Учеба по обмену

Воскресенье. Понедельник. Вторник. С каждым днем Тайлер все сильнее падал духом. 300000 $ снились ему — пачки денег, обагренные кровью, и он просыпался от кошмаров. Дан снова спал в его комнате, пояснив, что ему надоело бегать по коридору несколько раз за ночь, услышав крик Джозефа. Хоть кому-то из них надо высыпаться. Вечером вторника они сидели в «курятнике» и пытались заниматься. Джозеф составлял хронологическую таблицу по истории и, как ему казалось, справлялся довольно успешно, пока не понял, что вместо дат пишет одно и то же число — 300К, 300К, 300К, совсем как в «Сиянии». Он охнул, Дан заглянул через его плечо и неодобрительно покачал головой. Закрыв книгу и тетрадь, лежащие на столе перед Тайлером, он повернул того к себе, взял за руки и очередной раз попытался достучаться до его измученного сознания. — Тайлер, я все понимаю, но какого черта ты с собой делаешь? — сердито выговаривал Джош, — ты сделал все, что мог. От того, что ты сейчас изведешься, никому хорошо не будет. Зато знаю, кому будет плохо. — А что, может быть еще хуже? — вяло спрашивал Джозеф. Он старался, действительно старался. Вернуться к прежнему себе ему удавалось лишь на тренировках, и Дан жалел, что тренировки не могут длиться целый день. Заметив, что Тайлер поминутно смотрит в телефон, ожидая хоть каких-то известий, он отобрал у него аппарат, сурово сказав, что не позволит Таю сойти с ума. Точнее, причина для сумасшествия может быть только одна — его, Джоша, неземные любовь и обаяние. — Из нас двоих звездный мальчик это вроде как я, — слабо улыбался Джозеф, понимая, что Дан беспокоится о нем. — Сейчас ты больной на голову мальчик, уж прости за прямоту, — фыркнул Джош. — Теперь я понимаю, что не надо бояться, когда ты лежишь пластом. Бояться надо, когда ты куда-то бежишь, потому что кнопку «стоп» тебе забыли добавить при рождении, а теперь как бы уже поздно. — Джоши, все в порядке… — Да ни черта не в порядке! Это Росс должен был бегать по всему городу и падать в ноги фандрайзерам. Это он должен был выгрызть у Лиса шанс, который выбил для Тима ты, — горячился Дан. — Для Росса это слишком сложная многоходовка, — грустно улыбнулся Джозеф, — слишком. Я не верю, что он не пытался. Скорее всего, пытался и ему отказали. Или предложили то, что его категорически не устраивает — там, не знаю, активное вмешательство социальных служб в их жизнь. — Я не знаю, Тайо. Хватит уже о Россе, давай о тебе. Давай, как будто у тебя День рождения? — улыбнулся Дан и почти сразу порозовел, сообразив, что это предложение можно было истолковать двояко. — Давай, — согласился Тайлер, — только народу многовато, не находишь? — Плевать. — Джош потянулся к его губам, согрел их дыханием, потерся носом о нос. Джозеф засмеялся: — Мы с тобой как эскимосы. — Эскимосом меня еще не называли, — смеялся Джош, радуясь, что Тайлер оживился. — А кем называли? — Тайлер сел на кровать и смотрел на Джоша так, будто тот только что признался — вся его жизнь в качестве старшего ребенка семьи Дан была прикрытием, а на самом деле он инопланетянин, к тому же женщина. Тот подумал и начал перечислять, загибая пальцы: — Японцем, казахом, еще кем-то из азиатов. — Еще бы, ты такой няшный, особенно с этими своими цветными волосами, — Тай ласково дергал красные прядки, а Дан ворчал, — я Жуткий, а не няшный. — Ты бы сейчас себя видел! Диванная подушка — и та страшнее, чем ты, — хохотал Тайлер, не переставая мучить волосы Джоша. Тот вскочил и накинулся на него с щекоткой. Тайлер пытался сказать, что это запрещенный прием, но Дан заткнул ему рот самым надежным из доступных ему способов, и вскоре Тай был способен только тихо стонать и мурлыкать. — Хоть что-то на тебя еще действует, — вздохнул Джош, оторвавшись от его губ. — И ты этим пользуешься, — укоризненно сказал Джозеф, — тебе не стыдно? — С чего мне должно быть стыдно-то? Любить не стыдно, — удивился тот. — Я понял бы еще, если бы ты был против, но ты вроде за? — Да. Я — да. Только вот, знаешь, я не могу представить, как мы — ты и я — будем жить, когда я уеду. — прошептал Тай. — Тайо, я тоже не могу это представить. Но сидеть и ежечасно думать об этом, отсчитывая дни до твоего отъезда — это ведь не жизнь, сам понимаешь. Джош сидел рядом и старался вобрать в себя мельчайшие черточки лица Тайлера — те, что забудутся быстрее всего. Мелкие морщинки в уголках глаз, бледные конопушки на щеках, растрепанные брови, летящие ресницы, румянец на скулах, трещинки на кромке губ. Тот вновь углубился в свои мысли, не замечая голодного блеска глаз своего парня.

