***
Сцену, произошедшую в канцелярии, он поклялся забыть. Он не хотел вспоминать глаза мамы Дан, смотревшей на всю их компанию с сожалением и болью. Не хотел вспоминать визгливые крики миссис Элери, утверждавшей, что доченьку обесчестили в школе, и это наверняка сделал кто-то из этих типов. — Надеюсь, мою дочь в этом вы не обвиняете? — резко спросила Лаура Дан, — она не могла бы это сделать за неимением физической возможности. Тайлер против воли улыбнулся, но почти сразу же сник, наткнувшись на ледяной взгляд мисс Норман. Школьный юрист, выслушав версию миссис Элери, попросил бэндмейтов рассказать свой вариант. Джозеф выдохнул и торопливо рассказал все, что видел, — с момента, как обнаружилось, что одна из бутылок воды, приготовленных для музыкантов, оказалась чем-то щедро приправлена, до момента, когда они услышали крики и Брендон вбежал в гримерку, где были Сара и Эшли. — Он врет, точно врет! — закричала миссис Элери, тыча пальцев в «паников» — пытается выгородить кого-то из этих. Тайлер, не оглядываясь назад, почувствовал, как напряглись Джош, Брен и Ри, как зазвенел воздух между ними. Бледная Эшли стояла рядом с Таем, и он легко коснулся ее пальцев своими — чтобы дать ей хоть какую-то опору в этом безумии. — Это очень серьезное обвинение, — покачал головой юрист, — вы согласны на медицинское освидетельствование? Миссис Элери начала бурную тираду, но увидела, как покраснела Сара, и при всех отвесила ей увесистую оплеуху: — Мерзавка! Дрянь! — Не забывайтесь! — закричал шокированный юрист, — вы не можете так обращаться с несовершеннолетней! Женщина разъяренной кошкой прошипела что-то неразборчивое и, рванув дочь за собой, выскочила из кабинета. Все присутствующие замерли в немом изумлении. Первым с собой справился законник. Ровно вздохнув, будто перед его глазами не произошла безобразная сцена, он обратился к Лауре, — миссис Дан, у вас, как представителя троих присутствующих здесь школьников, есть какие-то претензии к миссис Элери и ее дочери? Та покачала головой. Юрист перевел взгляд на Брендона и Росса. — Вероятно, мне нужно связаться с вашими родителями? — Не нужно, — устало сказал Ри, — мой отец забил на школу. — А моим родителям лучше не знать о том, что произошло, — добавил Брендон. — Окей, это было недоразумение. Ничего не было. Никаких голых девиц и склок в гримерке. Мы отыграли концерт и ушли домой. Учеников отпустили, а миссис Дан попросили задержаться, чтобы подписать какие-то бумаги. Выйдя в коридор, Тайлер уткнулся лбом в стену. Его лихорадило и земля уходила из-под ног. Он силился понять, к чему было все, свидетелем чего ему пришлось стать — сейчас, в канцелярии, и тогда, на концерте? Как получилось, что на парней, на его подругу, на него самого, наконец, походя навесили тяжелейшее обвинение? Неужели желание добиться своего оправдывало столь низкие способы? А что было бы, согласись Джош или кто-то из парней развлечься с девушкой? Вопросы росли, как снежный ком, и глухо гудели в голове, предвещая сход лавины, которая могла сорвать все предохранители и обрушить психику Джозефа в истерику. Из раскалывающих сознание раздумий его вырвал голос Райана. — Спорим, Падший, в первый день ты решил, что нажил в моем лице врага? — зло спросил он. — Не отвечай ничего, я знаю, что это так. Все так думают. — Так вот, Тайо, — он сбился и глубоко вдохнул, чтобы унять дрожь, — да, я псих и мог бы, наверное, ударить тебя, но я никогда бы не ударил тебе в спину. Настоящего врага ты нажил себе сейчас — такие шмары, как она, ничего не прощают свидетелям своего позора. Тебе, мне, Бренду, Джошу, Эшли… — Слышь, Жуткий, — обратился он к фыркающему Джошу, — приглядывай за сестрой. Как бы эта сучка не нагадила ей, раз с тобой не прокатило. Мрачный Дан изобразил, как сворачивает кому-то шею, и подтолкнул всех к выходу.***
