Эмоции без обязательств

Джон Ватсон всегда как-то необъяснимо выделялся среди сверстников. Рост и телосложение самые обычные, ум достаточный, внешность не выделяющаяся. Но было в нём нечто особенное, манящее и привлекательное, из-за чего он внушал доверие, спокойствие и ощущение какого-то счастья всем вокруг. То ли это добрая улыбка, на которую он не скупился, то ли восхитительно синие глаза, темнеющие и светлеющие от настроения, то ли просто какая-то магия. Но в магию Джеймс Мориарти не верил. Как и в силу улыбок и очарование глаз. Нет, ничего особенного в том парнишке не было. Совсем ничего. Поэтому Джим и внимания на него не обращал. Разве что, совсем чуть-чуть. Ведь не считается за внимание подкладывание резиновых тараканов в пенал? Или специальное перебивание его на уроках при ответе? Или постоянные издёвки? Выискивание его самых страшных тайн? Нет, совершенно точно, это было не в счёт. Как и чувство неимоверной обиды, когда Джон не обращал ровно никакого внимания ни на тараканов, ни на подначки, ни на что-нибудь гениальное ещё. Не в счёт и чувство разочарования и смутного удовлетворения, когда из всех секретов Ватсона он узнал лишь один: тот умел драться так, что за одно лишь это знание Ватсона могли исключить из школы. Лучше не задаваться вопросом, как Джим узнал об этом. Ещё лучше не спрашивать, что он собирается с этим знанием делать. Потому что он и сам не знает. На переменах Джона всегда окружали люди. Парни, девушки, даже учителя иногда занимали его личное пространство. Просили его о чём-то, что-то рассказывали, слушали, шутили и смеялись. Вокруг Мориарти тоже были люди. Но даже компании возле них отличались, как и они сами. Ведь Джон улыбался каждому, а Джим – лишь себе. Когда будущий глава респектабельной мафии – а он уже определился с будущей профессией – разрисовывал стены школы руками заносчивых младшеклассников и спекулировал на уроках веществами конкретного типа, Джон помогал одноклассникам с уроками и никогда не замечал грубых и нелепых надписей на пути в свой адрес. Как выяснила разведка, он им даже улыбается. Как всегда. — Джеймс, ручки не найдётся? — на перемене, после удачно спёртого пенала, услышал Мориарти, резко разворачивая голову и автоматически ухмыляясь. Джон не мог не знать, кто именно за этим стоит, а если и не знал, то вряд ли оценил отношение Джима к себе. Однако же вот, стоит рядом, внимательно смотрит в глаза и блестит этой своей улыбкой. Такой открытой и честной. Доброй и невероятной. На которую хотелось улыбнуться в ответ. И парень улыбался, впервые кому-то, и протягивал свою единственную пишущую ручку. «Возможно, магия и существует», — рассеянно подумал Джим, утыкаясь взглядом в пшенично-золотистые волосы одноклассника, садящегося за свою парту. Одноклассника, у которого всегда были запасные ручки в портфеле.