Учеба по обмену

С этого дня Дан начал отдаляться от Джозефа. Это происходило незаметно, само собой. Внешне все выглядело как прежде: занятия — разве что каждый теперь занимался преимущественно у себя, тренировки Джозефа, репетиции Дана. Тот с отчаянной радостью ухватился за просьбу Вентца и Стампа, и репетировал с ними в школьном зале. Иногда к ним ненадолго заходил Брендон и молча сидел в дальнем ряду. Пит зорко наблюдал за ним — не дай бог Ури позволит себе хотя бы намек в сторону Стампа, но тот молчал. Просто сидел и слушал. На одной из репетиций, впрочем, Бренд сел ближе — прямо перед микрофоном. — Хочешь автограф, чувак? — крикнул ему Стамп в перерыве между песнями. — Ага. И поцелуй впридачу, — насмешливо отозвался Ури, — поговорить хочу. Стамп кивнул, а Пит, прищурившись, смерил Брендона взглядом — как носителя потенциальной угрозы, но смолчал. Дан не вмешивался — им с Брендом точно нечего было делить. Тот использовал свой шанс, и то, что у них с Россом ничего не вышло, кроме того единственного концерта, не Данова вина. И не Вентцева. Бренд не уточнил, с кем хочет поговорить, он застыл в кресле, как изваяние, изредка выстукивая ритм мелодии на подлокотнике, когда Вентц был особенно хорош в своей партии, и сочувственно хмыкая, когда Пит и Патрик никак не могли выстроить нужный аккорд. Молчаливый наблюдатель нервировал Стампа, он сбивался. Наконец, плюнув, он расстроенным голосом сказал, что репетиция окончена. Дан кивнул и встал. Пит снял гитару и подошел к Патрику, в растерянности застывшему перед микрофоном. — Все хорошо, слышишь? Ты отлично держался, и злобный зритель — именно то, что нам надо. После того, как ты научишься петь при этом придурке, тебе ничего не страшно — сможешь выступать, даже если в нас будут швырять бутылки. — Без оскорблений не получается построить фразу, да, Пит? — бросил реплику Бренд, — теперь, когда в доме куча народу, которому надо подавать хороший пример, только в школе и отрываешься? — Для тебя «придурок» — это похвала, — ласково отозвался тот, — чего хотел? — Щас Дан свалит, и побеседуем, — лениво сказал Бренд, вытягивая ноги в проход. — Я могу надеяться, что вы не поубиваете друг друга? — деловито уточнил Джош, складывая в рюкзак барабанные палочки, — а то мне недосуг ждать, чем закончится ваша битва титанов, меня детка ждет. — К милахе побежал? — ехидно спросил Пит, — ночей уже не хватает? Джош хотел спошлить, что у него теперь богатый выбор, но понял, что его слова обязательно дойдут до Тая, а как он их поймет — предсказать невозможно, и решил не рисковать, ограничившись неопределенным: «типа того». Пит и Ури гоготнули, Дан прошипел на прощание что-то матерное, и умчался, оставив парней выяснять отношения. Его ждал Колин, которому Джош пообещал дать несколько в высшей степени полезных уроков. Как там сложится у него с Тайлером, и у Тайлера с «Героями» еще неясно, а вот Колин горел желанием научиться быть таким же крутым, как его пирсанутый наставник, после долгих раздумий выкрасивший волосы в карминно-красный цвет. Ему все было внове, и даже пошлые шутки Скиппера казались чем-то необычным. — Какой ребенок, боже, — очередной раз подумал Дан, глядя на восторженные глаза Ригсби, следившего за его руками во время игры. Ребенком Джош стал называть Колина после того, как под действием момента отдарился своими старыми палочками. Не разбитой рухлядью, а теми, с которыми отработал концерт у Лиса. Колин вцепился в них, как истинный фанат, и Дан пошутил, что, мол, надо было бы, наверное, на палочках расписаться, чтобы Ригсби мог отличить их от всех, что будут у него впоследствии, на что тот возмущенно заявил — мол, этим сокровищем он играть не будет. — Ммм, ну, окей, — согласился Дан, — давай делать из тебя мегадраммера. Считай, что я тебя благословляю. Вижу, золотой, дальнюю дорогу и мировое турне, — дурашливо забормотал он. Джош дал Ригсби поумиляться подарку еще немного, а потом стал гонять его, как Скиппер на репетициях гонял Тая. Домой он вернулся поздно, отказался от ужина, сказав, что перехватил еды по-скорому по дороге домой, и пошел к себе, старательно не замечая взгляда Джозефа, который сидел с книгами в гостиной. Ему было немного стыдно — Джош чувствовал, что поневоле возвращает Тайлера в самое начало их знакомства, когда он игнорировал своего бро, а тот не понимал, что происходит. Тогда Дан не хотел навязывать Таю свое общество, подталкивая его сделать выбор — с кем же он хочет проводить время. Сейчас он преследовал ту же самую цель. Тайлер сказал, что он не тот, кто может дать Джошу то, в чем тот нуждается? Окей, подождем, пока Джозеф дозреет. Валяться в ногах и упрашивать Дан не будет. Он разделся и почти сразу уснул, искренне надеясь, что Тайлер сделает правильный выбор.

