***
Самое страшное в жизни — это приходить в дом, в котором тебя никто не ждет. Ты открываешь дверь и…надеешься увидеть хоть кого-то. Но кругом лишь пустая квартира. Ты словно переносишься в заброшенный мир, где ты остаешься один на один с одиночеством. Арсений медленно толкнул скрипучую дверь в свое жилище. Его вновь встречает пустота. Уже который месяц. Он все еще свято верит, что когда он зайдет на кухню, около плиты будет стоять Рита и готовить его любимые оладушки. Он любил как она готовит. Девушка часто отвлекалась разговорами по телефону и однажды чуть не спалила дом. Но несмотря на все эти мелкие недостатки, он любил ее. Любил так, как никого прежде. Она была его слабостью. Маленькой сестренкой, которую всегда надо оберегать от того, чтобы она не сожгла дом или не потерялась на собственной же улице. Ты не уберег ее. Ты виноват в смерти Маргариты. Снова… Опять эти мысли лезли в голову Арсения. Он пытался. Он честно пытался забыть все это. Он даже продержался несколько месяцев, но теперь… Все начинается сначала. Как ты мог? Она доверяла тебе, а ты подвел ее. Ты ничтожен. Руки мужчины непроизвольно потянулись к ящику, который он не открывал уже месяц. Когда он открыл его, взору Попова предстал целый арсенал различного алкоголя. Арсений прожигал взглядом проклятые бутылки с различными напитками. Мужчина вспоминал, как в консерватории ему сказали, что такой как он им больше не нужен. Издав громкий рык, мужчина принялся доставать бутылки из ящика. Звук бьющегося стекла раздался эхом в темной квартире. На пол летел весь алкоголь, который имелся у Арсения, с шумом разбиваясь о него. Паркет на кухне вдруг стал яркого красного цвета от бутылки вина, громко разбивавшегося от рук Попова. Алое пятно заставило остановиться мужчину. Он вдруг обессилено упал на колени, не обращая внимания на осколки стекла, вонзающиеся в его кожу. Арс вспомнил, как так же стоял на коленях около красного пятна на асфальте. Только это, увы, было не вино. Парень просидел над остатками вина на своей кухне около двух часов. Ему было наплевать на то, что вместе с алым напитком смешалась его собственная кровь, лившаяся из ран, причиненных стеклом, которое было беспорядочно разбросано по полу. На паркете осталась только небольшая лужица вина, остальное уже высохло, оставляя красные пятна. Как будто выйдя из транса, Арс взглянул на часы, которые показывали почти пол второго ночи. Он вскочил на ноги и только сейчас почувствовал боль в коленях. Он стоял на битом стекле почти два часа и не чувствовал ничего. Наконец убрав страшное красное пятно, которое в свете луны казалось еще более реалистичным, Арсений, взяв скрипку, отправился в ее комнату. Он входит туда только ночью, чтобы играть ей. Все остальное время парень завешивает комнату плотными шторами. Арсений вновь замешкался у двери, не решаясь войти. Каждый раз — новое испытание. Он не может спокойно смотреть на ее вещи, которые все так же разбросаны по комнате, как это делала Рита. О да, она была очень неряшлива, в отличие от брата, который абсолютный перфекционист. Арсений много раз пытался научить ее порядку, на что она лишь улыбалась своей ангельской улыбкой и целовала брата в щеку. Дверь комнаты наконец с легким скрипом открылась. Арсений не трогал здесь ни одной вещи, после смерти сестры. Он хотел оставить все именно так, как это было при ее жизни. Он не хотел ее отпускать. Подойдя к окну, он рывком развесил шторы и посмотрел на небо. — Когда-нибудь я уберусь в твоей комнате и ты уже не сможешь мне помешать, — ласково прошептал Попов, вглядываясь в ночное небо, — ты бы наверное очень рассердилась, если бы узнала, что я вхожу в твое «королевство» каждый день, чтобы играть тебе. Но… Мне необходимо это. Мужчина опустил глаза, тихо выдыхая. Каждый раз разговаривать со мглой, зная, что оттуда никто не ответит, очень трудно. Арсений расположил скрипку на своем плече и вновь поднял глаза к небу. — Вот, послушай это. Я написал это сам. Ты бы наверняка оценила это. И больше он не сказал ни слова. Он лишь закрыл глаза, погружаясь в транс музыки.***
