Это всего лишь игра

Приснившийся этой ночью сон не давал близнецу Пайнсу покоя начиная с самого утра. Он никак не мог понять, что могло означать то, мягко говоря, странное поведение его заклятого врага, который так бесчеловечно проверял парня на прочность. Диппер прекрасно знал, что любое его действие, любой вздох тотально контролировался демоном разума. А уж что касается снов, то это, в принципе, было стихией Сайфера, в которой он чувствовал себя как рыба в воде. Это попросту была его территория. И быть такого не могло, чтобы он не был причастен к развернувшимся событиям в мире грёз Пайнса. Всё, что хоть немного касалось Билла Сайфера, для парня было словно в непроглядном тумане. Это существо, называвшее себя демоном-из-другого-измерения, было неразрешимой загадкой номер один для юноши. Его поведению не было ни одного разумного объяснения. Любое его действие было абсолютно рандомно и незакономерно, что в большинстве своём сильно пугало. Самое простое, что приходило на ум Пайнсу это предубеждение в сумасшествии демона. Безрассудный, неуравновешенный психопат, наделённый неограниченной властью над человеческим разумом. Но что ему нужно было от простого мальчишки, который приехал в этот небольшой городок со своей сестрой на летние каникулы? Чем простой смертный смог привлечь внимание столь могущественного создания? На этот вопрос Диппер не мог дать ни одного вразумительного ответа. Он перебрал сотню вариантов, но истинная причина столь пристального со стороны Сайфера внимания была намного прозаичней, чем можно было ожидать, и в то же время достаточно неоднозначной даже для самого Билла. У демона были две определённые цели, к которым он одновременно стремился с безрассудной и неистовой страстью… Но о них позже.

***

Стены дома, в котором уже произошло немало ужасных событий, страшно давили на психику младшего из Пайнсов. Поэтому он всё же отважился выйти за его пределы, дабы немного прогуляться и слегка растормошить своё угнетённое состояние. Медленно шагая по сырой земле, Диппер направлился в лес. Последнее время погода была на удивление паршивая. Постоянные дожди и грозы не переставали хмурить небо, отчего лето всё больше становилось похоже на позднюю осень. Всюду было мрачно и серо от затянувших небосвод тяжелых свинцовых туч. Периодически в лицо дул пронизывающий северный ветер, иногда окроплявший лицо парой случайных капель изредка моросящего дождя. В такую погоду горожане предпочитали больше времени проводить дома, укутавшись в теплую одежду и занимаясь своими любимыми делами. Но для Диппера это был совершенно не тот случай. Находиться в Хижине больше не оставалось никаких сил. Каждую минуту, а в прочем, и секунду в голову лезли дурные воспоминания. Возвращаться к ним парню не хотелось вовсе… но разве кто-нибудь его спрашивал? Уходя всё дальше, в чащу, Дип чувствовал себя не то чтобы лучше… по крайней мере не так скверно как дома. Парень в кое-то веки решил позаботиться о себе и, вместо своей привычной жилетки, он надел толстовку, а вместо шорт — нашел себе тёмно-серые спортивные штаны. Поэтому ему было не так холодно и противно в глухой и сырой чаще леса. Хоть часы только недавно отметили второй час после полудня, чем дальше парень заходил в лес, тем темнее становилось. Кроны гигантских и величественных хвойных деревьев смыкались куполом над головой, закрывая тем самым и без того скромно проходящие солнечные лучи сквозь серую пелену облаков. Наконец, немного подустав, Пайнс остановился и осмотрел взглядом представшую его взору небольшую опушку, на которой он очутился. Здесь было довольно грязно, так как, видимо это место находилось в низине, сюда стекала вся дождевая вода, отчего образовались достаточно большие и глубокие лужи. Земля под ногами была глиняной и скользкой, на которой невнимательный путник мог спокойно поскользнуться и искупаться в одной из этих луж. Особой примечательностью этой полянки оказалась лежащая поперёк неё упавшая сосна, разделившая её практически пополам. А в воздухе витали озорные, хвойные нотки, смешавшиеся с не очень приятным запахом мокрой глины. Но не все деревья на полянке были из семейства сосновых. Также проглядывали стволы берёз, осин, и даже парочка молодых дубов составили компанию еловому аккомпанементу. От продолжительной ходьбы ноги, уже давно забывшие подобные прогулки, немного заныли, и Диппер решил аккуратно присесть на