Тайлер снова почти не спал в эту ночь и думал, что это входит в дурную привычку, — со всеми хлопотами он забыл про проекты для Ребекки и до раннего утра сидел над тетрадями — своей и Джоша, силой отправив его спать, напомнив, что его, Тайлера, жизнь зависит от того, насколько внимательным и собранным будет Дан за рулем. Да и потом, Джош ведь псих, может, его переклинит от недосыпа прямо на репетиции, а Таю не хочется узнать, как метко бро ведет обстрел барабанными палочками. Раздосадованный Джош пытался спорить, утверждая, что он Тая и пальцем не тронет, на что тот только ухмылялся, припоминая, сколько раз это обещание было нарушено. Тогда Дан сказал, что он просто посидит с Таем — для моральной поддержки, но Джозеф сурово заявил, что Джош будет его отвлекать от трагедии Холдена Колфилда, и тот, сдавшись, ушел к себе. Сейчас, в четыре часа утра, Тайлер почти жалел об этом — все-таки, лежи Джош на его кровати, было бы легче — видеть его умиротворенный вид, слушать нежное сонное дыхание. Он мог бы, наверное, пойти в комнату к Дану, но… тот мог понять это не совсем правильно, после его-то слов о том, с кем он спит. Потому Джозеф раз за разом пробегал глазами по строчкам, пока не понял, что ничего сверх написанного он не может добавить. Он сунул обе тетради в рюкзак и уснул за столом. Уроки текли мимо него, как дурной сон, — он отсиживался на галерке, листая учебники и слушая преподавателя вполуха. По идее, он мог бы использовать время для обсуждения висящих на нем работ, но заниматься этим не хотелось. — Не сегодня, — сказал себе Джозеф. Сегодня он досидит до класса Ребекки Дерлейн, защитит свой проект, уедет с Джошем домой и уснет — как минимум до вечера, а лучше до утра. Он стоял в коридоре перед кабинетом 211А, когда увидел, что сквозь толпу пробивается испуганная Абигайл. Она крутила головой, будто разыскивая кого-то, и у Джозефа кольнуло сердце. Он торопливо пошел ей навстречу и отвел к окну: — Что случилось, Аби? У тебя неприятности? Что-то с Джорданом? Глаза девочки наполнились слезами. — Тайлер!.. Пожалуйста, Тайлер! Там Эшли… Я не знаю, как тебе сказать. — Что, Аби? — встревоженно посмотрел на нее Тай. Абигайл встала на цыпочки и что-то прошептала ему на ухо, залившись краской. Тайлер трагически вздохнул: — Веди. Девочка бежала по коридору, лавируя между группками старшеклассников, цыкавших на малявку, без спроса забравшуюся на территорию взрослых. Тайлер спешил за ней, стараясь не думать о том, что он скажет и что о нем подумают. Сплетней больше, сплетней меньше, — стучало в его голове. У дверей женского туалета собралась небольшая толпа хохочущих девушек, среди которых Джозеф увидел несколько танцовщиц. Тайлер поразился — каких-то пару дней назад, на вечеринке, эти феи старались очаровать Джоша и Бренда, а сейчас их глаза горели жестоким азартом. Они кричали: «видели, она потекла, как сучка? видели?!» — и слова — гадкие, обидные — забивали глотку, не давая дышать. Что-то там было еще про Эшли, Тайлер не хотел слышать, что именно. С другой стороны коридора бежала миссис Барток: — Мисс, что случилось? Кому-то плохо? Разойдитесь по классам! Молодой человек, это женский туалет, если вы не заметили. — Глупая кошелка, — беззвучно выругался Тайлер, — где ты была, когда эти дряни окружили Эш? Он с невозмутимым видом оттеснил старшеклассниц, с милой улыбкой наступая на ноги и отталкивая локтями самых настойчивых. Шагнув в крошечную комнатку, где был умывальник, он стащил с себя свитер и крикнул: — Эш, выходи, это я, Тайлер. — Я… Я не могу, Тайлер, — из-за двери кабинки слышались сдавленные рыдания. — Я знаю, мне сказала Абигайл. Пожалуйста, выходи, я знаю, как тебе помочь. — Тайлер перевел дыхание. — Выходи, я отведу тебя домой. Пожалуйста, поверь мне, Эшли. Замок щелкнул, и из-за дверцы выскользнула Эшли — опухшая от слез, со смазанной тушью и перекрученной юбкой. — Иди сюда, — мягко, как испуганному животному, сказал Тайлер, и протянул ей руку. Ладонь Эшли была испачкана кровью, но Джозеф и бровью не повел. Он притянул девушку ближе к себе, поправил на ней одежду и обвязал свитер вокруг ее талии, затянув узел на животе. — Вот так лучше. — Тайлер подвел ее к умывальнику. — Давай, Эш, тебе нужно умыться. Эшли, не глядя, повернула кран и чуть не ошпарилась, сунув руку под горячую струю. Тайлер вздохнул, перекрутил воду и умыл Эшли, как сумел, стирая разводы косметики с ее лица своим носовым платком. — Где твои вещи? — Тайлер выбросил платок в урну и накинул рюкзак на плечо. — Они в классе, да? Мы заберем их сейчас или после? — После, — шепнула Эшли, — она шла, еле