***
Темой передачи были чудеса. Гости студии, открыв рты, смотрели на Дарка, которому на лацкан пиджака прицепили рождественский венок, спрятав в середину микрофон, а на спину — крылья. Он выплыл в студию под грохот аплодисментов и попытался взмахнуть крыльями. Те с шумным грохотом отвалились. Дарк с видимым неудовольствием посмотрел в потолок студии, — бракоделы! Нимб, пожалуйста. За его головой тотчас вспыхнул кружок света, двигавшийся синхронно с движениями Дарка. — Вот, теперь совсем другое дело, — удовлетворенно заметил он, и в студии раздался смех и новая волна аплодисментов. Дарк поклонился (кружок света скользнул вместе с ним), выпрямился, смахнул упавшую на глаза челку жестом стиляги и заговорил. Он напоминал, что выходные в Адвенте — особые дни, дни умягчения сердец и свершения чудес. — Чудеса, — вещал Дарк, расхаживая по студии, — это не кролик, которого мы достаем из шляпы… В этот момент из кулисы вышел человек в черном плаще и полумаске с цилиндром в руках. Кайрем, не отводя горящих глаз от зрителей, опустил руку в цилиндр и вытащил оттуда ушастого зверька. Зрители ахнули, и Кай тотчас разжал пальцы, возвращая кролика в его тесное убежище. — … это не нарушение законов физики, — продолжал он. Дарк щелкнул пальцами и из-под потолка опустился стул с сидящим на нем Тимом Скиппером. — … это поступки, на которые нам хватает смелости раз в год, под Рождество. Привет, Тим! Скиппер сверкнул улыбкой: — Привет, Кай. — Я уже отчаялся выманить тебя из студии, где вы, по слухам, пишете новый альбом, и вот ты здесь. Это можно считать чудом? — спросил Дарк, устроившись за столом ведущего. — Пожалуй, что так, — тряхнул челкой Скиппер, — возможно, наши песни настолько воодушевят кого-то, что он решится сотворить чудо хотя бы для своего соседа. Представь, если так поступит хотя бы каждый второй? — Я думаю, что в таком случае все равно будут обиженные — соседи первых, до кого не смогли достучаться даже твои ребята, — заметил ведущий. — Мы думали об этом, и — чтобы наверняка — решили вывести на площадку двух ударников, — ответил Тим. — Вау! — воскликнул Дарк, будто впервые слышал об этом. В студии вновь раздались аплодисменты. Кайрем дождался тишины и небрежно спросил: — Два гитариста, два ударника, вокалиста, надо полагать, тоже будет два? — Да, наш новый солист тоже выступает сегодня, — согласился Скиппер. Задник студии превратился в экран и на нем поплыли кадры с концерта в AR MusicBar — Тайлер поет, Тайлер кланяется, на сцену выносят торт и Тим снимает струну с гитары. — Наши зрители завалили нас письмами, спрашивая, вернул ли ты струну на место и можно ли как-то получить ее себе на память? — спросил Дарк. — Это струна «Ми», самая первая, — ответил Тим, — я вновь натянул ее, и теперь наша музыка стала слаще, если ты понимаешь, о чем я. И, да, я подарю ее тому, кто сделает самый большой вклад для нашего юного героя. — Жажду подробностей, Тимми, — попросил Кай. — Для нашего праздничного концерта мы готовили новый номер — рождественский рок-гимн с детками. Знаешь, такой был бы только у нас и у Майкла Джексона. — Скиппер усмехнулся. — Но так случилось, что один из наших юных солистов вскоре после прослушивания попал в реанимацию, а герои, знаешь ли, своих не бросают. — То есть ты хочешь сделать чудо своими руками? — уточнил Дарк. — Я хочу сделать чудо своими песнями, — горячо ответил Тим. — Этот парнишка не богат, не знаменит, у него есть только брат, соседи и… мы. Знаешь, если бы у меня был целый мир, я отдал бы его, не то, что струну. — Окей, давай начнем с этой песни, — согласился Кай. Он переставил свой стул к стулу Скиппера и повернулся к площадке, где выстроились музыканты. Вспыхнули софиты, зазвучали и стихли аплодисменты и Тайлер запел: «I could be in love, if…». Соло-гитара подхватила мелодию в середине куплета, чуть позже синхронно вступили ударные, и Тайлер радостно улыбнулся, слыша, что Ригсби держит темп, не сбивается, звучит так же четко и ярко, как Джош. На припеве рванула бас-гитара, и зрители начали хлопать. Джозефу не мешал царящий вокруг шум — мелодия звучала в его