перегородившее ему путь дерево. Древесина была влажной и холодной, но парень не обратил на это ни малейшего внимания. Промозглый ветер неприятно пощипывал немного порозовевшие на свежем воздухе щеки юноши, отчего Дип немного поморщился и неряшливо утёрся рукавом. Обычно, лес был полон различных характерных ему звуков, но сейчас слуха касались лишь беспокойно трещащие ветви деревьев и изредка проносящиеся где-то вдали глухие раскаты грома. От прогулки в теле всё-таки появилось некое ощущение бодрости, видимо подействовали целебные ароматы, исходящие от хвойных обитателей этой местности. Диппер сидел, положа обе руки на колени, и смотрел куда-то вдаль, сквозь немного пошатывающиеся деревья от сильного ветра, гулявшего там, наверху. Он вспоминал, как однажды, совсем недавно он также сидел на похожей полянке после будоражащей сознание встречи с шейп-шифтером и признавался в любви той единственной, о которой он грезил с самой первой их встречи. Неловкость ситуации и разрушенные в один миг надежды из-за разницы в возрасте — именно такая атмосфера царила тогда на той полянке. Двоякое чувство терзало в тот момент душу паренька. Он был одновременно счастлив, что, наконец, открыл своё сердце дочери лесоруба, но в то же время бесконечно разочарован и раздосадован этой жестокой несправедливостью жизни к нему. Вот она садится на свой велосипед и, удаляясь от него, машет парню рукой. Солнце ласково играет в её развивающихся волосах, а глаза, словно два изумруда, искрятся добротой и нежностью во взгляде. Невольно и сам парень начал махать рукой в ответ девушке. С каждой секундой она становилась всё дальше и дальше, пока не скрылась за горизонтом, и через мгновенье перед глазами вновь возник мрачный и угрюмый пейзаж безмятежно стоящих в своём немом очаровании многоруких стражей лесной опушки. В груди вдруг сильно сдавило. В горле встал горький ком, а глаза намокли, но не от начинающегося дождя, а от предательски подступивших слёз отчаяния и скорби. Теперь Пайнс никогда не увидит ту единственную, что впервые дотронулась до его души так глубоко. Больше никогда он не почувствует тепла её рук на своём плече; больше никогда не сможет послушать те непоседливые и забавные истории, так часто рассказываемые ему той девушкой, в которую он впервые в своей жизни влюбился искренне, по-настоящему. Одна за одной, горькие, одинокие слёзы, словно маленькие прозрачные кристаллики падали на землю, разбиваясь в унисон с пустыми каплями дождя. Парень сжал кулаки в бессильной злобе и, перейдя с еле слышного хныканья, стал безудержно реветь, больше не сдавливая в груди тяжкие стоны. Будто бы сама природа сейчас находилась в единстве с эмоциями Пайнса-младшего ведь над поляной медленно, но верно разразился самый настоящий ливень. Дождь нещадно хлестал по лицу, но мальчику было это безразлично. Ведь промокнуть до нитки ему теперь казалось такой несущественной мелочью, как, впрочем, и многие другие вещи, которым раньше он придавал излишнее значение. Ведь всё самое плохое, что с ним могло произойти, как ему казалось, с ним уже случилось. Неужели он будет бояться заболеть от переохлаждения? Не серьёзно. Но погода совсем не собиралась утихать. Ветер усилился, отчего теперь через промокшую одежду по телу пробежала мелка дрожь. Парня зазнобило, но деваться было некуда. Вдруг очередной порыв ветра резко сорвал с головы кепочку с изображением ёлки, и та взмыла куда-то вверх, неумолимо уносимая прочь от поляны. Диппер вскочил на ноги, но от намокшей под ногами глины он тут же рухнул в грязную лужу. Руки оказались по локоть в вязкой грязи, медленно стекающей вниз. Парень с трудом поднялся и облокотился на ближайшую к нему, стоящую берёзу. Немного встряхнув головой, чтобы избавиться от излишне накопившейся на ней влаги, мальчик обратил внимание, что на дереве, к которому он прислонился, чечевички отчетливо напомнили ему своей формой чьи-то глаза. Оглянувшись по сторонам, он увидел, что такие «глаза» были на каждом берёзовом дереве, и все они будто смотрели прямо на него. Дипперу невольно показалось, что все они наблюдают за ним, словно живые… как вдруг, будто бы от одной этой мысли, каждый из них вспыхнул жутковатым желтым светом, а в середине появился продолговатый черный зрачок. Пару секунд эти «глаза» просто неотрывно смотрели на подростка, а затем одновременно все разом моргнули. — Так-так-та-а-к. — Протянул до боли