***

В сон Дана ворвалась сирена, и он открыл глаза. Вокруг было тихо, никто не метался по дому и за окном, вся улица, на которой стоял коттедж семьи Дан, спала, но он чувствовал тревожный зуммер у себя в голове. Тайлеру плохо. — Дашь ты мне покой или нет, — тихо стонал Джош, потирая глаза и нащупывая мобильник — посмотреть, который час. Было семь минут пятого. Его шатало, ужасно хотелось спать, но маячок сирены в голове не утихал. Тайлеру плохо. Тайлеру плохо. Тайлеру плохо. Он тряхнул головой и вышел в коридор. Несколько тихих шагов до «курятника». Осторожный скрип двери. Пустота. Брошенный в угол рюкзак, джинсы на спинке стула, телефон на столе, расправленная кровать. И никого. Дан площадно выругался. Могло ли быть так, что Тайлер страдал лунатизмом? Они несколько раз спали вместе, и он бы наверняка заметил, реши тот совершить ночью небольшую прогулку? Окей, пусть гуляет, еще никому не удалось далеко уйти без штанов. Но где он, черт возьми? И почему внутри крепнет уверенность, что ему плохо? Может, он в ванной? В кухне? Вариантов немного — упади тот на полу в коридоре, Дан наверняка заметил бы его. — Где ты, мать твою? — вновь изрек Джош в пустоту и вышел из комнаты. Сначала ванная. Даже если Тайлер не там — умыться, согнать сонную хмарь, и тогда уже идти вниз. Больше этому тихоне деваться некуда. Тайлер был в ванной. Он сидел на полу, опираясь спиной о стену, запрокинув голову и закрыв глаза, будто спал. Только никто не спит, сидя на холодном кафеле, даже если это Тайлер, который порой бывал слегка не в себе. На футболке, чуть ниже уровня груди, алела цепочка расплывшихся пятен. Сирена в голове заорала на пределе громкости. Неужели этот придурок попытался что-то сделать с собой? Дан быстро окинул взглядом запястья Джозефа — чисто. Не решаясь трогать Тайлера, Джош опустился рядом с ним. Почему никто не предупредил его, что перед тем, как поселить рядом Тайлера, нужно для начала получить квалификацию медсестры? Вот что с ним опять случилось? Дан нерешительно приложил пальцы к губам Тая — тот дышал. Пальцы окрасились красным, и Джош мысленно назвал себя идиотом — у Джозефа пошла кровь носом, только и всего. Многовато, конечно, крови, но так ведь и Тай — человек особо тонкой душевной организации. Или особо тонких сосудов. — Эй, бро, — Дан осторожно потряс Тайлера за плечо, — ты можешь встать? Давай, вставай, пошли. Тот открыл глаза и со второй попытки сфокусировался на встрепанном, забывшем про сон, Джоше. Затем кивнул, попытался подняться, но в итоге подал руку Дану. Тот с легкостью рванул его на себя, будто Тайлер был целлулоидной куклой. — Каждый раз, когда ты пытаешься геройствовать, случается всякая херня, — негодовал Джош, помогая Тайлеру идти в «курятник». — Нет, бро, всякая херня случается, когда ты уходишь от меня, — тихо сказал Тай. — Это кто еще от кого уходит, — фыркнул Дан, краснея. Краснея и радуясь, что его пылающих щек не видно в темноте. — Значит, и не уходи больше. И сейчас тоже — не уходи, — казалось, Тайлер говорит с трудом, будто каждое слово давалось ему ценой невыносимых моральных терзаний. — Может, я пойду пол в ванной помою? — внес конструктивное предложение Дан, — а то неровен час кто заглянет, решит, что я сделал с тобой что-то непотребное. Тайлер засмеялся, сбившись на кашель: — Ну уж точно не лишил невинности. В нашем с тобой случае этот вариант исключен. — Да, в нашем с тобой случае все прошло бескровно, — согласился Дан, решив, что он будет соглашаться со всем, что будет говорить Джозеф. Главное, чтобы тот не нервничал — ведь в этом случае кровотечение откроется вновь, а навыки первой медицинской помощи у Джоша отсутствовали почти полностью. Тот минимум, который ему дали в автошколе, не включал в себя спонтанные кровотечения из лопнувших сосудов. Дан смутно помнил — по своему еще детству, что нужен лед, кажется, и ровная горизонтальная поверхность. Черт его знает, что делать с этим Тайлером. Предложение не уходить, то есть остаться — рядом с ним, с трепетным, чудесным, любимым