наушниках, Дан смотрел на него и помогал держаться, ощущение того, что они делают нечто значимое, что было самым правильным здесь и сейчас, воодушевляло. Последняя строчка, короткий поклон, аплодисменты. Тайлер сдвинулся к Даллону и встал у его микрофона, чтобы спеть бэк-партию на следующих двух песнях — «Red» и «Dangerous». Задуманная Скиппером драмверсейшн была на «Red» — партию переписали специально для лайва на шоу у Дарка. Колин и Джош вели перекличку, слегка задыхаясь от волнения. В зрительской части студии вырос лес рук с мобильниками — каждому хотелось запечатлеть короткий и эффектный драмбаттл. Последней песней выступления была «Dangerous». Тим вновь пел: «Come on, come on, nothing to be lost or won», а за его спиной бежали кадры: праздничное шествие на День Колумба, улыбающийся Алек Росс на плече у Даллона, он же, взлетающий в море рук — матросы и пираты подбрасывают своего впередсмотрящего, принесшего радостную весть, тревожное голубое сияние мигалок, кадры из больницы, сгорбившаяся тень Райана в углу, усталое лицо хирурга. Последним кадром повисли слова: «Жизнь Алека Росса стоит 300 000 $. Каждая смс на номер 5541 дает ему еще один шанс». «Герои» закончили выступление и поклонились. Им горячо хлопали. Музыканты ушли с площадки, а Тима Дарк попросил задержаться. — Так что, Тимми, как мы узнаем, достучался ли ты до сердец, как собирался? — Если ты увидишь мою гитару без первой струны, это будет тот самый знак, — улыбнулся тот. — Считай, что я бросил вызов. — К струне будет прилагаться что-нибудь еще? — поинтересовался Кай, сверкнув улыбкой. — Да, мы пригласим его или ее к нам в студию. Совместное фото, автографы всей команды, поцелуи всех музыкантов. Действительно только для девушек! — добавил Скиппер, притворяясь смущенным. — Окей, Тим, я буду каждый день следить за вашим аккаунтом в соцсетях! С нами был Тим Скиппер и «Дом героев»! — закричал Дарк. Скиппер пожал ему руку и ушел за декорации, где его ждали музыканты. «Герои» заканчивали разгримировываться, когда к ним залетел Дарк, расставшийся с пиджаком и нимбом. — Молодцы, ребят, все клево. Эфир завтра, но Тесс написала мне, что деньги уже идут. — Спасибо, Кай, — Тайлер едва мог говорить от волнения. — Спасибо скажешь потом, лично, — отмахнулся Дарк, — я еще не оставил попытки очаровать тебя. В руках Дана затрещали палочки, которые он сжал слишком сильно. Дарк понимающе улыбнулся и вышел из гримерной.***
Субботним вечером Тайлер спустился в гостиную, чтобы посмотреть запись эфира. Он, не таясь, плакал, когда по экрану побежало видео с Алеком. И слова Дарка — про чудо, которое может сделать каждый. Ведь среди аудитории «Субботнего вечера» найдется триста тысяч человек? Ведущий произнес слова прощания и, достав из кармана смартфон, что-то набрал на нем. Оператор взял экран гаджета крупным планом и перед зрителями вновь вспыхнул последний кадр видео с цифрами 5541. Джозеф извинился и ушел к себе. Он упал на кровать и глотал слезы, пропуская через себя боль, страх и томительные минуты ожидания. Он не умел, не хотел ждать, и вместе с тем он понимал, что каждая дополнительная минута, быть может, приносит еще немного денег, запрошенных госпиталем. Тайлер понял, что не хочет сейчас быть один. Вытащив мобильник, он написал: «Иди ко мне» и закрыл глаза. Шаги за дверью зазвучали через две мучительно долгих минуты. Дану ничего не нужно было объяснять — он закрыл дверь, тихо щелкнув замком, и заключил Тайлера в укрытие горячих жестких рук. Джош целовал глаза Тайлера, собирая слезинки, даря нежность, вселяя уверенность, что все будет хорошо. Гладил его по голове, пропуская волосы меж пальцев, целовал затылок, шею, согревая дыханием, разминал плечи — как Колину перед лайвом, и Тайлер таял в этих горячих, настойчивых, жаждущих руках. Превыше всего на свете ему нужны были нежность, утешение и уверенность в том, что все будет хорошо. Первое и второе Джош дарил ему прямо сейчас, третье нужно было ждать, а ждать вдвоем было лучше, чем в одиночку — в их руках было сделать ожидание из мучительного сладостным. В эту ночь они вновь уснули вместе.