***

Из прострации Тайлера вывел голос Эшли. — Пришел Райан, говорит, что не может до вас дозвониться. Он очень просит вас пойти с ним, — она задыхалась, и Тайлер понимал, что она не шла — бежала по лестнице. В доме семьи Дан равнодушных к трагедии Алека Росса не было. — Пойти? Он что, пешком пришел? — уточнил Дан, поднимаясь и протягивая руку Тайлеру. — Похоже на то. Ботинки в снегу, шатается. Ма заставила его поесть, пока вы собираетесь, — ответила сестра. — И этот парень называл дебилом Бренда. Да Ури по сравнению с ним — профессор Оксфорда! — неодобрительно покачал головой Джош. — Джоши, он что-то говорил, что ему и вам срочно надо в больницу. Что это значит? — Эшли умоляюще смотрела на брата, будто он был тем, от кого все зависело. — Понятия не имею, Эш. Ни малейшего. Сейчас и спросим. Дан подождал, пока Тайлер заправит выбившуюся футболку и натянет толстовку, и только после этого вышел из комнаты — чтобы завернуть к себе, якобы за свитером, а на самом деле, чтобы глянуть в телефон. Так и есть — несколько пропущенных от Райана, и ммс от Скиппера — гитара со снятой первой струной. Это значило, что сбор закрыт. Это значило, что есть тот, кто подарил Алеку самый большой шанс. Джош обязательно узнает у него все подробности, но потом, сам. Достаточно с Тая и того, что Райан кинулся к нему, как к родной матери. Интересно, с чем? Сказать, что деньги найдены? Лично поблагодарить? Но зачем тащить Джозефа в больницу? Тот так издергался, что его самого впору укладывать под капельницу с легкими или не очень успокоительными. Черт бы побрал этого Райана с его качелями от ненависти к любви. Ничего этого Дан не сказал. Он спустился в кухню, где Ри что-то торопливо рассказывал Тайлеру. Зашел и устроился у косяка. — Какие новости, бро? — В госпитале готовы сделать операцию — «Рыцари» подтвердили, что все оплатят, только вот выяснилось, что… Росс сглотнул, не в силах продолжить. Дан молча смотрел на него — ни он, ни Джозеф не думали, что сейчас, когда найдены деньги, возникнут еще какие-то сложности. — Только вот надо подписать информированное согласие, — тихо закончил Ри. — И? В чем сложность? Из-за чего кипеш? — Дан не понимал, что заставило Росса нестись к ним, сломя голову. — Он несовершеннолетний. — И что? Сейчас же вроде у всех спрашивают. Вон, Джордана водили к врачу, у него спрашивали тоже какую-то ересь, да, мам? — Дан пытался встроить то, что говорил Росс, в сложившуюся картину мира. Какая-то крошечная деталь выбивалась, нервировала, и Джош злился. — Да, Джош, дело, видимо, в том, что за несовершеннолетних документы подписывают их опекуны, — ответила мать. — Так Райан вот он, — Дан все не мог понять, чем вызвана нервозность Росса. — По закону опекуном Алека является папаша, будь он неладен, — скрежетнул зубами Райан, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не приложить человека, записанного в метрике Алека, по-матерному. Дан и сам спохватился в последний момент. Он уже открыл рот, чтобы емко и сочно выразить все, что думает о том, что услышал, как взгляд матери напомнил ему, где находится. Джош сделал вид, что поперхнулся. — Ри, чего ты ждешь от нас? — мягко спросил он, — мы не опекуны Алека, не в родстве с тобой. Черт, по бумагам, мы вообще никто тебе, и нас не станут слушать. У Тесс и то больше влияния, чем у меня, Тайо, или даже у наших родителей. — Джош, я не знаю. Я жду чуда. — в голосе Райана звучала страстная мольба, и Дан снова подумал, как может измениться человек, когда в его жизни появляется что-то по-настоящему страшное. — Я, кажется, понял, в чем дело. Для того чтобы сделать операцию, надо подписать согласие, и это должен сделать ваш отец, так? — спросил Тайлер у Росса. Тот кивнул. — Где он, ты не знаешь, верно? Снова кивок. — Джоши, можно тебя на два слова? — Тайлер был подчеркнуто вежлив, и Дану почудились зловещие нотки в его голосе. Они вышли в гостиную, и Джозеф приложил губы к его уху: — Ты можешь позвонить Вентцу? — При чем тут Пит? — Дан не понимал хода мыслей Тайлера. Пит — такой же дворовый пацан, как все они, и не в родстве с Алом. — Третий не при чем. А вот второй… Он знает обо всем этом больше, чем мы. Он нам ничем не обязан, это мы и юный алкоголик должны благодарить его за то, что закрыл дело малой кровью. Но он же сам просил держать его в курсе. Джош, пожалуйста, — Тайлер шептал, а Дан едва ли не стонал — как он сам не додумался. Впрочем, очень даже понятно, как. Привык думать, что в этом мире каждый за себя, и ты должен отращивать свои зубы и когти, чтобы справиться с демонами. Пит Вентц II не обязан им помогать. Возможно, он не согласится им помогать, но они попробуют. — Тайо, почему ты не мог сказать мне это в кухне? — Дана чрезвычайно интересовал этот вопрос. Окей, он впряжется очередной раз, чтобы помочь Ри, но недомолвки между ним и его парнем в данный момент его интересовали гораздо больше. — Снова напридумывал себе? — тихо спросил Джозеф без тени улыбки. — Я не хотел обидеть тебя или что-нибудь еще. Я не хотел давать ему надежду, чтобы потом убить ее собственными руками. — У меня для тебя плохие новости, бро. Ты уже ее дал, и пойди что не так — Ри никогда тебе этого не простит. — Дан прижал голову Тайлера к своей груди, поцеловал затылок и отпустил. — Пошли, время уже позднее, надо успеть хоть что-то.