Таем — было очень заманчивым, но если того снова прихватит и Джош не будет знать, что делать… Тут впору сойти с ума. Они доползли до комнаты Джозефа, и Джош бережно сгрузил свою драгоценную ношу в постель. Тайлер сдвинулся к стенке — точнее, попытался сдвинуться, и еще раз попросил: — Не уходи. — Вот горе же ты! Можно я схожу за телефоном хотя бы? Я схожу и вернусь! — торопливо обещал Дан задремывающему Тайлеру. — И кстати, чего ты в ванную-то поперся? Если тебе так меня не хватало, мог пойти ко мне. — Придуууууурок, — протянул Джозеф, не открывая глаз, — в ванной перекись стоит. Прижечь хотел. — Придурок, — послушно повторил Дан, — так принести? Или твоя кровавая Ниагара уже остановилась? — Неси, пожалуй, — попросил Тайлер, прислушавшись к себе, — лишним точно не будет. — Я быстро! — пообещал Дан и выскочил за дверь. Так, сначала к себе — забрать телефон и сразу выключить на нем звук — его нет ни для кого, кроме Тайлера. Потом ванная — стереть пятна, пока они не въелись в пол, дрожащими пальцами найти в аптечке банку темного стекла с плотно притертой крышкой, схватить вату и вновь — в два шага — вернуться в комнату к Таю. — Тебя только за смертью посылать, — прошелестел тот. — Эй, скажи спасибо, что я вообще пошел тебя искать, — возмутился Дан, — учти, мне уже очень хочется заткнуть тебе рот! — Так заткни, ты вроде знаешь, как это сделать, — издевался Джозеф, тяжело дыша — то ли от пережитого, то ли от возбуждения, неизменно приходящего, когда ты возвращаешься к жизни после чего-то страшного. Ничего такого, обычный закон природы. Тайлер, правда, думал раньше, что это распространяется на отношения между полами, но что поделать, раз уж он такой уродился… неправильный… — Я начну с носа, пожалуй. И мы будем ждать, пока кровь точно остановится. И никаких поцелуев, а то еще задохнешься нахрен, — Дан старался говорить голосом киношного злодея, втайне надеясь, что Тай улыбнется. Он не хотел включать свет и действовал на ощупь. Зубами вырвал крышку из горлышка, щедро полил ватку и повернулся к Тайлеру, чтобы втолкнуть ее в ноздрю. Его пальцы вновь задели рот Джозефа, и тот поцеловал их. Дан тяжело вздохнул: — Ты как есть придурок. Ты же чуть кровью не истек там, только успокоился и вот опять делаешь все, чтобы твоя постель походила на место обнаружения трупа. Лежи смирно! — Я не могу лежать смирно, когда ты рядом, — капризничал Джозеф, понимая, что жуткий Дан не будет с ним спорить. — Спать стоя тяжело, знаешь? — не сдержал улыбки Джош, — давай как все нормальные люди — закрой глаза, а я подожду, пока ты не задрыхнешь. Мне, если честно, до смерти хочется спать, и я уже подумываю о том, как тебя вырубить наиболее гуманным способом. Тайлер взял его за руку и потянул к себе. — Опять же, ты знаешь массу способов. И я не придурок. Ватку смени, пожалуйста. Джозеф вытащил из носа пропитанный красным клочок ваты и потянулся было к столу, но Дан стукнул его по руке. — И вот чего ты от меня просишь, когда тебе хреново? — Того, от чего мне станет лучше, — невозмутимо сказал тот, — не заставляй меня просить тебя открытым текстом. — Сказку, да? Точно, сказку, — глаза Джоша привыкли к темноте, и он улыбался, наблюдая за игрой эмоций на лице Тайлера. — От тебя снега зимой не допросишься, не то, что сказку, — скривился тот. — Оу, ну снега я могу принести тебе сколько угодно, только ты меня не отпускаешь, — Джош нес первое, что шло на ум, понимая, что остановись он, замолчи — и сил сопротивляться этой безумной тяге уже не будет. — И не отпущу. Днем ты от меня убегаешь, значит, ночью ты будешь со мной, — Тайлер, наконец, добился, чего хотел — Дан вытянулся рядом с ним, балансируя на краешке кровати, как в самую первую их ночь вместе. — Мое мнение, значит, никого не интересует? — как бы невзначай произнес Дан, чувствуя, как скатывается ближе к жаждущему, ждущему телу Тая. — Все, что я делаю, я делаю ради тебя, — прошептал тот, подался вперед, поцеловал глаза Джоша, и тот, проглотив стон, обнял Тайлера, вжимая пальцы в его плечи.