знакомый голос, пронзающий слух своим металлическим звучанием. — И по какому такому счастливому случаю, моя любимая игрушка покинула положенный ей кукольный домик? — с нотками ехидства в голосе произнёс Сайфер. С этими словами «глаза» закрылись, и посередине полянки в желто-синих всполохах возник демон разума, принявший свою привычную человеческую форму. — Я тебе не игрушка, ты — тварь! — оскорблённо кинул ему в ответ шатен, всё же немного отпрянув от дерева. Парень с пылающей ненавистью во взгляде смотрел на так некстати появившегося Билла. — Но-но-но! Повежливей! — отпарировал ему в ответ Сайфер. — А не то я тебя жестоко накажу, за дерзость. У меня сегодня нет настроения с тобой сюсюкаться, парень! Ещё раз спрашиваю, почему ты вышел из дома? — уже больше раздражённо, нежели озорно, повторил вопрос Билл. — Я не стану отчитываться перед тобой! Сначала сам объясни, что за игры ты со мной играешь, подбрасывая мне такие сны как сегодня? Я уверен, что без тебя тут не обошлось! — Хм. Не понимаю о чём ты! — почти убедительно сказал Сайфер, но в его лице на мгновение что-то изменилось. Оно показалось Дипперу слегка растерянным от неожиданного вопроса и… смущённым? — Не ври! Хоть раз в жизни! — отчаянно закричал Пайнс. — Ты повелитель разума, и я ни за что не поверю, что ты не понимаешь! — Хватит! — Резко оборвал парнишку демон, не на шутку рассердившись. Волосы приобрели странный, кроваво-красный оттенок в тон потемневшему от злости зрачку в единственном целом глазу. Одежда также стала видоизменяться прямо на глазах и через пару секунд в костюме стали преобладать черно-красные оттенки, вместо привычных золотых. Теперь демон казался более устрашающим, чем обычно, но Пайнс ничуть не испугался. Он хотел лишь получить ответ на свой вопрос. Сайфер молниеносно переместился к уверенно стоящему Дипперу и грубо схватил того за шею, сдавив её рукой в своей черной кожаной перчатке. Он заглянул ему прямо в его невинные карие глаза и увидел в них злость и отчаяние. Парень будто бы одним только взглядом кричал «Я тебя ненавижу!», и это отчетливо проносилось в голове у Билла. — Я вижу, ты не понимаешь хорошего отношения к себе. Что ж, придётся тебе объяснить по-другому. Демон резко отбросил Диппера в сторону, и тот приземлился прямо в ту же самую лужу, в которой он недавно искупался. Последовал щелчок пальцами, и штаны парня медленно сползли до колен. Карие глаза наполнились неистовым ужасом, которой тотчас обдал тело ледяным потом, а лицо ошпарил стыдливым румянцем. Сайфер высокомерно приблизился к стоящему на коленях в грязи Пайнсу и, присев перед ним на корточки, надменно произнёс: — Будем прививать тебе через одно место уважение к старшим! В этот миг тело будто перестало слушаться его и, потеряв контроль над собой, Дип просто смирно стоял в грязи, когда Билл обошёл его сзади и, оголив попку мальчика, начал проникать в неё своим влажным пальцем. Сайфер смачно смазал палец слюной и с наигранной заботой начал разрабатывать покорно стоявшего перед ним паренька; такого беспомощного, такого смиренного, но лишь снаружи, ведь внутри у него сейчас полыхали совершенно иные эмоции. Пальчик за пальчиком будто играли с маленькой, тугой дырочкой младшего Пайнса. Возбуждение подкатило волной к парню, отчего он почувствовал просто невыносимое унижение. В паху постепенно нарастало мучительное напряжение. Гнев застил глаза, но в сложившейся ситуации он не мог дать ему выход, отчего оставалось только подчинится бесконтрольно нарастающему вожделению. В горле застрял томный стон, но когда вслед за вторым пальцем вошёл третий, то он невольно вырвался наружу, отчего демон лишь слегка ухмыльнулся. Так желанный им мальчик вот-вот станет полностью принадлежать ему… Ему одному. Он наконец-то сможет проникнуть внутрь такого дорогого, самого желанного на свете. И ничто не встанет у него на пути. Закончив, наконец, небольшую разминку, Билл обнажил своё достоинство, которое уже успело приобрести необходимые размеры. Положив ладонь на оголённую спину Диппера, демон слегка прогнул его и аккуратно начал входить. Тысячью искрами отозвалось в глазах мальчика бесцеремонное вторжение, и не смотря на разразившуюся грозу сопровождаемую ледяным дождём, жар полыхающий в груди ничуть не спадал. Диппер кисло зажмурился и тяжко вздохнул. С каждым проникающем внутрь сантиметром парню становилось на порядок больней. Рукам находившимся под