переставляя ноги, и Тайлер надеялся, что Эшли сможет дойти до порога. Нести ее и рюкзак он не мог. Сколько они так ползли по школе, Джозеф не мог сказать. Обычно спуск со второго этажа занимал у него не более пары минут, а если съезжать по перилам — и того меньше, но сейчас он вел дрожащую Эшли. Он старался говорить всякую чушь, чтобы вытеснить кошмар из ее головы, но на ум ничего не шло и после пары неловких фраз разговор, точнее, монолог захлебнулся. — Позвонить маме, Эш? Она заберет тебя, — предложил Тайлер, не переставая тащить Эшли к лестнице. До выхода оставалась еще сотня шагов, и каждый давался ценой неимоверных усилий. Почти сразу в его предплечье вонзились ногти, и сестра тихо проговорила: — Домой, Тай, пожалуйста. Сейчас. — Хорошо, Эш, — он накрыл ее ладонь своей, — мы идем домой. Все хорошо. У раздевалки он с трудом отцепил Эшли от себя. — Постой минутку, одну минутку, Эш, я заберу твое пальто. Она слабо кивнула. Тайлер метнулся в гардероб, закинув в угол свой рюкзак, надеясь, что найдет его там, когда вернется в школу позже. Схватив пальто Эшли и свою куртку, он выбежал и вновь повел Эшли — уже к двери, накинув пальто ей на трясущиеся плечи. На крыльце стоял Брендон и Джозеф почувствовал облегчение. — Хэй, Бренд! — крикнул он, придерживая Эшли под локоть. — Хэй, Тайо. Решили запаковать ланч*? — гоготнул Брендон. Тайлер побагровел: — Не будь здесь сестры, я бы сказал тебе пару ласковых. — Можешь отвезти нас домой? Эшли плохо. Ури удивленно глянул на него: — А сам что же? Вон ваша шевролюха. — У меня нет прав, Бренд, и ты это знаешь. — Тайлер чувствовал себя вымотанным, ему хотелось сесть прямо тут — на грязные ступеньки крыльца и ни о чем не думать. Но Эшли… Брендон молчал, и Тай, передохнув минуту, пошел дальше, стараясь попадать в ногу с Дан. — Эй, Падший, стой! Двигай к кадиллаку. Не хочу, чтобы меня притянули как свидетеля, если вас собьют по дороге. Машина, о которой говорил Ури, в нарушение всех школьных правил была припаркована в пятнадцати шагах от крыльца. Тайлер почувствовал ступнями все пятнадцать — каждый камень, каждую трещинку в асфальтовом покрытии. Когда до старого, побитого жизнью, кадиллака оставалась пара шагов, Эшли подвернула ногу и упала, чуть не рванув Тайлера за собой. Рука болезненно заныла, но он устоял. Вдвоем с подбежавшим Ури, бормочущим, что дела плохи, и лучше бы, если кто-то объяснит, что происходит, старшему Дану до того, как он придет его убивать, они усадили Эшли на заднее сиденье и захлопнули дверцу. Тайлер обошел машину и сел рядом с девушкой, все так же остекленело глядевшую перед собой. Пока они ехали, Брендон тихо спросил: — Тайо, Джош знает? — Нет? Да? Ко мне прибежала Абигайл, мне некогда было спрашивать, нашла ли она Джоша, — ответил Тайлер. — Я к тому, что ему сказать, когда он попытается свернуть мне шею? — обронил Ури. — Вали все на меня, ладно? — Тайлер закрыл глаза и откинулся на спинку вытертого сиденья. Сбылась мечта идиота, о которой взахлеб говорила Мэдисон, насмотревшаяся старых фильмов, — он ехал в кадиллаке с чудесной девушкой, устроившись на местах для поцелуев и кое-чего еще, благодаря чему на свет появилось немало американцев. Только вот романтики в этой поездке было ни на грош. Перед домом Данов кадиллак резко затормозил и задремавший Тайлер больно стукнулся лбом о спинку водительского кресла. — Спасибо, Брен, я твой должник! — Нет проблем, Тайо! Тайлер медленно, чтобы сберечь надорванную руку, провел Эшли в гостиную и усадил на диван, не обращая внимания на упавшее рядом с входной дверью пальто. Найдя телефон на кухне, он набрал номер, оставленный Лаурой на случай ЧП, и, дождавшись ответа, заговорил: — Миссис Дан, пожалуйста, приезжайте домой. Эшли плохо. Да, мы дома. Да, подожду. Сил на разговоры с Джошем не оставалось, и он набрал смс: «Забери вещи Эшли из класса плз. Объясню потом». Тайлер сидел на полу, глядя на Эшли из-под полуприкрытых век, заставляя себя сделать хоть что-нибудь. Как там говорил Джош? Чай лучшее средство от всего? Чай и ванная. В ванную он не поведет Эшли — там ему точно нечего делать, да и как справиться, если она упадет в обморок, Джозеф не знал. Оставался чай, и Тайлер бродил между