Руки Шастуна нагло ходили по телу Анжелики, той брюнетки, с которой Антон уже познакомился. Они энергично танцевали, не стесняясь в прикосновениях и рваных поцелуях. Алкоголь, выпитый парнем, затуманил его рассудок и он не думал ни о чем, наслаждаясь аппетитными телом девушки. Вдруг он почувствовал как рука брюнетки легла на промежность Антона, чем не хило так возбудила парня. Он грубо взял ее за руку и повел в туалет, откуда уже доносились подавленные стоны. Парень запихнул девушку в одну из кабинок и рывком заставил встать на колени, хотя она и не сопротивлялась. Анжелика начала медленно спускать штаны с парня, поднимая на него свои бесстыжие глаза. Антон же закрыл свои, чтобы получить лишь физическое наслаждение, как вдруг… Парень резко оттолкнул от себя девушку и выбежал из кабинки, в спешке натягивая джинсы. Брюнетка кричала что-то вслед, но Шастуну уже было все равно, потому что… Время на часах смартфона показывало 1:47. — Блять, — резкое осознание того, что он может не успеть на «немой» концерт мгновенно отрезвило парня. Он, не попрощавшись с друзьями, которые танцевали где-то в толпе, выбежал на улицу, одновременно набирая номер местного такси. Антон, влетев в квартиру, даже не разувавшись, побежал на балкон. По пути он сбил что-то с полки, наделав много шуму, в пустующей до этого квартире. Шастун, запыхавшись от столь энергичной пробежки, с громкой отдышкой влетел на балкон, сразу обратив свой взгляд на противоположный дом. На мгновение им охватила паника, так как в глазах немного расплывалось, и он не сразу нашел желанное окно. — Успел, черт возьми, — уже с улыбкой на губах проговорил парень, наблюдая за уже такой родной фигурой мужчины. Вероятно, он пришел уже к концу концерта, потому что скрипач замер и через мгновение опустил скрипку. Антон тут же достал телефон, уже готовясь включить фонарик, как вдруг бордовые шторы резко задернулись, не давая парню даже обозначить свое присутствие. Парень светил в темноту, не получая ответа. — Нет, — прошептал Антон, — нет, пожалуйста. Я успел, слышишь? Вернись, пожалуйста. Его охватила настоящая паника и он буквально не знал, что ему делать. На душе Шастуна появилось такое чувство, как будто его только что кинули. В очередной раз. Ему хотелось в прямом смысле взлететь и достать до этих проклятых бордовых штор. Что это, черт возьми, все значит? Антон просидел с включенным фонариком на телефоне минут пять. Он гипнотизировал окно, как будто это вернет скрипача. Парень уже собирался уходить, как вдруг… мерцание? В другом окне. В соседнем. Похоже это окно этой же квартиры, но… зачем он переместился? Зачем он поменял все? Мужчина сделал три коротких сигнала и пропал на минуту. Все это время, Антон ни на секунду не отключал фонарик, давая понять, что он все еще здесь и ждет его. Шастун видел слабую темную фигуру, так как на этот раз незнакомец не включал свет. Мужчина сделал какие-то махинации и… — Что, блять, за?.. У меня галлюцинации или он серьезно… Незнакомец открыл окно. Тихий звук скрипки, доносящийся до ушей Антона помог сделать такой вывод. Он играет. Для него. Он, мать вашу, играет для него. «Ты пропустил начало концерта. Я сыграю для тебя заново»