водой нечего было сжимать от боли, кроме как самим сжаться в кулаки. И вот, наконец, демонический член вошёл до упора. Диппер жалобно всхлипнул, а затем надрывно застонал. По телу прошла сильная дрожь. Послышался легкий смешок, изданный Биллом, который наконец почувствовал себя полноправным хозяином этого непокорного мальчишки. — Теперь ты мой! — жадно процедил сквозь зубы Сайфер. Вслед за этим демон начал задавать темп, а Дип стал покорно поддаваться на него. В глазах стояли солёные слёзы, а из горла рвались только короткие вздохи, идущие в такт ускоряющимся толчкам. Поначалу парень ещё чувствовал своеобразное наслаждение, но затем оно сменилось адской болью от разошедшегося в рваных движениях Сайфера. Тот стал нещадно толкаться в узкий девственный проход паренька с абсолютно обезумевшим от похоти взглядом. Ему было плевать, что парень уже навзрыд умолял его остановиться, прекратить это надругательство. Задний проход будто горел под напором демона. Его резкие движения будто вот-вот разорвут и без того узкую дырочку, в которой, по всей видимости, уже вовсю хлюпала девственная кровь. Демон щёлкнул пальцами, и руки Диппера против его воли сомкнулись за спиной и через мгновение оказались связанными возникшей по желанию Билла верёвкой, отчего тот, потеряв под собой опору стал клониться головой к водяной поверхности. И на очередном толчке парень, потеряв контроль, больше не смог держать голову над водой и нырнул ею прямиком в грязную лужу. Билл увидел, что Дипперу, оказавшемуся под водой, было нечем дышать, и из-под воды уже вовсю бурлили крупные пузырьки. Осознав это, демон лишь с особым напором стал яростней долбиться в него. Вода уже заполонила весь рот, и с минуты на минуту Пайнс бы потерял сознание, но вовремя опомнившись, Сайфер всё же сбавил обороты и, схватив шатена за намокшие волосы вытащил его голову из воды, продолжая при этом трахать его. Жадно хватая ртом воздух, Диппер всё же остался в сознании. Наблюдая за беспомощностью своей игрушки, демон лишь вновь пошло ухмыльнулся и ещё раз щёлкнул пальцами. Теперь Сайфер оказался сидящем, на поваленном дереве пересекающем поляну, а между его ног стоял на коленях обессилевший Диппер, откашливающийся после своего погружения в грязь. Билл, продолжая высокомерно глядеть на своего мальчика сверху вниз и наслаждаться его унижением, поймав на себе взгляд Пайнса, указал ему пальцем на свой колом стоящий прямо перед его носом член, так и говоря тому, что пора приниматься за работу. Диппер, весь мокрый и трясущийся от холода, лишь молящими глазами смотрел на своего мучителя, но тот был непреклонен. Он взял парня за затылок и буквально насадил его на свой причиндал. Пайнс аж поперхнулся и попытался отстраниться упершись руками в колени демона, но тот железно держал ладонь на затылке и с силой давил на него. В итоге, ему всё же удалось добиться от мальчишки ответной реакции и тот стал достаточно неумело, но работать горлом, с трудом помещавшимся в нём половым органом Сайфера. Головка то и дело упиралась в него не давая свободно проходить воздуху, отчего в глазах только сильней мутнело. Во рту Диппера Биллу было горячо и влажно, и хотелось проникнуть ещё глубже, но тогда был риск, что парень реально задохнётся. В конце концов, Билл почувствовал, что сейчас кончит. Дыхание окончательно сбилось, и уже достигнувшему максимальному напряжению в теле, вдруг, на смену пришло неописуемое наслаждение, распространившееся сладчайшей истомой. Заполнив горло Диппера своей перламутровой спермой, он приказал ему её проглотить, и тот, не видя иного выхода, нехотя сделал это. Большего унижения было и представить нельзя. Панйс теперь был не только убийцей, но и личным петушком Билла Сайфера. Отлично Дип. — Впредь не зли меня, сосна, — сказал довольный демон и, щёлкнув пальцами, перенёс их двоих в хижину. Очутившись на чердаке, Диппер понял, что находится на руках у Сайфера, но на это он был не в силах никак отреагировать. Энергии не отсталость не то чтобы что-нибудь сказать, а даже пошевелиться. Прекрасно видя это, демон уложил опустошенного и измученного мальчика в его постель и, нарочито заботливо накрыв его сверху одеялом, усыпил того одним щелчком. Билл смотрел на неестественно мирно сопящего паренька и, проведя рукой тому по влажным волосам, приблизился к его лицу на котором всё еще играл румянец и поцеловал его в лоб, а затем бесследно исчез.