шкафчиков, выставляя чашки, сахарницу, срывая фольгу с пакетиков. Себе — с лимоном, Эш — вишневый. Залив чашки кипятком, он поставил их на поднос и отнес в гостиную. Поставив чашку перед сестрой — про себя Тайлер называл Эшли только так — он вложил ей в руку ложку и ласково, как маленькой девочке, сказал: — Эш, давай размешаем сахар. Ни к чему такой красавице лить соленые слезы. Вот так, — он помешивал чай, держа ее за руку, не зная, что ещё сказать. Эшли пошевелилась и слабо спросила: — За что, Тай? За что они так со мной? Тайлер беспомощно улыбался, думая про себя: «за то, что ты красивая. За то, что не позволила втянуть его в историю на той вечеринке. За то, что ты правильная, слишком правильная». Он потрогал чашку: — Ну вот, чай совсем не горячий. Будь умницей, Эш, выпей немного. Эшли отхлебнула и закашлялась. Дверь скрипнула и в гостиную зашла встревоженная миссис Дан, держащая в руках пальто дочери. — Тайлер, что случилось? Почему ты увел Эшли из школы, почему не позвонил мне? — Мам, я попросила Тайлера, — слабо сказала девушка, — он не сможет объяснить. Пожалуйста, помоги мне дойти до душа. Лаура бросилась к ней и помогла встать. Свитер Тайлера остался на диване, и мать ахнула, увидев на юбке дочери кровавое пятно: — Боже, Эш, кто это был?! — Мама, это не то, что ты думаешь, — устало ответила Эшли. — Это дурацкое стечение обстоятельств. Миссис Дан, казалось, не услышавшая слова дочери, бросила на Тайлера негодующий взгляд, и повела ту наверх. Ее не было долго, около пятнадцати минут. Чай в чашке Тайлера успел остыть и он пил его, не чувствуя вкуса. Наконец Лаура спустилась обратно. — Спасибо тебе, Тай. Девочка рассказала мне, как ты помог ей выбраться из этой… западни, — с усилием выговорила она. — Джош и тот не мог бы поступить лучше. Это просто невероятно, что ты оказался поблизости. — Я ничего не сделал, — горько усмехнулся Тайлер, — благодарите Ури. Если б не он со своей машиной, не знаю, как бы я справился. — Да, да, — рассеянно ответила миссис Дан, — я скажу директору, чтобы его не наказывали за прогул. И тебя тоже. — Мне все равно. Простите, я могу пойти к себе? — Тайлер упорно не поднимал глаза, не находя в себе сил встретиться с кем-то взглядом. — Да, дорогой. — ласково отозвалась миссис Дан. Джозеф зашел в комнату, скользнув глазами по птицам, наклеенным на его двери, и впервые заперся изнутри.***
К ужину он не вышел. В дверь несколько раз стучали, его мобильник надоедливо жужжал, и Джозеф сначала выключил звук, а потом и сам аппарат, сунув его под подушку. Он не хотел выходить из комнаты. Он не хотел слушать вопросы Джоша и слова благодарности Эшли. Не хотел идти завтра в школу. Не хотел ничего. Только пустоты и тишины. Лежать в темноте, слушать сердце, и пытаться не ожесточиться. Надо было, наверное, просить Джоша, чтобы тот не шел разбираться с глупыми девахами, затравившими Эшли, как собака травит кролика. Надо было объяснить Эшли, что все в порядке, что жизнь не окончена потому, что она оказалась не готова к сбою внутреннего календаря. Так поступил бы тот Тайлер, который верил в людей. Тот Тайлер, который хотел им помогать. Тайлер, увидевший, как травят девушку, которой недавно восхищались, не мог заставить себя дышать одним воздухом с людьми, потерявшими право на это гордое звание. Он вспоминал уроки миссис Дерлейн, специальное занятие, посвященное становлению личности, и фразочку «человек это звучит гордо». Как же, гордо… Животные ведут себя благороднее, чем эти твари. Тайлер очередной раз услышал шаги в коридоре, потом шум — будто к двери его комнаты прислонили что-то тяжелое, и шорох — в щель между дверью и косяком втолкнули лист бумаги, мягко спланировавший на пол. После паузы шаги в коридоре зазвучали вновь, уже отдаляясь от его комнаты. Джозеф дождался, пока шаги стихнут, потерявшись на лестнице, и встал с кровати, чтобы прочитать записку. На ней было три слова «СПАСИБО ЗА СЕСТРУ» и подпись «Джош». — Надо же, — ворчал Тайлер, — не ЖД, не инопланетяшка, а так официально. Голос в его голове тихо шептал: — Можно подумать, ты дал ему шанс поговорить неофициально. Каждый делает то, что умеет. Тайлер попросил голос заткнуться и снова лег, спрятав листок в ящик стола.