***

Глава отделения неторопливо рассказывал Райану об операции: хирургическое вмешательство продлится 5-6 часов. — Перед операцией вашему брату введут анестетик, он глубоко уснет и не будет чувствовать боли. В ходе операции мы остановим сердце… Райан задрожал и лишился чувств. — Мы все поняли, доктор Эрлих, — сказал Пит Вентц II, — информация донесена вами в полном объеме. Согласие подписано, можете приступать. Врач обвел взглядом странную компанию, сидевшую в его кабинете, удивляясь, что может связывать преуспевающего адвоката, дерганого юношу, почти подростка, упавшего в обморок от его слов, и странных парней — бунтаря с красными волосами и типичного маминого сыночка. Впрочем, какая разница? Родных не выбирают, выбирают лишь друзей. И не секрет, что те порой оказываются ближе… — После операции Алека переведут в палату интенсивной терапии, где его будут наблюдать. Полагаю, подробности послеоперационного периода излишни? — врач обратился к Россу, которому поднесли нашатырь. Тот слабо кивнул. — Вы можете уехать и вернуться следующим вечером, — продолжил хирург, — в палату вас не пустят. Используйте это время, чтобы поспать. Медсестры сообщили мне о вашей готовности быть с братом 24 часа в сутки, но у нас детская больница, и, случись что с вами, вас переведут в другое лечебное учреждение. Росс распахнул глаза от испуга и торопливо закивал. Отец Вентца хмыкнул, но ничего не сказал. Дан поднялся и потянул за собой Росса. — Ты едешь с нами. Тайлер, ты тоже. Не заставляйте меня психовать, окей? Из нас троих сейчас только я способен вести машину. Росс подчинился, как тряпичная кукла, и, пошатываясь, вышел из кабинета. Тайлер шел за ним. Пит Вентц II задержался буквально на пару минут, затем присоединился к ребятам. — Джошуа, я попросил врача сообщить мне, когда закончится операция. И я просил бы тебя и Тайлера приехать ко мне на этой неделе. Думаю, в связи со сложившейся ситуацией нам есть что обсудить. Дан кивнул и пожал ему руку. Не удержавшись, он тихо спросил: — Вы задержались в кабинете Эрлиха только за этим? — Нет. Я уточнял, действительно ли Райана переведут в другую больницу, если с ним что-то случится, — Вентц был предельно откровенен, и Джош это ценил. — И…? — Нет, если с Райаном что-то случится, он останется там же, только в другом отделении. Ему нужна консультация невролога, но он не соглашается, считая, очевидно, что заплатить своей жизнью за жизнь брата — единственное, что он может сделать. — ответил Вентц. — И это мы решим позже. — Спасибо вам… Просто спасибо. Я понимаю, что вы не должны этого делать, — сбивчиво говорил Джош, стараясь не плакать. — Я помню, кому обязан жизнью своего мальчика. Шрамы на его руках не дают мне забыть о своем долге, Джошуа, — прошептал Вентц, — я сделаю все, о чем ты просишь, потому что ты человек с золотым сердцем и ничего не просишь для себя. Райан близок к той черте, которую дважды хотел перейти Пит. Мы поможем ему. — Человек с золотым сердцем — это Тайлер, — грустно усмехнулся Дан, — а я тянусь за ним, только не говорите ему про Пита, хорошо? Вентц кивнул и они расстались.

