Учеба по обмену

Тайлер не помнил, как он добрался до кровати. Они болтали с Джошем на кухне до утра, тот втолковывал ему, что важно заботиться не только о мозгах, но и том, в чем они держатся. Что-то он спрашивал еще — кажется, как часто у Тая бывают приступы и что он с ними делает. Джозеф усмехнулся, вспомнив свой ответ «ничего» и расширившееся, как у лемура, глаза Дана. Тот, конечно, обещал, что этого так не оставит. — Что ж, посмотрим, что ты скажешь, когда пройдет эффект новизны, и я успею тебе надоесть, — подумал Тайлер и взял мобильник, чтобы посмотреть на часы. Часы показывали без малого полдень и Джозеф запаниковал. Если он не переводил время, то в Коламбусе сейчас почти три часа дня и Тайлер провалялся почти полдня, которые мог провести более интересно. Он точно помнил, что не переводил, и пытался проглотить это горькое чувство собственной несуразности, не покидавшего его с той минуты, как выяснилось, что здесь его никто не ждет. На экране болтался значок смс. Сообщение было с незнакомого номера и вполне могло быть ошибкой, но … Тайлер решил все-таки прочитать. «Я перевел твои часы. ЖД». Тай понял, что окончательно запутался — если бы сообщение было от Джоша, он бы подписался ДД, ведь так? И откуда у Джоша его номер? Панику заглушил тихий голос, нашептывающий «не будь глупее, чем ты есть. Он просто позвонил с твоего телефона на свой». Дом производил впечатление пустого — по меньшей мере, на втором этаже, где были комнаты детей. Будто все разбежались, чтобы ухватить ускользающее лето, дни, наполненные беззаботностью и дивным запахом опаленных солнцем трав. Запахом, толкающим на безумства, времени для которых почти не осталось. Единственное, что осталось Джозефу в этом раскладе — время. Те, с кем он мог вытворить что-то сумасшедшее — по меркам старшей школы — остались в Парадайзе, за много миль отсюда. Тайлер спустился в кухню и увидел на холодильнике записку, написанную крупным почерком «Тайлер, пожалуйста, поешь!!!!!!» с изображением пучеглазика в углу листа. У него запылали уши — это было настолько неожиданно, в том смысле, что никто и никогда не сомневался, что Джозеф питается не только воздухом и солнечным светом. Никто и никогда, кроме Джоша сегодня утром. Тай был уверен, что это послание от него. За спиной раздалось негромкое покашливание. Тайлер обернулся и увидел веснушчатую девочку с косичками. — Привет, Аби! — улыбнулся он младшей и наверняка самой любимой девочке в семье. — Привет, бро! — Абигайл прыснула и помахала ему рукой. — И ты туда же! — потешно скривился Джозеф. — Да, Джош сказал нам, что пока будет называть тебя именно так, — важно сказала Абигайл, и Тайлер понял, что слово старшего брата для нее авторитет. — Ты можешь называть меня Тайлер, — И Джозеф открыл холодильник, втайне надеясь, что не обнаружит там свертков, подписанных его именем. Настолько далеко забота Джоша не пошла и Тай облегченно выдохнул. Достав молоко, он смотрел на кухонные шкафчики, будто от его взгляда нужная дверца раскроется сама и пачка хлопьев плавно опустится на стол. — Практикуешь навыки телекинеза? — хихикнула Абигайл и достала коробку из ближайшего к ней шкафа. — Джош ест эти, думаю, ты тоже не откажешься. Поблагодарив, Тайлер устроился на стуле и начал есть, играя в гляделки с младшей Дан. Глядя, как та увлеченно корчит рожицы, он расхохотался. — Скажи мне, Аби, что изображено на том листе? — и Тайлер показал на холодильник. — Там написано, чтобы ты не забыл поесть, — ответила Абигайл, — наверное, ты поразил Джоша голодным обмороком. — Я имею в виду странное существо в нижнем углу, — уточнил Тай. Девочка расхохоталась. — Это не существо, — сказала она сквозь смех, — это инопланетянин. Так Джош подписывает все, кроме школьных сочинений. — Ага, — Тайлер пребывал в замешательстве, — а что такое тогда ЖД? — Жуткий Джиш. Это его школьное прозвище, — раздалось от порога. — Там, где нельзя нарисовать головастика, он пишет именно это. В кухню вошла нагруженная пакетами Эшли, и Тайлер вскочил, чтобы помочь ей. — Зачем ты так, Эш, позвала бы меня! — Еще успеешь натаскаться, — махнула рукой та, — не думай, что мы будем носиться с тобой как с хрустальной вазой. Тайлер заметил, что она не в духе. — Я могу чем-то помочь, Эш? — тихо спросил он. Та сердито посмотрела на него: — Да, если позаботишься о себе сам. Джош велел приглядывать за тобой, а сам умчался. Будто у меня без того мало дел! Тайлер глубоко вздохнул: — Давай считать, что я за него. Что я могу сделать? Эшли подозрительно посмотрела на него, будто считала Тайлера безруким: — Что тебе больше нравится, — работать в