застрявшему мальчику поспешили помочь все, когда как на меня откликнулся с помощью только он. Но совсем скоро он вновь взял меня на руки, заявив, что такой хозяйке, что не может уследить за котом, он меня не отдаст. И так я стал жить у маленького безумия, которого гордо называл своим Шерлоком.