***

Когда Джош спустился на парковку, Райан уже сидел в машине, а Тайлер грел руки о картонный стакан с больничным кофе. — Его нельзя оставлять одного. Ни на минуту, слышишь? — Дан был благодарен Таю, что тот ждал его на улице, а не в уютном тепле «шевроле», которая не раз была прибежищем для них обоих. — Я понимаю, Джоши. Ужин. «Секретные материалы» в «курятнике». Будем спать, как скауты, на полу, полночи разговаривать обо всем. — сказал Тайлер, будто речь шла о поездке в загородный лагерь, а не спасении души отчаявшегося подростка. — Прости, что я никак не могу побыть только с тобой, — Дан забрал из рук Тая стакан, поставил его на крышу машины, и сжал холодные руки Джозефа, — скоро все это закончится, будет Рождество, и мы будем с тобой одни. Хочешь, нарядим свою собственную елку? — Хочу. Но потом, когда это все закончится. Просто помни, что я тебя люблю и жду тебя. Всегда. И еще — я рад, что ты именно такой. Что ты не бросаешь того, кто пришел к тебе за помощью. — Тайлер надеялся, что он не плачет. Слезы душили его с того момента, когда он услышал, как стенал Ри на кухне семьи Дан, но при Россе он не мог показать свою слабость. Сейчас он еле держался, и Джош гладил его по голове, как ребенка, уговаривая подождать еще чуть-чуть, совсем чуть-чуть, и он поможет выплакаться ему в своих объятиях. Дома. Джозеф вытер глаза, допил кофе и не глядя швырнул стакан в урну. — Трехочковый? — Дан ляпнул наугад, лишь бы рассмешить Тайлера. — Типа того, — улыбнулся тот. — Поехали с нашим Вертером домой. Дан завел мотор и включил радио — не то чтобы ему хотелось музыки, но этот мелодичный шум давал Россу предлог не участвовать в беседе, и тот, кажется, оценил это. Он сидел, закрыв глаза и ломая пальцы. Сидевший рядом Тайлер тихо подпевал. — Алек так хотел выступить вместе с тобой, Тайлер, — сказал Росс, не открывая глаз. — Он так ждал этого, так волновался. — Мы обязательно сделаем это, Райан. Или это сделаете вы с Брендоном, а я вам помогу. У меня теперь есть связи, — дурачился Джозеф, добиваясь от Райана проявления хоть каких-то эмоций. Тот слабо скривился, пытаясь изобразить улыбку: — Да, Ал будет до смерти расстроен, что не сделал фото с Дарком, ему нравится «Субботний вечер». — Если понадобится, я лично притащу Лиса в палату к Алу, — пообещал Дан. — А твоя задача — перейти от состояния разлагающегося зомби к четкому парню. — Скажешь тоже, «четкий», — Райан почти смеялся, и это был добрый знак.

***

Даны постоянно были рядом с Россом. Даже в ванную его отвела миссис Дан, попросив разрешения присутствовать — на случай, если от горячей воды Росс упадет в обморок. Тот, страшно смущаясь, согласился. Забота была непривычна для него и больше всего на свете он боялся кому-то довериться. И вместе с тем, он был у той черты, когда — не прими он чью-то руку, и эта боль сожрет его изнутри. Он был нужен Алеку, и Райан — по миллиметру, по муравьиному шажку — доверялся женщине, подарившей этому миру четверых славных детей. Ри знал, как чудил и бунтовал Джош, и преклонялся перед величием души мамы Дан, не отвернувшейся от собственного ребенка в тяжелые дни. Они поужинали и устроились в комнате Тайлера, куда стащили одеяла и подушки. Казалось, Росс и Дан увлеченно следили за перипетиями секретных агентов, но Тайлер видел, что Райан мыслями там, рядом со столом, на котором лежало худое до прозрачности тело его брата. «Только не сорвись, пожалуйста, только не убеги, сиди здесь, с нами», — мысленно уговаривал его Тай, понимая, что реши Райан рвануть в ночи в госпиталь, они не удержат его. В какой-то момент Райан вздрогнул, чужим, незнакомым взглядом посмотрел на Джозефа, затем перевел глаза на затаившего дыхание Дана и сказал: — Его сердце остановилось.