саду или готовить обед? Джозеф выбрал сад, и по разгладившемуся лицу девушки понял, что угадал. Во время обеда Тайлер спросил: — Эш, почему ты говоришь, что Джошу достается все? Я пока не знаю, что происходит у вас в семье, но мне показалось, что родители любят вас всех. — Да не в родителях дело, ты же понимаешь, — грустно отозвалась она. — Просто Джош — он же звезда, играет в местной группе. Не фронтмен, с голосом у него не очень — только ворон пугать, а вот на барабанах он бог. В местном масштабе, конечно. Ну и красивый. — Эшли, ты ведь очень красивая, — попытался утешить ее Тайлер. — Спасибо, Тай. — Эш улыбнулась, будто он сморозил глупость. — Я не сомневаюсь в себе. Дело в том, что пока что я всегда на вторых ролях. Вот ты какой по счету ребенок в семье? — Я самый старший, — ответил Джозеф. — Тогда тебе меня не понять, — вздохнула Дан. — То есть это круто, что Джош такой знаменитый. У него постоянно берут автографы, просят сфоткаться вместе, и он никому не отказывает. А ты стоишь как дурак, и думаешь «когда же это кончится». Тебе вот повезло — будешь учиться в его классе, сам поймешь, каково это — быть популярным. — Я не хочу быть популярным, Эш, — сказал Тайлер, — мне хватило этого в Парадайзе. — Еще один музыкант на мою голову! — притворно испугалась Эшли — и на чем ты играешь? — На нервах, — отшутился Тайлер — Я не музыкант, у меня нет никаких талантов, кроме желания учиться и способности встревать в неприятности. Мой отец — директор школы, и я при всем желании не мог быть незаметным. — Тебя любили в школе? — Эшли внимательно смотрела на Тая, будто впервые его видела. — Любили. Боялись. Ненавидели. — Пожал плечами тот. — Было всякое. Знаешь, у себя, там, я понял, что школа не дом, как это принято считать, а исправительно-трудовой лагерь. А это такое место, где любовь — понятие абстрактное. У каждого есть своя роль, и он либо с увлечением ее играет, либо пытается пробиться уровнем выше. — Тогда в нашей школе тебя сложно будет чем-то удивить, — Эшли положила ладони на стол и внимательно посмотрела на свои пальцы. — Жаль все-таки, что приехала не девочка, — сказала она, — я думала, мне будет с кем потрепаться о всяких девочковых вещах, накрасить ногти, сделать маску… А при тебе даже не походишь неодетой. — Ох, Эш… — протянул Тайлер, не зная, смеяться ему или плакать. — С ногтями я могу помочь. Я заплетал сестре косички, красил ей ногти, гладил юбки, и утешал, когда ее обижали. — Она много для тебя значит, да? — спросила младшая Дан. — Да, очень. — ответил Джозеф, — я знаю, ты спросишь, как в таком случае я уехал от нее. Я отвечу — меня спросили, что я планирую делать в будущем. А хороший человек, который заботится о других, это не профессия. На этом не сделаешь ни имени, ни денег. Я не говорю, что страстно хочу стать Тайлером Джозефом, чье имя будут произносить с придыханием. Хотел бы я этого — нашел бы более верный способ, чем баскетбол. — Оу, так ты все-таки играешь, — округлила глаза Эшли. — Успешно? — Да, довольно-таки. Не НБА, но кое-что получается, — скромно улыбнулся Тайлер. — А у нас будешь играть? — спросила девушка. — Я бы пошла на матч с твоим участием. Размахивала бы шарфом, выучила кричалки, что там еще делают фанатки? — Ты не знаешь меня, но уже готова меня поддерживать, Эш? — поддел ее Тайлер. — Да, — серьезно ответила та. — Потому что мы семья. Мы можем обижаться друг на друга, обзываться, говорить гадости, особенно по утрам, но, если мы не будем поддерживать друг друга, незачем станет приходить домой. — А как же друзья? — недоумевающе спросил Тайлер. — Вот ты говоришь, что Джош знаменитый, у него, получается, много друзей, которые готовы поддержать его? — Много тех, кто хотел бы стать его другом, — сказала Эшли после паузы. — Многим кажется, что он такой человек-улыбка, парень-праздник. А по сути для многих он ценный приз, розетка, которую хочется повесить на стену и хвастаться перед гостями. У него и девушки поэтому нет. Единственная его подруга это Холзи, они хорошо ладят. — Она не принадлежит к числу фанаток твоего брата? — Тайлер понимал, что Эшли говорит о том Джоше, который был ему еще незнаком, и хотел узнать как можно больше. — Ей нравится то, что он делает, но она, пожалуй, единственная, кто не бегает за ним. Они просто дружат. Она говорит и делает, что считает нужным, Джош ее защищает. Мы ведь примыкаем к Югу, у нас хватает всяких придурков и моралистов — сказала Эшли, больше умалчивая, чем объясняя. — Если честно, Эш, я ничего не понял, — признался Тайлер. — Познакомишься с Холзи — поймешь, — ответила та. — Это не моя тайна, и я не сплетница.